Маккензи

Тепло мягкой волной разливалось по телу. Глаза немного щипало, как тогда, в первый раз, на вечеринке Кёртиса, а голова словно стала свинцовой, и, признаться, было чертовски приятно. Этой ночью ощущения были диаметрально противоположные ощущениям на вечеринки Кёртиса — в этот раз Руд всё запланировала. Они были в центре Лондона, в квартире бывших коллег Руд, и тогда всем было плевать, кто с кем спит. Песня Devil Inside в семнадцатый раз играла на повторе, и Руди Уэйд уже отлично понял, что «каждый из нас в душе — дьявол». Он искоса поглядывал на Руд, лежа на широком и дохрена дорогом ковре посреди гостиной. — Перестань, — спокойно сказала Руд и открыла глаза. Пустота. Абсолютная пустота открылась ей. Руд улыбнулась уголками губ. — Да ты ж нихера не видишь, — но всё-таки отвернулся. — Чего перестать-то? Руд смотрела сквозь него, видя перед собой только черную пелену, и улыбалась. Честно говоря, Руди это пугало до усрачки. — Перестань думать о том, как со мной переспать, Руди Уэйд, — у Руд Маккензи не было сомнений: всякий раз, когда Руди смотрел на неё, он представлял, как её трахает. И она не могла сказать, что это ей не нравится. — Ну, милочка, удивлю тебя, конечно, но мир не вокруг тебя вертится, — Руди смотрел в потолок и изо всех старался не поворачиваться лицом к Руд — ему казалось, что в тот же миг действие кислоты как рукой снимет. Руд Маккензи, безусловно, не была пределом его мечтаний. Так, ещё одна девчонка, чтоб её. Часто хотелось сбить с неё спесь, ещё чаще — заставить заткнуться и выставить за дверь, но кувыркаться с ней хотелось постоянно. Чертова Маккензи, что с ней будешь делать, — думал Руди, слушая Devil Inside в восемнадцатый раз в квартире в центре Лондоне, лежа на дохрена дорогом ковре напротив Руд Маккензи. Абсолютно слепая, расслабленная и в его куртке. Не было понятно, отчего, но Руди чувствовал себя ахринительно.