Непримиримые

Как и предполагалось, норвежцы изначально встретили меня настороженно. Особенно Эмиль. Я ощутила то чувство, когда у тебя от близости с именитым спортсменом ноги подкашиваются, а ты вынуждена еще и спорить с ним. Он мне очень напомнил Тимофея, такой слегла нагловатый, брутальный, а, главное, без тормозов. А вот насчет собрания я немного сглупила. Надо было устроить его хотя бы через час, потому что за полчаса успеть сходить в душ, переодеться и высушить волосы было нереально. Хотя, кого это волнует? Сама сказала, самой мучиться. Номер мне норвежская сторона предоставила неплохой. Не сказать, что идеальный, но все, что нужно, было. Как правило, биатлонисты из Норвегии всегда сами оплачивали себе жилье на соревнованиях, а государство за это вводило им дополнительные льготы. Но так как сборы были внеурочные, то и половина стоимости за съем номеров легла на страну. Расходы за мой номер они покрывали полностью на весь тот срок, что мы здесь будем находиться. А это без малого два месяца... Но, главное, это условие прописано в моем контракте. Кинув все вещи на кровать, я буквально за шиворот вытолкала своих друзей за дверь и практически побежала в душ. Дорога сказалась на организме, который просто кричал мне о том, что нужно помыться, поесть и поспать. Большего для счастья не нужно было. Порадовал тот факт, что не было перебоев с горячей водой. В России это проблема самая распространенная. Что ни сборы, так наш дом отдыха сидит без горячей воды. Зато как прикольно наблюдать, как парни с визгами выбегали из душевых после тренировок, когда на них обрушивался поток ледяной воды. Мы с девочками даже делали ставки: выключат ли в этот раз горячую воду или нет. Волосы высушить я уже не успевала, поэтому по-быстрому нацепила ярко-красные шорты и футболку и побежала в холл, не забыв при этом схватить с комода необходимые документы. Парни уже сидели в гостиной. Сегодня их наверняка сюда пригнали тренеры, но со временем они привыкнут к этой части своего расписания и, уже не задумываясь, после ужина будут идти на вечернюю «летучку». Стоило мне только войти, как дикий шум из-за громких мужских голосов стих и все сразу обернулись в мою сторону. Моим видом они оказались порядком удивлены и застыли, пристально на меня глядя. - Закончили? - я пощелкала перед парнями пальцами, и они вернулись обратно в нашу реальность. - Долго меня ждали? - Да нет, мы сами недавно пришли, - ответил Ветле. - Ну, вот и отлично. Такие «летучки» будут каждый вечер, если хотите, я могу приглашать тренеров и делать их вполне официальными, - спокойно сказала я, садясь на противоположный диван, расцепляя документы, прикрепленные друг к другу большой красной скрепкой. - Так, я не поняла, а где Йоханнес? – я оглядела собравшихся и обнаружила отсутствие младшего Бе. - Он просил передать, что опоздает. Умудрился уронить на себя горшок с цветком, в результате весь в земле, -ответил Тарьей, лучезарно улыбаясь. Эта его обезоруживающая улыбка... словно отрада для моих глаз, но не нужно поддаваться на провокации! - Понятно, - ответила я и уже было хотела продолжить, как в помещение спокойной походкой вошел Йоханнес Тиннес Бе собственной персоной. Мог хотя бы сделать вид, что запыхался! Видимо, он совсем не хочет воспринимать меня всерьез. Если я симпатизирую представителям их семьи, это не значит, что ему все дозволено. - Можно? – улыбнулся он. - Можно. Завтра лишние три километра на тренировке. - Что? - его голубые глаза стали больше в два раза. Или это мне не показалось? Неужели им никто никогда не вводил программу санкций за нарушение режима? У русских я тоже сначала подобное не практиковала, но когда получила на это разрешение тренерского штаба, то моя душа разгулялась, дай Боже. - Я, кажется, предупреждала, чтобы опозданий не было, - так же лучезарно, как он прежде, улыбнулась я. Норвежец сел к своим друзьям, до сих пор, кажется, не понимая, за что я ему только что назначила наказание. Парни зашептались, иногда поглядывая то друг на друга, то на меня, то на Йоханнеса. - Вы что меня не прикрыли? – шикнул рыжий на своих друзей. - Мы сказали, но, по-моему, ей было все равно. - Я должен был переодеться, или мне можно было прийти с голым торсом? - иронично обратился ко мне Йоханнес. Вопрос весьма глупый: конечно, можно. Можете так хоть всей сборной приходить. Мне только в радость. Я отложила документы в сторону и подняла на него глаза. - Я не против, мне все равно, в каком виде ты придешь, - с весьма серьезным лицом ответила я. - Ты что, лесбиянка? - после этого вопроса я чуть не засмеялась, но наружу вырвалась только легкая улыбка. - А у тебя есть, на что посмотреть? - теперь взорвались уже парни и начали не просто смеяться, а, действительно, ржать, как кони. Я лишь слегка прикусила губу, глядя на растерявшегося норвежского спортсмена. - Она мне уже нравится, - вытирая слезы после смеха, бросил Тарьей, поворачиваясь к Эмилю, - прав был Антон, задаст она нам жару. - Это мы еще посмотрим, - ухмыльнулся Свендсен. - Если ты, Йоханнес, закончил, то я, пожалуй, начну наше собрание, - парень только кивнул головой, глядя на меня жалостливым взглядом. - Итак, у всех команд подъем в восемь, же с вами встаем ровно полдевятого. Только тренерам мы про это не говорим, потому нам всем так рано вставать лень и лишние полчаса никому не повредят. На первой тренировке тренерского состава все равно не будет. Завтрак у вас будет очень легкий. Меню составлено диетологами, чтобы вы могли нормально ехать по трассе. Да, этим летом растолстеть никому удастся. Дальше тренировка, на которой каждый работает в своем ритме. Но провинившиеся будут бегать дополнительные километры под моим надзором. Их мы будем бегать на время. Весь остальной день, в принципе, проходит в том же ритме, что и остальных команд. Единственное, что каждый вечер в девять часов мы собираемся в этом крыле, чтобы провести разбор, гм, полетов после контрольной вечерней тренировки. Соответственно, вы должны успеть поужинать к этому времени. Я ем долго, так что уж увольте, к тому, кто опоздает, будет применена санкция. Никакого алкоголя, хотя бы первые три недели, а там посмотрим. Я знаю, что у Шипулина две бутылки водки в сумке, отдаст их вам – получит по ушам. Я знаю, что у Тарьея мешок конфет под футболками в шкафу лежит. - Откуда? - вскочил Тарьей и тут же сел. - Откуда ты знаешь? - А вот, я слежу за тобой, - улыбнулась я. Не буду же я ему говорить, что русские парни сдали мне все их тайники. - Также я знаю, что Уле на самом деле пьет, а Мартен – единственный, кто утром хоть что-то помнит, - парни сидели с открытыми ртами, а я удовлетворенно оглядывала свои владения. - Настоятельно вам рекомендую на меня так не наезжать, как это сделал Эмиль. Я не трогаю вас, вы лишний раз не ругаетесь со мной. Ах да, по пятницам у нас будет особая утренняя тренировка, на которой вы должны показать мне максимум, если результаты будут удовлетворительные, то тренеры сказали, что по воскресеньям будет только одна тренировка и вы сможете сами выбрать время. Утреннюю зарядку, которая общая, будем проводить по очереди. - А «общая»... что это значит? - Одна у всех команд. Правда, она будет ровно в девять, после чего все сразу идут на завтрак. Думаю, вам как мужчинам хватит полчаса на сборы? И главное, то, что я живу с вами на одном этаже и не закрываю номер днем на ключ, не значит, что нужно врываться ко мне с криками или просто без стука, - сказала я, вспоминая, как русские парни пару раз заставали меня в нижнем белье. Правда, потом за свою нетактичность они пахали на трассе, как негры на плантации. Есть еще вопросы? - Почему норвежцы? - спросил Ветле. – Тебе, наверное, и в России работу предлагали? - Лишний повод поездить по миру, набраться опыта, да и норги моя слабость, - призналась я. - Ооо, - тут же заголосил парни, после чего в один голос засмеялись. - Так вот в чем дело, - поиграл бровями Эмиль. - Не обольщайся, - я показала Олимпийскому Чемпиону язык, но допрос продолжился. - А кто из нас тебе больше нравится? - продолжил Эмиль, поглядывая на друзей. - Среди вас сидит моя первая серьезная юношеская любовь, благодаря которой я так полюбила биатлон, - улыбнулась я. - Да по-любому это я, - пошутил Тарьей, но попал в точку. Тарьей Бе. Моя любовь... серьезная любовь к биатлону началась с него. В детстве я посматривала с родителями трансляции гонок, радовалась успехам Максима Чудова, Вани Черезова, но что-то в груди не щемило, заставляя до хрипа в голосе болеть за них. Но вот однажды, когда Тарьей только пришел в серьезный биатлон, я шла мимо телевизора после гонки, а он давал интервью Дмитрию Губерниеву. Как шла, так и застыла. Мама еще долго смеялась над моей влюбленностью. У меня сердце в пятки уходило, стоило только норвежцу появиться на стадионе. Голубые глаза уносили в какую-то прострацию, а воля к победе поражала. Сейчас старший Бе перестал показывать хорошие результаты, но болеть я за него не перестала. Также я очень радовалась победам Мартена, хоть и знала, что он не всегда честный соперник Эмиля, который выбивал каждую медаль таким нереальным трудом; Уле, который в свои сорок обходил многих молодых спортсменов; Симона: это человек, который действительно стремится к подиуму и прикладывает все усилия, ведь отсутствие результата - это не отсутствие стараний. Йоханнес тоже в последнее время творит на трассе что-то нереальное, и его называют новым открытием биатлона. Как правило, норвежцы всегда резко врываются в борьбу, но со временем их пыл утихает. Правда, это наступает только тогда, когда в их руках оказывается хотя бы один хрустальный глобус. - Да, это ты, Тарьей, - улыбнулась я. - Именно ты заставил меня, не отрываясь от телевизора, смотреть гонки и следить за последними спортивными новостями. Тарьей тут же опустил глаза, улыбнулся. - Правда? - Да, правда. Ваша команда в целом очень хорошая, целеустремленная, а главное, сильная. Вам бы только дисциплины добавить, и все было бы просто идеально, - ответила я. - А за кого ты больше болеешь - за нас или за русских? - Скажем так, за гонку я успеваю перематерить и вас, и русских, также пару раз наорать на телевизор из-за промахов немцев и удивиться, как Мартен с промахами умудряется приехать первым. - А почему на Олимпиаду не приезжала? - спросил Йоханнес, который доселе обиженно молчал. - Подготавливала документы к работе с вами, проходила медосмотры для трудоустройства. За меня там и Трифанов неплохо поболел, аж без голоса приехал. - Странно, что ребята про тебя ни разу не проговорились в Лаердале. Да, мне рассказывали про эту поездку, во время которой они успели набрать очень много лишних килограммов, растерять всю свою скорость, а еще напиться до того, что половину было то ли трудно вспоминать, то ли стыдно. - Один раз Антон пьяный говорил: «Сашка нас убьет… однозначно. Хотя нет, мы же быстро бегаем, мы же биатлонисты», - процитировал моего друга Уле. – Так вот что за Сашу он имел ввиду. - Да, это я, единственная и неповторимая, - засмеялась я, после чего сразу зевнула. - Так, я что-то совсем вымоталась. Сейчас каждый идет в свою комнату и, надеюсь, ложиться спать. Лично я точно. Утром, надеюсь, к полдевятого все проснутся. К каждому буду стучаться в дверь, пока мне не откроют. Это убережет вас от моих санкций. Разойдись. Парни устало поднялись с дивана и, пожелав мне спокойной ночи, удалились в направлении своих комнат. Наши комнаты с Йоханнесом были смежными. Бе жил между мной и Симоном, и ему определенно повезло с соседями. Мы шли с ним в тишине. У всех парней номера были неподалеку от лестницы, так что в этой стороне крыла Йоханнес жил один из норвежской сборной. - Ты не обижайся, - улыбнулась я, глядя на Бе. - Со временем привыкнешь… наверное. И, надеюсь, перестанешь опаздывать. - Хорошо, - пробормотал он. По глазам я поняла, что он собирается придумать план мести. Но не с той связался! Мне уже прямо интересно, на что пойдут эти ребята, чтобы доказать мне, что женщине в их команде не место и что я слишком изнеженное существо. - Спокойной ночи, Йоханнес, - слегка улыбнулась я и вошла в комнату. - Спокойной, - раздалось мне вслед. Определенно, ближайшие два месяца будут для меня адаптационными и будет ужасно сложно. Но меня учили, что нельзя показывать спортсменам своих чувств – никаких слез и расстройств. Придется терпеть их прихоти и учится бороться со всем этим. Я знала, куда еду, знала, что беру под свою опеку самую трудную сборную во всем биатлоне. Благо, я здесь не совсем одна и русские ребята поддержат меня, если что.