Смерть - это только начало...

***

      — Итак, жалкие смертные, у вас сейчас есть два варианта: сдохнуть тут или помочь мне добраться до ближайшего острова, заодно удовлетворив мои невеликие запросы. А именно: выдать мне одежду, шпагу и мешок золота, которые я присмотрел в капитанской каюте. После чего вы можете катиться на все четыре стороны. — жизнерадостно сообщил им я свистящим хриплым голосом, во всю нагнетая холод через канал, из-за чего от моих ступней стал расползаться иней… а на лицах многих из команды пиратского корвета отчетливо проступил страх. Но не все были столь трусливы, некоторые имели храбрость, сравнимую с глупостью, другие наглость вперемешку с уверенностью, что на столь крупном корабле они без труда сумеют надрать задницу единственному противнику. Это легко читалось мантрой, впрочем, это было понятно и по выражению отдельных корсарских морд.       — Ты кто вообще такой, хрен собачий!? Ты вообще в курсе, что с тобой за такие слова сделают капитан и старпом?! Не многовато ли ты на себя берёшь, урод?! Да мы тебя щас на куски порвём! — раздался нестройный хор голосов со стороны наиболее неадекватной части команды.       — Хо? Забавно, вы всерьёз считаете, что способны убить меня? Йо-хо-хо-хо! На это стоит посмотреть. Что же, повеселите меня, право первого удара я отдаю вам. — с нотками безумия, проскальзывающими в безэмоциональном голосе, произнёс скелет.       Вот ведь гады и идиоты, ладно, продолжим нагонять жути. Без команды я тут буду болтаться как канонный Брук, дожидаясь то ли Мугивар на Таузенд Санни, то ли Триллер Барк с Морией. И что-то меня пока не тянет проверять, кто из нас сильнее, да и перспектива потерять тень не вдохновляет.       — Дерзишь, придурок в дурацком костюме скелета! Валим его, парни! Братва, целься из ружей! Огонь! — раздался голос самого наглого и небритого субъекта на палубе. Стадный инстинкт подействовал, и те, кто изначально боялись жуткое порождение ада, отрыжку дьявола и морского выкидыша, стоящего на палубе, открыли, пусть и с опозданием, огонь из мушкетов и пистолетов.       Град пуль, обрушившийся на меня, не был неожиданностью, так что волей усиления и защиты я напитал себя по максимуму, заодно уплотнив собственный дух на манер доспехов. К счастью, мои ожидания оправдались, порох, отсыревший в условиях постоянных туманов треугольника и общей морской сырости, был не слишком эффективным, да и сомневаюсь я, что он дотягивал до оружейного пороха из моего мира даже в сухом состоянии. Так что пусть порой и тяжёлые, но мягкие оловянные и свинцовые пули безвредно разбивались о мою укреплённую кость, в тех редких случаях, когда всё-таки в меня кто-то попадал. Будучи кубанским казаком по происхождению, я в этот момент поверил в россказни отца, что бурка держала выстрел из ружья с сотни шагов, и что порой в них специально ходили перед вражескими окопами, добывая таким образом свинец для литья собственных пуль...       Наконец, беспорядочная стрельба утихла, и степень нервозности и страха команды возросла на порядок. В образовавшейся тишине можно было различить судорожный стук их сердец. Хотя, не все были испуганными. Специально для них я решил нагнать ещё больше страха, чтобы их подчинение, пусть и временное, стало беспрекословным, а то ещё сделают какую-нибудь глупость, вроде моего сожжения, выбрасывания в море, расстрела из пушек или заковывания в кандалы из кайросеки.       — Ну?! Долго мне ещё ждать, когда хоть кто-нибудь из вас решиться меня атаковать? —безразлично прошептал я свистящим голосом, активируя волю подавления, от чего у наиболее трусливых и впечатлительных из дрожащих рук попадали ружья.       — Что за!?       — Почему он живой?       — Мы что, все промахнулись?       — Да нет, смотри, в его одежде стало больше дырок, а перед ним куча смятых пуль!       — Он что, бессмертный?       — А я знаю!? — из толпы пиратов раздался испуганный гомон, грозящий перерасти в полноценную панику.       — Я всё ещё жду, смертные, вы, может быть, атакуете меня наконец? Или та щекотка и была вашей атакой? Что же, от корабля, набитого клоунами, я ожидал более интересного способа меня развеселить. Если кто не заметил, то я давно мёртв, и мне чужды ощущения плоти. Поторопитесь, пока мне не надоело ждать. — всё тем же голосом ожившего мертвеца произнёс я, мысленно посмеиваясь.       — Сейчас, сейчас. Поверь, ты получишь свое! Готовься! Парни, тащите пушку! — ответил, засуетившись, громадный рыжий детина, выше скелета как минимум на голову и, по-видимому, самый храбрый из оставшихся. Он пинками подгонял застывшую в ступоре команду, чтобы те подготовили здоровенную пушку, спешно перекатываемую от левого борта и заряжаемую чугунным ядром с футбольный мяч. Её сестра-близнец с правого борта осталась без внимания.       Дерьмо! Вот кто меня за язык тянул?! Кто, спрашивается?! Не иначе как собственный недалёкий ум! И что теперь делать? Убивать людей мне ещё не приходилось, и начинать я хотел с конченых уродов, а об этих я ещё слишком мало знаю, да и не в курсе, кто из них кто, ещё убью навигатора или разобью Лог…       Так, отставить панику! Хороший мечник легко сможет разрубить летящее ядро… вот только я — скорее неплохой, да и вместо меча у меня ржавая рапира в трости, которую из неё вряд ли возможно достать… Ладно, попробую уклониться, хотя тоже не лучший вариант — ещё уверятся в моей уязвимости. Тогда, что же мне делать? Да ещё и отыгрывая собственное величие. О, а эта идея интересная, что ж, надеюсь сработает… да и пафосное презрение будет к месту!       — Заряжай! Цельсь! Пли! —командовал рыжий бугай канонирам.       С его криком раздался грохот выстрела. А я сделал пару стремительных шагов вперёд, выстреливая по ядру волной холода, усиленного волей из правой руки. Это немного замедляет снаряд, но, тем не менее, он довольно жёстко встречается с ладонью, закутанной в волю до черноты, словно проигнорировал выставленный в качестве подушки дух. Не давая чугунному шару возможности раздробить мне руку, я отрываюсь от поверхности, пытаясь затормозить с помощью усиленных костей ног, попеременно ищущих опору в палубе, и где-то на пятом шаге от прежнего места моего пребывания я, наконец, смог остановить снаряд, и тут же сорвался на прежнее место. Всё произошло так быстро, что простому человеку могло показаться, будто я почти не двигался. А непростых в команде было немного, и они, если не валялись в отключке, то больше смотрели на пушку и её выстрел.       — О! А это уже было опасно. Вы могли испортить мою прическу, а будучи скелетом, волосы не так просто вырастить. Но если это всё, что вы способны мне показать, то вам стоит просто подчиниться, против меня у вас шансов не больше, чем у муравья против слона. — произнёс жуткий скелет, держа тяжелое ядро в вытянутой руке перед собой, словно он его только что поймал. После чего подбросил и поймал на вытянутый палец, чисто случайно продемонстрировав отчётливые вмятины в металле, прежде чем закрутить ядро на пальце.       — Зря считаешь нас слабаками! Сейчас я лично выбью из тебя дурь! Не будь я Грег-Потрошитель! А выпустив тебе, как я люблю, кишки, я не стану туда заливать ни расплавленного свинца, ни солёной воды. Вместо этого я туда помещу пару оглушённых крыс и зашью тебе брюхо! Но прежде, я подвергну тебя таким пыткам, что ты будешь меня молить о пощаде, умоляя даровать быструю смерть! — раздался громкий вопль от небольшого человечка, всё это время стоявшего в стороне и поднявшегося последним. Белый халат и набор скальпелей, которыми он яростно размахивал, выдавал в нём врача, а безумный блеск в глазах — психа, если не маньяка. Кроме того, согласно мантре, он был сильнее простого матроса чуть ли не на порядок, а то, как уверенно он держал своё оружие, выдавало в нём профессионала.       — Идиот. Я. Уже. Мёртв. Ходячий. Труп. Перед. Тобой. Не. Имеет. Ни. Брюха. Ни. Кишок. Ты бесполезен как врач, если не способен понять этого, глядя на меня. — шипящим голосом, переполненным яростью, произнёс я, моего уровня мантры хватило, чтобы понять, что он говорил правду, а судя по тому, как передернулись остальные пираты, он порой подобное вытворял. Но их всё ещё передергивает — к подобному они не привыкли и только терпят его.       В этот момент я уже не пытался играть бесчувственность. Мало того, что он оказался садистом-маньяком, так ещё и наступил на мою больную мозоль, связанную с тем, что я — ходячая груда костей. Брошенный им в меня набор скальпелей я перехватил ещё в воздухе и уже собирался ими его располосовать, как заметил на них красный блеск. Присмотревшись к отражению в лезвиях, я понял, что от моих глазниц исходит алое свечение. Прекрасно, похоже то, что мой дух накладывается на кости, помогло мне добиться подобного эффекта, как я и надеялся. А то канонный Брук без огонька в глазах не впечатлял, но я отвлёкся. За это время капитан не только очнулся, но ещё успел с кряхтением подняться, потирая челюсть, и только его движения остановили «доктора» от второй атаки.       — Не стоит, брат, с таким противником куда лучше справлюсь я, не зря же меня по молодости назвали Марком-костоломом. Я расколю твой череп как гнилой орех! Треклятый призрак! — произнёс крупный мужик с самой сильной аурой, принимая в руку от шустро прибежавшего рыжего амбала железный посох, который так и тянуло назвать «лом обыкновенный».       — Не могу отказать вам в смерти. Вы меня сильно разозлили, в наказание я вырву ваши души. – спокойно произнёс я, лишь только глаза вспыхнули ярче.       — Сдохни, тварь! — взревел капитан, бросаясь на меня с высоко занесённым над головой посохом.       На автомате запускаю удерживаемые в кисти скальпели, слегка напитав их волей, в сторону доктора психа. Одновременно подшагом приближаюсь к костолому, беря в руку трость. Приняв его удар на скользящий блок, я направил его в палубу и, пользуясь инерцией, нанёс колющий в горло, напитывая волей ножны. Выпад прошёл через кадык и впечатался концом трости в шейный отдел позвоночника, вызывая его смещение. Через мгновенье оба брата упали, хрипя от боли. Старший был уже не жилец, и потому я решил попробовать выполнить обещание.       Сосредоточившись на серых пределах, я сумел почувствовать рядом с собой чей-то скорченный от боли дух, вариантов, чей, было немного, и поэтому я попробовал в него проникнуть. С трудом преодолев его сопротивление, я, получив доступ к его памяти, наскоро её просмотрев и частью поглотив, как это было с воспоминаниями Брука, полез дальше, пока не ощутил яркий огонёк, пылающий теплом и яростью. Недолго думая я стал его поглощать и выдирать из места его сосредоточения. Когда это, наконец, удалось, меня выкинуло в реальный мир. Тело Марка, ещё слегка подрагивая, стремительно коченело, будучи покрытым слоем инея, и выглядело так, будто проголодало месяц…       Молча беру в руку лом, пробивший палубу, и понимаю, что не могу его вытащить. Дабы не терять лица, просто наполнив его через канал космическим холодом, спокойно ломаю его, после чего, небрежным на вид броском пробиваю им тело второго помощника, успевшего очнуться даже раньше капитана и сейчас тихо подкрадывающегося сзади, видимо — надеясь напасть, пока я отключился. Всё так же молча подхожу к нему и сосредотачиваюсь. Лом, пробивший его насквозь, прошёл через нижнее ребро и вышел из области поясницы, по-видимому, повредив диафрагму и кишки, а судя по близости к позвоночнику — мог и его задеть. Тем самым обеспечив блюющему кровью и выпивкой пирату мучительную, но относительно быструю смерть. Встав вплотную, я проделываю схожую манипуляцию. Проход в астрал, поиск умирающего духа, прорыв ментальной блокады, пробежка по воспоминаниям, частичное поглощение и рывок к огоньку по узкому каналу в глубине души.       Очнувшись в реальности, неторопливо разворачиваюсь и иду к врачу, среди замерших соляными столбами пиратов. Пройдя через их толпу, вспоминаю о до сих пор не выпущенном ядре… Вкладываю в усиление всю имеющуюся ярость вперемешку с холодом и швыряю его за борт, где оно и потерялось. После чего продолжаю свой путь, уже успокоившись, до Грега-Потрошителя, который, сплевывая кровь из пробитых легких, с ненавистью смотрел на меня. Быстрый удар по ребрам рядом с сердцем ставит его на грань жизни и смерти. Преодолевая собственную брезгливость, я снова проделываю те же действия, что и с двумя другими флибустьерами.       Затем, полностью морально и физически истощённый, иду (хотя скорее бреду) в капитанскую каюту, и только на входе, вспомнив о команде, не поворачиваясь, бросаю им:       — Когда достигнете ближайшего острова — сообщите мне, а до тех пор не беспокоить. — и захожу в каюту, едва закрыв её на засов, затем проваливаюсь во тьму обморока.