Поверить и полюбить того, кем он является.

      Паника – это неконтролируемый аффект, вследствие которого у человека появляется ужас, вызванный, так или иначе, мнимой опасностью. В мгновении ока, она быстро захлестнула молодую особу с головой, затягивая в свои прочные сети. Безотчётный ужас, сокрытый давным-давно в самой глубине души, вдруг неожиданно выбрался наружу, проявляясь на побледневшем лице девушки. Хотелось бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого устрашающего места, где проживали отвратительные существа.       Вампиры.       Весь Ночной класс состоял из кровососов, убивающих ни в чём не повинных людей ради утоления своей жажды. Все они – монстры, живущие в ночи. Даже Такума. Он может запросто скрутить её и впиться, словно пиявка, в хрупкую шею, которую Сара так старательно сейчас пыталась спрятать. Высокий ворот всё же казался слишком низким, а сам свитер чересчур коротким, из-за чего она усердно оттягивала края вниз, растягивая ещё больше.       Тревога, разочарование, обида – всё смешалось в одно, походя на густую кашу. Липкий ком подкатил к горлу, не давая произнести и слова. Сара сейчас могла лишь пятиться назад до тех пор, пока не упрётся в стену, испуганно сжавшись и воззрившись на блондина, который с грустью наблюдал за реакцией молодой особы.       Больно.       Ичиджо уныло опустил голову, сделав ещё пару шагов и стараясь выглядеть как можно безобиднее, но Хидлт резко села на корточки, закрыв лицо руками.       Слишком больно.       Она вся дрожала, а по раскрасневшимся щекам уже стали катиться хрустальные слезинки. Такума опустился перед ней на колени, не побоявшись испачкать белые штаны о довольно пыльный пол, и протянул свою руку к её щеке, но всё же быстро отстранив. Быть рядом, защищать, оберегать до конца жизни. Да, пусть он и не человек, пускай они и несовместимы, но он не может без неё.       Как и она.       — Я… — вице-президент запнулся, крепко сжав зубы, только увидев, как она вздрогнула от его голоса. Сейчас, наверное, он в который раз за месяц захотел просто быть обычным человеком, а не вампиром-аристократом. Такума просто желает быть таким же, как и она, его возлюбленная. Однако разве это возможно? Он таким родился, и ничего не изменить. — Сара, пожалуйста, я не трону тебя.       — Нет… Нет, — она мотнула головой, пытаясь отползти чуть дальше, но руки вампира, выставленные по обе стороны от неё, не дали этого сделать. Сара просто даже боялась дотронуться до него.       Полные боли, измученные терзанием изумрудные глаза обречённо сомкнулись, а из бледных тонких губ вырвался усталый выдох. Сожаление. Ичиджо сожалел, что был рождён именно таким. Он сожалел о том, что влюбился и что собой, так или иначе, принёс дорогой сердцу девушке одни лишь страдания.       Жгучая горечь наполнила его душу, создавая в разы больше мучений. В какой-то степени, где-то в глубине своего сознания, он жаждал смерти. Такума Ичиджо просто хотел избавить Сару от пыток своим присутствием, ведь он никогда не сможет оставить её. Лучше умереть, успокоив душу запуганной маленькой девочки. Его любовь слишком велика, чтобы видеть, как любимая угасает на глазах…       — Т-ты такой же… — тихо прохрипела Хидлт, вздрогнув, как только блондин перевёл свой взгляд с ног на её лицо.       Всё началось ещё рано в детстве, когда маленькая Сара гуляла со своими родителями по окрестностям какого-то небольшого городка, остановившись в нём на отдых. Она рассказывала, как, зайдя в какой-то переулок, они с мамой увидели странное существо с красными глазами и диким оскалом. Оно надвигалось на них, но высунувшийся откуда-то мужчина, заслонил их собой, тем самым принеся себя в жертву. На её глазах в клочья растерзали целого человека, а кровь, подтянувшаяся тонкой струйкой к её ногам, надолго врезалась в память.       — Не совсем, — его губы тронула слабая улыбка, а голос неумолимо дрогнул. Он ведь не такой, да? — Я не убиваю. Мы, аристократы, питаемся кровяными таблетками – нам этого достаточно.       Она приспустила руки, взглянув в глаза Ичиджо.       Должна поверить.       Любит.       Как и он.       Сомнение. Страх. Она желает верить, что он не причинит ей зла, она хочет ответить на его любовь своей, но чувства разошлись на две разные стороны. Хочет бежать, спрятаться, однако продолжает уверять себя в смирении. Сара полюбила его, не зная, кто он: Ичиджо для неё стал самым дорогим. Надо любить того, кем Такума и является.       — Прости… за причинённую боль, — он протянул девушку к себе, сжима в крепких объятьях. Последний раз почувствовать исходящее от молодой особы тепло, в последний раз вдохнуть её слабо ощутимый дурманящий запах. Он уйдёт, постарается сдержаться, постарается не возвращаться. Ради неё.       Однако…       Сара поверила, смирилась. Она силой отодвинула свои сомнения в самый дальний угол, словно почувствовав весь настрой через эти объятья. Хидлт ответила на них, слабо сжав кусочек белой ткани пиджака юноши.       Любит. Любит его и того, кем он является.