Three of us.

- Уважай меня! Ты не можешь так со мной поступать! - Могу! Я теперь твой босс! Сам меня уважай! - Я – чемпион WWE! Прояви уважение! - И что? А я теперь – Генеральный Менеджер! - Хреновый из тебя Генеральный Менеджер! Ты же чокнутая! Прояви уважение! - Хорошо. – Эйприл останавливается и смотрит вниз. Я не понимаю, что происходит. Она собирается сделать что-то, чего не было в сценарии? - …Хорошо. – Эйприл вскидывает голову и вдруг смотрит на меня этим своим невинно-озорным взглядом, которого сейчас не должно быть. Я слышу ликование толпы где-то вдалеке, словно шум моря. Я хочу повернуть голову, посмотреть в зрительный зал, но вдруг понимаю, что я не могу двинуться. Пытаюсь ещё раз – не могу двинуть и мизинцем. Но почему-то никакого страха нет. - Ты хочешь уважения? Я покажу тебе уважение. – Эй Джей смотрит на меня в коварном предвкушении. Я вижу, как она, не сводя с меня глаз, медленно опускается на колени – гораздо увереннее, чем когда делала мне предложение. Я слышу, как фанаты затихают, ожидая дальнейших её действий. И только сейчас понимаю, что мои трусы уже болтаются где-то ниже колен. «Нет. Прямой эфир. Это видят все, все, чёрт возьми!» - убеждаю себя я, однако на самом деле не чувствую ни страха, ни стыда – ничего. Всё так, как и должно быть. Только сейчас я могу чуть-чуть опустить голову. Эй Джей осторожно цепляет губами мою отчего-то уже наполовину возбуждённую плоть, впускает её в свой рот и … начинает… ПРОЯВЛЯТЬ УВАЖЕНИЕ… Мои колени подкашиваются, дрожат, я закрываю глаза, а когда их открываю, передо мной – молчаливый утренне-серый потолок. Я не верю, что всё это был сон. Мне даже почти стыдно чувствовать, что следы несуществующих прикосновений Эйприл ещё остались на моём теле – так реалистично и возбуждающе. Поэтому когда я, приподнявшись на локтях, вижу внизу торчащий под одеялом бугорок, я даже не удивляюсь. Я думаю о том, что мне придётся теперь решать эту дурацкую утреннюю проблему самому, и тут же реальность сваливается на меня жгучим кошмаром. Всё возбуждение тела испаряется моментально, как только душу прорезает острая боль, которую я никак не в силах выпустить наружу. Криса в моей жизни больше нет. Эйприл тоже больше нет. И в этом виноват я. Я сделал это не ради себя. Или так я себя убеждаю. В любом случае, так это или нет, важно то, что я в этом уверен. Эти двое, пожалуй, слишком увлеклись своей войной, уже почти забыли, что у них есть одно на двоих слабое место. Это я. Если меня нет, то нет нужды и продолжать эту баталию. Вот я всё и прекратил парой фраз, зажав в кулаке свои чувства - в конце концов, они-то что здесь значат?... И теперь один мой любимый человек уже не будет ранить другого. Может, ещё погрызутся немного, но делить-то им больше нечего. Это лучший выход, и я... неважно, что я чувствую. * * * Коридоры одной из знакомых арен кажутся сейчас лабиринтом одинаковых помещений, из которого нет выхода. Я блуждаю в них, как в глухом лесу, путаюсь в них, как в паутине. И хотя здесь то и дело встречаются люди, я их не вижу. Их нет. По этим сырым гадким коридорам гуляет только одна – совершенно идиотская – новость. Крис Джерико опять уезжает на гастроли с Fozzy. Чёрт подери, они все как будто хотят меня добить. Каждому нужно подойти и спросить меня насчёт этого. Когда я начинаю реагировать на вопрос замучено-злобным взглядом, спрашивать потихоньку перестают. Но от этого не легче. И, прислонившись к ледяной бетонной стене, я гадаю, почему он это делает. Не хочет меня видеть? Пытается забыть? Да какого чёрта я выдумываю, как девчонка?! Может, ему действительно важнее сейчас группа. Я мысленно готов ударить себя, но собственный голос продолжает навязчиво обращаться в моей голове к тому, кто здесь его никогда не услышит. «Останься. Почему ты не можешь остаться, Крис? Думаешь, мне будет легче не видеть тебя? Я сам себе противоречу. Это чёртов эгоизм, знаю, да плевать. Так, хотя я не могу быть с тобой, я хотя бы смогу видеть тебя, твоё лицо, дрожать внутри, завидев тебя где-нибудь, отводить взгляд, чувствуя, как что-то трепещет в животе… В конце концов, необязательно иметь с кем-то эти ваши «отношения», чтобы по-настоящему его любить.» * * * Крис всегда любил людей. Он выходил на этот ринг для себя… и для них. Они думали, что Крис выкладывался на полную на ринге – ради них, но в действительности они давали Джерико взамен гораздо больше, чем могли сами предположить. От этой работы невозможно было не уставать. И когда дыхания уже не хватало, они дышали за него – эти искренние, восторженные люди на трибунах, готовые обезуметь от любого его действия. И всё же, как бы романтично ни звучали слова о любящих фанатах, рестлинг оставался бизнесом весьма циничным. Сегодня Крис ушёл с ринга под восторженные крики толпы. Они будут ждать его обратно – всегда. Но вернется Крис или нет – он ещё и сам не знает. От него здесь зависит не так много. Крис любит всех этих людей. Вот только на самом деле… Сейчас ему на них плевать. Едва не впервые в жизни Джерико приходилось всеми силами изображать, как ему жаль покидать всех этих людей. В этом не было их вины. Просто сейчас фанаты его не волновали. Никто не волновал. Душа была – чистый лист, измятый и скомканный, со следами жалких и безнадёжных попыток расправить его, сделать как прежде. «- Скорее бы уехать отсюда. Так будет гораздо легче, я смогу, наконец, отвлечься.» - так убеждал Криса его разум. Но было ещё и сердце. Сердце с этим мазохистским желанием остаться здесь. Ждать здесь. Стоять здесь и ждать, дожидаться шанса хотя бы увидеть того-самого-человека, хотя бы посмотреть ему в глаза. И может быть, что-нибудь изменится, кто-нибудь передумает в последний момент, окликнет, развернет, сделает хоть что-нибудь! Крис остановился у двери раздевалки. Прикусил кончик языка, всверливаясь пустым взглядом в дверь. Когда-то он точно так же зашёл в раздевалку, ничего не подозревая. С тех пор, каждый раз, входя сюда, он ожидал увидеть её, сидящую на столе и болтающую своими худыми ножками. Хотя, что ещё ей может быть здесь нужно? Что ещё она в состоянии испортить в его жизни?! Что ещё она в состоянии отнять, чтобы стало больнее, чем сейчас?... Может, она хочет посмотреть на страдания Криса? Но она увидела уже достаточно в его глазах, когда они отыгрывали эту мерзкую сцену с Дольфом и боем «Контракт против Контракта». Криса тогда тошнило, потому что он слишком близко стоял к Эй Джей. У фанатов есть такая шутка – любого, кто целуется с Эй Джей, постигнет беда. Кажется, это правда. «Поцелуй смерти». Неужели нельзя уйти сейчас, просто уйти, не заходя в эту раздевалку? Но Крис проглатывает этот детский каприз и входит. И замирает на месте. Нет, Эйприл нигде нет – не сбылись его кошмары. У голой стены, опираясь на нее спиной, стоит СМ Панк – нет, Филлип Брукс. Внутри Криса бьет ключом радость, болезненная, странная радость от того, что он видит Фила. Периодически в сознании поднимает голову страх того, что сейчас будут ранить словами, будут делать больно, добивать, но потом этот страх всякий раз снова тонет в жертвенной радости. «Господи, что хочешь говори, унижай, оскорбляй, скажи, что всё уже в прошлом, что я ничего не значу для тебя, только БУДЬ здесь. Я так счастлив, что ты пришёл.» Крис понимает, что Фил здесь не просто так. Но Фил молчит. Ждёт, когда его спросят. Он всегда так себя ведет, когда зол или расстроен. - Хочешь что-то мне сказать? – Крис начинает собирать свои вещи, чтобы хоть как-то успокоиться в сложившейся ситуации. - Не то, что ты думаешь. Мы это уже обсуждали. – Фил, наконец, прекращает подпирать стену и делает пару шагов к своему теперь уже бывшему парню. - Тогда что? – Крис продолжает отрешенно складывать вещи в сумку, пока Филлип не хватает его за локоть. Брукс разворачивает Криса к себе и резко, страстно целует в губы, проникает языком в рот блондина, будто стараясь дотянуться до чего-то очень желанного. И такой неутолимый голод в этом поцелуе, такая дикая жажда, словно Фил с самого дна морского поднялся за этим жизненно важным глотком своего воздуха – Криса. Почти поверил, что весь этот холод прежде был наигранным, что он растаял без следа от жара двух сердец, которые снова бились непростительно близко… Пока Панк не оттолкнул его – мягко, но неумолимо. Кристофер открыл глаза, чтобы снова увидеть этот лёд во взгляде любимого человека. Что это за игра, в самом деле? - Зачем? – выдавил из себя Крис. - Мы больше не вместе, но это не значит, что мне не нравится целоваться с тобой. – Фил попытался сказать это равнодушно, но интонации голоса предательски выдавали его. Чтобы не дать Крису этого заметить, Брукс добавил уже гораздо увереннее: - Только прошу, не питай никаких ложных надежд, что всё будет как прежде. - А зачем тогда этот поцелуй?! - …Это прощальный был. – СМ Панк коротко кивнул и быстрыми шагами вылетел из комнаты, не давая опомниться ни Крису, ни себе. Он ведь знал, что Крис не сможет уйти первым. Но ещё лучше Брукс понимал, что ещё пара секунд – и он сам не сможет никуда уйти от этого человека.