Школьная история

Наруто проснулся мгновенно. Еще минуту назад он был в царстве Морфея, но прошла секунда и раз – он уже готов вскочить и бежать на кухню. Почему на кухню? Потому что его разбудил божественный аромат готовящейся еды. Стоило пленительным запахам достичь обонятельных рецепторов Наруто, как его живот жалобно заурчал. Есть хотелось просто зверски, и причиной тому была вынужденная голодовка Узумаки. После вчерашнего школьного обеда у несчастного блондина не было во рту ни крошки, если не считать слабоалкогольных напитков и ядовитых дымов сигареток Канкуро. Это они, конечно, зря – не следует так издеваться над растущим организмом. Ну, да ладно, мы сейчас не об этом. Наруто уже собирался покинуть свое уютное теплое ложе, когда заметил, что на его бедре лежит рука. Чужая рука, если быть точным. Несколько секунд Узумаки изучал бледную конечность, тонкие пальцы которой были унизаны серебряными перстнями и имели наглость по-хозяйски впиться в упомянутое бедро. «Это еще что?» — удивленно захлопал глазами Наруто. – «Я брежу или вчерашний кошмар имеет продолжение?» Узумаки содрогнулся, припомнив происшествие в школьном туалете. По коже побежали мурашки, заставив его зябко поежиться. «Только этого говна мне не хватало», — проскулило внутреннее «я» Наруто и трусливо поджало хвост. Хозяин руки, который все это время находился где-то сзади, зашевелился, подгребая безвольное тело блондина поближе. Это заставило Узумаки очнуться от транса и начать действовать. Первым делом он безжалостно пихнул локтем горячую грудь, прижавшуюся к спине, потом лягнул извращенца в голень и собрался уже добавить затылком по лицу, но тот видать тоже уже проснулся и быстро сгреб Наруто в охапку, фиксируя тело. — Блядь, отпусти меня, пидарас ебнутый! – заорал Наруто во все горло, продолжая брыкаться. Ну, или пытаться брыкаться. – Я тебе живым не дамся, гребаный извращенец! Если ты хоть пальцем тронешь мою задницу, я тебе всё, что ниже пояса нахер оторву! Бля, отпусти!!! — Мальчики, уже проснулись? – послышалось от двери. Наруто и бледный извращенец замерли. — Какие вы горячие с утра! — насмешливо продолжал девичий голос. – Но на вашем месте я бы этим здесь не занималась – стены тонкие. Так что, вам придется поумерить свой пыл. Давайте, парни, поцелуйте друг друга на прощание и идите уже по одному умываться, я завтрак приготовила. — После чего послышались удаляющиеся шаги – обладательница голоса снова ушла на кухню, видимо, накрывать на стол. Какое-то время Наруто потребовалось на то, чтобы вспомнить, кому же принадлежит голос, а потом до него вдруг дошло значение всего, что тут было сказано. От возмущения у него перехватило дыхание. «Что это, мать вашу, было?! Темари, дура, блин, стукнутая, что она там себе навоображала?!» — Ну, так что? – отвлек Наруто от размышлений голос извращенца, подозрительно похожий на учиховский. – Сперва поцелуемся, или так дойдешь до ванной? Узумаки дернулся и проворчал: — Бля, Учиха, убери руки. Между прочим, из-за твоих шуточек я тебя чуть не загасил. Руки действительно отпустили Наруто, и тот, наконец, смог обернуться. Это действительно был Учиха. Вчера Темари постелила ребятам футоны рядом друг с другом, ночью этот бледный гриб перекатился на футон Узумаки и, по-видимому, тискал того вместо плюшевого медведя всю ночь напролет. Чтоб его! — Ну, и чего ты так на меня уставился? Не хочешь идти первым, тогда пойду я, — с этими словами Саске вскочил с футона, роняя на пол одеяло, под которым ничего не оказалось. То есть вообще ничего! Наруто выпучил глаза. Белизна кожи Учихи просто ослепляла, к тому же он находился в прекрасной физической форме. Худощавый, подкаченный, без грамма лишнего жира — ни тебе изъянов, ни бородавок, ни уродливых родимых пятен. Готовая модель для журнала «Play girl», мать его так! А еще у него был большой. Нет, не огромный, как у коня, а просто большой и почему-то знакомый. «Ах, ты ж жопа, я же его уже видел! – догадался Узумаки. — Бля, я думал, мне вся эта херня приснилась тогда!» — Нравится? – промурлыкал хозяин сего сокровища. — Да, — не подумав, ляпнул Наруто. Черная бровь Учихи поползла вверх. Осознав сказанное, Узумаки попробовал исправить положение: — Ой, то есть, нет. Нет, не то, чтобы ты выглядел ужасно, ты не урод, просто мне не нравишься… Блин, то есть нравишься, конечно, но я… Нет, я не в том смысле… Ты мне противен, но вовсе не потому, что ты страшный, а просто потому, что ты мужик… То есть, я, конечно, ничего не имею против мужиков, потому что сам мужик, но… Черт, я хотел сказать, что я не против мужиков вообще, но спать с ними не пробовал… Ну, что я не гомик. … Блин, я не хочу сказать, что ты гомик, просто… Мы оба не гомики, и,… в общем, так, да, — подытожил он и закрыл рот, пока опять чего-нибудь не сморозил. Учиха, чмошник сранный, еле сдерживался, чтобы не заржать. — Я тебя понял, Узумаки. Пожалуй, одену что-нибудь, а то вид моей несравненной красоты явно плохо на тебя влияет, да, и дама может увидеть. Наруто обижено засопел, а Учиха, тем временем, надел брюки, проигнорировав трусы, и вышел из комнаты. Узумаки вздохнул с облегчением. Завтрак был обалденный, или это Наруто так показалось. Лично он не ел нормальный завтрак почти два года, поэтому просто визжать был готов от вида теплых булочек и лепешек на блюде. За столом присутствовали только они трое. Темари сказала, что её братья никогда не встают так рано и будут дрыхнуть до полудня. Наруто это устраивало, ему вовсе не улыбалось стать жертвой очередных подколов Канкуро, когда тот узнает, в каком положении застала их с Учихой Темари. — А который час? — вдруг спросил Темари Саске. — Десять, а что? – поинтересовалась та, наливая яблочный сок. — Мы опоздали в школу. — Ну, и ф шопу её, — прошамкал набитым ртом Наруто. – Я фсе фафно тута не хафу. — Прожуй, балда, — поморщился Учиха. Наруто в ответ показал ему язык, облепленный крошками, и продолжил уминать за обе щеки. — Фу, Наруто! – возмутилась Темари и, не стесняясь, огрела его свернутым полотенцем. – Ешь нормально, придурок! Узумаки возмущенно что-то промычал, но фокусов больше не выделывал. Прожевав, он сказал: — Мне в ближайшее время в школе делать нечего. Я туда не пойду, так что придется тебе, Учиха, топать одному. — Что, думаешь, ты один такой особенный? Я тоже туда не хочу, — хмыкнул Саске. – Давай не ходить туда вместе. — Учиха, ты не заболел? – удивился Наруто. – Я-то понятно почему туда не хочу. Я, можно сказать, только что с девушкой поссорился, а ты-то чего? — А меня просто достало, — вздохнул Учиха. – Изо дня в день пай-мальчика изображаю: приношу домой хорошие оценки, делаю успехи в спорте, имею собственный фан-клуб, а толку? Для кого я все это фуфло делаю? Уж не для себя это точно. — А для кого же? — Не твое дело, Белоснежка, — надулся Саске. — Бля! Не называй меня Белоснежкой! – взвился Наруто. — А что такого? – невинно захлопал глазами Учиха. – Тебе идет! — Нарываешься, Златовласка, — оскалился Узумаки. — Так, оба заткнулись! – вмешалась Темари. – Взяли ноги в руки, и пошли остывать на улицу. Можете даже друг друга малек отделать, но чтобы в семь был на репетиции, ты понял, Узумаки?! — Да, мама, — фыркнул Наруто и тут же получил пинок под зад, из-за которого чуть не упал. – Эй, полегче, это же моя жопа! — Я в курсе, бестолочь! А теперь выметайтесь оба! Учиху и Узумаки из-за стола как ветром сдуло. Никогда не спорьте с разъяренной женщиной. *** Денек был погожий, но пасмурный. Наруто, любящий солнце, был недоволен, зато Учиха наслаждался вовсю. Ещё бы, ведь наша снегурочка могла растаять, если бы на неё попали прямые солнечные лучи, или развоплотиться. «Гм, может на новый год ему чесночную туалетную воду и осиновую трость подарить? Если не воспользуется, значит точно вампир», — хмыкнул про себя Наруто. Потом его мысли потекли в более серьезное русло. Наконец, он решился нарушить молчание: — Эй, Учиха, а почему ты меня раньше ненавидел? Саске, шедший рядом, поднял голову и во все глаза уставился на Узумаки. Судя по решительной физиономии последнего, тот действительно думал, что Учиха его ненавидел. — Да, я тебя никогда не ненавидел, — изумленно вымолвил он. — Ах, да, ты меня просто не замечал, — с какой-то непонятной горечью перебил его Узумаки. — Да, нет же! – возмутился Саске. — По-моему, это ты меня ненавидел, потому я старался с тобой не связываться. — Ага, это я презрительно фыркал при встрече, — поддел Узумаки. — А как ещё я должен был реагировать на твое отношение ко мне? – возмутился брюнет. – С тех пор как Харуно подарила мне тот злосчастный шоколад, ты на меня зверем смотрел. — Не напоминай мне о ней, — пробурчал Наруто. — Она что, всё ещё тебе нравится? – внутри Учихи колыхнулась ревность. — Да, нет, пожалуй, — вздохнул Узумаки. – Я этим уже переболел, спасибо Хинате, — Наруто помрачнел. — А с ней-то что не так? — Мы поссорились. — Это я уже и так понял. А повод какой? — Ну, — замялся Наруто, — понимаешь, она просто слишком часто видела меня пьяным. — Что и всё? – удивился Учиха. — Нет, не всё. Просто каждый раз, когда я «в дым», кто-нибудь этим пользуется, и я оказываюсь в полной жопе. Вспомни хотя бы свое пробуждение в моей кровати, — напомнил Наруто, и сам же покраснел. — Подожди, — Саске замер посреди улицы и придержал за локоть Узумаки. – Ты что, хочешь сказать, что каждый раз после попойки оказывался в компрометирующих ситуациях с разными людьми? — Гм, нет, — Наруто почесал в затылке и добавил, — только с парнями. Саске покраснел, потом побледнел, потом пошел пятнышками. Узумаки с любопытством следил за метаморфозами собеседника и пытался прикинуть, какие эмоции тот сейчас испытывает. А внутри Саске сейчас бушевал гнев. Гнев и жажда крови! «Моё. Моё. Эти суки посмели трогать МОЁ!» — вопило всё внутри Учихи. У него руки чесались порвать кого-нибудь в лоскуты. К сожалению, рядом был только Узумаки, но на его тело у Учихи были несколько иные планы, нежели варварское уничтожение. От жестоких замыслов мести его отвлек встревоженный голос Наруто. — Э, Саске? — А? – очнулся Учиха. — Ты … в порядке? – в глазах Узумаки читалось явственное «псих». — Кхе-кхе, — откашлялся Саске. – Да, всё в порядке, просто вспомнил, что кое-что оставил дома. Да! — А, ну ладно, — Наруто опасливо покосился на него. Саске поскорее придал своему лицу привычное скучающее выражение, и Узумаки успокоился, как будто ничего и не было. Новоявленные друзья продолжили прогулку. — Слушай, Узумаки, — немного помолчав, сказал Учиха. — Чего? — Ты часто так напиваешься, как в эти выходные? – вопрос Саске задал ничего не выражающим тоном, но внутри напрягся, весь превратившись в слух. — Вообще-то, нет. Такое случается примерно раз в несколько месяцев. Учиха попытался вздохнуть как можно менее заметно. — А ты? – неожиданно спросил Узумаки. — А что я? – удивился Учиха. — Ты часто выходишь покурить на крышу? — Частенько. — Зря. От неожиданности Саске снова остановился. — Не понял. Наруто остановился рядом. — А чего тут непонятного? Я просто это не одобряю. — Почему? – нахмурился Учиха. – Ты и сам не святой. Пьешь, «траву» покуриваешь. — Сравнил, — хмыкнула Узумаки. – Кто ты, а кто я. — В смысле? — В смысле ты – вокалист, если еще не забыл. Тебе свой голос беречь надо, ты им работаешь. Мне же об этом думать не приходится. «Ах, так? – обиделся про себя Учиха. – Ну, держись, Белоснежка, ты сам напросился». — Правда? Тогда я задам тебе встречный вопрос. Зачем ты вообще пьешь и употребляешь «траву»? Разве ты не знаешь, что это влияет на координацию движений? Ты ведь этим зарабатываешь. Если Саске думал, что он уел Узумаки, то он крупно ошибся. — Пф, Учиха, я не балет танцую. Я долбаный ударник! Ты думаешь, если я немного выпью, то не смогу стучать по барабанам?! — А вот не сможешь! – упрямо выпятил нижнюю губу Саске. — Что, хочешь поспорить? – опасно сощурился Наруто. — Э нет, приятель, спорить мы не будем, — тут же разгадал хитрость Учиха. – Ты не будешь пить за мой счет. Ты вообще пить не будешь! – торжественно возвестил он. — Да?! – у Наруто от возмущения даже щеки порозовели, что Саске нашел довольно милым. – Это почему же?! — Я тебе не позволю, — с удовольствием сказал брюнет. — Ты мне кто? Отец что ли? – зарычал Узумаки. – Какое тебе нахер дело, пью я или нет?! — Бля, это мое дело, пока ты после пьянок просыпаешься с кем попало в одной постели!!! Между ними повисла продолжительная пауза. Наруто просто не знал, что на это сказать. Если честно, ему самому не хотелось просыпаться где попало и с кем попало. Пожалуй, в словах Учихи был смысл. Для порядка Наруто немного посверлил взглядом Учиху и неохотно кивнул. — Ладно. Я постараюсь больше так не напиваться и «траву» курить поменьше, но тогда и ты кое-что сделаешь. — Что? – насторожился Учиха. — Ты бросишь курить, — улыбнулся Наруто. — Да, иди ты на хуй! – тут же отозвался Саске. – Это нечестно! Ты будешь всего лишь пить и курить МЕНЬШЕ, а я должен вообще отказаться от курения?! Так дело не пойдет! Если я брошу курить, то ты тоже бросишь! — Но я не курю! – возмутился Узумаки. — Ага, не курит он. Ты табак не куришь, зато всё остальное, — Саске сделал многозначительную паузу и иронично приподнял бровь. Наруто недовольно надулся, а Саске отметил, что тот даже таким выглядит по-своему очаровательно. Блядь, нужно было на что-то отвлечься, пока возбуждение не дало о себе знать физическими проявлениями. Учиха сделал вид, что очень заинтересовался камешком около своего правого ботинка. — Хорошо, — послышался недовольный голос Узумаки. – Я брошу курить «траву», и ты тоже. — Только траву? – подозрительно уточнил Саске. — Блядь, Учиха. Какой же ты штырь в заднице! ... — Хорош бы. — А? – удивился Узумаки. Саске раздраженно отмахнулся, мол, не обращай внимания, и Наруто продолжил. — Короче, я ничего курить не буду, если ты не будешь. Но имей в виду Учиха, если я замечу, что ты покуриваешь, то я тоже сдерживать себя не буду. — Ладно, договорились, — пожал плечами Саске, а про себя подумал: «Сука, как же я без сигарет обойдусь-то?! Вот блядь!! Может конфет купить? Да, хорошая идея». Чтобы скрепить свой договор, парни пожали друг другу руки. Саске решил, что если они когда-нибудь с Узумаки снова заключат договор, лучше, если они скрепят его поцелуем. *** Они гуляли по городу целый день: посидели в парке, сходили в «Ичираку Рамен», Саске купил себе конфеты и всю дорогу их сосал. Часов в шесть, они завалились в логово основного состава группы «Суна», где обнаружили проснувшихся братьев и взбешенную Темари, которая их отчитывала за какой-то бардак, устроенный Канкуро. Заметив гостей, девушка немного угомонилась, и все засобирались на репетицию. Учиху девать было некуда, поэтому его тоже пригласили. Место, где репетировала «Суна», находилось в старом здании под снос и представляло собой складское помещение, которое арендовалось группой по дешевке. Здесь же хранились инструменты группы. — Добро пожаловать в нашу обитель, — с пафосом раскинул руки Канкуро, когда вся компания ввалилась в двери. – Здесь хранятся страшные тайны группы «Суна»! — А я-то думала, где же ты «траву» прячешь? – хмыкнула Темари. — Бля, Темари, ты становишься как Белоснежка. Весь кайф мне поломала, — тут же бросил выпендриваться парень и пошел к дивану с намереньем там поваляться. — Да, кайф ломать Наруто умеет. Вот только сегодня утром … — начала Темари. — НЕТ! – заорал Узумаки, сразу догадавшись, о чем та хотела сказать. Шукаку заинтересованно покосился на него. Темари сделала вид, что не заметила реакции блондина и продолжила: — Представляете, захожу я в комнату, и что же я там вижу? Вбухмвн, — замычала она – это Наруто, мгновенно оказавшись рядом, зажал ей рот рукой. — И что же? – заинтересовано спросил с дивана Канкуро, роясь в карманах. — Ничего, — ответил за Темари Наруто и тут же охнул, получив локтем под дых. Ладони невольно соскользнули с лица девушки, и та успела протараторить: — Они с Учихой обжимались! Наруто бросился грудью на амбразуру, то есть кинулся на Темари и попытался её заткнуть, но было поздно. — Вау! Белоснежка! – радостно заржал Канкуро. – Так значит, ты все же решил встречаться с мужиками?! Вот не ожидал! — Эй! – возмущенно захрипел Наруто, пытаясь спихнуть с себя душащую его Темари. – Я не встречаюсь с мужиками! И что это ещё за «все же»? Это даже никогда не обсуждалось! — Да, брось ты отпираться, Белоснежка. Вы не такая уж плохая пара. Тот Ананасоголовый был куда хуже твоего Златовласки. — Не называй меня так!!! – хором заорали Наруто и Саске. — Вот, уже спелись, — хмыкнул Канкуро. — Канкуро! – окликнул брата Гаара. – Угомонись. Лис, Темари — вы тоже. Темари убрала руки от шеи Наруто и даже позволила ему подняться. — Ладно. Гаара прав, мы сюда не за этим пришли, — примирительно сказала она, направляясь к своему футляру с гитарой. — Все за дело, — продолжил инструктаж Шукаку. – У нас в пятницу выступление в «Reload». — Есть, сэр, — Канкуро шутливо отдал честь брату и начал доставать инструмент. Когда всё было готово, Шукаку обсудил с ребятами, какую песню они будут репетировать в первую очередь, и подал Наруто знак начинать. Репетиция пошла своим ходом. Саске же всё это время сидел в кресле и наблюдал за действиями всех участников группы. Он отметил, как хорошо Гаара умеет управлять собственным голосом, не забывая при пении бренчать на ритм-гитаре, как старательно подыгрывает ему на басу Темари, хмуря брови, будто в попытке вспомнить ноты, как увлеченно играет свое соло Канкуро, то и дело поправляя тот или иной момент, и, конечно же, как упоенно стучит по барабанам Наруто, словно кроме ритма, отбиваемого его палочками, больше ничего на свете не существует. Наблюдая всё это, Саске смог кое-что понять о каждом из этих молодых людей. Например, что Гаара очень ответственный и рассудительный человек, любящий своих близких. В проявляемой им заботе о брате, сестре и Наруто, чиаталась готовность защищать их до конца. Они не просто группа, они — его семья, и горе тому, кто покусится на неё. Темари, единственная девушка в «Суне», казалась грубоватой и уверенной в себе, но за этим фасадом скрываелся человек, который боится сделать что-нибудь неправильно и подвести родных людей. Канкуро же, самый старший из троицы, мог вести себя легкомысленно и эгоистично, но на самом деле он очень близко к сердцу принимал всё, что происходило в жизни его близкого окружения. И, наконец, Наруто — самый желанный, самый любимый, единственный. Такой болезненно хрупкий в своей тяге быть нужным хоть кому-то и такой сильный в своем упрямстве. Сейчас, глядя на него, Саске начал понимать поведение Узумаки в школе. Его эти неизменные «гады», цепь, пирсинг, татуировки. Раньше Саске думал, что это следствие того, что Наруто был отвержен обществом, и все эти атрибуты должны были подчеркивать его статус, но теперь он видел, что дело не только в этом. Просто он хотел быть свободным. Свободным от морали, от правил, навязанных обществом, от одиночества. Именно таким он выглядел сейчас, когда лупил палочками по ударной установке, не замечая ничего вокруг – свободным. И счастливым! Саске так задумался, что не заметил, что музыка смолкла, и ребята стали расползаться по углам. В себя он пришел от толчка в бок, которым его наградил Узумаки. — Учиха, ты ещё с нами? — А? – рассеяно спросил Саске. — Понятно, — хмыкнул Наруто, а затем зажал себе нос пальцами и забубнил, — Учиха, Учиха на связи Земля, прием. Саске посмурнел, Узумаки явно нарывался, но он знал, как сбить спесь с этого клоуна. Вальяжным жестом Учиха потянулся к своему нагрудному карману и вытянул оттуда пачку сигарет, демонстративно открыл и тут же её лишился. — Эй! Так нечестно! – воскликнул Наруто, отбирая у Саске сигареты. – Ты запретил мне пить и курить косяк, а сам с собой сигареты таскаешь! Ща, как нажрусь, что тогда делать будешь?! — О чем ты, Узумаки? — состроил удивленную мину Учиха. – Я просто хотел их выкинуть. — Э, правда? Бля, прости. Виноватое выражение лица Наруто стоило всех нервных клеток потраченных Саске за сегодня. — Ого! Что я вижу! – послышалось из противоположного угла комнаты. – Кому-то удалось пристыдить Белоснежку! Златовласка, а ты крут! — Блядь, заткнись Канкуро! – взвился Узумаки. – Сколько раз тебе говорить не называй меня Белоснежкой! — Ой-ей, у кого-то шалят нервишки, — покачал головой тот. – Белоснежка, да у тебя истерика! Ну-ка, поди, сюда. — Пошел на хуй! — Бля, девонька моя, я ж для тебя стараюсь! Иди сюда, я сказал! — Вот козел, — буркнул Наруто, но с дивана поднялся. Когда он приблизился к Канкуро, тот решительно протянул ему свой бычок и тоном, не терпящим возражений, приказал: — Затянись! Наруто нерешительно оглянулся на Саске, у того выражение лица было мрачнее тучи. Узумаки нервно сглотнул. — Нет, спасибо, — выдавил из себя Наруто, снова поворачивая к старшему товарищу. – Я решил завязать. Выражение лица Канкуро стало неописуемым, где-то в стороне громыхнуло – Темари уронила свою сумочку, габаритами больше похожую на саквояж (надо же где-то хранить косметику), в которой усиленно искала лак для волос. Гаара же на это заявление только неопределенно хмыкнул и с интересом покосился на Учиху. — Что б меня об стену шваркнуло! – вдруг пришел в себя Канкуро. – Златовласка, как это понимать?! Ты совратил нашу Белоснежку!!! От этих воплей Наруто покраснел. — Идиот! – влепила брату подзатыльник Темари. – Молчал бы уж! Парень, наконец-то, за ум взялся, а ты лезешь тут! — Эй, зачем ты меня ударила? Что такого, если он со мной покурит? — Дубина! У него и без тебя тараканов хватает! Если бы он взял за привычку регулярно покуривать с тобой, я бы его собственноручно прибила! По телу Узумаки пробежал озноб: угрозам этой девушки он привык верить. — Эй, раз тебе так это не нравится, что ж ты вчера с нами курила?! – начал защищаться Канкуро. — Дебил, я же это не все время делаю! Просто расслабиться захотелось. Если бы мой парень курил эту дрянь, я бы его давно по стенке размазала! — Да? – удивился Канкуро. – Неудивительно, что у тебя его нет, — понизил он голос, чтобы сестрица не услышала, но до ушей Наруто это всё же донеслось. — Тогда почему я ещё жив? – продолжил препирательство Канкуро. — Только потому, бестолочь ты этакая, что ты — мой брат! К тому же, ты не исправим, но не беспокойся, когда-нибудь я и на тебя управу найду, — зловеще улыбнулась Темари и отошла в сторонку. Весь запал Канкуро тут же куда-то делся. — Блядь, — выругался он и грустно посмотрел на Наруто. Тот намек понял, ободряюще потрепал по плечу приятеля и удалился на свое место рядом с Учихой. Саске, молча наблюдавший всю сцену, искоса глянул на Узумаки и извлек на свет мешочек с леденцами. Одну конфету он тут же отправил себе в рот. — Будешь? – протянул Учиха. — Давай. Наруто вытащил один леденец, задумчиво посмотрел на него и отправил рот. — Учиха, — поболтав во рту конфету, сказал он. — Что? — Мы с тобой теперь, типа друзья? — Наверно, — пожал плечами Саске. — Хм, ладно. Наруто нахмурился, задумчиво пососал леденец и повернулся к Учихе, привлекая его внимание. — Раз мы с тобой друзья, может, ты будешь звать меня Наруто? – неуверенно предложил он. — Давай, — согласился Учиха. — Тогда ты меня Саске. — Идет, — ухмыльнулся Узумаки. – Саске … Учиха вопросительно посмотрел на Наруто и увидел, что тот опять о чем-то задумался. — Саске, — медленно повторил Узумаки, словно пробуя имя на вкус. Учиха почувствовал, что сердце забилось быстрее. — Да? – хрипло каркнул он, и от этого звука Узумаки словно проснулся. — Саске, как ты смотришь на то, чтобы порепетировать вместе с нами? — В смысле? Как ты себе это представляешь? — Ну, ты же вокалист. Какая на фиг разница, что ты будешь орать? Пусть Шукаку поет, а ты поработаешь бэк-вокалом вместе с Темари. Всё равно тебе, наверное, скучно здесь сидеть без дела. — Бэк-вокалом говоришь? – сделал вид, что обдумывает предложение Учиха. – И что же я буду петь? Я совершенно не знаком с вашим творчеством. — Бля, кончай выёживаться! Ты музыкант или где?! Будешь импровизировать. — Согласен, — тут же сказал Учиха, озадачив Узумаки такой быстрой сдачей позиций. — Э, ну ладно. Эй! Шукаку! Вторая часть репетиции прошла куда интереснее первой. Учиха умудрился влить новую струю в звучание песен. Его глубокий низкий голос придавал старым текстам какую-то дополнительную смысловую нагрузку, привнося больше загадочности и интриги. Музыка группы по-прежнему была забористой и цепляющей, но благодаря вокальным упражнениям Саске она стала более торжественной и мелодичной. Всем настолько это понравилось, что репетиция незаметно затянулась до ночи. — Бля, по-моему, мы сегодня отработали целый концерт, — пропыхтел Канкуро, утирая со лба пот. — Не то слово, — устало поддакнула Темари. — А Учиха всё же крут. Не ожидал от него такого. — Я тоже. — Эй, Саске! – окликнул Гаара Учиху, тот обернулся. — Не хочешь в пятницу вместе с нами выступить? — С вами? – удивленно приподнял тонкую бровь брюнет. — Ну да. В пятницу, в клубе «Reload». Если хочешь, можешь исполнить несколько своих песен. Ну, что скажешь? Все выжидательно уставились на Учиху. — Я согласен, — помолчав, ответил Саске. — Отлично, тогда ждем тебя завтра на репетиции, — кивнул Шукаку, поймав из-за плеча Учихи задорную улыбку Узумаки. Распрощавшись друг с другом, ребята разошлись. Учиха и Узумаки шли домой вместе. — Вот дерьмо, — простонал вдруг Саске. — Ты чего? – глянул на него Наруто. — Да, домой не охота. Родителям, наверное, уже сообщили, что я прогулял уроки. — А что, сильно ругать будут? — Если бы, — грустно вздохнул Саске. – Пожурят и забудут, если вообще заметят. — А, — как-то растерянно ответил Наруто и задумчиво посмотрел в темное небо. Сегодня совсем не было звезд – пасмурная погода держалась даже ночью. Наверно, завтра ливанет. — Саске, — нарушил молчание Узмаки. — Что? — А пошли ко мне. — Чего? – удивленно вылупился на блондина Учиха. — Я говорю, пошли ко мне. — Зачем? — Ну, ты и тормоз. Ночевать, бля! Твои ведь всё равно ничего не заметят, если я тебя правильно понял. — Ты уверен? – недоверчиво сощурился Саске. — Был бы неуверен, не предложил бы. Ну, так что, идем, нет? — Ну, пошли. А где я спать буду? – Учиха навострил ушки. — На полу, — спокойно ответил Наруто. — А почему не на кровати? – насупился Саске. — Потому что на кровати буду спать я, — словно удивляясь его глупости, ответил Наруто. — И тебе меня не жалко? Я ведь гость! — Ничего, перебьешься как-нибудь. — Узумаки, а я уже начал думать о тебе лучше, — недовольно пробурчал Саске. — Не дрейфь, Учиха, клопов у меня нет. Крыс, кажется тоже, так что ничего с тобой не случится! — Кажется? – приостановился Саске. – Ты сказал «кажется»? То есть ты не уверен, есть ли у тебя крысы? И после этого ты хочешь, чтобы я спал на полу?!! — Учиха, будь мужчиной! Ты же не боишься каких-то крыс?! Посмотри, какой ты жлоб! Да, любая мышка, увидев твою ряху, умрет от сердечного приступа! — Что ты сказал?! Ночную тишину огласил звонкий шлепок, и крик боли, разнесшийся по улицам и осевший на темных домах. Два новоявленных друга спешили домой, чтобы завтра снова встретить рассвет вместе (п/а: романтика, блин).