***
— Улетели? — вопрос, прозвучавший в абсолютной черноте и тишине командного мостика автоботского корабля, звенел изо всех сил сдерживаемым напряжением и затаённой тревогой. Чернота и тишина заполняли не только командный мостик. Пробудившийся было от своего холодного сна корабль снова погрузился в безмолвие и дрёму. Отключены были компьютеры, системы обнаружения, связи, контроля жизнеобеспечения для стазисных капсул... даже внутреннее освещение. — Похоже, да, — чуть помешкав, ответил ему другой, чуть более низкий голос с нотками непреложной самоуверенности — Вовремя мы!.. Меры действительно были приняты очень вовремя. Меры — имея в виду не только спешное отключение всех систем, излучение которых могло выдать корабль землянам, но и исключительно удачную импровизацию с обрушением снежной лавины, которая полностью скрыла и корабли, и все следы десептиконов. — Ещё бы не вовремя! — перебил его третий, высокий и немного срывающийся — Ещё бы чуть замешкались, и всё! Представляете, если бы стрельба началась?! Ладно, если только разведка! А если бы энергон при выстреле сдетонировал, а?! Эти опасения были не напрасны. Острое зрение трансформеров позволило им издалека различить силуэты непрошеных гостей — вертолётов. И силуэты эти несли на подвесах что-то подозрительно похожее на ракеты. — Непонятно, как они вообще нас засекли, — снова вклинился в сбивчивый монолог первый голос — Мы же подо льдом... Да и системы корабля запустились едва ли на десять процентов... Сигнатура же крошечная! — Да не нас. Десептиконов, — объяснил второй — Они же взлетали неприкрытыми, когда удирали. Без искажателей. Я специально посмотрел. — Вечно от них проблемы, не так, так этак! — подытожил первый — Ладно... Давайте системы запускать. Больше уже не вернутся. В углу заискрило, в тёмной рубке засияли индикаторы, включились лампы, начали запускаться компьютеры. Три юных автобота быстро и умело перезапускали системы своего разбитого корабля.***
— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить! — взмыленный лейтенант стоял перед Быстровым навытяжку, локтём прижимая серую папку с докладом. — Докладывайте. Лейтенант отточенным движением вытянул руку с папкой: — Спутниковые снимки и отчёт об осмотре места ЧП, товарищ генерал. помолчал несколько секунд, потом добавил уже менее официальным тоном: — Лавина сошла, товарищ генерал. Ребята с вертолётов видели, как облако снега взметнуло. Если там кто и был, то... — Лейтенант, поджав губы, покачал головой. — Понятно. — качнул головой Быстров — Вы свободны. Лейтенант повернулся кругом и вышел. Чётко, как на плацу. У генерал-лейтенанта Быстрова дисциплина не то что не хромала, а стояла навытяжку, как вот этот вот молодой лейтенант. Генерал проводил подчинённого взглядом, дождался, пока щёлкнет «собачка» двери, потом открыл папку, разорвал вложенный пакет, вытащил пачку фотографий. Сердце его забилось учащённо. На фотографиях были хорошо видны следы чьей-то определённо разумной — «Вражеской!» — деятельности. Кто-то творил что-то запрещённое там, наверху, на склоне горы. А потом сошедшая лавина как корова языком слизнула все следы... Что впрочем не означало, что следов не осталось где-то внизу, под толстым, но рыхлым слоем снега. Быстров снял трубку телефона: — Центр управления? Быстров говорит. Да-да, отлично всё, пришли снимки... Но вы понимаете, лавина сошла. Мне бы... Да-да, именно. Именно «Ладон»...***
Крутая дуга ионного следа — уже почти развеявшаяся, но всё ещё различимая высокоточной кибертронской оптикой — тянулась вслед за удирающими десептиконами. Сквозь плотные слои атмосферы, сквозь облачность, сквозь разреженные верхние слои... Дуга загибалась всё круче и круче, выходя к своему апогею... и там, в верхней точке, на высоте почти той, с которой Свингфайр обнаружил злополучные корабли, начинала кольцом заворачиваться вниз. Десептиконы возвращались. Страх, замешательство, чувство опасной неопределённости, вынудившие Свингфайра отступить, теперь, перегорев и перебурлив, сменились решимостью отомстить обидчикам, жестоко наказать дерзкий автоботский молодняк! «В конце концов, да кто они такие?!» — с тихой яростью думал Свингфайр, направляя своё падение обратно сквозь атмосферу. — «Это мой энергон, там внизу! Мой! Я его нашёл!» План Сфингфайра, как и всякий план, порождённый злостью, был прост и прям. Вернуться. Атаковать. Заявить требования. В конце концов, ведь именно он, Свингфайр реактивировал автоботов! Если бы не он, лежали бы они сейчас в своих капсулах, ожидая спасения... Если же автоботы не согласятся отдать корабль по-хорошему — а Свингфайр, несмотря на убеждённость в собственной силе, а следовательно правоте, чувствовал, что автоботы скорее всего не согласятся, — оставалось только взорвать энергон. Быть может, уничтожив взрывом и автоботов тоже — по крайней мере, вероятность такого исхода отзывалась у Свингфайра внутри чувством сладостного удовлетворения.***
Три автобота замерли у пультов на мостике своего корабля в напряжённом ожидании. Система маскировки готовилась установить искажающее поле. Необходимое — раз уж автоботы застряли на этой далёкой планете надолго... А они знали, что это надолго. Спешная проверка систем корабля показала, что кораблям не оторваться от земли. Двигатели перехватичка оказались разбиты ещё при падении. Всё на что хватило запаса их прочности — это один рывок. Тот самый, что, тряхнув гору, обрушил с вершин снег. И окончательно вывел из строя двигательную установку. Энергона, впрочем, оставалось в избытке. Он чудом не сдетонировал при падении и не разлетелся весь — несмотря даже на пробоины прямо в двигательном отсеке. Его должно было хватить надолго. Компьютеры, системы связи, вооружение, текущий ремонт... К сожалению, в перечень того, на что можно было бы потратить энергон, не входила межзвёздная связь. Которая кроме энергона требовала открытия пусть узкого, пусть строго безмассового, пусть экономного, но всё же подространственного канала. То есть, Космического Моста. Космическим Мостом оба корабля укомплектованы не были... Зато запас энергона позволял запустить систему маскировки! Которая как раз медленно набирала мощность, готовясь создать «пузырь» искажающего поля. Индикаторы на мониторах медленно ползли вверх... Автоботы следили напряжённо. Впрочем, не только и не столько потому, что ждали новых «гостей». — Истребитель, как ты думаешь, мы сможем реактивировать Вихря? Голос молодого автобота по имени Следопыт — тот, что в темноте и тишине дезактивированного корабля говорил так сбивчиво и торопливо, срываясь от возбуждения, — сейчас прозвучал до странного тяжело и неуместно. Возможно, этому виной были гулкие нотки отчаяния в обычно жизнерадостном голосе Следопыта... Истребитель — тот автобот, закованный в белую броню, что напал на вломившегося десептикона — не ответил; продолжил молча, напряжённо всматриваться в экран, как будто генерируя ту тяжёлую тишину, что заполняла мостик теперь, диктуя присутствующим неуместность разговоров. Теперь! Когда они трое вместо того, чтобы помогать другу, стоят и смотрят на дурацкие стрелки! Трусливо прячутся невесть от кого, хотя десептиконы сбежали прочь, а земная армия и так не сумела ничего отыскать. — Истребитель?.. — голос Следопыта дрогнул неуверенностью. — Не знаю... — голос Истребителя звучал сдавленно и неестественно, как будто он силой заставлял себя говорить — по крайней мере, мы попытаемся... — Не спеши, — вклинился третий автобот. Тот, что вбежал в отсек на помощь Истребителю. Уверенный «звяк!» его ладони по плечу Следопыта эхом отразил ту уверенность, что прозвучала в реплике. И вместе эти два звука разом смягчили и разрядили атмосферу. — Не спеши. Вот сейчас поле поставим и займёмся Вихрем. Видишь? Уже почти всё. Датчики доползли наконец до отметки «100». Генераторы маскировочного поля в глубине корабля заработали, выстраивая начальный формирующий заряд. Первоначальное искажение прокатилось, расширяясь, по пустынным коридорам корабля; командный мостик на мгновение перекрутило и расцветило радугой... после чего конденсаторы усилителя, освободив наконец накопленную энергию, плюнули электромагнитным импульсом в небо. Автоботы переглянулись и бегом бросились к отсекам со спасательными капсулами. К отсекам, где до сих пор лежал в стазисе Вихрь.***
Высоко на орбите спутник проекта «Ладон», развернувшись, начал делать пробные снимки заданного района. Он ещё не вышел на ту позицию, где дистанция и угол для съёмки были бы оптимальны... но для того, чтобы заданный снимок получился идеальным, требовалась подготовка. Оценка района съёмки... А значит, спутнику приходилось начинать работу уже сейчас. Всё ближе и ближе подходил спутник к месту, где, сцепившись в своём последнем объятии, под снегом и льдом лежали кибертронские корабли. Его искусственный глаз — цифровая камера со сверхвысоким разрешением, множеством матриц и различных фильтров, последнее слово военной науки человечества — смотрела бесстрастно на сияющий горный склон, фиксируя увиденное до мельчайших деталей. А видеть эта камера могла не только свет отражавшийся от поверхности. Система электромагнитного видения различила металлические громады укрытых снегом кораблей. Другая система увидела излучение систем корабля. Нейтринный приёмник — чудовищно дорогой и совершенно секретный — просветил гору насквозь в поисках более глубоких структур... Спутник вёл свою съёмку, не отклоняясь от заданной точки ни на полградуса и поэтому не видел тоненьких ниточек следа двух падающих сквозь атмосферу объектов. Объектов, чья траектория, изгибаясь и закручиваясь, стремилась ровно в указанный район. «Ладон» готов был уже приняться за основную задачу, когда с Земли ему навстречу пришла мощная электромагнитная волна. Цифровая камера выключилась, микропроцессоры выдали что-то несуразное, антенны выстрелили сигналом, похожим на электронный вопль. Внизу, в центре управления, специалисты схватились за головы, увидев на экранах мешанину вместо очередной чёткой фотографии. Были отправлены сигналы об экстренном перезапуске и выполнении программы с нуля. Вот только пока «Ладон» перезапускал и тестировал свои системы, пока корректировал свою орбиту, снова наводясь на заданный район, импульс, причинившй спутнику столько неприятностей, творил внизу, на склонах Урала совершеннейшее непотребство. Там, внизу, в том месте, где импульс изменил магнитосферу планеты, раздувался с каждой секундой всё шире и шире неровный, дрожащий пузырь, состоящий из тонкой плёнки электромагнитных искажений. Пузырь рос, накрывая собой район поиска — и лучи самой разной природы изгибались послушно, текли вдоль поверхности «пузыря». Так работали искажающие системы Трансформеров. Кусочек пространства, ограниченный искажающим полем для внешнего наблюдателя полностью исчезал. В том числе и для десептиконов.***
«Нет. Нет. Нет. Нет!» — Свингфайр был вне себя. Сигнал энергона — тот, на который он ориентировался всё время, тот, на который он сейчас наводил своё и Ястреба управляемое падение сквозь атмосферу — исчез. Это могло означать только одно: автоботы включили искажающее поле. Спрятали корабли! Свингфайр, разумеется, помнил примерный район. Мог припомнить траекторию подъёма. Мог подойти очень очень близко... Но, благодаря проклятой маскировке, мог также пройти прямо над целью, так никогда и не узнав, что промахнулся! Выбор оставался небольшой: забыть об отмщении и уходить или пытаться атаковать вслепую. Впрочем, для Свингфайра, полного злобы и на автоботов, и на себя, за свой давешний побег, такой выбор даже не стоял.***
Автоботы суетились вокруг бокса в спасательном отсеке. Истребитель проверял систему восстановления, Следопыт снимал данные о состоянии Вихря. Проверку оборудования самой капсулы взял на себя третий автобот — не знакомый ни Следопыту, ни Истребителю. Что, наверное, не было так уж удивительно, если взять в расчёт спешку... В спешке набиралась команда перехватчика. В спешке и суете прошла погоня через Космический мост. Абордаж, горячая рукопашная, победа (из десептиконов не ушёл никто) — и эвакуация с необратимо падающих кораблей проходила опять в спешке и суете. — Ну, готовы? — поднял Истребитель глаза от приборов. Было немножко страшно начинать... Капсула Вихря была последней рабочей на корабле. Или нерабочей... — Готов! — отрывисто кивнул Следопыт. Серебристый автобот просто молча поднял руки в освобождающем жесте. Лампы чуть пригасли, индикаторы замигали, затрещали разряды и плазма...***
Вихрь ещё выбирался из капсулы, когда корабль сильно тряхнуло. Автоботы переглянулись. Тряхнуло ещё раз. И ещё. Эхо пустующих коридоров донесло далёкие глухие разрывы. — Нестабильная тектоника?.. — нахмурился Вихрь. — Десептиконы. — коротко качнул шлемом Истребитель — На мостик. Быстрее! Мониторы мостика сияли алым цветом тревоги. Внешние системы обзора нацелились в небо, где, отмеченные лиловыми пятнами системы распознавания, медленно плыли два очевидно кибертронских, уже знакомых силуэта, рассыпая вокруг смертоносный дождь трассеров, бомб и ракет. Кораблей из-за поля они видеть не могли, и потому бомбили вслепую. — Опять они! — Следопыт вскинул возникшую в его руках лучевую винтовку. — Остановись! Нельзя! — Истребитель отчаянно мотнул головой, на мгновение остановив стремительный бег пальцев по клавишам,. — Нас же опять засекут! — А они?! — Сейчас накрою маскирующим лучом. — Но что же делать?! Повисла пауза. — Стрелять! — Вихрь дотянулся до орудийного пульта, клацнул несколько раз по клавишам, запуская протоколы — Система! Боевая готовность! Атака с воздуха! Учесть поле маскировки! — Есть боевая готовность! — снаружи, разломав слежавшийся снежный покров, высунулись стволы корабельных орудий. Ударили лазеры, плазма... Бесполезно! Орудийная система была рассчитана на уничтожение больших кораблей и просто не подходила для обороны от настолько мелкого и подвижного противника... Четвёртый автобот — тот серебристый, с которым пока не успели познакомиться, но уже вполне сработались, — вдруг сорвался с места. — Куда?! — вскинул предостерегающе руку Истребитель — Наружу нельзя! — Крейсер! — донеслось уже из коридора. Автоботы непонимающе переглянулись. Взрывы продолжали сотрясать корабль. Следопыт не выдержал первым — встал за пульт, переключил прицеливание на ручной режим. Его примеру последовали Истребитель и Вихрь. Лазеры стали бить чуточку ближе, но этого всё равно было недостаточно. На экранах внешнего обзора тем временем снег засветился ровно. Мгновение спустя из-под него ударили сотни лучей — тонких, точных, смертоносных, сходу заключивших обоих десептиконов в сверкающую сеть. — Молодец! Умница! — Вихрь первым понял, что сделал их товарищ. Разбитый крейсер десептиконов стрелял по своим! Его вооружение как раз было рассчитано на отражение подобных атак... Пусть даже конструктор предполагал, что цели в перекрестье будут отмечены Алым знаком, а вовсе не лиловым... — Так держать! — Вихрь включил громкую абордажную связь. Голос его эхом раскатился по коридорам обоих кораблей. — Есть так держать! — ответил интерком. — Я тут между делом ещё и связь подключил. Сейчас ещё управление огнём на вас переведу — Ты молодчина! Догадался! — одобрительно повторил Вихрь — А я такой! — голос в интеркоме не выказал даже тени смущения. — Всё, можете оперировать оттуда. Я возвращаюсь. Десептиконы тем временем несли ущерб. Лазеры уже не раз отметились на их броне. Движения их становились всё более скованными, виражи — всё менее сложными; огненный дождь трассеров практически иссяк Наконец, они развернулись и взвились вверх, в небо. Истребитель застучал по клавишам. настраивая наведение фокуса маскировки. — И мы же ещё их прикрывать должны за свой счёт! — возмутился Следопыт, глядя на подскочившие показатели расхода энергии — Не их. Себя, — покачал головой Истребитель — Засекут их, засекут нас. Ты же понимаешь... Луч вёл десептиконов дальше вверх, тянясь за ними через постепенно увеличивавшееся количество километров плотной атмосферы... — Ну как, неплохо, да? — в дверях отсека возник серебристый автобот; — Да ты просто гений! — одобрительно заулыбался Вихрь — Использовать их же крейсер! Это же надо было додуматься! — Как тебя зовут-то? — Истребитель, первым из троицы, наконец догадался задать тот самый вопрос, с которого по хорошему следовало начинать. — А то сражаемся на одной стороне, а даже имени твоего не знаем. — Искра — серебристый автобот отсалютовал сложным жестом, черкнув двумя пальцами по маске и лбу. — Я Истребитель. Будем знакомы — Вихрь — Следопыт. — Будем знакомы, друзья! — Будем знакомы.***
Генерал-лейтенант Быстров ждал, нервно постукивая пальцем по диску телефона. Снимки «Ладона» давно должны были прийти. Когда в дверях наконец появился дежурный, генерал-лейтенант вскинулся ему навстречу как изголодавшийся пёс: — Докладывайте! Что там? Хотя обычно не позволял ни себе, ни подчинённым избегать той минимальной доли уважения, что допускал Устав. Дежурный молча протянул два пакета из плотной жёлтой бумаги. «Два?!» — генерал вопросительно поднял бровь, не понимая. — Сбой во время съёмки, — пояснил дежурный. — Центру пришлось начать программу заново. Но снимки из первой серии центр всё-таки решил прислать. — Ясно, — кивнул Быстров — Вы свободны... Разорвал плотную бумагу, вытащил снимки из пакета с «правильным» фотографиями. Сердце ухнуло вниз: на снимках из второго, «правильного» пакета во всех спектрах не было ничего. Совсем ничего. Ровный белый снег. Никаких образований. Никаких электромагнитных сигнатур. Никакой теплоты. Ничего. «Чёрт побери!..» — генерал раздражённо бросил фотографии на стол и крутнулся на стуле, уставившись в окно. Шёл снег. Густой, пушистый, плотной пеленой застилающий стылое море... Быстров просидел так долго, не думая ни о чём, просто глядя на падающий снег. Звонок телефона заставил его очнуться, повернуться обратно к столу. Трубка докладывала об ещё одной паре неопознанных летательных объектов, засвеченных радарами в том же самом районе и почти тут же пропавших — а генерал-лейтенант смотрел на фотографии. Бесполезные, молчаливые, не желающие выдавать преступника, запускавшего что-то на Урале, но всё же секретные. Он уже протянул было руку — сгрести карточки — но взгляд его привлекла какая-то полоса. Он замер. На фотографиях прямо среди заснеженной чащобы было что-то, создающее впечатление тёмной полосы на фоне белого снега. Генерал повесил замолкшую наконец трубку и достал лупу. «Полоса» подходила вплотную к району и внезапно обрывалась. Быстров протянул руку ко второму конверту и замер, не решаясь его взять. Дурное предчувствие сверлило изнутри: «А ну как показалось?» Рука несколько раз поднималась к краю пакета — оторвать — и замирала безвольно. — Да что я, мужчина или нет?! — Быстров решительно взялся за край, разорвал пакет, достал фотографии. Посреди района под снегом и льдом было чётко видно металлическое образование неправильной формы! И это образование светилось излучениями как новогодняя ёлка! А к этому образованию вела всё та же тёмная полоса — только в этот раз не оборванная на подлёте, а тянущаяся и поверх леса, и поверх снега... До самого объекта! Чёрная бакелитовая трубка телефона снова оказалась в руке. — Дежурного ко мне! Вошёл лейтенант. — Взгляните. — Быстров подвинул фотографии — Вы видите здесь что-нибудь? Лейтенант согнулся над столом: — Вроде бы полоса, но не могу понять... И на этих тоже... А вот рядом ещё одна, потоньше... Да, теперь генерал и сам видел вторую — гораздо более тонкую полосу. На обоих комплектах фотографий. А это означало, что полосы ему не примерещились. Что где-то там, на Северном Урале действительно окопался враг. Или диверсант. Сумевший обмануть даже сверхсекретный военный спутник! А следовательно, игра только начиналась. Врага следовало изучать, окружать и брать тёпленьким! Быстров собрал фотографии со стола в два пакета, запечатал. — Вы имели доступ к сверхсекретным фотографиям, лейтенант. Я даю вам высший уровень допуска. Найдите надёжных — самых надёжных — людей, соберите две группы экспертов. Каждой группе — один пакет фотографий на исследование. О полосе им не сообщать... И запросите у ЦУПа увеличенные вчетверо копии тех фотографий, где видна полоса. И «предварительные», и «нормальные». Дело государственной важности. Назначаю вас ответственным: вы будете докладывать лично мне, а группы лично вам. — Есть! — лейтенант взял оба пакета, развернулся и вышел. Чётко, как всегда. Ни следа волнения. Только бисерины пота на шее над безупречно белым воротником. Генерал-лейтенант остался размышлять.***
Десептиконы неподвижно зависли на орбите Земли. Они были сильно изранены. Лазеры крейсера поразили каждого не раз и не два. — Шеф, что будем делать? Свингфайр не ответил, и Мастодонт замолчал. Он знал: раз шеф молчит, значит, думает, а раз думает, значит, скоро выдаст действительно мудрое решение. И беспокоить его нельзя. — Вот что — наконец прервал своё молчание Свингфайр — Мы устроим базу здесь, на этой планете. Где-нибудь подальше от автоботов. Будем собирать энергию и перерабатывать в кристаллический энергон. Иначе отсюда не выберемся никогда: нашего энергона не хватит на открытие Моста. Я просканировал поверхность планеты и активность местного населения... чем мог... — в голосе его прорвались горечь, злоба; он выразительно покачал пробитыми во многих местах крыльями. — Лучше всего устроить базу вон там — тонкий луч указал в направлении перешейка, соединившего пару континентов, протянувшихся с севера на юг гигантским изогнутым кинжалом. — Почему там, шеф? — Там пустынный район, но севернее есть множество крупных городов, а значит и энергостанций. Захватим десяток-другой, слегка переделаем для своих нужд... — В голосе Свингфайра теперь явно читалась злая ухмылка. Он уже предвкушал, как одним ударом сметёт защитные силы отсталых местных жителей, как разрушит всё лишнее, как заставит тех, кто останется в живых, работать на станциях круглые сутки... — Вниз! — это был приказ. Десептиконы сорвались с орбиты и камнем упали в атмосферу, включив искажающие поля.