Руки

      И в итоге ты стоишь посреди пустыни, в одной руке чемодан, другая пытается ухватить пальцами малейший ветерок. Часы на запястье почти дошли до числа 12, но, не выдержав жары, остановились ровно за 5 минут до равновесия. Пальцы судорожно сжимают кожаную ручку, глаза слипаются от чистого неба и яркого солнца. Поднимаешь другую руку, приставляешь козырьком к бровям и осознаешь, что это не желтая пустыня песка. Это желтая пустыня старой, жухлой травы, которая неровно прогибается под легкие порывы ветра. Где-то среди облаков, одиноко толпящихся по левую сторону неба, проносится четкая белая полоса самолета. Единственное напоминание, что в мире есть еще множество людей. С одной стороны это угнетает, но всегда будет надежда на помощь. Только не понятно, понадобится ли тебе эта помощь.       Ты стоишь посреди пустыни без людей и не знаешь, чего хочешь дальше. Ты сбежал из мира, сбежал от суеты и от всего того, что тебя раздражало. И в итоге ты стоишь и не знаешь, что делать дальше. Цель достигнута, а жизнь еще продолжается. Странное обстоятельство, о котором нужно было задуматься еще в самом начале. Но теперь поздно. Ты один, ты в пустыне, ты с чемоданом, таким же переполненным, как и твоя натерпевшаяся душа. Надо идти. Часы пришли в себя и досчитали недостающие минуты, обозначив четкий полдень и четкое начало новой жизни и новых целей. ***       Дженсен тяжело вздохнул и снова обреченно оглядел свои «владения». Мыслей о дальнейшем пути не было, а думать совсем не хотелось. Уже больше не хотелось думать. Дженс сделал пробный шаг куда-то на запад, ему понравилось направление и пейзаж, и, не дожидаясь знака свыше, он пошел. Он пошел по жухлой траве, затаптывая ее в землю, перешагивая через чьи-то норки и подозрительные бугры.       Воспоминания нахлынули, воображение показывало картинки прошлого, будто отформатированные в фотошопе. Руки, большие и огрубевшие от тяжелой работы. Губы, обветренные и бледные. Волосы, отросшие и растрепанные. Глаза, веселые и влюбленные. Плечи, рубашка, длинные ноги, загорелая кожа… Все. Голова заболела.       Колени подкосились, когда пейзаж незаметно сменился, и трава уже достигала пояса. Желтый цвет, лившийся со всех сторон, помогал утонуть в памяти, прятал от внешнего настоящего и напоминал обо всем, о чем хотелось забыть. И чьл-то такое странное стучало прямо в голове. Долбило по затылку и вискам, хотело наружу. И потихоньку складывалось в слова. «Он придёт. Он придёт. Придёт. Придёт. Он придёт за мной. Он придёт». Голова тяжелая. И большая. В чемодане звякали баночки. Зашуршали порошки. Иглы выползли и сейчас тыкались во все тело. Их было миллион и одна, самая занудная. Он действует, он пришёл за ним. ***       Он стоял на коленях посреди жёлтой сухой пустыни. Он смотрел куда-то в землю, напряженно наблюдая за копошащейся жизнью насекомых. Он смотрел на горизонт, ощущая, как закатное солнце печет затылок. Он смотрел, перевернувшись, в чистое прозрачное небо, желая первым увидеть звёзды.       Чемодан завалился и теперь скрылся где-то в траве. Дженсен пошарил рукой возле себя, на ощупь пытаясь найти потерянную вещь, не отвлекаясь от вечернего пейзажного триптиха. Коснувшись пальцами знакомой кожи, он сдвинулся ближе к чемодану, снова перевернувшись и не замечая боли в разодранных коленях. Его пугала, или, скорее, отвращала мысль, что через рану в него может заползти какой-нибудь организм. Но Дженс ничего не предпринимал. Он уже шарил по чемодану в поисках замка. Приоткрыв перевешивающую крышку, он знакомым жестом потянулся к маленькому кармашку, доставая сигареты. Все это время его голова смотрела прямо и чуть ввысь, нос улавливал сухой запах воздуха и травы, а в глазах уже не было смысла. В душе очень четко обрисовался пейзаж, и его можно было нарисовать на чёрном фоне с цветными проблесками, когда закрываешь глаза. Дженсен взял одну сигарету в рот и пожевал кончик. На языке сразу оказались кусочки бумаги, отчего парня замутило. Он сплюнул эту гадость в заросшие травы, взял новую сигарету и собирался нормально закурить. Зажигалка, как всегда, в кармане. Но Дженс прежде обшарил остальные карманы, где точно не могло оказаться огонька. Он шарил руками по своему телу, пытаясь найти зажигалку, закрывая глаза на то, что прекрасно знает, где она. Собственные прикосновения казались чужими, но в то же время родными. Как прикосновения любимого человека. Сильные руки, покрытые ссадинами и старыми шрамами, вынырнули из темноты памяти и обхватили сзади, в железной хватке фиксируя на одном месте. Дженсен не мог пошевелиться под тяжестью и теплом этих рук и готов был даже смириться с пленом. Он плотнее закрывал глаза, чтобы даже малейшая частичка реальности не спугнула руки. А они сжимали всё сильнее, Дженс чувствовал спиной знакомый рельеф грудь и откинул голову, привычно устроившись на чужом плече. Он будто подлетел и парил над землей в этих объятиях, можно оставаться так хоть всю жизнь, никто даже не посмеет нарушить идеальную гармонию. Ни одно насекомое, забравшееся в окровавленную ранку. ***       Так продолжалось целую вечность. Две вечности. А потом чей-то крик потревожил тишину, и руки испуганно разжались. Дженсен падал, пытаясь удержать их, царапал и хватался из последних сил, но руки, как всегда, исчезали быстро и бесшумно. Сразу становилось холодно и странно. И только одна мысль билась в голове: нужно вернуть руки.       Дженс осторожно разлепил веки. Картина вокруг потемнела, его лицо прижималось к сухой земле, а с неба лился дождь, почему-то не попадая на лежащего. Изо рта торчала мокрая сигарета, по лицу шёл дождь, в душе шёл дождь. И они не пересекались. Скоро всё закончится. До рук уже не так далеко. Вот же они. Нужно только встать и открыть глаза. И идти. К солнцу. *** - Вы мистер Падалеки? - Да, это я! Парень вскочил с дивана, на котором просидел, низко опустив голову и уперев локти в колени, уже несколько часов. - Состояние вашего друга улучшилось. Это чудо, скажу я вам. После такой дозировки сложно вернуться назад. Но он сильно хотел. Джаред слушал, не перебивая, вглядывайся в глаза доктора, силясь распознать малейшую ложь: - Я могу к нему пойти? - Он очнулся, но все еще очень слаб. Хотя я не думаю, что это может стать сейчас проблемой. Доктор улыбнулся и пошел дальше по коридору. Джаред больше не стал ждать и вбежал в палату. На койке лежал человек, внешний вид и состояние которого изменились с категории «ужасно» до категории «более-менее». Он улыбнулся и взглядом подозвал Джареда к себе. Тот сразу подлетел к кровати, обнимая большими, сильными руками, покрытыми ссадинами, царапинами и старыми ранами, прижимая к груди и шепча: - Не делай так больше. Не уходи. Если захочешь уйти, только скажи, я уйду вместе с тобой, слышишь, или спрячу так, чтобы не пришлось уходить. Пожалуйста, пожалуйста, спасибо тебе… Дженс улыбался и думал, что руки намного ближе, чем казалось. Стоит только позвать. Конец.