Иной путь

Интересная все-таки вещь этот матанализ... Жалко только, этим тупым взрослым не объяснить, что способности у всех разные и что то, что мне одиннадцать лет, не значит, что я не могу ничего понимать в высшей математике. А ведь не пускают во взрослые библиотеки, сволочи... Воспитатели вообще с трудом отпускают меня даже в детскую библиотеку, говорят играть с другими детьми... Как же меня все бесят... Есть только две вещи, которые приносят мне удовлетворение. Первая - это власть. Чувство того, что меня боятся и мне подчиняются. И достигается это с помощью чего-то непонятного, чего-то, что я могу, а другие нет. И вторая - это книги. Но не сказки и всякие небылицы, а математика, физика, химия, история... Но их в детской библиотеке не так уж много. Правда, в ней есть какие-то небылицы, в которых у героев есть что-то, подобное моим возможностям, но совсем не такое, да и очевидно, что авторы это все просто придумывают. Эх, если бы можно было подчинить много людей разом. И сбросить эту чертову опеку. Государство... Дрянные людишки. Якобы заботятся обо мне, на самом деле превращая мою жизнь в ад... Что-то накатило... Не думай о плохом, читай матанализ, пока есть возможность... Я углубился в чтение учебника, украденного мной с помощью моих способностей у одной бедной студентки-физика, которая подрабатывает в нашем приюте уборщицей. Итак, что там с признаком Дирихле сходимости рядов?.. Дверь отворилась. Проклятье. Уже некогда прятать книгу. И когда же эти людишки наконец оставят меня в покое, подумал я, с трудом подавляя желание вызвать сильную боль у вошедших - этой штуке я научился не так давно и уже испробовал на этом вечно орущем Джоне Хазбонде. Когда-то, года три назад, он поднял меня на смех, когда я ему по секрету рассказал о том, что мне нравится Сьюзен Драйвер, а он рассказал об этом всему приюту... Влюбиться было глупо, сейчас мне самому противно вспоминать о том, что я, Том Реддл, который неизмеримо выше всех этих окружающих меня людишек, мог заглядываться на ее косички и голубые глаза. И довериться Хазбонду было еще глупее. Но обиду я запомнил. Навсегда. Тогда, когда он лежал у меня под ногами и корчился от боли, я ему долго напоминал о ней. Очень долго. Минут сорок - уж я-то нашел тихий уголок, где нам не мешали. Есть еще парочка, на которой надо будет потренироваться. Деннис Бишоп, например... А потом... потом уже можно будет попробовать и кого-нибудь из воспитателей. Но сейчас нельзя, ни в коем случае нельзя. Мое время еще не пришло... Так, надо бы и познакомиться с вошедшим, будь он неладен. Накидываем маску вежливости. Быстро. Где там она? - Здравствуй, Том, - сказал незнакомец. Н-да... ну и чудаковато он одет. Это уже становится интересным. И кто же он такой. Руку тянет... Ну, допустим. Я пожал ее. - Я - профессор Дамблдор. Это что это, Коул решила посмотреть, здоров ли я психически? Н-да, все-таки реально надо поменьше высовываться. Но как, по ее мнению, интересно, псих может... а, ладно. Играем испуганного мальчика и смотрим, что будет дальше. - Профессор? В смысле доктор? Зачем вы пришли? Это она вас пригласила посмотреть меня? - Нет-нет. Так. Ладно. Попробую, что ли, и на нем испробовать эту интересную штуку... Действует почти на всех, но вот не совсем... - Я вам не верю. Говорите правду! - и позыв... Стремление взломать стенки этого ненавистного черепа и проникнуть внутрь него. Вскрыть... И упорная мысль. - ГОВОРИТЕ ПРАВДУ. Я был сильно раздражен и поэтому чутка переборщил с силой позыва. Один мальчишка после такого минуты две мне говорил абсолютно все о том, где он какие ценные вещи хранит, но потом он потерял сознание, а историю так или иначе связали со мной, хотя доказать ничего не могли. Но этот взрослый, наверное, выдержит. Нет. Никакого отклика. Я добавил силы еще. Этим позывом уже можно было взломать черепушку профессионального политика. Я не уверен, что сам бы выстоял под таким напором... А этот, странный, сидел напротив меня и продолжал улыбаться. Я отвел взгляд и тревожно, уже с искренним любопытством, спросил: - Кто Вы такой? - Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришел предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить. Он очень ласково улыбался и всячески располагал к доверию. Одиннадцать лет жизни в приюте приучили меня опасаться таких людей. А сейчас... Нет, может быть, они и правда хотят меня изолировать от общества. Психиатры, небось, умеют экранировать свое сознание? Хрена с два, старик! — Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, ну еще бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они Вам то же самое скажут! Угу. Еще б они что-то сказали. Знают, что от очень-очень сильной боли их тогда не спасут никакие стены. И даже если мы никогда не увидимся. Это сработает без меня. Но только я эту боль смогу снять. А я этого захочу нескоро, ой, нескоро. Я им наглядно это объяснил там, в той очаровательной пещерке.... Ой, хорошо как тогда погуляли. Я чуть не улыбнулся, вспоминая это. На всякий случай я представлял, что череп мой состоит из гранита, чтобы этот "профессор"... Он, кажется, что-то говорит? — Я не из сумасшедшего дома. Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь… — Пусть только попробуют. — Хогвартс — это школа для детей с особыми способностями… — Я не сумасшедший! — Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства. Опаньки. То есть... я не один? Первая эмоция, которую я испытал - разочарование. Конец моим мечтам об абсолютной власти. Есть такие же, как я. Целая школа таких, и еще взрослые... Вроде этого вот... с гранитным черепом. Вторая - надежда. Странное чувство. Уже больше трех лет я стараюсь подавить в себе последние ее остатки. Слишком больно было, когда она обламывалась. Вот и сейчас. Но она прорывалась. Черт побери, НЕТ. Эмоции одолевали меня. Я с трудом контролировал себя. Этот человек теперь откровенно располагал меня к себе. - Волшебство - это то, что я умею делать? - Что именно ты умеешь делать? - Разное. Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу, - я успел остановиться и не стал говорить о своих последних экспериментах, когда над теми ребятами в пещерках я закрепил их обещание. И просто знал, что если они его нарушат, то им будет больно. Очень больно. И все-таки меня одолевала эта проклятая блажь. Но неужели правда? Неужели то, что я лучше других, не моя фантазия, не плод больного воображения, а правда? Неужели... - Я знал, что я не такой, как все. Я знал, что я особенный. Я знал, что что-то такое есть. - Что ж, ты был абсолютно прав. Ты волшебник, - тон Дамблдора резал меня, как нож. Как те мои... позывы... резали тех ребят в пещере. В нем не было того участия, которое я на мгновенье, как мне показалось, почувствовал. И в которое я в какой-то момент поверил. Что ж, хорошо хоть сразу. Но на место блажи пришла злоба. - Вы тоже волшебник? - Да. - Докажите, - и поток давления. Мощный. Очень мощный. Я не стал сдерживать себя вообще. Я был уверен, что с ним ничего не будет. Я просто хотел, чтобы он почувствовал. Чтобы он зауважал... будущего великого мага. Его хладнокровие меня бесило. Хоть бы разозлился, что ли. Знает же, наверняка знает, что я делаю это сознательно! Хоть бы разозлился... или проявил участие, хоть что-нибудь! Но эта ледяная вежливость... Хочется рвать и метать. Не будь я убежден, что у него есть Сила, он бы уже лежал бы у меня в ногах и корчился от боли. — Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс… — Конечно, согласен! — …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр». Ок. Прекрасно... сэр... когда-нибудь... когда-нибудь ты мне заплатишь за это унижение. Но не сейчас. Сейчас я с тобой чуть-чуть поиграю в вежливого мальчика. - Простите, сэр. Я хотел сказать, пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне... До жути же интересно. Вопреки всей противности этого... профессора. Новые знания всегда притягивали меня почти так же, как власть. Сейчас, правда, власти хочется больше, но уж коли это невозможно, стоит удовлетворить вторую мотивацию. Он кивнул и достал какую-то деревянную короткую палку... Я вспомнил, что в дурацких небылицах... хмм... а ведь не небылицах, получается, говорилось что-то о волшебных палочках - и взмахнул ей в направлении шкафа. И он загорелся. ААА... СВОЛОЧЬ, ТАМ ЖЕ ВСЕ МОИ ВЕЩИ... Я этого не сказал, мысль мелькнула очень быстро, а действовать я начал сразу, вскочил с кровати и кинулся к старику - в этот момент я не думал о способностях, не думал ни о чем. И тут шкаф погас. Н-да... это покруче того, что я умею. Недаром их так в школах чему-то учат... - Когда я получу такую? - Все в свое время, - сказал этот... враг. Улыбающийся, ласково смотрящий на меня враг. - По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу. - Открой дверцу. Ладно. Пока ты сильнее. Только неужели ты сейчас будешь читать нравоучения? Да будь ты проклят... Позыв сорвался прежде, чем я успел его проконтролировать. Любой ребенок из приюта от такого позыва уже корчился бы от боли. А этот не повел бровью... Неужели он настолько сильнее меня? Я открыл дверь шкафа. Коробка, в которой я собрал все дорогое мне, дрожала. — Достань ее. Я взял. Я боялся. Сейчас я впервые в жизни испытывал настоящий страх. Перед этим ласково улыбающимся стариком, который наверняка способен мне сделать также плохо, как я всем этим людишкам... На всякий случай я при этих мыслях продолжал представлять на месте своего черепа кусок гранита. И недаром. Я почувствовал легкую-легкую боль, но я почти не сомневался, что она означает. Он пытался проникнуть в меня. Значит, он и это умеет. Причем без этой своей палочки. - Там есть что-то, чему не положено быть у тебя? Я едва сдерживал новый позыв. ТАК со мной не решались говорить даже воспитатели. Хотя они не разу не пробовали моих... способностей. Но что-то их сдерживало. - Да, наверное, есть, сэр. - Открой. — Ты вернешь их владельцам и извинишься. — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят. Уххх... не так просто их было украсть, как ты думаешь. Хорошо хоть про учебник матанализа он так и не узнал, что он... не совсем мой. А вот забавно - книга лежала перевернутой обложкой вверх. Неужели этот ханжа не задумался о том, откуда у ребенка может быть такая книга? Продолжаем играть послушного мальчика, а поверх гранитного черепа представим себе еще и цельнометаллический. - Да, сэр. - У нас в Хогвартсе, - продолжал Дамблдор. - Учат не только пользоваться магией, но и держать ее под контролем. До сих пор ты — несомненно, по незнанию — применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе. Ты не первый, кому случилось не в меру увлечься колдовством. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить, а Министерство магии — да-да, есть такое Министерство — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы. Угу. Или научиться их нарушать так, чтобы тебя не поймали. Буду знать, что среди волшебников полно таких же слабаков, как и среди обычных людей. - Да, сэр, - я заковал себя в броню безразличия. Это было довольно больно. Слишком много эмоций клокотало на дне моего сознания. Остатки надежды... до сих пор? Ненависть к этому старику... К этому его спокойному безразличию. Счастье. И безмерное любопытство. Как же хочется прямо сейчас купить себе палочку и волшебные книги. Кстати, о деле. - У меня нет денег. - Это легко исправить, - сказал Дамблдор и вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. - В Хогвартс­­е существует специальный фонд для учеников, которые не могут самостоятельно куп­­ить себе учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придется покупать подержанные книги заклинаний, но…­­­­­ - Где продаются книги заклинаний? Ненависть к старику почти исчезла. Хотелось знаний. Очень хотелось знаний. Какая же бездна всего, что можно познавать, была для меня прежде закрыта! А деньги у них интересные... Золото... И какое необычное. Другая финансовая система... Совсем другой мир... Интересно, на чем основана их экономика? Ну, то есть, вроде все основные товары потребления волшебники могут создавать сами.... - В Косом переулке, - сказал Дамблдор. - Я помогу тебе найти все, что нужно… - Вы пойдете со мной? - и одновременно с самым обычным для меня нежеланием ограничения моей свободы пришло желание почувствовать заботу... Непрошеная эмоция, непонятно откуда взявшаяся в моем сознании... Сейчас я экранировал его очень жестко. Пожалуй, больше всего я не хотел, чтобы... профессор увидел у меня ее. - Безусловно, если ты... - Не нужно, - ну, вдруг он будет уговаривать, тогда можно будет и поддаться... - Я привык все делать сам, я постоянно хожу один по Лондону. Как попасть в этот ваш Косой переулок… сэр? Ох, как тяжело дается вежливость, когда говоришь о столь важных для тебя вещах. И опять этот взгляд. В нем лед. Мне кажется, что в нем столько же льда, сколько в моем. Но если он такой, как я, какого черта он мне указывает, как жить? Он начал описывать положение в Лондоне какого-то кабачка, я запоминал. Лондон я знал хорошо, гулять по нему было по-настоящему интересно, особенно если предварительно почитать об этих улицах и домах... Да, архитектуру я тоже очень любил. После еще некоторого разъяснения подробностей - к сожалению, он не знал ничего о моих родителях, а это была та тайна, которая не давала мне покоя с того самого дня, когда я научился думать, - он собрался уходить. И тут я решил попробовать его-таки пронять. Моя последняя способность казалась мне очень странной, и почему-то я думал, что она есть не у всех. - Я умею говорить со змеями. Я это заметил, когда мы ездили за город. Они сами приползают ко мне и шепчутся со мной. Это обычная вещь для волшебника? Я попытался к нему проникнуть в сознание. Быстро. Змеей. Не вышло. Но секундной заминки было вполне достаточно, чтобы он выдал свое замешательство и без этого. - Нет. Необычная. Но это случается. Дамблдор протянул руку. В этот раз очень не хотелось ее пожимать, но что же делать. Не хотелось пока ссориться с тем, кто настолько сильнее меня. - До свидания, Том. До встречи в Хогвартсе. - До свидания. Дверь за ним захлопнулась, и я, наконец расслабляясь, ударил позывом ярости по стене. По стене медленно пробежала трещина.

***

На протяжении всего времени, когда директор Хогвартса профессор Том Марволо Реддл Мракс находился внутри своего воспоминания, ему хотелось ударить Круциатусом. И себя маленького, настолько жутко ему было при одном взгляде на него, и Дамблдора - такое лютое раздражение он у него вызывал. Разговор с Лили разбередил его душу, и он внимательно смотрел это воспоминание. - Черт побери, Альбус!!! - вслух, не стесняясь портретов предыдущих директоров, воскликнул Реддл, наматывая круги по кабинету. - Как ты мог ТАК себя вести с ним? В такой момент... все зависит от одного единственного взгляда. Неужели ты не понимал, как много он умел для одиннадцатилетнего мальчишки? И как много было в нем жестокости и жажды власти? И неужели ты со своей хваленной верой в людей не сумел разглядеть в нем все еще тлеющий уголек жажды тепла? Причем даже не тлеющий уголек. Это был костер, хоть уже и затухающий. Как ты не заметил того,что заметил одиннадцатилетний мальчик? Хотелось прямо сейчас уволить этого... дружка Гриндевальда. Видимо, лучшее Дамблдор желал видеть только в нем. - Н-да... Филиус, знал бы ты, что ты в одиннадцать лет спас человечество... От очень могущественного главы старой магической аристократии, наследника Мраксов, Певереллов и Слизеринов. На полке, мимо которой Том прошел, стоял учебник по матанализу. Тот самый... Директор усмехнулся: - А вот его, старый дурень, ты так и не заметил.