Патронус Джорджа Уизли

      Минуло пять лет с того рокового момента, когда Фреда не стало, и не было дня, чтобы Джордж Уизли не вспоминал брата. Их связь была настолько тесной, что в миг, когда жизнь Фреда оборвалась, словно умер и сам Джордж. Его глаза потускнели, в них не было больше ни задора, ни радости, медно-рыжие волосы, словно покрытые пеплом или тронутые едва заметной сединой, делали его облик гораздо старше своих лет. Просыпаясь в своей кровати, он открывал глаза в надежде, что на соседней кровати спит брат, но кровать была пуста. Джордж никак не мог отпустить Фреда. Сколько он себя помнил, они всегда были вместе, и теперь эта часть жизни исчезла безвозвратно.       Каждый день Джордж заставлял себя вставать и, скрываясь за маской напускного спокойствия, спускаться к семье. Джинни - любимая сестренка - вот кого ему было не провести. Даже мама поверила, что Джордж сумел пережить утрату, но не Джинни. Каждый раз, когда за столом в доме Уизли собиралась вся семья, Джинни сидела рядом и, улучив момент, сжимала его руку. Сестренка понимает, что никто не должен видеть, как ему одиноко. Слова тут были не нужны, этот жест наполнял сердце Джорджа силой жить дальше, и он, едва улыбнувшись сестре, разжимал руку. Никто не знал, но после смерти Фреда счастье покинуло душу Джорджа, и он утратил возможность вызывать патронус. Не знала и Джинни. Возможно, стоило бы рассказать ей, возможно, они нашли бы в его памяти угасающие воспоминания о радости, но Джордж не находил в себе сил признаться ей.       - Скоро новый учебный год, по традиции устроишь распродажу в магазине? – Спросил Рон. Вот уж кто обожал это место! Каждый раз, когда Рон заходил во «Всевозможные волшебные вредилки» по его лицу расплывалась улыбка, и он вспоминал все шалости братьев. Для него магазин был местом памяти, а для Джорджа – местом боли. Они с Фредом проводили там так много времени, и возвращаться туда одному было подобно пытке.       - Да, в этом году в Косом переулке будет в два раза больше первокурсников. Те, кому в девяносто четвертом не доставили письма из-за Воландеморта, направятся в Хогвартс и, конечно, зайдут за покупками. Мимо нашего магазина сложно пройти и не заглянуть внутрь, так что, думаю мне понадобится помощь. – Джордж давно заметил, что Рон хотел бы не только в праздники помогать ему в магазине, и решил сделать брату приятное. – И не только первого сентября. – Едва улыбнувшись прибавил он.       - То есть… ты берешь меня в долю? Здорово! Я всегда об этом мечтал!       Видеть своих родных счастливыми, вот та единственная радость, что временами наполняла сердце Джорджа Уизли.

* * *

01 сентября Косой переулок, Магазин «Всевозможные волшебные вредилки»

      Джордж стоял на лестнице, наблюдая, как дети восхищаются новым сортом сладостей, разглядывают волшебные хлопушки, размышляя, что было бы неплохо подкинуть одну в котел во время урока по зельеварению, и наперебой спорят кому достанется последняя шоколадная лягушка на прилавке. Раньше это наполняло сердце Джорджа радостью, но теперь он с грустной улыбкой наблюдал за происходящим. Вдруг колокольчик на двери звякнул, и в магазин вошли две девушки. «Вероятно те, кому только сейчас пришло приглашение в школу.» - Подумал Джордж, встретившись взглядом с одной из них. Большие изумрудно-зеленые глаза с золотисто-оранжевым ободком вокруг зрачка смотрели прямо на него словно из темного леса ресниц. Утонченное вытянутое лицо, как у фарфоровой куклы, обрамляли густые темно-каштановые волосы.       - Смотри, это хозяин. – Сказала ее подруга. – Как же его зовут… ах, совсем вылетело из головы!       - Уизли. – Тихо ответила незнакомка. Джордж, словно забыв как дышать, наблюдал за губами незнакомки. Немного пухлыми, бледно-розовыми губами, произносившими его имя. – Джордж Уизли.       Девушки прошлись по первому этажу, восхищенно рассматривая товары, а затем решили подняться на второй. Проходя мимо хозяина магазина незнакомка улыбнулась, прошептав «здравствуйте», а затем смущенно отвела взгляд. Запах ее духов окутал Джорджа, заставив его сердце биться с новой силой. Незнакомка пахла сладкой мятой и спелой вишней. Джордж вдохнул глубже, чтобы навсегда запечатлеть в памяти этот аромат, и понял, что он не может отпустить эту девушку. Открыв глаза он начал искать ее в толпе, едва успев заметить, как она вместе в подругой вышла на улицу. В ту же секунду Джордж бросился за ней. Он не может упустить ее.       - Постойте! – Крикнул он, найдя ее в толпе, и пробираясь к девушке.       - Что такое? – Удивленно спросила она, когда Джордж догнал ее и взял за руку. – Я заплатила за эти конфеты.       - Да, я Вам верю. – Теперь, когда он держит ее за руку, все слова вылетели у него из головы.       - Тогда что? – Она смотрела на него снизу вверх, немного не понимая, что происходит, но не высвобождая руку.       - Э-э-э… может быть Вы хотите увидеть м-м-м… танцующие леденцы?       - И такие бывают? – Улыбнулась девушка. В ее глазах заплясали смешинки.       - Они с мятным вкусом и растворяясь… - Слова застыли у него на языке.       - Так что с ними происходит? – Тихо спросила девушка, переплетая свои пальцы с пальцами Джорджа. Необычайная теплота разлилась по его руке, достигая сердца.       - Они танцуют в животе. – Закончил фразу он, глядя незнакомке в глаза.       - Чудесно! Я бы хотела их попробовать! Меня кстати зовут Ариадна Соулус. Ее ровный приглушенный голос, мягкий и спокойный звучал для Джорджа словно прекрасная песнь сирены. Увлекая ее за собой сквозь толпу, он не отпускал ее руки.

* * *

      Вернувшись домой вечером, он обнаружил на столе лиловый конверт – письмо от Джинни. «Она заставляет тебя улыбаться» - гласила единственная фраза. Усмехнувшись столь наблюдательной сестре, Джордж понял, что Ариадна изменила его мир сегодня, и рядом с ней его боль утихает, а ее смех наполняет сердце радостью, насколько это возможно после смерти Фреда. Осознав это, Джордж достал палочку и твердым голосом произнес – Экспекто патронум.       Мгновение, и с кончика палочки сорвалась голубая искра, принявшая форму льва. Развеяв его, Джордж опустился на пол. Он снова смог вызвать патронус впервые после смерти Фреда, боль его утихала рядом с Ариадной, а значит, он не может ее отпустить.

Никогда.