Собирая осколки

Они сидели с Аней за столиком в огромном зале ресторана, ожидая, когда приедут Крыловы. Ресторан был необычным. Кирилл никогда раньше не был в таких местах, и с первых минут ему здесь понравилось. Балконы, свисающие растения, декор в греческом стиле, мягкий свет от бра и фонарей по периметру стен, официанты в белых одеждах, - все это с лихвой воссоздавало атмосферу Древней Греции. Кирилл снова посмотрел на подругу, восхищаясь преображением девушки. Перед ним словно другой человек сидел. Элегантная, спокойная, с каскадом вьющихся рыжих волос, Аня напоминала богиню из древних книг. И куда делась озорная девчонка? - Что ты так на меня смотришь? Прическа испортилась? – привычно встрепенулась Аня. - Я уже думал, что это не ты, - улыбнулся Кирилл. – Хорошо выглядишь. - Неужели я дождалась от тебя комплиментов? Поздно, Кирюш. Твой поезд ушел, - безобидно ответила девушка, бросив взгляд на вход. - А он точно придет? - Ань, ты меня уже в третий раз спрашиваешь. - Я нервничаю. - Значит, прекращай это делать, - Кирилл хотел еще добавить, что ей незачем волноваться, но тут взглядом натолкнулся на человека, которого совсем не ожидал увидеть в этом ресторане. К ним приближался Долгов. - Смотри, кто идет, - шепнула Аня ему на ухо, указав на парня, медленно приближающегося к их столику. - Вижу. Долгов. Черт, только его сейчас не хватало! Кирилл отвернулся, признавая, что граница невезения в его случае простирается в бесконечность. Надо же было из всех заведений Москвы Долгову выбрать именно это! - Только не срывайся Кир, хорошо? Я не хочу, чтобы нас выгнали из ресторана, - на полном серьезе произнесла Аня. Кирилл перевел на нее удивленный взгляд – неужели она думает, он начнет тут громить все из-за такого слизня, как Дима? Аня кивнула, мол «сам знаешь, что так будет». Кирилл хотел возразить ей и сказать, что ему совершенно безразличен Долгов, даже после того, как он выставил его полным придурком в клубе. Но стоило парню с довольной улыбкой на лице приблизиться к их столику, как равнодушие кануло в лету. Презрение к человеку, которого Кирилл практически и не знал, смешалось с глупой ревностью. Кирилл отчасти понимал, что Долгов для Кости лишь друг, но не мог не верить своим глазам - то, как Дима смотрел на Костю, не попадало в определение «дружба». Между ними было что-то больше. Может быть, Костя и не догадывался об увлечении друга, но с Димой было все предельно ясно. - Привет, ребятки, - не спрашивая разрешения, Дима сел за их столик. - Здесь занято, - грубо отрезал Кирилл. В некоторой степени, их неожиданная встреча давала Кириллу шанс поквитаться с нахальным парнем. - Ой, Кирюш, ты всегда такой агрессивный? – нагло улыбнулся Долгов. Было в его взгляде, наполненном превосходства, в его победоносном выражении лица нечто такое, что заставляло насторожиться. – Хотя, как там говорилось, - Дима на секунду задумался и закончил: – Агрессия, как средство защиты. - Пришел предложить мне свои услуги? – язвительно хмыкнул Кирилл. Он чуял - что-то не так. Но не мог пока определить, что именно, отчего почувствовал себя не в своей тарелке. Аня, словно уловив его скрытое волнение, встряла в разговор. - Дим, шел бы ты, куда направлялся, - почти вежливо произнесла Соловьева. – Здесь действительно занято. - Крыловых ждете? Мне Кристина сказала. А ей ты сообщила о неподражаемом брате Кости, - ухмыльнулся Дима. - Вот же стерва! – не сдержалась Аня. – Что еще она тебе напела? – Много чего. Не, ты что, реально думала охмурить Санька? Поверь, детка, обратить его внимание на себя ты можешь только на одну ночь, не больше. Так что можешь не париться. - Тебя забыла спросить, мистер Верность, - огрызнулась Аня. – Проваливай! - Что тебе нужно? – прекращая их перепалку, прямо спросил Кирилл. Он сомневался, что Долгов подошел к ним просто, чтобы поздороваться. - Хочу, чтобы ты знал свое место, - уже без всякой веселости произнес Долгов. – И понял, кто ты на самом деле для Кости. - О, ну так просвети, - начиная закипать, бросил Кирилл. Он бы ударил его, если бы рядом не сидела Аня. И вряд ли остановился бы на сломанном носе. Долгов бесил его все больше. Что он возомнил о себе? - Никак не можешь успокоиться, что он не дал тебе? – перегнувшись через стол, зло прошипел Кирилл. И по изменившемуся выражению лица Димы понял, что задел самое больное место. - Думаешь, знаешь его? – взглянул Долгов ему в глаза. – Считаешь его святым? А ты в курсе, сколько мальчиков прошло через постель нашего ангелочка? Думаешь, ты для него единственный и неповторимый? Думаешь, он возится с тобой из-за великих чувств? Кирилл сжал кулаки под столом. Еще слово и он ударил бы Долгова. И пускай, к черту, их выгоняют из этого ресторана! - Все прозаичней, чем ты думаешь, - Дима положил на стол весьма внушительную папку и пододвинул ее в сторону Кирилла. - Что это? – настороженно посмотрел Кирилл на бумаги. - Открой, посмотри, - довольно ответил Долгов. Кирилл медленно потянул папку к себе и открыл первую страницу. «Смирнов Алексей Валерьевич, 1992 года рождения. Изнасилован в семнадцать лет одноклассником». Кирилл бегло просмотрел листок, где шло описание семейного положения, методы лечения, поведение самого парня, его интервью, беседы, медицинские показания и прочее. Кирилл не вчитывался. Но уже тогда его вроде бы заштопанная лодка дала последнюю трещину, после которой один путь – на дно. - Ты дальше листай, - бросил Дима. – Тебе будет интересно, поверь. - Что там? – все же решила вмешаться Аня. Кирилл не ответил на вопрос подруги. Он переворачивал страницы, где один за другим описывались различные случаи изнасилования девушек, парней, и чувствовал, как сердце начинает учащенно биться при каждом имени. Но внутри все леденеет, когда он наталкивается на последнее имя - «Деменцев Кирилл Антонович». - Сочувствую, парень. Правда, - без издевки произнес Долгов. – Но ты должен кое-что понять. Эта папка принадлежит Косте. Читай дальше, ты сам в этом убедишься. Руки дрогнули, когда Кирилл натолкнулся на строки, убивающие одним фактом своего существования. «Он ничего не заподозрил и согласился помочь мне в тренинге, когда я сказал, что не хватает одного человека. Мои предположения оказались верны, и мне удалось его заманить на занятия. Асоциальное поведение прослеживалось на протяжении всего часа. На контакт идти отказывался». - Дипломная работа Кости связана с терапией лиц, подвергшихся изнасилованию, - продолжил Долгов. – Это его специализация. И он лучший в своей сфере. «20 мая. Узнал о попытке суицида. Необходимо менять методику лечения. Агрессия пациента выходит из-под контроля. Смена обстановки должна способствовать улучшению самочувствия и повышению эмоционального фона. Цель – вызвать сексуальное желание». - Ты экспериментальный материал, Кирилл. Не больше, - добивал его Дима. - На тебе Костя лишь оттачивает свое мастерство превосходного психотерапевта. Горло прожигало от сдерживаемого крика «не верю», которое он не мог выдавить из себя. Вот они, доказательства. Прямо перед ним. «Попытка сблизиться прошла неудачно. Предположительно катализатором стала фраза «расслабься». Но в целом метод Р. Диккенса работает. К. идет на контакт». Хотелось расплакаться, как ребенку, спрятаться от правды и спросить одно единственное - «почему?». - Крылов лучший в вузе. Он профи. И всегда знает, куда давить, чтобы заставить человека открыться. Если бы я не показал тебе его материалы, ты бы никогда мне не поверил. И Костя бы избавил тебя от всех комплексов и проблем, - уверенно произнес Дима. - Но это всего лишь его работа. Располагать к себе людей так, что они доверяют тебе самые затаенные страхи. В твоем случае он лишь использовал чувство вашей детской влюбленности, чтобы расшевелить тебя. Для этого в первый день вашей встречи в Москве он попросил Андрея заехать за ним в Центр. Чтобы ты начал ревновать и бороться. Как видишь, его методы работают. Они всегда работают. Для кого-то он верный друг и боевой товарищ, для кого-то – брат или отец, для других – любовник. Все случаи, описанные в этой папке, закончились полной адаптацией пациентов в социальной среде. Держать хорошую мину при плохой игре стало второй кожей. Улыбнуться, даже когда внутри зияющая пустота, рвущая в клочья. - Завидуешь? - с ледяным спокойствием спросил Кирилл. - Нет, всего лишь хочу избавиться от тебя. Послушай мой совет. Найди себе другого терапевта и пускай уже он трахает тебя, чтобы излечить. А Костю оставь в покое, - угрожающе произнес Долгов. – Ты же не хочешь, чтобы твои однокурсники узнали о твоей прошлой жизни, или чтобы Костя узнал о твоем пребывании в психлечебнице? Кирилла затрясло. Ярость, гнев, обида кружили внутри разрушающим ураганом, проникая в самое сердце. Эти чувства были настолько сильными, что уже не поддавались никакому контролю. Кирилл схватил со стола нож и вонзил его в стол между пальцев Долгова. - Не угрожай мне, - Кирилл сжимал рукоятку ножа и боялся, что если отпустит ее, выдернет нож, то всадит острие в сердце Долгова. - Тебя не должны были выписывать, - напомнил Дима, переводя взгляд с ножа на него. Кирилл резко подался вперед и, схватив парня за пиджак, притянул его к себе. - Проваливай. Иначе, клянусь, я убью тебя прямо здесь, - зловещим шепотом произнес Кирилл и разжал кулак. - Без проблем, - не стал спорить Долгов и, только освободившись, поспешил удалиться. Кирилл спрятал лицо в дрожащих ладонях. Аня, сидевшая рядом, шокированно молчала. Для нее стало слишком много информации за один вечер так же, как и для него. А только совсем недавно начало казаться, что жизнь налаживается. - Это правда? – боязливо спросила Аня. В ее глазах стояли слезы. – Поэтому ты ни с кем не встречался? Кирилл ничего не ответил, потому что стоило ему поднять голову, как он натолкнулся на призрак. В проеме зала стоял Костя, а рядом с ним тот, кого здесь быть не должно. Хотелось истерично засмеяться. Это что, шутка? Он не слышал, что говорит Аня, просто смотрел на свой оживший кошмар и медленно сходил с ума. Неужели это все происходит на самом деле? Кирилл смотрел на приблизившихся к их столику людей и не видел ничего, кроме пронзительных зеленых глаз. Несколько секунд и в них мелькает узнавание. Кирилл отчетливо видит перемену, но не может шелохнуться. - Это Саша, мой брат, – до его сознания доносятся слова Кости, и горло сдавливает от ужаса. Кирилл пытается дышать ровно и медленно. Что-то сжималось вокруг него всё теснее, всё туже, так, что это становилось невыносимо. Он не мог вздохнуть. Не мог вздохнуть! Воспоминания вихрем кружили вокруг него, напоминая о боли и унижении, напоминая о дне, когда его жизнь разделилась на «До» и «После». ...мой мальчик... Злость, внезапно всколыхнувшаяся, помогла Кириллу удержаться на плаву. Саша молчал. Кирилл не знал, что бы случилось, если бы Саша заговорил, приблизился. - Я сейчас приду, - поднимаясь, произнес Кирилл. Костя что-то говорил, не хотел отпускать. Но Кирилл больше не чувствовал тепла. Не после того, как несколькими минутами ранее узнал правду. Но все это казалось таким мелочным. Главное убежать. Сейчас. От зеленоглазого чудовища, которое стояло на расстоянии вытянутой руки. Кирилл отказывался верить своим глазам. Ведь так не бывает? Совпадение, рок, проклятие. За что же ему такое? Костя положил ладонь ему на плечо, и от прикосновения все внутренности скрутились в тугой комок. Нет! Он больше не позволит! Не позволит трогать себя! - Блять, Костя, я сказал – сейчас приду! – заорал он, не сдержав дрожи и страха, не удержав ужас внутри себя. Костя отпрянул, и Кирилл быстро направился к туалетам. Свернув в проходе, он незаметно проскочил к гардеробу. Кирилл не хотел сейчас ни разбираться с Костей, ни видеть его. Ему хотелось убежать отсюда. Как можно дальше. Выскочив на улицу, Кирилл побежал. Он бежал по улицам ночного города, ему сигналили машины, кричали водители, называя сумасшедшим. Кирилл был согласен с ними. Он не мог успокоиться, поэтому бежал, оставляя за собой улицы, проспекты, лишь бы быть как можно дальше. Сердце в груди отчаянно громко ухало, в ушах шумело, а улицы сменялись безлюдными переулками. Он кричал, не помня себя от ужаса, сдирая горло в попытке выдавить из себя хоть малую часть того чудовищного страха, который разрывал его изнутри. Ночной город пугал. Последних крупиц сознания, не охваченных паникой, хватило, чтобы поймать такси и добраться до дома. Захлопнув за собой двери квартиры, он сполз на пол, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Ему хотелось умереть. Прямо сейчас. Умереть. Кирилл не мог остановить свою истерику. Он захлебывался слезами и криками, корчась на полу в приступе пронзающей боли. Телефон все звенел и звенел, жужжал на полу, светясь и прося принять вызов. «Костя». Почему? – Кирилл чувствовал, что задыхается. ... - Хороший мальчик, - его тянут во все стороны, разрывают, калечат. Грубые руки на бедрах. – Мой мальчик... Кирилл зажмурился, скорчившись на полу. ...мой брат... ...Саша... Он не мог остановить поток слез, не мог остановить ИХ, монстров, искалечивших его тело и душу. Они снова возвращались. Срывали с него одежду, заставляли быть послушным. Снова разводили ему ноги и толкались в него, безжалостно разрывая, вынуждая корчиться от мучительной боли и реветь от собственного бессилия. - Костя, - умоляюще прошептал Кирилл, надеясь, что тот чудом сейчас появится здесь и спасет его. И пускай для Кости он всего лишь эксперимент, но так нужно, чтобы сейчас он оказался рядом и сказал, что все это сон. ... - Постарайся для своего парня… ... - Кирилл!!!... Кирилл вздрогнул, подтянув колени к груди. - Пожалуйста, - осипшим от криков голосом попросил он пустоту, боясь открыть глаза. ... - а какие глазки... - Какие, нахрен, глазки, Сань, смотри, какая задница у мальчика... ... - знакомься, Кир. Это Саша, мой брат... И до ужаса знакомые зеленые глаза, которые так часто снились ему в кошмарах. - Костя... Кирилл отказывался верить в то, что для Кости он лишь эксперимент. И сейчас, в эту секунду, когда перед ним раскрывался его персональный ад в виде нескончаемого потока оживших воспоминаний, Кирилл готов был простить Косте все. Но тут же понимал, что как бы они ни относились друг к другу, живой призрак прошлого, появившийся так внезапно, встал между ними навсегда. И это нельзя было исправить, это не забыть и не вычеркнуть. Память не стереть, и каждый раз теперь, смотря на Костю, Кирилл знал, что будет видеть его брата. От этой боли, засевшей занозой в груди, Кирилл не знал, куда себя деть. Все, на что он был сейчас способен – это выть от несправедливости судьбы, которая так безжалостно с ним расправилась. Он приподнялся и сел у двери, покачиваясь и пытаясь успокоиться. Какой-то древний инстинкт самосохранения подсказывал ему, что нужно прийти в себя и перестать рассматривать окружающие предметы, как средства покончить со всем и сразу. Он очень долго сидел, боясь шелохнуться, и ждал, когда навязчивые мысли отступят и оставят его в покое. Не зная, что делать, Кирилл впадал в панику. Все повторялось. И так же, как и пять лет назад, он снова остался один на один со своим кошмаром. Только вот Кирилл был уверен, что во второй раз снова пройти через кромешную тьму ему не удастся, особенно теперь. Образ Кости, спасающий его раньше даже в самые темные дни, теперь потерялся. Оказался иллюзией. Ложь. Обман. Игра. Кирилл втянул воздух, обхватив себя руками. Услышав стук в дверь, он вытянулся в струну. Аня. Это должна быть она. Кирилл стал судорожно подниматься и дрожащими руками открывать замок. Ему нужен был человек, который бы отвлек его от всего происходящего, дал бы ему возможность перевести дух и разобраться во всем. А Аня для этого подходила превосходно. Она единственное, что было в его жизни настоящее, и сейчас, когда весь остальной мир рушился, как песочный домик под порывом ветра, девушка казалась спасением. Кирилл замер на месте, когда в лихорадке справился с дверью. - Привет, - на пороге стоял Саша. Не может быть. Нет. Это... не может быть. Кирилл в ужасе попятился назад. Он в панике стал оглядываться по сторонам, ища что-нибудь, что могло ему помочь. Но мозг цепенел от страха, переставая здраво соображать. - Эй-эй, я не причиню тебе вреда, - подняв ладони вверх, парень сделал шаг вперед и вошел в квартиру. – Кирилл, послушай, давай просто поговорим. Поговорим? Широко распахнув глаза, Кирилл не отрывал своего взгляда от человека, который так просто заявился к нему домой после того, как... - Я... - Саша остановился возле бра в прихожей. И Кирилл только сейчас краем сознания отметил, как изменился этот человек. Весь такой ухоженный, в дорогом пальто и до блеска начищенных туфлях, с идеально уложенной прической – кто он? Банкир? Брокер? Почему он безнаказанно ходит по земле? – Блять, не знаю, что сказать, - прислонившись к стене, закончил он. Кирилл чувствовал, как внутри него поднимается ярость. Жгучая, прожигающая насквозь ненависть к этому уроду, к этой твари, которая искалечила ему жизнь. - Мне было шестнадцать, - слова сами слетают с губ и помимо воли в них проскакивает какая-то наивная детская обида ребенка, у которого отобрали все детство и юность, у которого отобрали радость первых свиданий, первого опыта, отобрали доверие к людям, поселив вечный страх перед миром. - Я знаю, что мои слова сейчас для тебя ничего не значат. Но поверь, не было и дня, чтобы я не жалел о том, что сделал, - голос Саши звучит так устало и измученно, что просто сбивает с толку. Но всего на секунду, потому что в следующую Кирилл знал, чего хотел. Он хотел смерти этому парню, мучительной и долгой, очень долгой. - Жалел? - ядовито выплюнул Кирилл, у него уже пылали перед глазами красные круги от той безграничной разрушительной ярости, что пылала в нем. – Да ты со своими дружками ради пьяной прихоти... - Кирилл задохнулся от воспоминаний. - Ненавижу! - Я понимаю. - Нихрена ты не понимаешь! – взревел Кирилл. - Понимаю, - поникшим голосом произнес Саша. Будто, правда, жалел. Будто, правда, понимал, знал, что это такое. – Но я не прошу у тебя прощения, потому что это невозможно простить. И я не могу вернуть время назад, - резко и твердо продолжил он. И, словно по волшебству, перед Кириллом предстал собранный уверенный в себе парень. Вот именно от этих метаморфоз, которые были свойственны Косте, Кирилл покрылся холодным потом. - Все же я прошу тебя ничего не говорить Косте. Единственное, что сейчас хотел Кирилл – заставить страдать своего обидчика. И все. Казалось, все остальные потребности просто исчезли. Главное увидеть страх и боль в глазах, услышать его крики. - Ты жаждешь мести, и это понятно, - продолжил Саша, не представляя, до какой степени Кирилл жаждал этой самой мести. А ведь Костя был самым коротким путем доставить мучения Саше. Эти мысли напугали самого Кирилла. – Поэтому я предлагаю тебе сделку. Твое молчание в обмен на меня. - Что? - Я знаю, это то, что тебе хочется сейчас больше всего. Даже если ты пока этого не осознаешь, - Саша говорил настолько уверенно, словно знал Кирилла лучше него самого. – Предупреждаю сразу. Если ты причинишь вред Косте, я не стану бездействовать. Но пока мой брат жив, здоров и находится в неведении, у тебя будет уникальная возможность осуществить свои мечты. Кирилл растерялся от дикости предложения, которое делал Саша. Раб. В его власти. Это кружило голову. Сладкое слово, разливающееся по телу мстительным удовольствием. Да, он хотел именно этого. Наверное, на его лице был слишком очевиден ответ, потому что Саша перешел к практическим вопросам. - Хочешь, чтобы я переехал сюда? – он спросил об этом так спокойно, словно речь шла о переезде к другу на уикенд, и отдаться в рабство человеку, которого изнасиловал - обычное дело. Кирилл, для которого происходящее выходило за рамки «нормального», с трудом улавливал смысл. Однако, видеть парня целыми днями определенно не попадало в список его желаний. - Нет. Ты будешь приходить сюда. К девяти. Каждый день, - неожиданно твердым голосом произнес Кирилл. - Хорошо, - спокойно отреагировал Крылов. – Сегодня мне остаться? - Нет, - резко замотал Кирилл головой. На сегодня с него хватит. Этому бесконечно-длинному дню должен настать конец. – Завтра. - Надеюсь, мы поняли друг друга? Мой брат остается в стороне от наших разборок, - напомнил еще раз Саша. - Что мне мешает просто засадить тебя в тюрьму? – не сдержался Кирилл. - Страх пройти через судебную систему снова, - безразлично ответил Саша. – Рассказывать, как на тебя напали, и что случилось потом. Ты не хочешь этого. Кирилл ненавидел его за эту правду. - Проваливай, - грубо бросил Деменцев. Саша лишь кивнул и направился к выходу. Минута и в квартире снова пусто. Кирилл быстро закрыл дверь. Сердце все еще отбивало нервный ритм, не желая успокаиваться. Руки дрожали, когда он защелкивал замок, надевал цепочку. Кирилл не отказался бы сейчас от бронированной двери с засекреченным кодом доступа, чтобы наверняка отгородиться от окружающего мира. Особенно от старшего Крылова. От проникающих в самую душу глаз, от уверенности парня, его силы. Кирилл на негнущихся ногах доплелся до спальни, прихватив из кухни нож. Просто так. Для успокоения. Он сидел на кровати, прислонившись к спинке и поджав колени к груди. Часы тикали, будто нарочно, громко и пугающе. Кирилл вздрагивал от каждого стука, крепче сжимая нож в руке. Постепенно на место отчаяния приходило бесчувствие, безразличие. Словно перегорели пробки, и страх, раздирающий его в первое время, утихал. Глаза сами собой закрывались от усталости. Изможденный разум отключился от реальности, спасая организм от нервного срыва.