Истинная магия

Первый раз я оказался в подобной ситуации. Мало того, что меня засадили в эту чертову марионетку и лишили возможности использовать свои умения, так еще и на мои законные требования не обращали практически никого внимания. Ненавижу это чувство. Неужели мне ничего не остается, как сознаться в своем бессилии и преспокойно ждать своей участи, как это делают некоторые? Ну уж нет! Не на того напали! Что ж, если не удается подпортить врагу шкуру, так займемся его нервишками. А там буду действовать по ситуации, как всегда, да. – Выпустите меня отсюда! Сейчас же! – почувствовав прилив сил, я заколотил в стенки куклы с удвоенной энергией. Был бы жив, наверняка сам себе все кости переломал бы. Но теперь-то какая разница, что происходит с моим телом? Боли я все равно не чувствую, все восстанавливается само. Ха! Да я теперь особо от этой марионетки не отличаюсь, разве что свои мозги на месте. А случись чего – кукловод все приведет в порядок: починит, подклеит и на битву отправит. Как же я все это ненавижу! – Вы просто жалкая кучка идиотов, которая даже не представляет, с кем связалась! Считаете, что достаточно собраться и вместе выступить против врага? Как бы не так! Вам просто силенок не хватит со всеми справиться. Даже со мной – думаете, что эта дрянь сможет удерживать меня здесь бесконечно? Я обязательно покажу вам свое искусство! Недоумки! Мои враги что-то отвечали мне, но я практически ничего не слышал: почему-то мне показалось, будто я оказался в густом, вязком тумане, приглушающем все звуки и замедляющем мои движения. Но, наверняка, они несли какую-то пафосную чушь про долг, дружбу или ненависть ко мне подобным, совсем как тот девятихвостый простачок из деревни Листа. Внезапно все мое тело окутал какой-то золотистый свет. Мои руки, а затем и все остальное, словно тлеющая бумага, стало рассыпаться пепельными хлопьями. Неужели… Неужели техника была прервана, и последнее, что я увижу, – это лишь стенки чертовой марионетки? Пытаюсь закричать и одновременно вырваться из этой душной клетки, но ничего не выходит. Последняя глупая мысль была лишь о том, что с того самого момента, как покинул деревню, я так и не увидел своего старика… потом была лишь темнота.

***

Чувства нахлынули внезапно. Я будто находился на грани сна и яви, ощущая лишь неимоверную слабость, тепло и слабый свет, что пытался просочиться сквозь веки. Попытался повернуть голову, и она тут же взорвалась невыносимой болью. Стоп! Болью?! С некоторых пор я и боль – это, вроде как, вещи несовместимые. Что происходит, черт возьми? Мне больше ничего не оставалось, как резко открыть глаза, откинуть одеяло и увидеть… – Что за? Кхм! – я подавился собственным голосом. Просто потому, что это даже отдаленно не было похоже на мой голос. Все чувства и эмоции кроме удивления ушли на второй план. Пожалуй, большей растерянности, чем сейчас, я не испытывал никогда. Мало того, что я проснулся в какой-то маленькой, пыльной комнатушке, даже кладовке, в которую свет проникал лишь сквозь слегка приоткрытую дверь, так еще и я был не я! Все вокруг расплывалось, но даже в таком состоянии было ясно, что маленькие ладошки без всяких намеков на обладание улучшенным геномом должны принадлежать ребенку лет шести, но никак не мне – взрослому и опытному шиноби. Не знаю, сколько бы я так еще просидел, уставившись на свои руки, если бы меня внаглую не потревожили. Над головой раздался грохот, словно там пробежал или устроил пляску какой-то крупный зверь, и на меня сначала посыпалась какая-то труха, а затем на тонкой, едва различимой серебристой нити прямо на уровне моих глаз, перебирая лапками, повис паук. Снова раздался грохот, видимо, зверушке наверху было просто в радость попрыгать именно у меня над головой, которая, к тому же, опять жутко начала раскалываться от боли. Отшвырнув несчастное восьминогое прочь, я вскочил с кровати, чтобы прекратить все это безобразие и показать всю силу своего искусства четвероногой твари наверху, но, как только я оказался за дверью, сверху раздался вопль: – Пап! Пап, этот снова из чулана сбежал! Подняв голову, я моментально понял три вещи. Во-первых, комната, в которой я проснулся, действительно оказалась кладовкой, еще и под лестницей. Во-вторых, дом, в котором я находился, был очень необычен, я нигде и никогда не видел подобной обстановки. И, наконец, в-третьих, предполагаемая четвероногая зараза оказалась мальчиком лет семи-восьми и явно хотела повеселиться за мой счет. Выглядел ребенок тоже очень странно: мало того, что он напоминал откормленного поросенка, так и еще одет был непривычно. Только я захотел поинтересоваться, что же за ерунда вокруг происходит, как в следующее мгновение мальчишка выдал еще один вопль: – Ну и что ты, мышь очкастая, так на меня уставился? Тебе запретили выходить из чулана, хочешь там еще неделю взаперти посидеть? – Ты! – зашипел я. Злость просто захлестнула меня с головой, накопившиеся эмоции требовали выхода, а подвернувшийся пацан просто выпрашивал, чтобы его поучили хорошим манерам. – Жирный… И тут меня нагло прервали. Второй раз за утро. Или день, не знаю. Вот то, что кругом, кроме моей каморки, было светло, – это факт. Только я начал приближаться к мальчишке, как меня самым банальным образом так крепко схватили за ухо, что пришлось отшатнуться назад, чтобы не упасть и не оставить столь нужную для меня часть тела в руках своего врага. – Мерзкое отродье, что ты себе позволяешь?! Мы дали тебе крышу над головой, а ты еще смеешь оскорблять моего сына? – прогремел надо мной чей-то бас. Меня крутануло вокруг своей оси, и я оказался лицом к лицу со взрослой и усатой копией того поросенка. Причем красной, как перезрелый помидор. – Никакой еды… Иди в чулан и сиди там! – последние слова мужчина произнес свистящим шепотом, а в следующий миг швырнул меня в открытую дверь той самой комнатушки, где я очнулся, и захлопнул дверь, заперев ее на ключ. Я оказался в полной темноте наедине с усилившейся болью, что неудивительно: посадка вышла отнюдь не мягкой, и я обо что-то своей многострадальной черепушкой приложился. Несколько минут я просто ждал, пока боль утихнет. Затем попытался собрать воедино все факты, что накопились с момента моего пробуждения. Все происходящее выглядело настолько нереальным, что правильнее было бы предположить, будто я оказался под действием гендзюцу, но эту возможность я отмел сразу. Учихи мимо не пробегали, да и я находился в замкнутом пространстве – ни о каком зрительном контакте не могло быть и речи. Тут что-то другое. Что-то, с чем мне предстоит разобраться. Хм. Света бы, ненавижу сидеть в темноте. Уцепившись за прутья кровати, я кое-как поднялся на ноги и принялся шарить по стенам в поисках переключателя. Прошло минут пять, но я смог найти эту чертову кнопку, и над головой загорелась тусклая лампочка, осветив скудное убранство моей невольной темницы. Кровать, сундук и надтреснутое в одном углу зеркало над ним – вот и все, что там было. Рядом с кроватью лежали очки – удивительно, что в этой круговерти они остались целы – и, поскольку мир так и не приобрел четкость, я решил ими воспользоваться. Заглянув после этого в зеркало, я просто потерял дар речи. С человеком, смотрящим с той стороны стекла, у меня не было ничего общего. Худой черноволосый мальчишка лет шести просто не мог быть мной, Дейдарой! Это невозможно! – Кай! Развейся! – я попытался развеять иллюзию, но ничего не вышло. Более того, я почти не почувствовал каналов своей чакры. Это… Это было просто смерти подобно, я снова и снова пытался проснуться, покинуть этот кошмар, но у меня ничего не получалось. Доведя себя до изнеможения, я просто упал там, где стоял. В следующее мгновение меня накрыла спасительная темнота.