USG «Ишимура»
Когда из небольшого тупичка вылетел «Призрак», негромко звякнув о металлический пол, Риттер даже испытал странное желание проверить, не спит ли он — вряд ли в реальности действительно могли существовать такие идиоты. Следующая мысль, посетившая турианца, была более реалистична — не ловушка ли это? Но, спешно выглянув из-за укрытия, он увидел лишь одного безоружного (кобуры с пистолетами были скрыты от его взгляда, но это было и не важно — Данте все равно не собирался их использовать) человека в вызывающе-красном наряде, словно умоляющем, чтобы его владельца пристрелили первым в любой стычке, держащего руки высоко поднятыми. Чуть дальше за его спиной виднелись двери лифта, индикатор над створками показывал, что кабина уходит куда-то вверх. Риттер хищно ухмыльнулся. Что ж, похоже, он сильно недооценил качество идиотов в этой реальности. Но надо сказать человеку спасибо — он избавил турианца от лишней беготни. Можно будет покончить со всеми разом, пока те не вышли из лифта. Беловолосого турианец уже даже не принимал во внимание. — Приготовь гранатомет, — коротко шепнул Риттер одному из своих и уверенно вышагнул из-за угла, вскидывая винтовку. Первая же пуля угодила человеку куда-то в район ключицы. Турианец радостно оскалился — у беловолосого не было даже обычных щитов. Не особо раздумывая, он продолжил нажимать на спусковой крючок, чуть корректируя прицел. Следующие две пули попали в шею, последняя — в район скулы. Оценить повреждения было сложно — мешала кислородная маска, но этого должно было хватить для кого угодно. Риттер даже беззаботно опустил оружие и сделал еще один шаг вперед. Он уже даже открыл рот, готовясь скомандовать продвижение вперед, как до его мозга, наконец, дошло осознание неправильности происходящего. Человек не падал. Он даже не пошевелился. От выстрелов, по крайней мере — через пару секунд зловещей тишины, он со вздохом опустил руки и стянул с лица поврежденную маску. На пол с тихим звоном упало что-то маленькое и металлическое. На лице человека было лишь маленькое красное пятнышко, от которого стекала тонюсенькая струйка крови — даже после удара в нос ее бывает больше. А когда беловолосый со вздохом провел рукой по щеке, исчезло и оно. — Мой плащ… — со вселенской печалью в голосе произнес он, опустив голову вниз. Риттер быстро вскинул винтовку, еще трижды нажав на спуск. Пули рванули щеку человека, пробили переносицу, лоб… Он слегка покачнулся на месте, закинув голову назад, после чего медленно выпрямился, с ухмылкой посмотрев на турианца. Следы от пуль вновь исчезли за мгновения. Риттер буквально чувствовал спиной пристальное внимание шокированного отряда. Он и сам пребывал в своеобразном трансе, который наверняка должен чувствовать любой разумный, восприятие вселенной которого трещит по швам. Возможно, если бы Данте ничего не предпринимал, постепенно турианец опустил бы оружие, поинтересовавшись, кто он такой… но полудемон сделал шаг вперед. Командир отряда среагировал на вспыхнувший в голове сияющий знак смертельной опасности соответственно — быстрым движением переключил оружие в режим автоматической стрельбы и зажал триггер. Даже понимая, что это, скорее всего, будет бесполезно, он реагировал на ситуацию согласно въевшимся в разум привычкам. Длинная очередь вновь ударила в грудь полудемона. Риттер не сводил взгляда с насмешливой полуулыбки, ни на мгновение не покидающей лицо человека. Он достаточно часто работал с людьми, чтобы понимать, что означает это выражение лица. Уверенность турианца давно сменилась озадаченностью, озадаченность тревогой, а тревога грозила вот-вот перерасти в панику. Оружие турианца оповестило окружающих о израсходовании ресурсов термоклипсы протяжным писком. Данте ухмыльнулся еще шире и сделал еще один шаг вперед. Кто-то более рассудительный, смог бы заметить, что его движение было намеренно-театральным, как никогда не будет двигаться человек, действительно собирающийся идти вперед, но «рассудительность» стоило искать явно не в этом коридоре, да и не на «Ишимуре» вовсе. — Огонь! Всей группе — огонь! — заорал турианец с истеричными нотками в голосе. Эсбэшники высыпались из-за укрытия стен, вскидывая разом загрохотавшее оружие. К их чести, надо сказать, непонимание происходящего и легкая паника не сказалась на их командной работе — огонь вели пусть и все разом, но по стандартной схеме, прикрывая друг друга и давая возможность перезарядить винтовки. Не сказать, правда, чтобы это производило существенный эффект. В грохоте стрельбы, заполнившем маленький коридорчик, наемники не слишком обращали внимания на то, что красные клочки, летящие во все стороны — лоскутки одежды полудемона, а не его кровь. Той вообще проливалось удивительно мало — алые фонтанчики, вырывавшиеся из ран, будто бы поспешно втягивались назад в сосуды, игнорируя гравитацию и инерцию, словно кровь была каким-то разумным существом, не желающим покидать тело хозяина. Немного алых полос образовались на лице Данте, слегка пропиталась одежда, но на пол не упало ни капли. Тем не менее, такое количество металла не могло пройти незамеченным даже для Данте. В какой-то момент фигура полудемона дрогнула, он пошатнулся и поспешно отшагнул назад, чтобы не упасть. Наемниками, балансирующими на грани между паникой и легким помешательством, этот шаг был воспринят как добрый знак. Воодушевленные эсбэшники даже каким-то образом усилили огонь, продолжая палить из вспомогательного оружия, пока одной рукой перезаряжали основное. О сохранности боеприпасов уже давно никто не беспокоился, весь мир для них свернулся до этого коридора — а в нем главной целью было убить непонятное существо перед ними. Риттер тоже уже взял себя в руки — испуг трансформировался в боевую ярость и турианец продолжал стрелять, стараясь отомстить беловолосому за минуту слабости. Самым важным в этой жизни для него стало сбить с лица человека эту насмешливую ухмылочку… Данте сделал еще шаг назад. Наемники в ответ подшагнули еще ближе. Температура в коридоре ощутимо повышалась с каждой секундой — на пол то и дело падали новые раскаленные термоклипсы… Еще шаг… шаг… шаг… шаг… Ухмылка действительно исчезла с лица Данте. Волосы, часть которых была окрашена в артериально-алый цвет, упали на лицо, скрывая глаза. Риттер с рычанием вышел из строя, вырвавшись на несколько шагов вперед, продолжая стрелять… В момент, когда канонада достигла наивысшей точки понятия «грохот», грозясь перейти в статус «оповещение перед Апокалипсисом», полудемон как-то неловко пошатнулся, запнувшись ногой об ногу, и полетел спиной вперед, потеряв равновесие. Стрельба мгновенно утихла, словно по команде, а наемники с каким-то чувством растущего ликования и надежды, наблюдали, как беловолосый грохнулся на изрешеченные в хлам створки лифта и ме-е-едленно пополз вниз… Вздох облегчения прокатился по коридорчику. Наемники опустили оружие, с некоторой нервозностью, скрываемой за наигранной наглостью, переглянулись, словно ожидая, что кто-то из них знает, что это вообще за фигня была, но бурному обсуждению и обмену версий случиться было не суждено. — Ха! — полудемон с радостным вскриком вскинул голову, сверкнув глазами и радостной улыбкой. С учетом того, что при вскрике из его рта вырвалось и облачко крови (восстановленные легкие избавлялись от жидкости в альвеолах), зрелище получилось жутковатым. — Моя очередь! Возможно, это была не самая остроумная реплика полудемона, но на отряд наемников впечатление было оказано неизгладимое. Кто-то истерично вскрикнул, кто-то оцепенел, кто-то вскинул оружие, но это уже ни на что не влияло — опередить Данте уже не получалось ни у кого. С радостно-безумным криком он обеими руками оттолкнулся от створок лифта (что для дырявого металла оказалось фатальным — с треском створки провалились внутрь шахты), схватился за рукоять меча, провернулся вокруг своей оси, слегка наращивая скорость (и эффектно взмахнув полами плаща) и со всей силы швырнул меч в отряд наемников. Сияющий металлический круг пролетел мимо вжавшихся в стены разумных, никого не задев, и вонзился в стену основного коридора, по рукоять уйдя в металл. Риттер, потративший ровно долю мгновения на то, чтобы отлипнуть от стены и вновь направить винтовку на человека, искренне рассчитывал на то, что он успеет вновь открыть огонь (о том, насколько хорошо это сработало в прошлый раз он не задумывался), был столь же искренне удивлен, когда первое, что он увидел, повернувшись в сторону противника, был сжатый кулак в нескольких сантиметрах от его лица. Данте и не пытался никого убить Мятежником— меч он швырнул лишь для того, чтобы наемники на пару секунд отвлеклись от него. Того времени, в которое эсбэшники вжимались в стены вполне хватило на то, чтобы сократить расстояние между ними. Кулак полудемона с хрустом врезался в голову турианца. И хрустели вовсе не кости, а металлокерамика шлема. Несмотря на неприятный звук, а также померкшие экраны статистики, выводившиеся на стекло шлема, Риттер все еще оставался в сознании, когда взлетел в воздух. И даже попытался сдвинуть винтовку, чтобы выстрелить во время короткого полета. Но не успел — дальнейшие действия происходили очень быстро. Данте промчался мимо взмывшего в воздух турианца, не особо обращая внимание на результат своего первого удара, пробежал практически весь отряд, разорвавший строй при спасении от Мятежника, на мгновение сжался, после чего подпрыгнул в воздух, вытянувшись почти параллельно полу, и обеими ногами врезался в голову замыкавшего группу наемника. Теоретически, не существовало такого удара, который мог бы нанести человек, способного повредить разумному в тяжелой броне. Так это или нет, оставалось невыясненным — Данте нельзя было считать человеком. Удар отбросил наемника на добрых три метра, почти к выходу от тупичка, где он грохнулся на пол, подобно манекену. А Данте уже отпрыгнул назад, возвращаясь в середину отряда. Первые два удара были столь эффективны благодаря хорошему разгону и эффекту неожиданности, но дальше продолжать действовать в подобном стиле было сложно, так что стоило вернуться туда, где наемники не имели возможности вновь открыть огонь. Эсбэшники, кстати, уже начали приходить в себя, действуя скорее на рефлексах, чем действительно осознавая свои действия, но достаточно эффективно. Сразу как только Данте приземлился в центре отряда, двое наемников активировали омни-клинки и попытались задержать человека, а остальные отошли, чтобы иметь возможность вновь открыть огонь, без опасения перестрелять друг друга. Полудемон пригнулся, практически упав на пол, пропуская оранжевые лезвия над головой, опираясь на руки, пнул одного из «мечников» по голеням, отчего тот плашмя полетел на пол, выкатился из под падающего тела, без особых изысков толкнул второго плечом, и быстро сорвал с плеч плащ, швыряя его в сторону оставшихся солдат, рассчитывая, чтобы раскрывшаяся в полете ткань закрыла как можно больший обзор. Сам он вновь бросился на строй, следуя за плащом, врезался в одного из наемников, выбивая его из строя, удерживая в жестком захвате, протащил его за спинами остальных эсбэшников, перехватив винтовку своего заложника, открыв огонь по коленям наемников. Стрелял он практически вплотную, так что слабая в сочленениях броня не выдерживала огня, а щиты даже не включались — винтовка была в пределах границы кинетического барьера. Большая часть остававшихся в строю наемников попадала, как подкошенная. Данте внутренне поморщился — вряд ли они когда-либо смогут нормально восстановиться, если только он чего-то не знает о современной медицине, но ничего лучшего придумать он не мог — вырубить целый отряд в тяжелой броне было бы затруднительно даже для него. Дойдя до конца строя, он отбросил винтовку, вывернув руку наемнику, со всей силы впечатал того головой в стену. Прием пришлось повторить несколько раз, пока тот не обмяк. Выпустив из рук безвольное тело, Данте поймал плащ, коротким ударом ноги сверху вниз вновь уложил Риттера, который как раз пытался подняться и... ...бросился вниз, падая рядом с турианцем. Заряд картечи пролетел над ним, продырявив взметнувшуюся полу плаща и угодив в одного из «мечников», которые оставались поодаль. Второй — тот которого Данте уложил пинками в ноги — так и не рисковал подниматься, либо оцепенев от страха, либо здраво оценив свои силы. Данте же тем временем без особой спешки поднялся на ноги, аккуратно надев изрешеченный плащ — увы, но тряпка способностями к регенерации своего хозяина не обладала — проводил взглядом рухнувшего наемника — против дроби не устояли ни щиты, ни броня — и повернулся к последнему остававшемуся на ногах члену отряда. Огромный кроган равнодушно отбросил разряженный «Клеймор» в сторону. Термоклипсы хватало всего на один выстрел и он был вполне уверен, что не успеет перезарядить оружие до того, как странный человек добежит до него. Так что и пытаться? — Увертливый пыжак, — хмыкнул кроган, вставая в боевую стойку. Как ни странно, кроган был довольно спокойным, флегматичным типом, что позволило ему поступить в СБ не самой маленькой корпорации, а не остаться гнить в какой-нибудь «Кровавой Стае», всегда остававшейся ничем иным, как пушечным мясом. Самообладание не изменило ему и при встрече с беловолосым. Что, человек способен пережить выстрел в голову? Что ж, посмотрим, как он выживет, когда кроган эту голову ему оторвет. Данте несколько секунд молча сверлил противника взглядом. Один из наемников, тем временем, сумел перебороть боль в коленях и несколько раз выстрелить в полудемона. Тот недовольно цыкнул, и с размаху пнул турианца по голове, после чего тот резко потерял интерес к огнестрельному оружию. Данте вновь повернулся к крогану. Смерил его с головы до ног и... демонстративно зевнул. — Не, — отмахнулся он. — С такими я уже дрался. Те даже были мертвыми и четырехрукими. Ничего интересного. Давай в другой раз, Ранго. Из речи человека кроган ничего не понял, да и не особо старался. — Как будто тебя кто-то спрашивает, пыжак, — зловеще пророкотал он, наклонился вперед и с диким ревом (издаваемым скорее традиции ради, чем действительно из необходимости — Снарт, как уже говорилось был довольно флегматичен и бури эмоций в бою не испытывал) бросился на врага. Триста килограмм кроганской массы, усиленные тяжелой боевой броней, понеслись на полудемона.***
Небольшая дверка в казавшейся сплошной стене вылетела от хорошего биотического пинка. Чертыхаясь и запинаясь на каждом шагу, Шепард кубарем выкатилась из тесного лаза — ее система навигации в лице (а точнее, голосе) Кларка, руководствуясь какими-то своими соображениями, протащила ее по техническим трубам, в которых даже кошкам было бы тесно. К счастью, новое помещение, в котором оказалась Джейн, было более чем просторным — огромный коридор, потолок которого находился в метрах сорока над ней. Противоположная стена находилась метрах в двадцати, а вот по сторонам конца коридору видно не было — все терялось в абсолютной темноте. Больше ничего примечательного здесь не было — абсолютно пустое пространство. — Наконец-то, — вздохнула Шепард, поднявшись на ноги и разогнувшись до хруста в позвонках. — Ну и где я? Если Айзек и что-то ответил, она не услышала — как раз в этот момент из темноты тоннеля вырвалось нечто металлическое, с легким шумом и треском разрядом прокатившееся над ее головой. Ракурс для разглядывания был не очень удобный, но уставившись вслед металлическому коробу, Шепард опознала в нем вагонетку, перемещающуюся, видимо, на магнитной подушке. — Ладно, не отвечай, — быстро произнесла Джейн. — Я уже догадалась. Поудобнее перехватив оружие, она бросилась вслед за скрывающимся вдали вагончиком.***
Шум отбывшей вагонетки постепенно затихал в глубине тоннеля. Впрочем, нельзя сказать, что благодаря этому на платформе инженерной палубы воцарилась тишина — из соседних отсеков то и дело доносился тягучий скрежет металла, слабые взрывы, а мерный гул пламени и вовсе стал постоянным аккомпанементом. Кроме того, на платформу начали проникать первые струи черного ядовитого дыма, все лампы и так работавшие лишь по велению собственной прихоти погасли вовсе, погрузив платформу в интимный полумрак, нарушаемый лишь синим аварийным освещением. Если бы Лем могла выбирать место своей смерти, эта дыра находилась бы где-то в самом конце списка, перед, разве что, Тучанкой. С другой стороны, смерть наемников в местах подобных этому была скорее правилом, чем исключением. А в том, что ей сейчас предстояло умереть, Лем не сомневалась — других вариантов развития события с точки зрения предателя-саларианца быть не могло. Азари глубоко вздохнула и чуть отвела руку с винтовкой в сторону, слегка отведя его в сторону от себя. Вряд ли стоило на нее надеяться, как на оружие, но сломанная винтовка все еще была в определенной степени опасна, а в безвыходной ситуации любая безумная идея могла стать спасительной соломинкой... ну или задуманное Лем убьет ее раньше, чем это сделает Кирк. Долго тянуть не склонный к драматическим монологам саларианец не стал — едва в тоннеле исчез последний отзвук уезжающего вагончика, он кивнул одному из своих подручных: — Убери щиты. Сам он ни на миг не отрывал взгляд от Лем. Как и не убирал оружие. Остальной отряд хоть и сверлил саларианцев мрачными взглядами, но ничего не предпринимал. Тоже верно — вряд ли Кирк будет убивать всю группу, скорее всего большей части после небольшого переворота будет просто предложена работа с новым капитаном. Да, большинству такое придется не по душе, но с другой стороны, у многих разумных достаточно гибкие принципы, когда дело касается их жизни. Так что, когда один из саларианцев поднял руку с установленной на броне модулем «перегрузки», Лем поняла, что ждать помощи неоткуда и если она еще планирует что-то сделать в своей жизни, то начать нужно именно с этого момента. Она нажала на спуск. В тот же момент накинув на винтовку стазис. Кирк моментально среагировал на биотическое пламя, вспыхнувшее вокруг азари, но первая очередь, хоть и сбила мощность щита до десяти процентов, до нее не добралась, а Лем уже швырнула винтовку в сторону саларианца. Стазис спал немного позже, чем на то рассчитывала азари — Кирк успел отмахнуться, и винтовка отлетела в сторону одного из его подручных, где успешно взорвалась. Сама Лем бросилась в сторону, отпрыгивая с линии огня, скрываясь за небольшой лавочкой, намертво прикрученной к платформе. Укрытие было жалким, но не в ее положении было что-либо выбирать. К сожалению, на этом большинство ее успехов закончилось. В то время как между членами отряда завязалась небольшая перестрелка — «лояльные» наемники побросали испорченные винтовки и схватились за пистолеты, до которых саларианец не добрался — сам Кирк направился в сторону азари. Та, собравшись мыслями решила не рисковать и ударила биотикой по ее собственному укрытию. Лавочка, с корнями вырванная из платформы, кувыркаясь устремилась к саларианцу и... прошла того насквозь. Голографическое изображение замерцало, а потом и исчезло вовсе, не в силах перенести вызванную дестабилизацией нагрузку, а за плечом Лем раздался легкий треск разрушаемого поля — саларианец вышел из режима маскировки. — Как предсказуемо, — фыркнул он. Лем не успела даже дернуться, как «перегрузка» сожрала оставшуюся часть ее щита, и разряд тока ударил по ней самой. Он был не таким уж сильным, чтобы убить ее на месте или хотя бы лишить сознания, но достаточным для того, чтобы потерявшую контроль над конечностями азари вывернуло дугой. Пара мгновений, прошедшие между моментом удара и тем, как она грохнулась на пол показались Лем вечностью. Впрочем, она почти сразу же оторвала голову от металла. Трясущиеся руки сводило судорогой, но азари все равно попыталась вытянуться вперед и отползти от саларианца, пока тот не обошел ее, наступив ей на пальцы. Лем подняла голову. — Сдохни! — прорычала она. Не слишком оригинально или остроумно, но надо признать, в тот момент в мыслях азари было крайне мало места для изящной словесности. Кирк в качестве ответа просто поднял винтовку. Лем стиснула зубы. Почему-то никаких молитв, проклятий в сторону саларианца, отчаянной надежды на спасение или хоть чего-нибудь не было. Просто опустошенность и легкая усталость во всем теле. Дверь, ведущая на инженерную палубу, вылетела, выбитая кем-то изнутри. Стальная пластина пятисантиметровой толщины с лязгом прокувыркалась по платформе, сбив половину членов отряда, ведущих вялую перестрелку друг с другом, остановившись у противоположной стены и с грохотом плашмя рухнула на пол. Все взгляды устремились на дверной проем, за которым клубилась тьма. Уставившейся в том же направлении Лем потребовалось пара мгновений, чтобы осознать, что «тьма клубилась» вовсе не красочная метафора — тени действительно двигались, словно живые. А еще секунду спустя в облаке теней зажглись два багровых огонька. Нечто с диким воем-ревом, от которого Лем захотелось забиться в какой-нибудь дальний уголок и зажать голову руками, молясь любому, кто мог бы ее услышать, вылетело на платформу. Одна из рук, удлинившаяся метров до пяти, схватила ближайшего к ней — по счастливому совпадению это оказался Кирк — за ногу, с силой дернув в сторону. Саларианец подлетел вверх тормашками, ударился головой о пол, дико заорал, но несмотря на шок и боль все же попытался отстреливаться. Фигура в недоумении замерла, позволив клубящимся теням на мгновение рассмотреть тонкую гуманоидную фигуру, после чего рука-хлыст взвилась в воздухе, взмахнув саларианцем и ударив его головой о ближайший угол. Большего и не понадобилось — череп саларианца, несмотря на шлем, просто перестал существовать, а ближайшие к месту удара пол и стена метра на три оказались забрызганы чем-то зеленым. Лем почувствовала, что к горлу подступил неприятный комок. Она бы никогда не могла подумать, что ее последнее пожелание исполнится так быстро... и так кроваво. Остальные тоже замерли в околошоковом состоянии, а всполохи тьмы, окружавшие монстра будто воспользовались заминкой, чтобы продемонстрировать стоящего за ними хозяина, расступившись в стороны. Вряд ли это было человеком. Пять пальцев на руках и отсутствие щупалец на голове говорили о том, что скорее всего это все же должен быть землянин — другие более очевидные приметы были сожжены напрочь. На стоящем перед ними теле не было ни одежды, ни даже здоровых участков кожи — лишь запекшаяся черная корка, да белеющие кое-где кости. Да, скорее всего, это был человек. Только два фактора мешали сделать это заключение — ряд острых белых зубов, отлично видимый из-за отсутствия щек, да ярко-алые глаза, пылающие кровавой яростью. Не говоря уж о том, что человек подобное пережить если и мог, то не стал бы швыряться саларианцами в подобном состоянии. После смерти Кирка ближайшей к сожженному монстру оказалась Лем. Это поняли и азари, и штука перед ней. Багровый взгляд остановился на азари, и фигура сделала неторопливый шаг по направлению к ней, отчего-то пока не пользуясь рукой-хлыстом. Со всей возможной поспешностью азари вскочила на ноги, все еще слегка пошатываясь. Конечности все еще тряслись, какие-то мышцы то и дело сводило судрогой — о биотике в таком состоянии можно было даже и не мечтать. Электрошок вообще отличное средство для того, чтобы сбить спесь с зарвавшегося биотика. Ну, если, конечно, у вас есть шанс до него дотянуться. Но с другой стороны — тяжелая броня сама по себе оружие. А прямой в челюсть не такая тонкая манипуляция, которая нужна для создания «деформации». Так что Лем бросилась вперед, сокращая дистанцию, вложив все силы, которые могло дать генетическое родство с кроганом, в обычный удар. Вряд ли она сама могла дать объяснение, почему она решила, что это будет хорошей идеей, после того, как убедилась, что ни огонь, ни пули особого эффекта не оказывают. С другой стороны, даже если бы у нее было время подумать, она поступила бы точно также — все равно атака была лучше, чем просто смерть от взмаха хлыста. К легкому удивлению Лем, монстр не стал даже пытаться уклониться, а наоборот, яростно сверкнув глазами, подался вперед, разве что, чуть смещая и поворачивая голову... Громко клацнули жутковатые нечеловеческие зубы. На этом фоне слабоватый скрежет металлокерамики оказался почти незаметен. В первое мгновение Лем даже не поняла что произошло. Пара секунд ушло на то, чтобы донести до мозга информацию от пальцев, проанализировать ее, с недоверием уставиться на дрожащую руку... после чего дико заорать и отпрыгнуть, прижимая к себе покалеченную конечность, на которой не хватало безымянного пальца и мизинца. Монстр издал жутковатый звук, похожий на злорадное хихиканье, после чего выплюнул все еще закованные в кусочки брони обрубки. Лем с ужасом наблюдала за ней, баюкая пострадавшую ладошку. Автоматические дозаторы панацелина уже остановили кровотечение, но отчего-то это совсем не успокаивало. А полосы живой тьмы вновь взметнулись вверх, окутывая тонкую фигуру. Они ползли вверх по ногам, оплетая их словно змеи, перекидывались на талию, тянулись дальше вверх... и там где они проходили, обгоревшая плоть монстра восстанавливалась, превращаясь в чистую белую кожу. Всего несколько секунд — и перед ошарашенной Лем стояла совершенно нормальная обнаженная человеческая девушка с растрепанными белыми волосами, спадающими на плечи, вместо того, чтобы быть собранными в привычный Серас хвост. Только глаза, пылающие ненавистью и безумием совершенно не изменились. На самом деле Виктория не испытывала такой уж сильной ненависти к наемникам — по крайней мере далеко не такой, как это было с вампирами, напавшими на Лондон и убившими Бернадотте... При первом их контакте друг с другом, Серас даже решила взять их живыми — с ее способностями особого труда это не представляло. Но случилось, что случилось, и вампирша столкнулась с одним из главных врагов нежити — огнем. Она выжила, но ощущения дикой боли во всем теле были столь же яркими, как если бы она была... живой? А с учетом того, что вампирша практически мгновенно регенерировала поврежденные нервные окончания (процесс происходил автоматически), наслаждаться ощущениями приходилось вновь и вновь, и вновь... Вполне возможно, что попади она в такую ситуацию отдохнувшей и полной сил, она бы не потеряла над собой контроль, но непрерывный забег «Лондон-Цитадель-Иллиум» сказал свое слово, и крыша Виктории слетела далеко и надолго. Боль трансформировалась в ярость, и сейчас юной вампирше хотелось лишь одного — крови. Как в буквальном, так и переносном смысле. Девушка вновь слабо хихикнула, слизнув с губы струйку синей крови, под полным ужаса взглядом азари. Вслед за чем, вихри тьмы взметнулись в последний раз, обволакивая обнаженную блондинку и трансформируясь в красные форменную рубашку и юбку и тяжелые армейские ботинки. Впоследствии Серас не сразу удалось понять, как повторить этот трюк по собственному желанию, а не по воле психующего подсознания, но почему была выбрана именно эта одежда, было понятно — более привычная. Почему-то именно это стало последней соломинкой, которая выдернула Лем из шока. — Огонь! — совсем уж по-девчачьи визгнула она, отскакивая еще дальше. — Огонь, огонь, огонь!!! Немногочисленные члены «Затмения» повыпадали из транса, вскидывая разнотипное оружие. Поток пуль заставил жуткую блондинку дернуть головой и отвернуться от азари. Взгляд ее сконцентрировался на наемниках. Те заподозрили неладное, самый умный даже попытался спрыгнуть в яму для вагонеток... Одним прыжком Серас запрыгнула в центр группы наемников. Первый хлесткий удар трансформировавшейся рукой отсек голову в прыжке. В вампиршу полетело все, что только было возможно — пули, биотические заряды, снаряды «заморозки» и «воспламенения» из омнитулов... На несколько мгновений это и вправду помогло — Виктория просто ошалела от количества целей в шаговой доступности. Второй удар хлыстом прошелся по кругу, располовинивая окруживших ее врагов. Один из наемников успел чудом упасть на спину, уворачиваясь от тонкого лезвия, но это не помогло — последний удар сверху вниз поставил точку в короткой неравной схватке. Меньше чем за десять секунд Лем осталась одна. Но зато эта заминка дала азари время, чтобы собраться — всех проблем после удара «перегрузкой» это не решило, но Лем достаточно быстро взяла под контроль конечности. Возможно, смертельный ужас слегка помог. О нападении азари даже не помышляла — плотный биотический купол окружил ее фигуру. «Биотика, просто биотика, — лихорадочно размышляла Лем над странными способностями блондинки. — Никто не сможет поддерживать такое напряжение и концентрацию долго, главное переждать... а потом уйти...» Мысли о том, что никакой биотике не под силу вытащить человека с того света с ранами от которых загнулся бы даже кроган, азари старательно отгоняла. Слишком уж они были бесперспективными. Первый мощный удар кроваво-черного хлыста обрушился на замерцавший синий барьер...***
Фары вагона выхватили из темноты тоннеля непроходимую стену из деформированного металла. Айзек Кларк тихо матюгнулся, резко сбавляя скорость, а потом и вовсе вытягивая рычаг заднего хода. После столкновения с планетой и десятком небоскребов, сложно было ожидать, что корабль будет в полном порядке, но Кларк искренне надеялся, что хотя бы сейчас «Ишимура» перестанет быть одной большой смертельной ловушкой и подкидывать ему подлянки. К счастью, ближайшая станция — рудохранилище, а оттуда легко добраться до грузовых доков, через которые с «Ишимуры» вывозили добытые ресурсы. Ну а оттуда и до пассажирской причальной палубы, где скопились все корабли наемников и его грузовой, рукой подать. Слабые огни платформы показались вдали достаточно быстро. Запариваться с правильной «парковкой» (по правилам вагончик должен был быть полностью примагничен к платформе, либо опущен на «дно» коридора, если произошла поломка) Айзек не стал, лишь подхватил «Аколит», отобранный у синей инопланетянки (Лем после прибытия остального отряда получила новую винтовку, так что на возвращении оружия не настаивала), лежащий на передней панели, закинул на плечо ружье, склепанное на верстаке из подручных материалов, и перепрыгнул на платформу, бесстрашно углубившись в коридоры. Внезапного нападения он давно уже не опасался — ИКС постоянно мониторил состояние устройства, собранного Кайном — Обелиск все еще был подключен и все еще блокировал деятельность некроморфов. А кого еще стоило опасаться на этом корабле? Кларк даже начал подумывать о том, что возможно, черная полоса в его жизни подходит к концу... Топот со всех сторон он услышал, когда проходил четвертый склад для хранения руды второй категории. Ряды контейнеров были точно такими же, какие можно увидеть в любом порту или космодроме мира, и определить направление звука на этих улочках между нагромождений ящиков было довольно затруднительно. Так что, Айзек беспомощно крутился на перекрестке, и подошедший со спины отряд оказался для него неприятной неожиданностью. — Айзек Кларк? Главный инженер? — уточнил лидер отряда эсбэшников в черно-синей броне. — Полагаю, если вы каким-то образом столкнулись со мной на этом достаточно немаленьком корабле, вы знаете, кого именно ищете, — с глухим раздражением откликнулся Кларк. — Так что, к чему эти прелюдии? Джентльмены, я выполнил нашу часть сделки. Все подробные инструкции оставлены Кирку из «Затмения». Кроме того, я беседовал по омнитулу с вашим командиром... Риттером, если не ошибаюсь?... и тоже переслал ему этот же пакет данных. Расположение гиперпривода указано, и весь корабль в вашем полном распоряжении... Что вам еще надо?! Отчего-то эсбэшники, работавшие на корпорацию, вызывали у Кларка гораздо более сильное раздражение, чем наемники «Затмения». Возможно, потому что среди них не было азари, но это только предположение. Так или иначе, Кларк стремился свести свое общение с ними к минимуму. — Ничего, — кристально честным голосом коммивояжера ответил человек. — Риттер лишь попросил нас проводить вас к кораблю, чтобы убедиться в вашей безопасности. Прошу, пройдемте. — Мне не нужны няньки... — сквозь зубы процедил Айзек. — Если уж на то пошло, то это я должен водить вас по кораблю... — И все же, мы настаиваем... — лучезарно улыбнулся человек. Лицевой щиток его шлема был полностью прозрачен, так что оценить улыбку было возможно. Айзеку подумалось, что этот парень пошел в частную охрану после неудачной карьеры политика. Или продавца-консультанта. Кларк внимательно оглядел стоящий перед ним отряд. Вроде бы ничего особенного, но как-то странно они расположились — не заняв круговую оборону на случай чего, а скорее выстроившись для атаки... Кроме того, на морде двухметрового ящера, стоявшего за правым плечом лидера отряда, промелькнула странная злорадная усмешка при словах о указаниях Риттера. Остальные члены отряда были более сдержаны, но этот был явно себе на уме... — Ладно, — хорошо поставленным голосом раздраженного смирения откликнулся Кларк. — Но сначала мне нужно будет кое-куда зайти. Видите вон ту комнату на втором этаже зала? Он развернулся полубоком к отряду, указывая свободной рукой на совершенно голую стену у самого потолка. Взгляды эсбэшников метнулись вверх — подвоха никто не ожидал. Проблемы начинаются, когда цель спорит и сопротивляется, а когда он уже выразил свое полное согласие с политикой партии, можно и расслабиться... — Нет... — недоуменно отозвался человек, шаря взглядом по стене... Тяжелый полуметровый дротик вырвался из ружья Кларка. По несчастливой случайности, самодельное оружие, все еще лежавшее на плече, при повороте инженера оказалось направленным дулом в сторону эсбэшника, а палец случайно дрогнул... Дротикомет Кларка был довольно неплохим оружием против некроморфов. Против вооруженных людей он оказался чуть менее эффективен — скорость дротика была недостаточной для того, чтобы активировать щит, но и броню пробить он не смог — лишь бессильно скользнул по металлической пластине. Но удача на этот раз оказалась на стороне Кларка — пройдя по цельной грудной пластине, оставив длинную царапину, дротик соскользнул в сочленение на плечевом суставе, углубившись в руку человека сантиметров на пять. Лидер отряда вскрикнул от боли, эсбэшники пришли в движение, уводя раненого вглубь строя, прикрывая его со всех сторон. От одного только дротика жизни человека ничего не угрожало, но дружелюбия наемникам это явно не прибавило — на Айзека мгновенно уставились несколько стволов. Да, его было приказано привести живым, но инженеру всего за минуту общения удалось подойти опасно близко к черте, за которой все приказы посылаются далеко и надолго. К сожалению, эсбэшники не знали, что Кларк придумал это оружие для борьбы с некроморфами. А если бы и знали, то вряд ли задумались над тем, что морфам колющие раны были не слишком страшны, и у оружия должен быть еще один поражающий фактор. Кларк холодно улыбнулся наставленным на него пушкам и незаметно нажал на вторую кнопку недалеко от спускового триггера. Дротик взорвался. Взрыв в центре формации, который разносит половину тела вашего капитана, и заливает остальных смесью крови, плоти и металлокерамики, всегда производит на солдат неизгладимое впечатление. Мгновение, необходимое для осознания наемниками ситуации, Кларк использовал на полную — схватил кинезисом ближайший контейнер и подтянул к себе, отделяя себя от эсбэшников. Секунду спустя по контейнеру замолотили пули. Долго ждать Кларк не стал — отбежал подальше от отряда, спрятался за другим контейнером и, перезаряжая дротикомет (к сожалению, кустарное оружие было однозарядным), быстро оценил обстановку. Увы, но отряд наемников стоял как раз на пути между складами и причальной платформой. Что и неудивительно — если эсбэшники двинулись от своих кораблей на инженерную палубу, в поисках Кларка, путь у них оказался только один. Наверное, не стоило отдавать схемы корабля так рано... Но так или иначе, если эсбэшники были хоть сколько-то компетентны, мимо них проскользнуть не удастся... а значит Кларку нужен отвлекающий маневр. К сожалению, в хранилище руды не было ничего, что могло бы ему в этом помочь, кроме самих контейнеров с рудой. Короткие размышления подвели Айзека к неутешительному выводу. Подняв руку, он вызвал на экран ИКСа информацию об Обелиске. После еще нескольких секунд сомнений, он услышал громкие переговоры о перекрытии выхода со склада и формировании поисковых команд... Собравшись с духом, Кларк ввел длинный код подтверждения и сменил режим работы Устройства...***
Ким с наслаждением откинулась в кресле, помассировав затекшую шею. Все системы корабля были проверены уже второй десяток раз. Азари не особо понимала, какое дело ее сестре до судьбы этого человека, но ее просьбу исполнила, выискивая все возможные подлянки, которые могла бы оставить корпорация на предоставленном грузовом корабле. К сожалению, не все системы можно было проверить, когда корабль стоит в доке, но Ким сделала все что могла. Спустившись по небольшой лесенке в салон (в этой модели грузовичка салон и трюм были по сути одним и тем же — единственным комфортным местом была небольшая кабина, все остальное пространство было отдано в угоду вместимости), она выглянула из открытого люка, рассматривая док. Жутковатый корабль уже не казался азари таким страшным — да большой, да грубоватый, да его заполонили монстры... но если вглядеться в суть, все становилось таким знакомым — такие же шлюзы, такие же причалы... интересно было бы полетать на нем в «хорошие» времена, но этого уже явно не произойдет, а жаль. Ким, выполнявшей в «Затмении» функции пилота и иногда механика, никогда не были интересны перестрелки, а вот корабли... корабли — это замечательно. Она и в отряд-то вступила только ради Лем, иначе давно бы устроилась в какую-нибудь грузоперевозочную компанию на Иллиуме. Взгляд азари, безвольно блуждавший по окрестностям, зацепился за стоящие на соседних причалах легкие шаттлы — один «Затмения», на котором сюда прибыли они с отрядом, и целых три от СБ. Последние охраняли два турианца в черно-синей броне, недобро уставившиеся на девушку. — Закончила? — с вызовом поинтересовался один. — Теперь топай отсюда. Он дернул головой в сторону маленького кораблика «Затмения». — Еще десять минут, — оскалилась в ответ Ким, снова нырнув в грузовой трюм. Последнее она сделала лишь для того, чтобы еще позлить эсбэшников — она и все проверочные прогоны выполняла как можно медленней. Еще одним, пожалуй, заниматься она не будет, но создать видимость занятости и вызвать раздражение турианцев — почему бы и нет. Зевнув, Ким прошлась по трюму, меряя шагами пространство, пока не уткнулась в багаж. Сам Айзек Кларк, пригласивший их на этот корабль, его не грузил, он лишь притащил все эти вещи с помощью биотики на палубу, после чего ушел с отрядом Лем куда-то вглубь корабля. Вещи погрузили СБ, когда прилетели. Такая добровольная помощь вызвала у Ким легкие подозрения, но ничего предпринимать она не стала — все же грузили они эти штуки на корабль, предназначавшийся Кларку, а не на свои... Разумеется, азари было невдомек, что эсбэшники выполнять свою часть сделки не собирались, а погрузку производили только по приказу командования — руководство решило, что что бы ни тащил с собой Кларк, это достаточно ценно, для того, чтобы прихватить это вместе с гиперприводом. Любопытная азари, разумеется, сунула нос в каждую вещь. Одна небольшая сумка с личными вещами интереса не вызвала. Ящик с инструментами, которые Ким видела впервые в жизни — тоже. Следом была большая капсула, длинной с человеческий рост. Повозившись с незнакомым интерфейсом, Ким смогла ее открыть, но изучив содержимое лишь разочарованно пожала плечами, захлопнула крышку и отошла к главному экспонату коллекции. Огромная скульптура, изображавшая нечто вроде двух переплетенных канатов, усеянная незнакомыми символами, слабо светящимися красным цветом. Она была буквально опутана всевозможными проводами, соединявшими блоки, закрепленные на боках скульптуры. Главный блок был у основания статуи, охватывая его целиком. Наверное, статуя должна была стоять на нем, но для того, чтобы погрузить ее на корабль, пришлось перевернуть эту штуку на бок. В любом случае, на работоспособность непонятного оборудования это никак не повлияло — на маленьком экранчике двигались какие-то символы (Ким не знала языка людей), а на блоках сияли зеленые огоньки... Несколько минут Ким изучала статую. Отчего-то сияние красных символов на боках скульптуры действовало на нее успокаивающе... правда, вскоре начало слегка ломить в висках. Странной все же была эта штуковина. Сначала азари подумала, что это протеанский маяк, но те излучали особую сигнатуру, которую нельзя было перепутать ни с чем другим. Что же в этой статуе такого, что ради нее стоило оставаться на корабле, заполненном монстрами? Пожав плечами, Ким отодвинулась от каменюки. Может быть человек просто псих. На самом деле ей было все равно. Прежде чем Ким окончательно потеряла интерес к скульптуре, произошло нечто странное — главный блок устройства издал легкий писк. Символы на экранчике сменились (Код доступа подтвержден), а зеленые огоньки потухли, вместо них появились желтые индикаторы. Что-то произошло и с самой статуей — красные символы, и так сияющие еле-еле, словно из последних сил, погасли вовсе. Несколько разочарованная Ким все же замерла на месте, ожидая продолжения, но ничего другого так и не случилось. Пожав плечами, азари направилась к маленькой лесенке. Пожалуй, стоит помахать турианцам из кабины пилота...***
На другом конце корабля другой Айзек Кларк с тоской во взгляде разглядывал движущуюся центрифугу. Огромный кусок металла, весом почти в пятнадцать тонн, разогнался до такой скорости, что превратился в один сплошной расплывшийся круг. Сам Айзек находился в безопасной зоне, на небольшом балкончике над самим залом с центрифугой. Особой опасности в перенастройке центрифуги не было... когда она была выключена. Сейчас же ему предстояло отдать приказ на набор высоты с помощью аппаратного, а не программного управления. В общем-то Айзек даже представлял, как это сделать — проблема заключалась в том, что для это нужно синхронная команда (точнее, замыкание определенных контактов) с пяти различных блоков, расположенных в разных концах зала. И тут воображение Айзека начало несколько пробуксовывать. Но, по крайней мере, ему удалось найти набор инструментов в каморке неподалеку. Тяжело вздохнув, Айзек решил начать действовать, направившись к первому блоку и принявшись свинчивать панель со стены. Посмотрит, может что и придумает... Именно за этим занятием его и застало странное ощущение. В голове неожиданно прояснилось. Дышать стало легче. И как будто отложило уши. Айзеку даже понадобилось несколько минут, чтобы понять, чем вызвано неожиданно хорошее ощущение. В конце концов, причина все же была установлена — пропало давление Обелиска, всегда присутствовавшее хоть в малейшей степени, когда одна из этих штук была рядом. Сперва Кларк лишь равнодушно пожал плечами — что ж, похоже, другой Айзек перенастроил установку с Эгиды-7 так, чтобы та глушила абсолютно все сигналы Обелиска. Ему же легче. Тем не менее, что-то продолжало грызть Айзека. В конце концов, он даже остановил ремонтные работы, принявшись распутывать цепочку собственных мыслей с самого начала. Обелиск не излучает никакого сигнала, это хорошо — он не сможет воздействовать на мозг. Но он не мог воздействовать на мозг и последние часы — устройство вынуждало его излучать лишь одну команду, которая парализовывала морфов. Сейчас же пропал и этот сигнал. Но это значит... Айзек торопливо активировал все возможные каналы связи, заорав: — Некроморфы очнулись!!!