Не буду даже извиняться

Почему? Сам не знаю. Хотя, нет, почему же - прекрасно знаю. Тот, кого я растил и воспитал, тот, кто для меня роднее всех, тот, кого я люблю просто ненавидит меня. Все настолько просто и понятно. Я пережил достаточно много и не меньше душевной боли за все свое существование, но, кажется, никто так не резал по сердцу. Ясно, как день, и легко, как перо. И от этого еще более кажется смешным. "Америка... Нет, Альфред. Так будет более правильно. Я ведь всегда о тебе заботился, обожал до какой-то степени, изначально как брата. Дальше эта чертова симпатия переросла в нечто громоздкое, гадко обзываемое "любовью". Так почему же ты отрекся от меня?". Зачем я признался, до сих пор так и не понял. Зря, конечно же, но сделанного не воротишь. Хотя нет, это можно было сделать, но я давно упустил эту возможность. Чертовы песчинки времени, так подло ускользающие с каждым разом, действием и словом все быстрее. Сейчас моя внутренняя пустота мало кого волнует. Точнее, вообще никого. Моих сил не хватило на ссоры с Франциском, не хватило на борьбу с Иваном, и уж тем более на заклинания. Некоторые факты из этого весьма странные, но такова жизненная позиция неудачника, который сдался и разбился при первом же подвернувшемся случае. Где тот величавый пират, гроза морей и чуть ли не мира? Ненавижу риторические вопросы. Тем же успехом я ненавижу себя. И с каждым поступком все чаще. Началось это относительно недавно, зато не слабо давит на мозг, заставляя виски бешено пульсировать и отнимать относительное состояние здоровья. Как тогда сказал Ал? "Я видел тебя настоящего!" - сначала я не осознал сути этой фразы. А она оказалась достаточно недалекой для моего соображения. Он ведь имел ввиду никого иного, кроме как... Британскую Империю! Мое второе "я". Я же предпочитаю именовать его Артуром - по истине великим государством. Жаль только мертвым. А ведь Америка был совсем маленьким, когда существовал он. Удивительно, что мой воспитанник его помнит. Разве все это не глупо? Конечно, глупо. Во всей ничтожности положения эта глупость просто блещет состоянием глубокого идиотизма. Последняя фраза напрямик связана с тем, что я собираюсь сделать. Кстати, да, я ведь пригласил дорогого Альфреда к себе в гости перед исполнением моего идиотского плана. Как смешно умирать из-за какого-то ребенка, не видевшего толком жизни! Но этот маленький засранец чувствует только собственное достоинство и превосходство, повязанное по рукам и ногам к гордыне. Все эти качества когда-то погубили Пруссию, хотя он был не юнцом. Не то, что этот... этот... Черт знает, как его обозвать. Каким образом можно полюбить это чучело? К чему я, в общем, веду... Скоро еще одним государством станет меньше. Совершенно не страшно. Разве что остался один нерешенный вопрос. Какую смерть мне выбрать? Желательно, более простую, но и по-своему прекрасную. Кажется, я начинаю рассуждать, как маньяк. Выбор, между прочим, у меня весьма велик. Порезать вены, сброситься с крыши, наглотаться таблеток, повеситься, выпить кислоты, застрелиться. Если пораскинуть корой головного мозга, то, возможно, возникнет гораздо больше идей. Но я не особо хочу мучиться. Главное, нужно сделать так, чтобы мой поступок был неожиданным. Таблетки, крыша, пистолет. Таблеток я и без этого наглотался еще в молодости, и сейчас у меня их в таком количестве не будет. Идти же абсолютно никуда не хочется. Этот вариант отпал, далее. Крыша. Вполне красивый и одновременно жестокий вариант, но вся подлость момента заключается в том, что я могу не умереть, попросту переломав себе костей. Такое развитие событий мне тоже не улыбается. Остается одно проверенное средство. Пистолет, родимый мой, давненько я им не пользовался. Возник встречный вопрос. Висок, рот или сердце? Пожалуй, считалочкой: One for sorrow, Two for joy, Three for a girl, Four for a boy, Five for silver, Six for gold, Seven for a secret never be told.* Висок. Прекрасный выбор, сэр Керкленд. Да и этот вариант мне шире всех улыбается. Я бы сказал, что эта "улыбка" выбора схожа с улыбкой Америки... Но у последнего ведь далеко не хищный оскал, не так ли? Я достал из прикроватной тумбы в своей комнате револьвер Магнум** - мой верный друг. С ним связано так много воспоминаний. И некоторые из них причастны к Алу. Но умирать из-за этого щенка не интересно, а сдохнуть хочется. Что я там в начале говорил? Что-то похожее на "люблю и прожить не смогу"? Как же это противно и по-девчачьи сопливо звучит. Допустим, я и без того прожил достаточно долго, да и на мое место придет Новая Англия. Это как пить дать очевидно. Звонок в дверь. О, пора. Я с самым спокойным видом убрал пистолет за подушку на кресле, где его не будет видно. Это будет очень забавно. Открыв дверь Джонсу, я чисто из вежливости поинтересовался, не выпьет ли он со мной чаю. - Нет, спасибо. Зачем позвал? - Скучающим и не менее неприятным тоном спросил Америка. - Да вот, хотел тебе кое-что сказать, всего-то. - С самым что ни на есть дружелюбным настроем ответил я, снисходительно кивая. - Посему, пройдем в зал. Я аккуратно приземлился в кресло с сюрпризом, американец же уселся на диване напротив меня. Немного поерзав на месте, я устроился достаточно удобно, вальяжно откинувшись на спинку. - И что же ты хотел мне сказать? - Совершенно безэмоционально спросил тот, осматривая до боли знакомую обстановку. Но взглядом он ни разу не наткнулся на меня, в то время как я в упор смотрел на него. - Просто хотел попрощаться. - На лице у меня расползлась ухмылка. - Уходишь? - Снова без какого-либо интереса. - Да, и, пожалуй, навсегда. Для тебя, во всяком случае. - Я хмыкнул, медленно доставая из-под подушки револьвер. Сказать, что Альфред смотрел на меня, как на безумца, равносильно молчанию. - Ты собираешься меня убить?! - Сразу же оживился Америка, начиная что-то судорожно верещать. Все эти фразочки были подобны "Ты не посмеешь", "Я буду кричать" и "Ты сбрендил!" и так далее. Поток исковерканной английской речи потек из уст этого идиота. Я весь этот бред пропустил мимо ушей, начиная раздражаться. Однако, самым верным способом заткнуть это безостановочное нытье оказался смех. Истеричный смех Британской Империи, что еще частично жил внутри меня. Обожаю его смех, вот честно. Ал притих, странно осматривая меня. Что, не ожидал, малыш? - Ха-ха, до свидания, Америка. Надеюсь, Новая Англия не повторит моих ошибок. - Я направил заранее заряженное оружие себе на висок. Как же жизнь скучна. Просто заливаясь безудержным смехом, я наблюдал за тем, как меняется лицо Альфреда. Поистине прекрасно. Меня уже совершенно не заботило, кто будет оттирать кровь и куски мозга от пола и стен. Будут ли вообще это добро отмывать. Сейчас мне жаль только ни в чем неповинное кресло. Красивое такое, бордовая обивка из достаточно плотной ткани, золотистые узоры... Правда красивое, не хочется его пачкать. Но, плюнув на все, я нажал на курок. Мир скучен, жизнь скучна, мое жалкое существование скучно, бессмысленные предрассудки скучны. Вот я и собрал весь род слова "скучный" - мужской, женский, средний, множественное число. Да о чем я вообще думаю в последние секунды жизни? Громогласный выстрел эхом прошелся по комнате. "До свидания" - вот и все, на что были способны мышцы моих губ. - Англия!!! - Но я этого, как ни странно, не услышал. Весь мир погрузился в мою родную тьму.