Он совсем не понравился мне, когда я его увидел. Уже сбившийся с тропы, он был полон оптимизма и уверенности, что протопчет свою и сможет провести по ней всех обездоленных и нуждающихся в защите. Лес поглотит каждого. Каждому – своя доля. Старик, высыпав хлебные крошки в высохшую, покрытую темными пятнами ладонь, не задумается и метнет их птицам, не отмеряя и не зная, кому и сколько выпадет добра. Те сами растолкают соперников, распушат крылья и поднимут пыль, стараясь урвать побольше еды, чтобы элементарно выжить. Старик – это жизнь, с ее возможностями и милосердным равнодушием. А я просто очень хочу жить.
Синдбад снял полинявший, розоватый, лишь с намеком на некогда белый цвет капюшон и с восторгом огляделся. Это было начало его пути. Новое начало после конца. А он еще молодой, полный амбиций. Искренне поверил в свои силы, в возможность осуществления дерзкой и сложной мечты. И эта уверенность была будто осязаема, сравнима с нестерпимо яркими лучами солнца, которые раскалили радужки глаз юноши изнутри до цвета расплавленного золота.Глаза, светящие янтарным огнем сквозь мертвенный туман, ведут за собой других. И именно они привели меня к тебе.
Десятилетний мальчик практически неслышно потянул носом. Ядовито-зеленые глаза, с мешками под ними, следили за жертвой неотрывно и холодно. Лицо – в старых бинтах, грязных и немного влажных от горячего медленного дыхания.Наглого и чертовски голодного птенца.
Босая нога практически беззвучно оттолкнулась от покрытой мхом, испещренной бороздами коры дерева, и отделившаяся от ствола тень вырвалась из тумана. Синдбад обернулся резко, словно услышал малейшее колебание воздуха или ту мелкую щепку, отлетевшую от коры в миг прыжка. Фиолетовый хвост взметнулся в воздух, а зрачки, в круглых медовых радужках, сузились до точек. Сердце облили холодной водой. Волчонок, резкий и внезапный, как брошенный в лицо камень. Сжав губы в тонкую полоску, подросток затаил дыхание, заставив себя успокоиться, и прислушался к ветру. Мягко ступил в сторону и тихо зашелестела трава, сминаемая ботинком. Почти неслышно засвистел воздух перед лицом, рассекаемый ударом маленькой ноги, но Синдбада коснулся лишь холод сырого ветра, обдавший лицо и метнувший длинные пряди челки прямо в глаза. Джафар решил, что тому просто повезло. При приземлении смяв маленькими, обмотанными бинтами ножками траву, напавший развернулся и сразу кинулся в повторную атаку. Кулак уверенно устремился в солнечное сплетение, но жертва со шлепком отбила его удар, словно от мухи отмахнулась. Это была не удача. Шокировано, не веря со всей своей яростью, волчонок бил ногами и руками, изворачиваясь и не давая себя схватить, а подросток со спокойствием на лице ускользал, словно бестелесный, и невозможность зацепить его когтями, вгрызться клыками в горло, раздражало с каждой секундой все сильнее. - Да сдохни ты уже! – рявкнул ребенок, полностью выходя из себя и от гнева теряя сосредоточенность. Синдбад, уже изрядно устав, схватил его за шкирку, встряхнул и откинул к дереву, но тот ловко оттолкнулся от ствола, немного оцарапавшись, и метнулся обратно. Содрав бинты с лица на лету, Джафар вгрызся клыками в подставленную для защиты руку и таки опрокинул свою жертву на землю. Парень глухо шлепнулся спиной, стиснул зубы и невольно простонал от вспыхнувшей, резко немеющей боли. Здоровая рука старалась отпихнуть щенка от горла, который с клацаньем кусал воздух в импульсивных, наполненных нервическим рычанием рывках. - Прекрати! – Синдбад толкнул сильнее и ударил волчонка по лицу, скидывая с себя. Раздался краткий рефлекторный скулеж. Щенок приподнялся на руках, чуть дрожа от напряжения, и дико посмотрел на Сина. Мокрые посеревшие бинты жалко свисали с шеи и лица, и открывали вид на разбитую губу и нить слюны, тянущуюся по подбородку. К одной щеке прилили темные кусочки сухого листика, еще по-детски пухлой и милой; округлое лицо с чуть вздернутым носиком, на его бледной коже ярко виднелась россыпь светлых веснушек. Но суженные до маленьких черных точек зрачки и безумный блеск глазных яблок пугали своей нездоровой возбужденностью и убивали все невинное в милом внешнем облике. - Уходи! – крикнул Син, махнув рукой перед носом хищника, и с неким трудом поднялся на ноги. Золотые глаза под густыми опущенными бровями смотрели с предупреждением. Джафар застыл, все еще почти лежа в слегка пожухлой листве, и вновь оскалился. На траву капнула розоватая от крови слюна. Синдбад прищурил глаза и медленно снял с плеча сумку. Только завидев это, мальчишка тут же вскочил на ноги и был готов атаковать, но парень ускорился и почти с испуганной поспешностью что-то кинул в него. - Все! Уходи! – Син вновь полез рукой в сумку, пользуясь чужим замешательством. Мальчик зажмурился и отвернулся, видя, как что-то летит прямо в лицо, и неловко словил белый кирпичик руками. От неожиданности. Глаза гневно стрельнули сначала на жертву, а потом на то, что оказалось в руках. Волчонок недоуменно клипнул. И вновь посмотрел на Синдбада, подняв глаза уже медленно и с немым вопросом: «ты издеваешься?» В руках оказалась буханка хлеба. - Чем богат, - фыркнул парень, держа в руках уже что-то другое и выглядя спокойнее и увереннее. Волчонок опасливо покосился на слабо блестевший нож в руках Синдбада. Один удар таким – и проигран не только бой. Если и получится выиграть, полученная рана загноится и смерть будет только вопросом времени. Единственный выход для него – отступать. Фыркнув, мальчик отошел, не отрывая недоверчивого взгляда, и вскоре растаял в тумане, убежав. Син облегченно вздохнул, опуская нож. - Как напугал-то, - вырвалось у него. Можно было наконец-то обратить внимание на пострадавшую руку. Смотреть на нее было страшновато. Рана выглядела ужасно, и рука от боли уже онемела, сопротивляясь любому движению. Подросток поджал побледневшие губы, желая теперь поскорее очутиться дома. По дрожащей руке стекала теплая кровь. Оторвав кусок ткани и зафиксировав руку у груди, Синдбад закинул сумку на плечо и пошел прочь от злосчастного места. Джафар смотрел на хлеб в своих руках, презрительно сжимая губы. Нужно было кинуть это в голову тому везучему засранцу. Но тогда волчонок был слишком занят отступлением, чтобы показывать свой характер. А теперь гордость сдавила горло. В душе все бушевало, разрываясь на две части. Но нужны были силы. С ненавистью смотря ядовитыми глазами в землю, он откусил от буханки и прожевал, с трудом глотая большие куски. - Я обязательно убью тебя, - закашлялся, ударил себя кулаком по груди и снова упрямо откусил большой кусок. Желудок сворачивало от голода, а уязвленное достоинство просило засунуть два пальца в рот и выплюнуть все до последней крошки. Синдбад уже еле шел, почти волоча за собой ноги. От боли лицо совсем побледнело, будто вот-вот могло начать просвечивать, а глаза, покрасневшие, блестящие, уже ничего не видели, как в лихорадке. Выйдя к тропе, он споткнулся и упал прямо возле ограды к дому. Рука взорвалась болью, хоть он и старался коленом смягчить падение. - Нет, тут я не умру, - прохрипел подросток, смаргивая выступившие предательские слезы и с трудом приподнялся, забывая свою сумку на земле. Сгущались сумерки. Его фигура, еле бредя, скрылась за плавно закрывшейся калиткой, скрипнувшей с какой-то тревогой. Дом бабушки приветливо приоткрыл двери и больше не раздалось ни единого звука, стоило парню скрыться в темноте прихожей. Волчонок искал жертву пару дней и не поверил своей удаче, заметив парня на заброшенной детской площадке. Тот сидел на лавочке, вытянув ноги и чему-то улыбаясь. Длинный фиолетовый хвост лежал на плече, - и именно это больше всего выдало его, заставив ребенка заострить внимание. Джафар вскинул брови, застыв в тени дерева, и некоторое время просто наблюдал. От неожиданности встречи он почувствовал одновременно и накатившее волной злорадство и легкое смятение. Мальчишка слишком часто в последнее время с предвкушением задумывался, что сделает с пареньком, только повстречав, и ради этого безуспешно прочесал весь лес. Но вот так, вдруг встретив того, кого уже не ожидал увидеть снова, хищник упустил момент, когда можно было внезапно атаковать. Синдбад заправил фиолетовую прядь за ухо и чуть приподнял лицо. Янтарные глаза, слишком яркие для обычного человека, блеснули из-под тени лилового капюшона. Джафар чуть не вздрогнул, заметив в них насмешку. Его заметили. Чуть опустив лицо, от чего тень упала на глаза, волчонок медленно вышел из-за дерева и направился к Синдбаду. Тот только выпрямил спину, держа руки сцепленными между своих ног. Чего он улыбается?! Подойдя ближе, волк застыл возле парня, готовый в любой момент пустить в ход клыки. Однако, вместо бездумного нападения, на этот раз он холодно окинул свою удачливую жертву взглядом темно-зеленых глаз и бледные губы, уже не скрытые грязными бинтами, нервно дернулись. - А я-то думал, ты испугался меня и сбежал, - мальчик криво усмехнулся, демонстрируя один острый клык. Синдбад кивнул на место возле себя, все мягко улыбаясь. Его глаза, в отличие от прошлой встречи, смотрели на ребенка с уверенностью, будто знали что-то такое, чего не знал волк, будто парень был уверен, что и в этот раз удача благосклонна! - Что? – Джафар непонимающе скривился, подняв одну бровь, и попытался показать все свое презрение в одной гримасе. - Присядешь? – Син приподнял руку, касаясь своего капюшона. - И что будет? Мы поговорим по душам, и ты снова угостишь меня сухой буханкой хлеба? Или на этот раз ты притащил с собой чай? – издевательски вскинув брови, почти со смехом выдал волчонок и громко фыркнул, - ты ведь знаешь, чего я хочу. Син скинул капюшон, теперь полностью открывая лицо. Джафар прищурил глаза, с подозрением рассматривая чужие черты и пытаясь понять, что же изменилось. Что-то точно изменилось. - Я тебя чем-то обидел? – поинтересовался парень, окидывая взглядом напряженную, только пытающуюся казаться спокойной, фигурку волка. - Обидел? Ты издеваешься надо мной? – мальчик вновь скривился, на этот раз чуть менее презрительно, словно не мог до конца поверить, точно ли Синдбад не придуривается, - такова жизнь: я убиваю таких, как ты, и это помогает выживать мне самому. Но он сам не знал, почему до сих пор не кинулся на этого раздражающего типа. Что-то было не так. В сыром воздухе, пропитанным запашком мокрой земли и подгнивающих листьев, словно витала какая-то недосказанность, тайна. Лес был непривычно тих. Синдбад вдруг полез в карман, непринужденно и без задней мысли; у волчонка чуть сердце не выскочило, он резко отпрянул в сторону, громко шурша сухими листьями под босыми ногами, и встал в позу. Глаза пристально вперлись в парня, наблюдая и просчитывая действия, придумывая, как атаковать и как защищаться. Парень усмехнулся, сжимая что-то шелестящее, и кинул мальчику. Тот, видя, что никакого оружия нет, непонимающе словил предмет и посмотрел на свои ладошки. В них лежала круглая конфетка, завернутая в красный фантик. - Что это? – резко спросил ребенок, кинув одновременно недоверчивый и непонимающий взгляд на парня, и прижал серые ушки к голове. - Подарок, - сказав, Синдбад приподнялся, неспешно отряхивая джинсы после сидения на мытой одними дождями лавочке. Веки немного опустились. На расслабленном лице - ни намека улыбки. Парень застыл на секунду, посмотрев сквозь Джафара, и развернулся, прикрывая глаза. - Зачем мне подарок от жертвы?! – раздраженно и несколько ошарашенно крикнул Джафар в спину вдруг поспешившему куда-то парню, но тот не обернулся. Вспыхнув, мальчик кинул конфету на землю. - Не смей уходить от меня так просто! Син остановился и посмотрел на ребенка через плечо. Тот стоял, как натянутая струна, сжав зубы и кулаки. Глаза метали молнии. - Прости. Волчонок непонимающе нахмурился и чуть расслабил плечи. Парень усмехнулся и снова чуть ошарашил ребенка, которому показалось, что Синдбад говорит почти с горечью: - Ты не съешь меня. Махнув ему рукой на прощание, Син продолжил свой путь и больше не оборачивался. Чутких волчьих ушей достигло лишь, произнесенное почти шепотом: - Меня ждут дела. Джафар незаметно поискал взглядом конфету в траве, бегло пробежавшись возле своих ног глазами, и с недовольством посмотрел в спину парня. - Какие у тебя могут быть дела в лесу, до верхушек сосен кишащего любителями легкой наживы? – нахмурил светлые брови мальчик. Чистое любопытство. Но Синдбад будто не услышал. Он ускорился, увидев чью-то махающую ему фигуру, и заулыбался. Джафар прищурил глаза, пытаясь разглядеть человека в тумане. Вдруг откуда-то поняв, кто это, кинулся к уходящему и схватил его за штаны. - Идиот, что ли? Да тебя прямо сейчас съедят! Джафар недоуменно клипнул глазами. В руке ничего не было. И будто не было и секунды назад. Синдбад был уже далеко. - Эй! – громко крикнул мальчик вслед. Но Син не обернулся. Другой волк взял его за руку и чуть усмехнулся, посмотрев на неудачливого хищника через плечо. Две фигуры просто растаяли в белом цвете: внезапно подул притихший до этого ветер и под встревоженный шепот листьев нагнал еще больше тумана. Джафар опустил глаза и заметил конфетку возле своей ноги. Недовольно сморщив нос, он присел на траву и взял ее в руки, осматривая. Обиднее всего было понимать, что тот, кого он хотел съесть, достался более взрослому хищнику. Но такие мысли, такие привычные для него мысли, сейчас разбавились едкой капелькой стыда. А все из-за этого придурка. Волчонок вспомнил мягкую улыбку юноши и вновь посмотрел на конфетку. - Какая разница, если он уже, скорее всего, умер, - фыркнул мальчик, пытаясь задушить непонятный зародыш чувства в груди, и само собой как-то развернул конфетку. Любопытно принюхался, чуть шевельнув кончиком носа. Пахло вкусно, даже немного напоминало аромат дикой земляники. Зажмурившись, очень-очень осторожно попробовал леденец на кончик языка и вздрогнул от резкого приятного вкуса. Пошло резкое слюноотделение. Еще раз недоверчиво понюхав, пытаясь учуять что-то опасное для его жизни, Джафар громко выдохнул для храбрости и засунул весь леденец в рот. Прижав его языком к нёбу, молча посидел, жмурясь и ожидая чего-то ужасного. Но ничего не произошло. Аккуратно приоткрыв глаз, немного пошевелил язычком во рту. - Ладно…если там яд, - языком переместил сладкий леденец за щеку, - то уже поздно. Мальчик тихо, с неким удовольствием чавкнул ртом. И тяжело вздохнул, вновь задумавшись о своей неудавшейся охоте, а точнее о пропавшей жертве. Мысль о ней немного смущала. Но ведь все равно он уже умер, так какая разница.Как-то само собой он начал волновать меня. Я постоянно задумывался, в какой части леса лежат его кости. Почему он пошел туда, на очевидную погибель? С каждым днем я убеждался, что он просто идиот. Лучше бы я его съел, раз он все равно должен был погибнуть. И кто угощает своих врагов? Кто вообще столь доверчив, чтобы пойти с хищником гулять!
Волчонок вздрогнул, ощутив на плечах что-то сухое и колючее, и резко подпрыгнул, распахивая перепуганные глаза. На него непонимающе поглядел Синдбад, стоя на коленях. - Ты?! – у Джафара аж дыхание перехватило. Плед упал в ноги. Пару минут назад мальчик всего лишь задумался под деревом, обняв колени и закрыв глаза. Он совсем не слышал, чтобы кто-то подходил. Син появился бесшумно, словно привидение, но так невинно моргал своими золотыми глазами, будто реакция волчонка была странной. - Мы снова встретились, - Син слегка улыбнулся, с некой усталостью в лице, - прости, я заметил тебя спящим, и мне показалось, что плед бы тебе не помешал. Джафар удивленно посмотрел под свои ноги. - Зачем ты это делаешь? – громко фыркнул, вновь поднимая настороженные глаза, которые, впрочем, уже не выглядели столь ядовитыми, как в первую встречу. - Что? - Не прикидывайся дураком! – раздраженно прошипел ребенок и сложил руки на груди, отвернувшись. Щеки неприятно щипало. - Если ты про то, почему я накрыл тебя пледом, то ты бы на себя посмотрел тогда, - хохотнул парень и присел на траву, опираясь спиной на ствол дерева, возле которого недавно дремал ребенок, - такой замерзший. Сложно пройти мимо. - Не твое дело вообще! – гаркнул Джафар, одарив Синдбада уничтожающим взглядом. И оторопел, заметив еще большие различия, чем в прошлый раз; аж пыл растерял. Лицо этого человека потеряло приятную детскую округлость, скулы стали заметнее, а волосы у одного виска он заплел в три маленькие косички. И казался он как-то выше, чем в прошлый раз, а плечи шире, и руки сильнее. Парень с усмешкой посмотрел на удивленного волчонка, чуть прищурив золотые глаза, словно для него все было забавным, а такие изменения в своей внешности за пару дней ничуть не волновали. - Что такое? – спросил он, вскинув бровь. - Да что с тобой такое? – непонимающе, почти с испуганной ноткой спросил мальчик, беспокойно прижав ушки к голове. - В смысле? – Син перестал улыбаться и, словно заразившись тревогой, беспокойно осмотрел себя, - Ааа! Джафар вздрогнул. - Только заметил? – шокировано воскликнул он, раздражённый скорее от волнения, чем от злости. Синдбад сначала в ужасе раскрыл рот, а потом обиженно поджал губы, опуская брови. - Я сел на какую-то ягоду, как стыдно-то. Джафар чуть не ударил его по голове сгоряча, но каким-то чудом все-таки сдержался. Сжав губы и резко втянув воздух в легкие, мальчик сжал задрожавшую от раздражения руку в кулак и нахмурился, прикрыв глаза. - Господи, как можно быть таким тупицей. Разве не странно, что ты выглядишь старше, чем был? Прошло лишь пару дней, а ты вырос на пару лет! Когда волчонок раскрыл серьезные глаза, явно ожидая увидеть какое-то понимание и ужас в глазах Сина, он растерянно замолчал. Синдбад смотрел на него внимательно и изучающе, хмуря брови с демонстративным недоверием. - Ч-что такое? – Джафар немного отстранился, поджав губы. Давно никто не заставлял его оробеть одним взглядом. Син вздохнул и покачал головой. - Ты говоришь какие-то странные вещи. Я совершенно не менялся внешне, как и ты. Мне кажется, тебе что-то приснилось. - Но! – уже было возмущенно начал ребенок. - Не задумывайся так серьезно над очевидно невозможной вещью, - засунув в карман красной накидки руку, парень вытащил пару леденцов и поднялся на ноги. Он смело взял вдруг задрожавшую ладошку ребенка и высыпал в нее разноцветные конфетки. На добродушном лице появилась теплая улыбка, - мне кажется, тебе просто одиноко. Зови, если что, могу составить тебе компанию. А теперь извини, но мне пора. - Куда ты снова? – все еще растерянный, Джафар обеспокоено посмотрел Синдбаду в спину и чуть сжал свои пальцы. Пару конфеток выпало из ладони. Поглядев, куда он идет, мальчик с испугом узнал маленького черноволосого ребенка с алыми глазами, дожидавшегося Сина возле старого моста. Туман плыл по холодной глади воды и старый железный и уже изрядно поржавевший мост казался каким-то судном, безмятежно тающим в облаках. - Не иди! – поддавшись чему-то, вспыхнувшему в его душе обжигающим страхом, Джафар кинул конфетами в Синдбада. Но те, словно град, с глухим звуком попадали в траву, почему-то даже не достигнув чужой спины. Как они могли не долететь?! Парень, словно видящий какой-то утешающий, сладкий сон, с уверенной улыбкой на устах уже поднимался по мосту, и маленький черноволосый мальчик протягивал ему ручку, мило улыбаясь уголками губ. - Он волк! – громко крикнул Джафар и кинулся к ним, но руки утонули в тумане и глаза застелил молочный дым, - Синдбад! Перепуганный голос утонул в белом цвете. Джафар внезапно выбежал к тропе и услышал леденящий душу лязг закрываемой калитки.Я понял, что я должен спасти его. Того идиота, который почему-то был так добр к такому, как я. Хотя бы для того, чтобы… он снова поделился со мной этими дурацкими леденцами. Чтобы это не кончалось.
- Стой! Син оглянулся, стоя у двери. Тень скрыла его глаза. За ним тянулся долгий кровавый след, смешанный с водой и грязью. На плитке были видны разводы и большие лужи, будто он не раз падал по пути. Джафар дернул на себя калитку, но та не поддалась. Сердце бешено колотилось. Столько крови… неужели он таки умрет? Дверь тихо скрипнула. Сердце упало. На улице остался только один Джафар, смотрящий на закрытую дверь с замершим сердцем.И я решил, что не сдамся.
- Я нашел тебя! – громко произнес Джафар, спрыгивая с дерева возле молодого мужчины. Тот вздрогнул и недоуменно поглядел на ребенка, который схватил его за ярко-алую накидку и требовательно посмотрел прямо в глаза. - Зачем ты меня искал? – Син чуть нервно улыбнулся, - опять съесть меня захотел? Или все же тебе понравились конфетки? - Что? Нет! – возмущенно фыркнул Джафар, - и себе оставь свои конфеты. Я выведу твою задницу обратно на тропу, проблемная ты рожа! Син немного нахмурился. - Знаешь, у тебя довольно милое лицо, и такие грубые слова тебе не идут, - чуть погрозил пальцем. - Ой, да иди ты! – Джафар хлопнул себя ладонью по лбу и настойчиво потянул Синдбада за одежду. - Что ты хочешь? – держа руки в замке, мужчина непонимающе, но медленно и без особого желания двинулся за пыхтящим ребенком, который тянул его куда-то изо всех сил. - Чтобы ты прекратил! Ты вновь вырос! Так случается каждый раз! Или думаешь, что ты бессмертный?! Еще немного, и ты действительно погибнешь, идиот! - Да о чем ты говоришь? – забурчал Синдбад, смотря на Джафара, как на ребенка с неумной фантазией. - Ты меня все равно не поймешь! Син вздохнул и покачал головой. - Ну ладно-ладно, - и протянул волчонку руку, - тогда не тяни меня, как охотничья собака, а возьмись нормально. Джафар прищурил глаза и смущенно посмотрел на ладонь. Все-таки, так могло быть даже лучше, и нечего в такие моменты думать о глупостях. Син добродушно улыбнулся и мягко сжал ладошку в ответ, позволив волчонку вести себя. Медовые глаза, горящие столь же ярко, как в их первую встречу, осматривались по пути и пытались понять, куда же его все-таки ведут. Ребенок спешил, боясь, что мужчина просто забудет обо всем и убежит. Но ничего такого не происходило. Синдбад спокойно шел рядом, осматривая лес и даже в какой-то момент указал волчонку на какую-то бабочку, ожидая дикого детского восторга; и обиженно фыркнул, не получив его. - Ты слишком серьезный, в твоем возрасте нужно радоваться любым мелочам, - сварливо заметил он. - Не учи меня, - недовольно пробурчал Джафар и наконец-то увидел приятный солнечный свет, освещающий тропу. Волчонок прикрыл свободной ладонью глаза, с трудом смотря сквозь пальцы. Он не поверил своему облегчению и счастью, бледные губы задрожали, растягиваясь в мимолетной неосознанной улыбке. Кажется, все получилось. - Ты меня домой привел? – с усмешкой обратился Синдбад, покосившись, - мол, не гуляй допоздна в опасном страшном лесу? А ты забавный. Рассмеявшись, он потрепал Джафара по белым волосам и пошел к старой калитке. Волчонок смущенно коснулся своих волос. Щечки опять защипало. Калитка закрылась. Когда Син достиг двери, он обернулся и тепло улыбнулся, прикрыв на секунду лучистые, светящиеся изнутри глаза. Ребенок невольно застыл, приоткрыв губы и наблюдая с замершим сердцем. Он смог довести его дома. Смог. Вскоре Джафар остался на улице один. Он еще некоторое время всматривался в окно дома и надеялся увидеть, как зажигается теплый, согревающий уверенностью, что все хорошо, свет. Ждал, что мелькнет чья-то фигура в окне или хотя бы до его чутких ушей донесется что-то, доказывающее, что точно все в порядке. Не выдержав неизвестности, волчонок аккуратно подошел к калитке и попробовал открыть. Та на удивление легко поддалась, тихо скрипнув. Беспокойно посмотрев на тихий, будто умерший дом, ребенок чуть поколебался и прошел осторожными медленными шагами к двери. Плитка под ногами не хранила никаких подозрительных разводов или кровавых следов. Хотелось знать, что все в порядке. Встав на носочки, Джафар поглядел в окно и заметил в полумраке большую кровать. На ней кто-то лежал, завернувшись в коралловое одеяло, спиной к окну, и, кажется, даже не дышал. По подушкам были раскиданы темные пряди. Непонятно, какого цвета. Сглотнув, Джафар отошел от окна и оглянулся. Тихо выдохнув, он вновь осторожно подошел к двери. - Син? – тихо позвал. Рука потянулась к звонку и нажала на кнопку. Та поддалась неохотно, с тихим хрустом, словно на нее никто никогда не нажимал. Дверь приоткрылась. Волчонок потянул ее на себя за ручку и полностью распахнул. С прихожей повеяло холодом. - Синдбад! – громко позвал, не решаясь зайти. В доме было тихо. И стало страшно заходить. Посмотрев назад, на солнечную тропу, в свету которой танцевали в воздухе бабочки, мрак и холод дома приводил в ужас. Но нельзя было бояться.Подсознательно я был готов сделать для него все.
Сглотнув и сжав губы в тонкую полоску, мальчик шагнул в прохладный дом. Прихожая серая и чистая, на стене висела какая-то однотонная верхняя одежда. Коридор вел сразу в несколько комнат, еще была лестница на второй этаж. Снова позвав знакомого, мальчик осторожно передвигался по дому и прислушивался к каждому шороху. Игнорируя закрытые двери, Джафар сам собой пришел на скудно освещенную кухню. За окном хмурилось, ветки деревьев царапали окно и отбрасывали страшные тени на пол. Куча разбросанных фотографий. Оглядываясь, словно на него могли напасть сзади, Джафар наклонился и поднял парочку, чисто из любопытства. Все из детства. Лица родителей засвечены. Маленький веселый Синдбад сразу стирался из памяти, стоило только отвести от фотографии взгляд. Положив их на гладкий белый стол, волчонок сдавленно выдохнул. Хотелось бежать из этого места, наполненного печалью, страхом и каким-то ожиданием. Джафар упрямо помотал головой. Нужно было найти Синдбада. - Син, - уже шепотом позвал мальчик, на всякий случай прихватывая со стола нож. С дополнительным оружием, кроме когтей и клыков, было спокойнее. Вспомнив о человеке на кровати, Джафар с замершим сердцем пошел к нему, еле заставляя себя передвигать ноги. Дверь наружу все еще была приоткрыта. Никакой бури. Тропа оставалась такой же солнечной и радостной. Так хотелось туда. Мальчик вновь мотнул головой и с опаской посмотрел на нужную дверь. Сжав в руке нож, он выставил его вперед и аккуратно приоткрыл дверцу. Не сразу, по чуть-чуть, борясь с собственным страхом и ожидая чего угодно. По затылку скатилась капелька холодного пота. Дверь отворилась чуть сильнее, тихо скрипя и открывая вид на душную комнату. На кровати по-прежнему кто-то лежал. Джафар долго вглядывался в неподвижную, в спящую, а может мертвую фигуру, и, напряженный до предела, сделал один шаг вперед. Сделал и замер, не спеша ступать дальше. Свет из окна падал человеку на ноги, прикрытые легким одеялом. Лицо было полностью скрыто в тени и, безуспешно вглядываясь в скрытые черты, казалось, что можно задохнуться этой темнотой, сойти с ума, что у человека вообще нет лица или оно с каждой секундой меняется, неспособное определиться. Не хотелось ничего говорить. Если этот тип опасен, то пусть он лучше спит. Но тут в свету Джафар увидел то, что свалило камень с его души. Быстро и легко, как ветерок сдувает белое пушистое перышко. Одна длинная прядка, лежащая на свету, была фиолетовой. - Син? – шепотом произнес он, чувствуя, как в душе вновь загорается надежда. Почти остекленевшие от недавнего страха глаза цвета бутылочного стекла распахнулись шире, и темные круги под глазами стали отчетливее. - Я уж думал, ты никогда не придешь, - приоткрыв золотые глаза, неправдоподобно яркие в темноте, мужчина мягко прищурился, улыбнувшись. Его голос стал ниже и приятнее. Джафар выронил нож из внезапно ослабевшей руки. - Ты вновь стал старше, - потеряно произнес волчонок, смотря куда-то вниз. - Я? Старше? Никогда, - усмехнулся Синдбад и медленно присел, скрипя кроватью. Серьги-колечки тихо зазвенели в ушах и длинные фиолетовые пряди упали на широкую спину и плечи. Вытянув одну руку вверх, мужчина зажмурил глаз и сладко потянулся, мыча. Одеяло сползло с голого тела аж до бедер, открывая чужому взору накаченный пресс. - Тогда что это все было? – почти неслышно спросил мальчик, поднимая зеленые, уже почти влажные глаза. - Что было, Джафар? – беззаботно переспросил Синдбад, вновь улыбнувшись: так безмятежно. Дверь за спиной Джафара тихо закрылась, даже не скрипнув. Одно золотое колечко блеснуло, когда Синдбад чуть склонил голову и свет упал на половину его лица. Улыбающегося, непроницаемого и почти ласкового.Но это ты оказался моим волком, Синдбад.
Джафар приоткрыл глаза, медленно и незаметно для себя, как это бывает ранним утром. Синдбад знакомо сопел над ухом, щекоча своим теплым дыханием и иногда перебирая сухими губами. Опять сжимал двумя руками, как медведь, не давая любовнику уйти, пусть даже в туалет. Длинные фиолетовые прядки лежали на голой груди и плоском животе Джафара, укрывая вместо одеяла, которое безнадежно сползло и сбилось в ногах королевскими же усилиями. Джафар медленно поморгал, хватаясь за тающие остатки сна. Тот был каким-то пугающим, напряженным, но мужчина уже мало что мог вспомнить, особенно, как все начиналось. Лишь конец, все еще достаточно яркий в памяти, мог подсказать, какой же был во сне сюжет. «Волк», - подумал советник, вспоминая светящиеся, словно солнце, глаза, и тянущиеся к нему сильные теплые руки, веющее одновременно защитой и опасностью. Он помнил это ощущение: хотелось кинуться вперед, не борясь с дрожью, прижаться к теплой груди и позволить себя обнять, сжимаясь в маленький беззащитный клубочек. И понимание… что двери за ним закрылись навсегда. Джафар чуть шевельнул растрепанной головой, чтобы посмотреть на своего короля. Тот пускал слюнки на подушку, спокойно досматривая свой сон и не подозревая, что скоро придется возвращаться в реальный мир и вновь приниматься за столь ненавистную ему рутину письменной работы. Чуть коснувшись длинными пальцами теплой щеки любовника, Джафар вгляделся в родные черты и попытался найти сходства с тем умным хищником, который много раз то ли действительно был жертвой, то ли прикидывался ею. - Джафар, - тихо шепнул король, прижимая ладонь любимого к своей щеке. Советник быстро моргнул, выныривая из картин в голове, и будто заново посмотрел на лицо короля. Тот чуть приоткрыл мутноватые после сна глаза и медленно закрыл их. - Еще пять минут, - попросил тем же шепотом и расслабился, скорее пытаясь заснуть. Джафар вновь моргнул, смотря на расслабленное лицо Синдбада, и обреченно вздохнул. На губах появилась снисходительная усмешка. «Ну да, конечно, волк. Со мной он ленивец, в кровати медведь, а по жизни павлин», - и фыркнул, пытаясь поскорее прогнать из головы приставший образ тепло улыбающегося паренька, заманивающего рукой в свой дом.