Украденный поцелуй

      Я единственный ребенок в семье, и с детства ненавижу праздники и прочие торжества. Хоть и не страдаю никакими фобиями, но присутствие большого количества людей в одном помещении действует на меня угнетающе. Не могу долго находиться в толпе, даже если это и толпа родных и знакомых мне людей. Мне становится душно, некомфортно и совершенно не по себе.       А все почему? Потому что моя мамочка очень любит быть в центре внимания. Поэтому она, чтобы было чем похвалиться перед соседями и родственниками, с детства отдала меня в музыкальную школу, в которой я отличился своими уникальными умениями. С самого раннего детства мне с легкостью удавалась играть сонеты, на разучивание которых у большинства великих композиторов и других музыкантов уходило несколько лет. Видимо, у меня и вправду музыкальный слух, как все говорят. Ввиду этого, меня часто отправляли на различные конкурсы, которые я беспрепятственно выигрывал. Я получил так много грамот и наград, что в комнате вся полка ими забита, а те, что на ней не поместились, хранятся в комнате у маман. Она так гордится тем, что я превосходно играю на фортепьяно, что на каждом семейном торжестве заставляет меня что-нибудь исполнить. Хорошо, что папа в свое время отговорил ее от идеи отдать меня в танцевальную школу и на курсы актерского мастерства, не то мне пришлось бы вешаться от изобилия впихнутых в меня талантов, и все семейные торжества затягивались бы на несколько недель…       А к чему я начал жаловаться на свою мега-популярную жизнь?! А к тому, что сегодня маман решила отпраздновать свое 40-калетие! А то, что 40 ей исполнилось месяц назад - никого не волнует. Мама привыкла 5 раз отмечать свой день рождения. Как она всегда любит говорить: этого числа отмечаю, потому что родилась в этот день; другого числа - потому, что в паспорте эту дату поставили; потом у нее идет - этот день для себя, потом для души, а потом уже для родственников. Так что выходит, что сегодня мы отмечаем ее пятый день рождения в этом году…       С самого утра в доме шум и гам. Все носятся туда-сюда. Постоянно прибывают новые гости. А я спрятался в своей комнате, желая по-тихому переждать грядущую бурю.       Вроде бы, день должен относиться ко всем привычным празднествам, организуемым нашей семьей, но именно этот день мама решила выделить из всей своей развеселой жизни. Она пригласила близких друзей и родственников, друзей этих близких друзей и родственников, ближайших соседей и друзей этих соседей, и так далее по нарастающей. В общем, к нам домой заявились все кому не лень, хотя даже те, кому и лень, наверняка, тоже заявились.       Первую половину приготовлений я благополучно просидел в своей комнате, обнимая большую игрушку панду, которую, почему-то, все время называл по-разному, и, чаще всего, это звучало как Панда-сан или же Тануки. Этого большого недо-медведя мне подарил мой дядя. И это был его первый и последний подарок, что он сделал для меня. Нет, я совсем не хочу сказать, что дядя «коньки отбросил» или что-то в этом роде, просто он свалил в другую страну и женился на иностранке. С той поры уже кануло лет 10, а от него до сих пор не было ни весточки.       Посмотрев в сторону окна, я с улыбкой заметил, что наш район погружается в сумерки. Ночь – это мое самое любимое время суток, оно несет в себе тишину, покой и прохладу. Я всегда гуляю именно ночью, когда дома все спят, и никто не заставляет меня быть в центре всеобщего внимания. Лишь в это время я предназначен сам себе.       Подойдя к окну, открываю створки настежь и вдыхаю вечернюю прохладу. Но мое умиротворение длится недолго. Не успеваю насладиться прохладным ветерком, как раздается стук в дверь. - Саааавва, спускайся вниз, - радостно зовёт маман, - все гости уже в сборе. Лишь тебя одного не хватает.       «Столько энтузиазма в голосе…», - обессиленно вздыхаю я, понимая, что время моего самовольного «изгнания» подошло к концу. Для меня всегда оставалось загадкой, как маме удается даже в свои сорок так молодо выглядеть, и что является ее вечным источником неиссякаемой энергии...       Положив панду на кровать, прикрываю окно и, взлохматив волосы, иду открывать дверь. - Ну, наконец-то, - широко улыбаясь, говорит маман, подхватывая меня под руку. – Там столько гостей, - радостно воркует она, на очень быстрой скорости таща меня по лестнице вниз. – Даже твои двоюродные братья и сестры приехали, - довольно говорит она, потом немного хмурится, будто бы о чем-то задумываясь, но ее задумчивость резко сменяется широкой улыбкой, - хотя, о чем это я? Даже твои пятиюродные братья и сестры приехали! Мне тебя стольким нужно представить. Стольким представить….       Мои мучения закончились лишь спустя пару часов. Сначала меня представляли бессчетному количеству братьев и сестер, потом дальним родственникам, которых я видел впервые в жизни, и, надеюсь, что случай встретиться с ними вновь представится мне ой как не скоро. Я, конечно же, мало кого запомнил, так, пару личностей.       Ну, во-первых, я заметил Оливера, своего бывшего лучшего друга. Он меня и раньше бесил, а с тех пор, как мы вконец разругались, стал бесить даже больше, чем публичные выступления. Общения с этим мерзким человечишкой мне по воле случая удалось избежать.       Со своей одногруппницей поздороваться пришлось, а то она затаит злобу, и фиг я спишу у нее на контрольной. Так что с Сабиной мне пришлось немного пообщаться. Потом мама познакомила меня с моими троюродными братом и сестрой: Натаниэлем и Беллой. У них разница в возрасте один год и пара месяцев, но между собой общаются так, будто выросли вместе, и даже сидели в школе за одной партой. Я, к своему удивлению, даже поговорил с ними немного, хотя обычно сторонюсь такой сферы общения, предпочитая виртуальную. Из нашего недолгого разговора я узнал, что Белла увлекается танцами и поэзией. Также я отметил про себя, что у нее очень красивая манера речи, так что, если она захочет продолжить со мной общение, то я с радостью на это соглашусь. Натаниэль же, наоборот, немного скрытный, не очень предрасположен к беседе и выглядит старше своего возраста. Хотя, если сравнивать нас, то не такой уж я и мелкий, чтобы он вел себя со мной как взрослый. Ну и что, что ему уже 22, а мне пока еще 19. Это небольшое преимущество не дает ему никакого права так гордо себя со мной вести. Одно меня предрасположило к нему: он гитарист, тоже увлекается музыкой. Так что под конец нашей беседы он перестал себя слишком надменно вести и поговорил со мной о музыке.       Потом меня нашла маман и увела знакомиться с двоюродным братом Роланом. Если сначала он показался мне таинственной личностью, то стоило ему только открыть свой рот, как вся его таинственность мгновенно улетучилось. Он настоящий балабол, его хрен заткнешь. Зато есть преимущество - с ним необязательно говорить, достаточно лишь делать вид, что слушаешь, и иногда кивать или поддакивать. Во время беседы с кузеном я пару раз сталкивался взглядом с каким-то парнем. Вряд ли он мой дальний родственник, не то маман бы нас сиюжесекундно представила друг другу. Но мама, взяв меня под локоть, потащила в центр комнаты, к фортепьяно. - Минуточку внимания, дорогие гости, - громко сказала мама, стуча ложкой по стакану с шампанским. И, дождавшись тишины и всеобщего внимания, продолжила свою роль добродушной хозяйки. – А сейчас мое любимое чадо, по случаю юбилея своей любимой мамочки, сыграет для нас всех что-нибудь... романтишное, - и, засмеявшись, как провинившаяся школьница, упорхнула за столик, что ближе всего находился к сцене.       Немного помявшись под ее пристальным взглядом, я прочистил горло и, кхмыкнув, промямлил: - Ну…это… собственного сочинения, - как всегда, совершенно нелепо обозначил я свою композицию и, сев на стул у фоно, вновь взъерошил волосы и громко вдохнул, прежде чем пальцы коснулись клавиш.       Играл, как всегда, с закрытыми глазами, чтобы не акцентировать свое внимание на пристальных взглядах. Лишь играя с закрытыми глазами я полностью отдаюсь музыке и забываю о том, что на меня кто-то смотрит. Когда были сыграны последние аккорды, я открыл глаза и, почему-то, сразу столкнулся взглядом с Роланом. Его взгляд показался мне странным. Потом мое внимание отвлекли громкие аплодисменты. Поклонившись, я направился к лестнице, желая спрятаться в своей комнате. Я так спешил, что не заметил идущего на меня человека и буквально влетел в него. - Простите, - сказал я, убирая руки, поддержавшие меня за локти, и, подняв взгляд, увидел того незнакомца, с которым пересекался взглядом. - Да ничего, - усмехнулся он, отходя на шаг и засовывая руки в карманы брюк, - будь осторожен в следующий раз. - Не думаю, что он будет, - хмыкнул я и, краем глаза заметив направляющихся в мою сторону девчонок, как пчелой ужаленный полетел на всех парах в свою комнату. - Кто знает… - послышалось мне вслед.       «Кто-то, но уж явно не ты», - усмехнулся я, поражаясь разговорчивости этого наглого брюнета. Лишь зайдя в свою комнату и закрыв дверь, я немного успокоился. Больше меня не должны беспокоить. Сейчас маман должна устроить танцевальную вечеринку, во время которой все будут пить, есть и танцевать. Так что можно заняться своими делами.       Приняв душ и переодевшись в пижаму, я обнял Тануки и стал анализировать произошедшие события. Новые личности, новые знакомые. Перед глазами мелькает столько разных картинок… Ролан … Оливер … блестящий кулон … Сабина ... надоедливый незнакомец … блестящий кулон … бегущие на меня девчонки …Белла … Натаниэль … блестящий кулон… - Ааа, черт, - ругнулся я, взъерошивая и без того растрепанные после душа волосы, - и чего вечно этот кулон перед глазами мелькает!       Сколько я ни пытался напрячь память, мне так и не удалось вспомнить, на ком я видел терзающий мои воспоминания кулон. - Ну и пофиг, - сдался я, открывая окно настежь и укладываясь в кровать. Перед глазами вновь забегали картинки, и, чтобы погрузить свои глаза во тьму, я решил одеть ночную повязку для глаз.       Поворочавшись в постели и крепче обняв своего Тануки, я, спустя какое-то время, очень крепко заснул.       Снилось мне что-то приятное и теплое, будто бы кто-то очень нежно гладит меня по щеке. Не знаю, к чему были такие глупые сравнения, но меня затягивало в эти непонятные ощущения, и я потянулся навстречу даримой мне ласке. Послышался чей-то хриплый смех, а затем мое лицо опалило чье-то горячее дыхание. Нахмурившись, начинаю покидать дремоту, сомневаясь, что происходящее мне всего лишь снится - но перед глазами кромешная тьма. Что-то холодное коснулось оголённого участка моей шеи, заставляя вздрогнуть. И мне приходится вздрогнуть еще не раз.       Большой палец находящейся на моей щеке руки вновь нежно погладил меня, а к губам прикоснулось что-то мокрое, заставляя открыть рот. Сердце бешено забилось в груди, лишая последних остатков разума, заставляя ответить на поцелуй и сплестись языками с находившимся в моей комнате человеком.       Реальные ощущения поцелуя и чмокающие звуки в тишине комнаты меня даже немного оглушили, давая понять, что происходящее сейчас явно не сон. В следующий момент я отталкиваю от себя негодяя и, глубоко дыша, пытаюсь снять повязку. Руки немного подрагивают и, когда глаза вновь приобретают способность видеть, я понимаю, что в комнате уже один. Лишь мокрые губы служат напоминанием о том, что произошедшее мне не приснилось.       Мне не удается успокоить бешеное биение сердца даже спустя пять минут. Осмотрев комнату, замечаю, что панда валяется в углу, одеяло сброшено на пол, моя майка стянута вниз и порвана в плечах, а на груди у меня лежит мучавший меня на протяжении всего вечера блестящий кулон. Облизнув и без того мокрые губы, беру кулон в руки и пристально смотрю на него.       В голове ни одной мысли, я слишком ошарашен произошедшим. До последнего не хочется верить, что все случившееся произошло со мной на самом деле. Посмотрев в сторону двери, замечаю, что та открыта настежь. Сердце отдается громким стуком в ушах. А меня, как гром среди ясного неба, одолевает понимание, что кто-то пробрался в мою комнату и грязным образом домогался меня. Сейчас это был всего лишь поцелуй, но кто знает, к каким последствиям это может привести.       Способность анализировать ситуацию постепенно возвращается ко мне. Становится очень обидно. Ведь, по сути, у меня украли мой первый поцелуй. Не то, чтобы я был очень романтичной личностью, желающей поцеловаться в первый раз при великих чувствах. Достаточно было бы взаимного желания. Хоть я и ответил на поцелуй, я и понятия не имел, с кем он у меня был. И это терзало меня.       Парень это был или девушка? Мой знакомый или случайно завалившийся на вечеринку маман человек? В голове было столько предположений и догадок, что она медленно закипала.       Ругнувшись, взъерошиваю волосы и закрываю дверь на замок. Хоть сейчас я и немного обезопасил себя, это не отменяет факта случившегося. Меня терзают смутные сомнения, что это сделал кто-то, с кем я сегодня столкнулся на вечеринке. Перебираю в голове всех, кого запомнил и отметаю одного за другим.       «Белла слишком правильная и скромная для этого. Натаниэль - мой троюродный брат, да и общался со мной очень предвзято. Сабина? Да нет, у нее звонкий голос, а усмешка, которую я слышал, была с хрипотцой. Оливер? Он - полный придурок, ему это ни к чему, хотя… Ладно, его пока внесем в список подозреваемых, потому что он меня жутко бесит! Ролан? Да нет, ему это тоже ни к чему. Он же мой кузен. В голове мелькает его странный взгляд после моего выступления. Да нет, быть такого не может! Он же душа компании, ужасный балабол, и сразу видно, что он ловелас и бабник. А тот взгляд… наверное, он просто был поражен моей игрой…». Прикусив губу, бездумно хожу по комнате взад-вперед, продолжая анализировать ситуацию. «Кто знает…», - проносится в голове. Останавливаюсь как громом пораженный. «Да нет…. быть того не может! Мы же даже не знакомы… Хотя, учитывая его наглую манеру общения…».       - Аааа, как же все бесит! - взрываюсь я.       Сев на кровать, пытаюсь унять гнев. Сейчас идти вниз, искать наглеца и выяснять отношения – не имеет никакого смысла. Я слишком взвинчен, чтобы думать рассудительно. Стараюсь успокоиться и мысленно убеждаю себя, что завтра все прояснится. Я просто узнаю, что это за тип, и прямо спрошу у него – его это рук дело или нет? Хотя, правильнее будет губ, а не рук…       В который раз ругнувшись, прикусываю губу, так как воспоминания о поцелуе накрывают меня вновь. Чувствую жар во всем теле, в горле мгновенно пересыхает, а в груди зарождается приятное тягучее томление. Почему-то в голове воспроизводятся чмокающие звуки от наших страстных поцелуев и сердце дрогает, когда я, как наяву, ощущаю прикосновение его языка к своему.       Громко шиплю, стискивая зубы и сводя ноги вместе. Но справиться с накрывшим меня возбуждением не получается. Приходится опять принять душ, чтобы окончательно успокоить и тело и душу.       Вернувшись в комнату, обзываю себя придурком и маразматиком. «На хрена парню меня целовать?», - задаю себе самый правильный вопрос за все время моих размышлений. «Это наверняка была девушка. Она, наверное, очень стеснительная, поэтому и воспользовалась ситуацией».       Немного успокоившись, решаю завтра начать расследование. Не имеет значения, к каким результатам оно приведет, я просто хочу знать правду.