Часть 28.
BROODS – Bridges
Открыв глаза, Эбигейл толком ничего не увидела. Все плывет вокруг. Приподняв голову, она несколько раз моргнула. Сделав пару глубоких вдохов, она села на кровати, приходя в себя. Провела рукой по лицу и осмотрелась. Девушка в своей комнате, где царит полумрак. Окна закрыты плотной шторой, не пускающей в комнату дневной свет. Эби поднялась с кровати, взявшись за тумбочку, стоящую около кровати. Голова немного кружилась, а ноги дрожали. В теле неприятная слабость. Собравшись с силами, она подошла к окну, раздвигая шторы. Неяркий дневной свет наполнил комнату. Солнечные лучи весеннего солнца старательно пытаются пробиться сквозь серые тучи, затянувшие небо. Девушка поморщилась. Отойдя от окна, Эби прошла в ванную. Умывшись, она даже не взглянула на собственное отражение. Сейчас ей все равно, как выглядеть. Не для кого стараться быть красивее. Она открыла шкаф в своей комнате и достала темные узкие джинсы. Натянув их, сняла пижамную майку и надела обычную серую на голое тело, сверху черную кофту на молнии. Завязала волосы в небрежный хвост. Надев белые кеды, вышла из дома, прихватив деньги, ключи и телефон. Заперев квартиру, зашла в лифт. Не успела она нажать кнопку, как следом за ней вошла высокая девушка на каблуках. На ней платье, подчеркивающее все ее прелести, светлые волосы аккуратными локонами спадают на плечи и грудь. На плечах дорогая черная шуба. В руках сумочка известного бренда. Яркие голубые глаза подведены черным стрелками, губы накрашены алой помадой. От нее веет роскошью. Эбигейл знает ее. Это Кетрин. Ее отец богатый бизнесмен. Она живет по соседству с ней не так уж давно. Но стоит на нее посмотреть, как складывается впечатление о том, что она сука. Эта девушка смотрит на всех свысока, так словно ей должны подчинятся. У нее даже походка стервозная. Джейн накинула на голову капюшон, чтобы избежать презрительного взгляда этой особы. Кетрин не сводит с девушки глаз все то время, что они спускались на первый этаж. Когда двери распахнулись, блондинка усмехнулась и зашагала к выходу, виляя бедрами. Эта девушка заставила малышку почувствовать себя никчемной. Жалкой. Она всегда хотела быть женственной. А сейчас она выглядит той, кем является. Наркоманкой. Не самый лучший образ, не правда ли? Покинув многоэтажное здание, девушка пошла по тротуару вдоль дороги. Десятки людей идут в разные стороны. Сейчас полдень, многие спешат на ланч, а некоторые по своим личным делам. Эби не спеша зашла в ближайшую аптеку. Пропустив несколько человек вперед, она неуверенно подошла к кассе. Казалось бы нет ничего сложного, просто купит шприцы. Но ее внешний вид позволял окружающим делать поспешные решение о том, зачем они ей нужны. Под несколькими презрительными и осуждающими взглядами, она расплатилась и забрала покупку, напоследок кинув тихое "спасибо". Несколько пожилых дам проводили ее взглядом, перекидываясь друг с другом фразами вроде "такая молодая", "совсем ребенок". Людям плевать на чужие проблемы, на чужие беды и личную жизнь. Если ты отличаешься от других, то тебя считают изгоем, не воспринимают как личность. Это не правильно. У каждого есть право выбора. Стать наркоманом, это как подписать контракт об отсрочки собственной смерти. Ты живешь... Нет... Ты существуешь, но постепенно ты все ближе и ближе к смерти, с каждой секундой, минутой, днем. Джейн зашла в ближайший магазин, чтобы купить сигареты. Они успокаивали. Под пристальным взглядом кассирши, которая до последней секунды сомневалась в возрасте девушке, Эби все же получила желаемое. Покинув магазин, малышка открыла пачку толстых сигарет. Вытянув одну, она поняла, что ей нечем ее прикурить. - Твою мать, - выдохнула девушка, зажимая сигарету между пальцами. Возвращаться обратно она не хотела. Сейчас ее раздражают люди. Это первый раз, когда ее бесит все. - Приличные девушки не выражаются, - низкий мужской голос раздался из-за спины. Девушка развернулась, встречаясь взглядом с кареглазым брюнетом. Тот протянул ей черную зажигалку. - А я выражаюсь, - Эбигейл усмехнулась, взяв нужную ей вещь. - Спасибо, - проговорила она, сделав первую затяжку и облегченно выдохнув. - А это я оставлю себе, - малышка подняла его зажигалку в воздухе, а потом положила в карман джинс. Улыбнулась и пошагала в другую сторону. - Может хотя бы номер оставишь, красавица? - с улыбкой просил незнакомец, смотря в след девушке. Она повернулась к нему, продолжая идти. - Прости красавчик, но мой парень вряд ли одобрит это, - Вотсон последний раз ему улыбнулась и зашагала быстрее, чувствую, как начинает болеть голова и ломить кости. Какой к черту парень, Вотсон? Он знать тебя не хочет, а ты все еще считаешь его своим? Это очень глупо, - подумала она про себя, все больше ускоряя шаг. Дрожащими руками открыв дверь квартиры, она забежала в гостиную. Схватив со стола эйч, девушка побежала на кухню. Взяв столовую ложку, она отыскала в одном из кухонных шкафчиков лимонную кислоту, налила нужное количество в ложку с наркотиком, после чего быстро достала зажигалку. Когда героин растворился, образовывая однородную желтоватую жидкость, она открыла упаковку, доставая шприц. Приставив иглу к вене на тыльной стороне ладони, девушка ввела ее, втянув немного крови, которая смешалась с наркотиком, после чего надавила на шприц. Героин проник в кровь, растворяясь и облегчая состояние девушки. Она медленно села на пол, прижавшись спиной к кухонным шкафам. Закрыв глаза, выдохнула. По щеке покатились слезы. Осознавать, что теперь ее жизнь будет такой убогой и жалкой - паршиво. Она потеряла его. Потеряла надежду. Потеряла веру в себя. Знать, что однажды ты умрешь от передоза, так ничего и не добившись в жизни, это нормально? Нет. Это чертовски ненормально. Еще больнее от того, что никто не поможет. Не придет, не отберет все это дерьмо, не запрет в квартире, чтобы она бросила это все. Не прижмет к себе, когда ей будет больно во время ломки. Не будет шептать о том, что все наладится, что все получится. Этого никто не сделает. Просто некому. Она осталась одна. Одна наедине с героином. Так проходил каждый ее день. Она просыпалась, выходила из дома за сигаретами, терпеливо принимая презрительные взгляды окружающих. Потом, вернувшись домой, колола дозу, садилась на пол и просто смотрела в одну точку. Перестала отвечать на звонки, ходить в институт. Вечером еще одна доза и спать. Спать было не просто, каждые два часа она просыпалась в холодном поту и со слезами на глазах, поэтому она не высыпалась. Через несколько дней, после ее ухода, охранники Бибера привезли ее вещи, не сказав и слова. Это было больно. До дрожи. Она опять расплакалась, дала волю слезам. Просидев в углу своей комнаты весь вечер и ночь, заливаясь слезами, она дала себе слово, что больше не будет плакать. Слезы - удел слабых. А ей придется быть сильной. Через неделю она окончательно замкнулась в себе. Единственно, что она говорила изо дня в день, так это название сигарет, которые стали одной из важнейших вещей в ее жизни. Ее внешний вид пугал и отталкивал. Синяки под красными глазами, впалые щеки, обветренные губы, до жути бледная кожа, дрожащие тонкие пальцы, между которых постоянно зажаты сигарета. Ей было противно от самой себя. Этой девушке нужна помощь, но она отталкивала эту мысль от себя. Еще немного и она станет мизантропом. Она сломлена. По окончании двух недель одиночества, у нее заканчивались деньги. А без денег нет героина. Без героина больно. Стоит задуматься о своем дальнейшем существовании в этом жалком мире.