Лесные страсти

— Вот ты мне скажи, скока мне поминать это будут? Ну не со зла я, а по недосмотру. Кудыть теперича деть мальца энтого… Вусмерть пьяный Хагрид говорил с трудом и очень невнятно, слова словно застревали в густой бороде и с трудом продирались наружу. Филч поднапрягся, но так и не смог понять, чего это лесник так убивается. Ну гульнул малость, с кем не бывает? Уж он-то понять может, сам в молодости не раз… Гм… Хотя, вроде обошлось без таких последствий. Завхоза передёрнуло и повело куда-то в сторону. Он тоже был нехило пьян, но не ему, Аргусу Филчу, с полувеликаном тягаться, поэтому хитрый завхоз загодя запасся отрезвляющим зельем, сумев договориться с врачихой. Та поворчала для порядку, но зелье дала. Видать на силы сквиба тоже не очень-то надеялась. Какая-то неведомая хрень пощекотала лысую макушку Филча, от чего тот резко пригнулся и стукнулся подбородком о кружку, расплескав половину ее содержимого по коленям. Мокро и холодно. Филч передернулся и задрал голову, чтобы выяснить, что за пакость его потревожила. Хагрид завхозовых телодвижений даже не заметил. Упиваясь раскаяньем и жалостью к самому себе, он продолжал вдохновенно, хоть и неразборчиво, вещать о том, как он сожалеет о содеянном. — А малец ничаво, шебутной. На папку моего похож. – Хагрид поднатужился и пустил слезу. Филч закивал. На папку – так на папку. Жаль только, что и на мамку этот, с позволения сказать, малец, тоже вполне себе похож. Что-то поползло по полу и Филч пугливо поджал ноги. Хорошо пить с Хагридом, душевно и уютно, и сивуха у него отменная. Одно плохо – на каждом свободном кусочке пространства в не особо просторной избушке всё время что-то шевелилось, дышало, вздыхало, попискивало, а то и просто, без затей, чавкало. Завхоз поёжился и снова отхлебнул из кружки. После достижения определённой кондиции было куда проще не обращать внимания на всю ту монстроколлекцию, которую так старательно собирал любвеобильный лесник. Снаружи кто-то поскрёбся в дверь и Хагрид, с трудом поднявшись на ноги, побрёл открывать. — Папуля! – Раздался от двери звонкий радостный голос и шея Хагрида украсилась многоруким и многоногим нечто. Филч прикрыл глаза, чтобы не видеть всего этого безобразия. Нагулянного в дебрях Запретного Леса сыночка Хагрида он уже видел при дневном свете и лицезреть его ещё раз, тем более в полумраке, желанием вовсе не горел. Вот в самом деле, чего ещё ожидать было от такого любителя всяких… необычных животных, как Хагрид? Рано или поздно, но этим должно было закончиться. Кое-кто считал, что у лесника может получиться романтика с той французской великаншей. Ну да, конечно. Мадам Максим чересчур мало похожа на монстра, чтобы всерьёз нравиться Хагриду. Да вспомнить хоть его отца. Далеко не в каждом поколении найдётся волшебник, рискнувший завести отношения с великаншей. Хотя поговаривают, Флинты как-то с троллем сношались, и вроде ничего… Кто их поймёт, эти чистокровные семейки. Это с магглами, значит – так кровь грязная, а с тваря… э… необычными существами – так чище крови и не найдёшь. Филч покачал головой. Не понимал он таких передёргиваний, нет, совсем не понимал. С другой стороны, если бы его собственный, крайне чистокровный родитель выбрал бы в супруги не свою двоюродную, такую же чистокровнейшую, сестру, а какую-нибудь тва… э… необычное существо, глядишь и сам Аргус был бы при магии. А так – сквиб сквибом. Пусть бы уж лучше монстры какие в родословной. Филч заунывно вздохнул. Жалеть себя он умел и любил, делал это часто, вдумчиво и со вкусом. Пока Хагрид сюсюкал над отпрыском, поил его какой-то дрянью («пей, сына, жутко полезная штука, митанины, у Снейпа выпросил») и укладывал на широченную кровать, занимавшую треть избушки, Филч всё так же, скукожившись и погрузившись в раздумья, потягивал из своей кружки сивуху. Вернувшийся к собутыльнику лесник бухнулся на своё место и добыл откуда-то из-под стола внушительную бутыль, полную еще более чем наполовину. — Жмахнем, а? Конечно жмахнем, можно подумать он, Филч, сюда за чем-то другим ходит. Всего-то радостей в жизни осталось, кошку свою погладить да с Хагридом напиться. Бутыль забулькала, наполняя кружки драгоценной влагой. Завхоз аж зажмурился от удовольствия. Завтра придётся идти на поклон к Снейпу, за антипохмельным, а потом рыскать по закоулкам в поисках миссис Норрис. Капризная старушка терпеть не могла, когда он напивался, и завхозу приходилось потом долго просить прощения. Может, правильно сделал Хагрид, не пожелавший избавляться от плода своей несколько противоестественной любви к непарнокопытным млекопитающим? Зато ему не придётся в старости куковать один на один со взбалмошной и истеричной кошкой. — …Говорю я директорше, это ж сынуля мой, как его можно в резервацию? Да и не примут его свои-то, побоятся. – Хагрид продолжал изливать душу завхозу, не особо обращая внимание на то, что тот почти не слушает. Филч хмыкнул. Ну ещё бы, конечно, побоятся. Этот, на минуточку, «сынуля», уже сейчас был ростом чутка повыше Хагрида, а что дальше будет? И он, Филч, даже не мог осуждать несчастную мамашу этого создания, энергично сплавившую чадо-переростка отцу сразу же, как только это чадо перестало сосать сиську. — Ему три годка всего, кудыть я его отдам? Кровинушку родненькую… И чавой-то будет, а? — Расчувствовавшийся пуще прежнего лесник снова пустил слезу. Филч мученически закатил глаза к потолку, увидел там чьи-то щупальца и быстренько опустил взор обратно, в кружку. Он, конечно, всего лишь завхоз, а не Трелони, но ему вполне по силам предсказать, что будет дальше. Подрастёт это чудо, на четверть человек, на четверть великан, и на всё оставшееся – кентавр, и поступит учиться в Хогвартс, потому что магией этот Хагридов отпрыск худо-бедно, да наделён. И тогда ему, Филчу, больше не будет места в этом замке, потому что уж кого-кого, но четырёхногих, да ещё и с копытами, студентов он точно не выдержит. Ну да ничего, у него, Филча, есть неплохие сбережения и маленький домишко в деревне, оставленный ему по завещанию матушкой. Уютный садик, маленькое хозяйство, свежее молоко каждое утро… Да, он, Аргус Филч, не пропадёт.