Преданный и проклятый...

Наконец, карета тронулась с места, и я понял, насколько сильно устал. Закрыв глаза, мгновенно заснул, чувствуя легкое умиротворение. Когда я опять проснулся, вздрогнул от прохладного ветра. Открыв глаза, понял, что дверца кареты открыта, а на улице льет дождь. Атли крикнул что-то Ноа, после чего закрыл дверцы, и карета, которая до этого стояла, двинулась дальше. - Что происходит? – интересуюсь все еще хриплым после сна голосом. - О, ты уже проснулся? – спрашивает Атли и улыбается. Никогда не понимал, зачем спрашивать очевидное. – Ничего особенного не происходит. Просто начался дождь. Скорее всего, мы сейчас сделаем небольшой крюк и заедем в город немного южнее отсюда. Иначе мы просто застрянем в болоте. - Дождь настолько сильный? – удивился я и, не дожидаясь ответа, выглянул на улицу через окно. Да, настоящий ливень. Он стеной падал с неба и не давал возможности нормально оглядеться. - А сколько сейчас времени? – решил узнать, все еще не отрываясь от окна. - Только три часа дня, - голос Атли кажется мне немного раздраженным. – Из-за этого дождя весь день к чертям. И одна лошадь потеряла подкову. Нам теперь еще и кузнец нужен. Поворачиваю взгляд на Атли и понимаю, что он действительно выглядит раздраженным. Впрочем, насчет Кемана я бы тоже не сказал, что он сейчас очень радостный. Наверное, их злит то, что план пути немного сбился сначала тем завалом, а теперь и дождем. Я же, наоборот, был рад тому, что нам выпала возможность заехать в новый город. Может, там мне удастся докупить нужных ингредиентов. Несмотря на то что был еще день, на улице потемнело, наверное, это из-за серых туч, которые затмили небо, таким образом закрывая от нас и так слабые лучи солнца. К самому городу мы подъехали через два часа и без проблем заехали в открытые ворота. Я уже заметил, что мы никогда не заезжали в города, где при въезде на воротах тщательно проверяли приезжих. Видно, Ноа тщательно выбирал именно такие города. Не зря же он так долго сидел за картами и собирал информацию обо всех соседних поселениях на тот случай, если мы, как вот сейчас, будем вынуждены заехать в какой-нибудь город. Я уже давно понял, что большая часть гостиниц расположена в центре городов, но были и небольшие гостиницы недалеко от главных ворот, которые будто пытались перехватить себе всех клиентов, как только те въезжают в город. Мы же,не раздумывая, поехали в центр. Там больше людей и больше посетителей, а значит, легче затеряться. Поскольку дождь так и не прекратился, на улицах практически никого не было. Да и дорога не была перегружена другими каретами и телегами, благодаря чему мы двигались довольно быстро. Первая же приглянувшаяся нам гостиница носила название «Десять рыцарей». Четыре этажа, красный камень и большие окна. Снимать номера пошли мы с Атли. Насколько я знаю, Атли тоже разыскивают, но из всей троицы он выглядел менее приметно. Хозяин гостиницы, высокий и худой мужчина с легким запахом вина, принял нас радушно и гостеприимно, но вместо четырех комнат смог предложить только две. А все из-за того, что в такую непогоду посетителей было, и правда, много, а эти два номера оказались последними. Один был с двумя кроватями, но зато второй оказался с одной двуспальной кроватью. Услышав это, я ощутил легкое волнение, представляя в голове Кемана и эту двухместную кровать. Радовался я недолго. Не знаю, как, но получилось, что в номере с двуспальной кроватью обосновались Кеман и Атли. А я и Ноа во втором. Вещи мы сложили в нашем с Ноа номере, небольшом, но уютном, благодаря большому мягкому ковру на полу и горшку с цветком около окна. Хотя именно из-за этого цветка нельзя было достаточно близко подойти к окну, дабы рассмотреть улицу. Сам я некоторое время ходил около этого цветка, пытаясь понять, что это вообще такое. Дело в том, что за свою жизнь я перечитал огромное количество книг, из-за чего считал, что успел ознакомиться со всеми растениями, но почему-то не знал, как называется этот цветок. И это меня злило. Наверное, я бы еще долго кружил около этого чертового растения, если бы не Кеман, который поразил меня своими словами. Потомок драконов практически сразу сказал, что пойдет к себе отдыхать. Выглядел он действительно неважно. Его кожа еще сильнее побледнела, а глаза как-то странно блестели. Чему я удивился. Просто при мне Кеман ни разу не спал или хотя бы лежал, а тут сам внезапно решил пойти отдохнуть. Если честно, я начал немного за него волноваться, но Атли не дал мне возможности даже спросить, что с юношей. Вместо этого он поволок меня с собой в таверну, дабы перекусить. Чувствую, это скоро войдет в традицию, и каждый раз при прибытии в новый город мы вдвоем будем ходить в эти таверны. С горечью вспомнив того парня, я осторожно оглянулся по сторонам,понимая, что в этой таверне нет ни одного человека, кроме меня. Стараясь отвлечься, мы опять заказали еду со странным названием «Кабари» и на этот раз оказались меньше довольны ею. Я даже предположить не могу, из чего она была, но ничего более острого я в жизни не ел. Атли вообще то и дело ругался. Оборотню не нравились приправы, и мужчина предпочитал всячески их избегать. Вот и сейчас он брезгливо отставил тарелку в сторону, после чего пошел заказывать себе что-то более привычное. Перекусив, мы взяли для Ноа кувшин эля и пару свежих булочек. Мы могли бы взять что-нибудь получше, но юноша сам попросил что-то негорячее. Дождь так и продолжал идти, и, к моему удивлению, Атли остался у нас, расположившись на кровати Ноа. Сначала он просто лежал, а потом и вовсе заснул. Оказывается, оборотни тоже спят. Ноа тем временем переставил небольшой стол поближе к окну и поставил на нем четыре свечи, чтобы было лучше видно. Он разложил на этом столе две карты и один большой лист бумаги. Пользуясь металлическим циркулем и карандашом, он начал рисовать новую карту, на которой точно отображал эту местность. Это я понял, когда опять начал ходить около чертового непонятного цветка и мимолетно поглядывал на то, чем занимался Ноа. Потом я некоторое время сидел на кровати, снова расхаживал по комнате и даже постоял около окна, но из-за этой чертовой погоды на меня напала некая апатия. Жутко хотелось спать. Ну, или хотя бы выпить чего-нибудь горячего. Да еще Кеман, который ушел к себе отдыхать, все не шёл у меня из головы. - Я пойду посмотрю, как там Кеман, - на мои слова Ноа лишь кивнул, не отрывая взгляда от карт. Мне кажется, что он даже не понял, что я сказал, и кивнул инстинктивно, дабы я не отвлекал его от карт. Ну, и ладно. Мне так даже лучше. Выйдя в коридор, я пошел на четвертый этаж. Так уж получилось, что наши номера располагались на разных этажах, из-за чего нужно было немного пройтись. Пальто я оставил в своей комнате, поэтому чувствовал легкую прохладу. Да и постояльцы, которых я встретил в коридоре, были одеты явно теплее меня. Около двери нужного номера я ненадолго остановился. Подумав, решил постучать в дверь, но ответа так и не услышал. Я не хотел навязываться Кеману, из-за чего не сразу вновь постучал,решив пару минут постоять, прислушиваясь к тишине за дверью. Когда же я вновь постучал, и в очередной раз ответом этому была лишь тишина, то нерешительно взялся за ручку и толкнул дверь. Она открылась, с глухим скрипом пропуская меня в комнату. Тут царили легкая прохлада и полумрак. Казалось, что тишина вторила им, поддерживая в комнате невесомую легкость и отстраненность. Только мои еле слышные шаги нарушали эту невозмутимую обстановку. Окна были закрыты пыльными шторами, а свечи все также не зажжены. Казалось, что тут вообще никого нет, и только спустя несколько мгновений я смог разглядеть на кровати того, кого искал. Осторожно подойдя к кровати, я внимательно посмотрел на юношу, совершенно не обращая внимания на то, как в груди сжалось сердце, а этого затхлого воздуха мне стало катастрофически не хватать. Казалось, что Кеман спит. Его грудь еле заметно вздымалась от дыхания, а глаза потомка драконов были закрыты. Несмотря на прохладу в комнате, юноша был лишь в одних низко сидящих штанах, при этом даже не подумав о том, чтобы укрыться одеялом. Только сейчас я заметил около кровати небрежно лежащую рубашку Кемана, будто снимал он ее второпях и совершенно безразлично кинул ее на пол, будто больше не видел надобности в этом предмете одежды. Я уже видел его обнаженный торс тогда в темнице, но сейчас смотрел на все это совершенно иначе. В этом полумраке кожа у Кемана казалась еще более бледной и гладкой. Словно фарфор, к которому хотелось прикоснуться, дабы понять, настолько ли он холодный, как и белоснежный. Только еле заметные капли пота, от которых поблескивала кожа, говорили о том, что этот фарфор может быть горячим. Практически обжигающим. Еле борясь с желанием прикоснуться к юноше, дабы понять, отдает от его кожи холодом или манит жаром, я перевел взгляд на его черные, как самая непроглядная ночь,волосы, которые сейчас спадали на плечи и ключицы. Такой контраст интриговал, манил и притягивал. - Что ты тут делаешь? – Я не сразу понял, что Кеман проснулся и теперь также внимательно смотрел на меня. В его голосе слышалась хрипотца, а в глазах виднелось удивление. Наверное, он не ожидал увидеть меня около своей кровати. Впрочем, также и я сейчас не ожидал того, что юноша проснется, из-за чего его вопрос застал меня врасплох. - Я пришел посмотреть, как ты себя чувствуешь, - после нескольких долгих секунд молчания все же отвечаю, стараясь говорить ровно и спокойно. Хотя все внутри так и переворачивается, словно едва проснулся Кеман, также проснулось и что-то внутри меня. - Лучше бы не приходил, - как-то отстраненно говорит Кеман, приподнимаясь на локтях. Он прикусывает нижнюю губу, и я замечаю, как его глаза скользят по мне, будто пытаясь что-то заметить или понять. - Если я тебе мешаю, то уйду, - с удивлением понимаю, что даже эти обычные слова сейчас причиняют мне некую боль. От них так неприятно и противно на душе. Развернувшись, я иду к двери. Теперь хочется побыстрее убраться из этой комнаты, в которой, как оказалось, мне не рады. Каждый шаг быстрее предыдущего, и я уже почти дохожу до двери, когда оклик юноши заставляет меня остановиться. - Подожди, - его голос все такой же хриплый, но в то же время до невозможности властный. Ослушаться невозможно. Хочется подчиняться, из-за чего я все также стою на месте, боясь пошевелиться. Напрягшись каждой клеточкой своего тела, я жду. Жду того, что Кеман хочет мне сказать, но возникшая тишина все не прерывалась, из-за чего я сам решил обернуться. Вновь посмотрев на потомка драконов, замечаю, как его глаза странно блестят, и он смотрит на меня с… желанием? Я еще сомневаюсь, думая, что мне показалось, но когда взгляд Кемана задерживается на моей заднице, и юноша пошло облизывается, я помимо воли вновь застываю на месте, совершенно не понимая, чем вызвана такая резкая смена его действий и настроения. - Подойди сюда, - вновь этот хриплый и властный голос. От него по всему телу пробегают мурашки, и я вновь повинуюсь, медленно идя к Кеману. – Ближе, - шепчет он, когда я останавливаюсь в метре от него. Тяжело вздохнув, подхожу практически вплотную к юноше. - Сядь, - не предложение. Приказ. Кеман легонько похлопал ладонью по кровати около себя и выжидающе посмотрел в мою сторону. От этого взгляда захотелось поежиться, словно я был никчемным существом и не имел права находиться около Кемана, который, тем не менее, желал, чтобы я сейчас оказался рядом. Глубоко вздыхаю и, сняв с себя сапоги, забираюсь на кровать. Оказавшись совсем рядом, вздрагиваю, чувствуя прикосновение руки Кемана к своему плечу. Тонкие пальцы еле ощутимо тянутся вниз, к ключицам и груди. Нежно оглаживают бока и спину. Все эти касания такие легкие и невесомые, но в тот же момент я даже сквозь одежду ощущаю жар, исходящий от них. Понимаю, что должен хоть что-нибудь сказать, но, вопреки всему желанию, я сейчас не в состоянии даже рот открыть. Несмотря на то что прикосновения Кемана до невозможности расслабляющие, я напряжен всем телом. Из головы все не уходит мысль, что тут что-то не так. Кеман другой, необычный и, в данный момент, непредсказуемый. - Ты же тогда соврал мне, - слышится тихий шепот потомка драконов в самое ухо. В тишине его голос кажется громким, а от того, насколько его губы близки к моему уху, по телу проходит волна жара. - Когда? – только и могу спросить судорожно, вздыхая оттого, что Кеман приобнял меня одной рукой за талию и придвинул еще ближе к себе. - Тогда в номере, - вновь прошептал он, обдавая горячим дыханием моё ухо. – Ты сказал, что в меня не влюблен, и эти поцелуи обычное любопытство. Но на самом деле это не так. Правда ведь? Сказав это, юноша легонько прикусывает мочку уха и еще сильнее прижимает меня к себе. От этого становится немного больно, но в то же время эта боль так приятна и желанна. Хочется, чтобы руки Кемана больше никуда не исчезали, и юноша всегда был рядом со мной: вот так бы обнимал и шептал что-то на ухо. Смысл вопроса доходит до меня не сразу, настолько сильно мой разум был словно в тумане. А когда я наконец понимаю, что же спросил Кеман, по спине пробегает холодок, а глаза, в тот же момент широко распахнувшись, смотрят в сторону темноволосого юноши. Ну, и что мне ответить на это? Не принесёт ли лишних неприятностей мое признание? Хотя… так хочется сказать ему о своих чувствах. Я долго думал над тем, как отреагирует Кеман на мое признание, и почему-то сейчас мне казалось, что он будет рад его услышать. Глубоко вздыхаю и, все еще сомневаясь, нерешительно решаюсь признаться. - Соврал… - несмотря на то что хочу сказать о своих чувствах, совершенно не понимаю, как лучше это сделать. В голове крутится множество разных вариантов, как можно произнести то, что хочется, но отголоски паники разбивают их в пух и прах. Молчание затянулось, а я по-прежнему лихорадочно думаю, замечая, как начинают подрагивать мои пальцы. И почему мне так страшно? Кажется, Кеману и не нужны дальнейшие слова, словно юноше хватило одного моего «Соврал». Он двумя пальцами берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. Прикосновение его губ к моим словно током бьет по сознанию. Все мысли улетучиваются, и я рад тому, что Кеман не потребовал от меня дальнейших слов. Оказывается, признаваться в любви жутко сложно и страшно. Но в тот же момент так приятно, когда тебе отвечают взаимностью. Поцелуй с Кеманом был таким мягким, приятным и воздушным, словно легкое вступление во что-то большее, ведь уже в следующее мгновение юноша углубил поцелуй, делая его грубым, мокрым и жадным. Мне казалось, что он искусает все мои губы до крови, но в этот момент я был совершенно не против даже этой боли, принимая ее до последней капли. - Ты же сейчас не оттолкнешь меня, как тогда в карете? – разорвав поцелуй, поинтересовался Кеман, улыбаясь одними только уголками губ. Сейчас он смотрел на меня как-то испытывающе, внимательно следя за моей реакцией. И я понял, что если сейчас оттолкну его, Кеман больше никогда не даст подойти к себе. Гордость твердила, дабы я прекратил вести себя так развязно, но внутри было нечто, что с лихвой перекрывало голос гордости и разума. Я не хочу, чтобы Кеман смотрел на меня так же безразлично, как он смотрел на меня, когда я его оттолкнул. Если он не хочет, чтобы я его отталкивал, то больше этого не сделаю. - Нет… я тебя отталкивать не буду, - еле слышно говорю, замечая, как Кеман довольно улыбается. Черт, он действительно какой-то не такой. Нет, он по-прежнему очень красив и соблазнителен. Просто что-то в его поведении было не таким. - Значит, ты не будешь против, если я захочу дойти до конца? – спросил юноша, кладя свою ладонь на ширинку моих штанов, где уже виднелся небольшой бугорок. - До конца? – переспрашиваю, замечая, как воздуха начинает не хватать. Конечно, я понял, что именно имеет в виду юноша, но только от одной мысли об этом мои уши так покраснели от смущения, что я не смог больше ничего сказать связного. - Да, до конца, - похотливо улыбнувшись, кивнул Кеман. – Ты же пообещал, что не оттолкнешь меня. Тем более с виду, может, и не скажешь, но мне уже довольно много лет, и обычным трахом меня не удовлетворишь. Ты же сможешь доставить мне удовольствие? - Но, Кеман, у меня раньше никого не было… и я не знаю, как… - говоря это, я страшно запинался и краснел. Со мной такого еще никогда не было. Я вообще крайне редко смущался, а тут был готов умереть от переизбытка смущения. Я понимал, что Кеман далеко не девственник, и у него опыт в подобных вещах будет побольше, чем у меня, но лишь мысленно представлял, чего хочет от меня потомок драконов, как мне тут же становилось жарко. С одной стороны, я хотел этого, ведь говорили, что подобная близость очень приятна, но, с другой стороны, я жутко стеснялся. Даже показывать свое тело Кеману не хотелось, ведь по сравнению с ним я самый последний скелет. - Не переживай, я тебя всему научу, - успокаивающе перебирая мои волосы пальцами, прошептал Кеман. – Например, мне будет очень приятно, если ты отсосешь мне. От этих слов по телу пробежал разряд тока, и стало невыносимо душно. Кеман говорил об этом всем так спокойно, а я не знал, куда себя деть после каждого его слова. Видя это, Кеман сам легонько подтолкнул меня так, чтобы я слез с кровати, после чего надавил на плечи, чтобы я сел на пол. Сам юноша сел, и я оказался между его раздвинутых ног. Он медленно расстегнул ширинку, высвобождая возбужденный член. Большой и горячий, он явно говорил о том, что юношу природа в этом плане не обделила. Я даже немного испуганно вздрогнул, понимая, что он слишком огромен. - Ты же знаешь, чего я хочу? - только после слов Кемана я понял, что слишком долго смотрел на его член. Юноша провел по моим губам тонкими пальцами, после чего легонько надавил на них, таким образом заставляя приоткрыть губы и впустить в рот два его пальца. Он плавно и медленно погружался в мой рот, то немного доставая пальцы, то вставляя их обратно. Создавалось такое впечатление, что Кеман трахал мой рот пальцами. Но это продолжалось недолго, и уже вскоре Кеман достал пальцы и прислонил к моему рту горячую головку своего члена. - Оближи его, - велел он с небольшой хрипотцой в голосе. Немного нерешительно делаю то, как он просит, слыша приглушенный стон, срывающийся с его приоткрытых губ. Ему это нравится, и я сам чувствую некое подобие удовольствия, которое невероятной нугой расплывается по всему телу, заставляя меня действовать более решительно. Провожу языком по головке, опускаясь вниз до основания и обратно. - Вот так, умничка, - практически мурлычет юноша, заводя непослушные пряди волос за ухо. – А теперь возьми его в рот. Он слегка надавливает на мою макушку, и я беру его член в рот, перед этим еще раз облизнув головку. Все, что я делал Кеману, было для меня ново, и жутко смущало. Конечно, и про минет можно сказать то же самое. Даже мне его никогда не делали, из-за чего сейчас я действовал совершенно инстинктивно, совершенно не понимая, что может понравиться Кеману. Взять глубоко я не мог, да и то двигался медленно, нерешительно поглаживая член языком. Видно, Кеману это надоело, потому что в следующий момент он взял мою голову в ладони, после чего начал быстрее и резче двигаться, выбирая нужный ему темп. Слышу еще один хриплый стон и поднимаю взгляд, смотря на юношу. Его глаза томно прикрыты, губы влажные и покрасневшие, поскольку он всего лишь мгновение назад прикусывал их, а из немного приоткрытого рта слышится очередной хриплый стон. Когда Кеман понял, что я на него смотрю, в уголках его губ появилась улыбка, а глаза опять как-то странно заблестели. - Ты отлично смотришься с моим членом во рту… так соблазнительно, - прошептал он одними губами, еще сильнее толкаясь в мой рот. Толчки стали быстрее, грубее и глубже. Вскоре я почувствовал, как из головки выделилась солоноватая на вкус смазка, а дыхание юноши стало более рваным. Я еле успевал нормально дышать, цепляясь ладонями за ковер на полу. Когда же юноша внезапно отстранился от меня, я недоуменно посмотрел на него, но он схватил меня за руку и потянул к себе на кровать. В следующий момент я уже лежу спиной на кровати, ощущая на себе непривычно жаркий взгляд юноши. Он аккуратно, но в то же время быстро расстегивает пуговицы моей рубашки, ненадолго касаясь пальцами повязки на плече. Он будто торопится избавить меня от одежды в нетерпении взять то, что хочется. Его жадные руки бегают по моему телу, и вот рубашка уже падает на пол. Прохлада комнаты еще больше холодит разгоряченное тело, но вздрагиваю я отнюдь не от этого. Почему-то хочется сжаться или прикрыться под этим пристальным взглядом, которым окидывает меня потомок драконов. Я ведь жутко худой, даже ребра выделяются. По сравнению с телом Кемана мне есть чего стесняться. Но юноша смотрит на меня по-прежнему с желанием, и его следующие действия только доказывают это. Несмотря на то что мои штаны плотно облегали тело, Кеман легко снял их с меня вместе с бельем. Оказавшись полостью голым, я неуверенно потянулся к штанам брюнета, желая помочь ему избавиться от одежды, но он уверенно отвел мои руки в сторону, впиваясь в мои губы поцелуем. Обнимаю его и со всем желанием отвечаю, чувствуя, как его язык проникает в мой рот. Прикосновение его обнаженного торса к моему вызывает целую бурю невероятных ощущений. Его кожа такая горячая, практически обжигающая. Но я все равно тянусь к нему, сильнее прижимаясь к такому желанному, невозможно идеальному телу. Постепенно его поцелуи переходят в укусы. Чувствую металлический вкус крови после очередного сильного укуса. Вскрикиваю и инстинктивно пытаюсь оттолкнуть от себя Кемана, но юноша только хмыкает, продолжая терзать мои губы. Кажется, вкус моей крови его только сильнее заводит. Наигравшись с моими губами, он уже поцелуями спускается к моей шее, ненадолго останавливаясь около скулы и легонько прикусывая ее. То, что он делал с моей шеей, выцеловывая, облизывая и покусывая ее, заставляло меня выгибаться, стонать и цепляться за него, царапая спину юноши короткими ногтями. В действиях юноши чувствовалась невероятная сила, а в глазах горели страсть и нескрываемое желание. Зарываюсь рукой в его черные волосы и притягиваю к себе, желая поцеловать. Юноша позволяет мне эту маленькую шалость, но тут же забирает инициативу на себя, прижимая меня к кровати своим жарким телом. Почему-то мне нравится подчиняться Кеману, ощущая вес его тела и силу. Поэтому даже сейчас, когда его руки жадно шарили по моему телу, проводя по впалому животу и плоской груди, я совершенно не сопротивлялся, позволяя делать всё, что ему хочется. Оттого как он сильно сжимает мои бедра, скорее всего, появятся багровые синяки, а от его поцелуев на моей шее уже сейчас проявляются засосы. Прохладный воздух уже незаметен за жаром его тела и страстью прикосновений. Дышу прерывисто, то и дело шумно вздыхая или прикусывая губу, пытаясь подавить вырывающийся из моих губ стон. Ловлю каждое движение Кемана и страстно реагирую под его умелыми ласками. Кажется, что здесь и сейчас больше никого нет, и никогда не существовало, а этот самый миг будет длиться вечно, даря мне сладкие ощущения близости с Кеманом. Слушая это, я чувствовал, как с каждым прикосновением биение моего сердца замедляется, и катастрофически не хватает воздуха. Или я просто перестал дышать? Не знаю. Не могу понять. Прикусываю нижнюю губу, когда юноша разводит мои ноги в стороны, устраиваясь поудобнее между них. Краем глаза замечаю, что свои штаны он лишь немного приспустил, после чего вновь навалился на меня, как-то успокаивающе целуя жилку на шее. Когда же я почувствовал что-то горячее и большое около своего прохода, то еле подавил желание оттолкнуть от себя юношу. Разум, переполненный тревогой, отозвался по всему телу, крича в голове непонятные отрывки фраз. Невнятные и неразличимые слова тревоги, звенящие в голове, немного отвлекали меня, но, кажется, от этого было только хуже. Может, было бы лучше, если бы я смог, не раздумывая, отдаться Кеману, но вместо этого в такой момент я думал лишь о том, что это мой первый раз, и даже вопреки возбуждению и желанию, жутко боялся. Этот липкий страх был настолько сильным, что, несмотря на свое обещание, я был готов оттолкнуть юношу. Наверное, если бы он меня не держал, я бы уже давно убежал. - Сейчас будет немного больно, - жаркий шепот отвлекает мое внимание, и я чувствую первый толчок. Больно, необычно и невыносимо страшно. Ощущая первые толчки, я еле сдерживал крики, издавая лишь болезненные стоны. Я не знал, насколько глубоко он вошел в меня, и должно ли быть настолько сильно больно, но терпел, пытаясь доверять юноше. - Расслабься, - хрипло попросил Кеман, делая очередной толчок. Пытаюсь расслабиться, но при очередном движении юноши во мне я вновь сжимаюсь. Больно. Больно. Больно! Черт, как же это невыносимо больно. - В тебе так тесно и хорошо… - Замечаю на лице Кемана легкую улыбку и даже в его голосе нескрываемое веселье. Почему-то понимаю, что сейчас мы как две разные стороны монеты. Занимаемся любовью, желая получить удовольствие, но в то же самое время получаем совершенно разные ощущения, которые напрочь убивают все желание. Это дикое и животное желание в глазах Кемана такое неистовое, а его движения быстрые, резкие и глубокие! Даже войдя в меня до конца, до предела, он не остановился хотя бы на мгновение, явно желая получить то, что ему хочется. Он больше ничего не говорил, полностью поглощенный процессом, а я сам был не в состоянии что-либо произнести. Возникшую тишину прерывали только пошлые звуки движения наших тел, частое дыхание и мои тихие стоны. Больше нет поцелуев, нежных поглаживаний или успокаивающего шепота. Вместо этого лишь секс. Грубый, грязный, животный. Даже когда Кеман кончил, и я ощутил горячую белую жидкость у себя на животе, прошла лишь пара минут отдыха, до того как брюнет вновь перевернул меня и одним движением вошел внутрь. Вновь шиплю и содрогаюсь всем телом. Никакого удовольствия. Лишь боль и неприятные ощущения. Но я молчу. Терплю в надежде, что скоро хоть что-нибудь изменится. Кажется, это длилось бесконечно. Секунды растянулись в вечность, не торопясь складываться в такие же долгие минуты. Единственное, о чем я мог думать, так это о том, как юноша двигается во мне. То он ставил меня на колени, то вновь перевернул на живот, начиная неистово двигаться. Кажется, я даже начал испытывать отголоски удовольствия, но усталость и сильный шок слишком сильно истрепали мой разум, из-за чего я вскоре потерял сознание. *** В комнате все еще было темно и тихо. Прохлада казалась более ощутимой, несмотря даже на то, что я укрыт одеялом, ведь рядом уже не было Кемана, который мог согреть меня своими прикосновениями. Сразу понимаю, что я все еще обнажен, а тело по-прежнему побаливает. Особенно остро боль чувствовалась в пояснице, но я уверен, стоит мне только пошевелиться, как неприятные ощущения тут же отзовутся во всем теле. Немного поворачивая голову, вижу недалеко от себя силуэт Кемана. Он сидит на краю кровати и, скрестив руки на все еще обнаженной груди, еле заметно в этой темноте хмурится. Он кажется недовольным и… разочарованным? - Черт… - зло выругался он, с силой ударив кулаком по кровати, отчего та немного спружинила. - Что-то случилось? – мой голос все еще тихий и хриплый, но в тишине кажется четким и резким. Даже несмотря на отсутствие нормального освещения, замечаю, как ещё больше напрягся юноша, услышав мой вопрос. Его плечо еле заметно дернулось, а губы сложились в тонкую полоску. - Ты уже проснулся? – спрашивает он немного погодя, окидывая меня внимательным взглядом. – Как ты себя чувствуешь? - Не сказал бы, что очень хорошо, но жить буду, - бормочу, вновь прислушиваясь к ощущениям своего тела. Да уж, Кеман точно не сдерживался. – Мне кажется, что ты немного переусердствовал. - Извини, я не хотел, - сказал юноша, почему-то стараясь на меня не смотреть. В его голосе я услышал еле заметные нотки вины. - Да ничего страшного, подумаешь, немного не сдержался, - стараюсь улыбнуться, но получается как-то вымученно и жалко. Все же мое тело не настолько приспособлено к подобным нагрузкам. Надеюсь, что в следующий раз Кеман будет более осторожным. - Нет, ты меня не понял, - отрицательно качает головой юноша, все еще не смотря на меня. – Я вообще не хотел этого делать. Не хотел спать с тобой. Я просто не сдержался. Извини… - Не хотел?.. – переспрашиваю, еле шевеля губами. Сердце глухо бьется, все замедляя и замедляя свой ритм, кажется, все во мне перевернулось и сжалось, отдаваясь болью в сознании. Сглатываю и вновь смотрю на юношу будто в надежде, что сейчас он опровергнет собственные слова и нежно обнимет, пытаясь поддержать меня в такой момент. Ведь так принято у влюбленных? Обниматься после первой ночи, проведенной вместе, особенно если для меня она была первой во всех смыслах. Но желаемого не происходит, и Кеман дальше разбивает меня на мелкие осколки. - Мигель, я питаюсь энергией, и в последнее время мне ее стало катастрофически не хватать… - Мне кажется, или он пытается оправдываться? – Секс для меня лишь очередной способ добыть энергию, но я действительно не хотел пользоваться тобой в этом смысле. Просто когда я очень голоден, практически не контролирую свои действия. Молчу. Глубоко дышу и молчу. Боль, которую я сейчас испытываю в сознании, намного хуже той, что испытывало мое тело. Понимаю, что нужно что-то сказать, прокричать, может, даже обвинить, но не могу издать даже жалкого звука. Сразу становится так неуютно и почему-то стыдно. Больше не хочется сидеть тут голышом, укрытым лишь легким одеялом. Стискивая зубы от боли, я не торопясь встаю с кровати, подбирая свои штаны. - Ты меня использовал, - наконец, говорю, застегивая пуговицу на штанах и подбирая рубашку. Кеман по-прежнему не смотрит на меня, и почему-то именно сейчас мне хочется, чтобы он обернулся и взглянул на меня своими черно-белыми глазами. Может, он хотя бы тогда увидел, что я сейчас испытываю. - Я не хотел, - вновь говорит он, слегка опуская голову. – Я признаю свою ошибку. Надеюсь, что не сильно навредил тебе. Твое тело очень хрупкое. В какие-то моменты я старался сдерживаться хоть немного, но… если хочешь, мы можем вызвать врачевателя. - Да пошел ты, - зло фыркаю и ухожу из комнаты, напоследок сильно хлопнув дверью. Уже в коридоре застегиваю пуговицы на рубашке, мысленно крича и ругаясь, попутно проклиная все на свете. Чувствую себя словно увязшим в болоте. Будто я настолько испачкан, что от этой грязи мне больше никогда в жизни не удастся избавиться. Но я все равно иду к лестнице с единственным желанием найти купальню. Поднимаю воротник в надежде скрыть засосы на шее. Все мое тело истерзано и ясно говорит о том, что произошло этой ночью. Но так хочется избавиться от этих следов… Может, тогда мне станет хоть немного лучше. А так на душе жутко, тоскливо и больно. Меня использовали как самое последнее ничтожество, как вещь.