Imagines by Jenny Ray [2]

Протянув ноги ближе к костру, Мерл перекинул руку через плечо Т/И, гогоча над похабной шуткой, которую сам же и выдал. Присутствующие закатили глаза, некоторые скривились, а Лори предусмотрительно (едва старший Диксон сказал «я помню один случай»), постаралась двумя руками каким-то образом закрыть сразу четыре детских уха — Карла и Софии. Одиннадцатилетняя Элиза Моралес спросила у мамы, что такое «гонорея». Мерл прижал Т/И ближе к себе, когда та захотела отодвинуться, и объятия за шею едва ли не стали удушающим захватом. Мужчина, сделав замечание Ти-Догу, чтобы тот не подкрадывался так, ведь его не видно в темноте, довольно ухмыльнулся, видимо, выполнив норму херовых шуток за день, и крепко поцеловал женщину рядом в макушку, будто она только что одобрила его слова. На самом же деле Т/И, ожидая когда это всё закончится, крепко сцепилась взглядом с Кэрол, не отрываясь ни на секунду. Он будто говорил «Держись, дорогая, вот тебе моя рука». И Кэрол Пелетье как никто понимала чувство, обуявшее Т/И сейчас — ведь они обе были замужем за самыми вшивыми мудаками в этом лагере. Но мучения миссис Диксон закончились чуть раньше: поездка в Атланту на следующий день после посиделок у костра дала ей передышку — никто не жужжал над ухом, не вынуждал его обслуживать, не пытался залезть в трусы за каждым деревом. Тоскливо улыбаясь, Кэрол всё же была рада за новую знакомую, даже предложила забрать на денёк все обязанности, чтобы та отдохнула, но Т/И убедила, что без «этого» наоборот больше настроения чем-то заниматься. Ещё полторы недели назад, когда семья Диксонов прибилась к лагерю, Кэрол и Т/И обнаружили своё сходство, свои бедственные положения, которые не касались грёбаного конца света, поэтому общение быстро перетекло в дружбу и взаимопомощь. Правда, Диксон лукавила, когда говорила, что у неё больше никого нет, иначе пришлось бы объяснять довольно странную ситуацию, которую она не могла достаточно хорошо объяснить даже себе. — Хорош, Мерл, отстань от неё. Дэрил схватил руку брата, когда тот уже занёс её для второго за вечер удара — более сильного и красноречивого, ведь иначе Мерл не мог объяснить, как сильно приревновал Т/И к тому бармену. Старший Диксон зло посмотрел на Дэрила, вырвал руку из хвата, но бить никого не стал. — Никто меня, блять, здесь не ценит, уроды, — прорычал он, и, забрав со стола новую банку пива, ушёл куда-то за дом, вымещать злобу на стеклянных бутылках и свалке рухляди у забора. Оттуда послышался звон стекла и матерные крики, а значит опасность на сегодня миновала. — Дай посмотрю. Настойчиво убирая худые руки Т/И от её заплаканного лица, Дэрил бережно взял её за подбородок, наклонил то в одну сторону, то в другую. Женщина инстинктивно боялась этого жеста, сжалась, но осознав, что Дэрил не причиняет ей вреда, попыталась расслабиться. Мерл хватал её за лицо каждый раз, когда требовал внимания — жёстко, бескомпромиссно, грубо поворачивал в свою сторону, крепко сжимая челюсть, а после этого почти всегда следовал либо уничижительный мат, либо животный поцелуй. Т/И же никогда не спрашивали, чего она сама хочет, хотя, будь её воля — отказалась бы от обоих вариантов. — Губа немного разбита, но зашивать не надо, — констатировал Дэрил, убирая руку. Он молча подошёл к холодильнику, достал оттуда банку, кажется, с таким же пивом, которое взял её муж, и протянул Диксон. Неуверенно приняв её в дрожащие ладони, Т/И приложила металл к губе, на что Дэрил едва заметно улыбнулся. — Я имел ввиду «выпей», но так даже лучше. Женщина скромно улыбнулась в ответ. В лагере под Атлантой Т/И молчала о том, что знала Дэрила немного другим. Да, он тоже был грубым, прямолинейным, но, в отличии от Мерла, не был жестоким. Не был ревнивым тираном. Не был садистом. Гораздо важнее кем Дэрил «не был». И все пункты перечисленного списка, кажется, очень раздражали Мерла, ведь брат был слишком «мягким», «соплежуем», «не умел обращаться с бабами и с говнюками». Т/И уже и забыла, на что повелась, выходя за ублюдка замуж, и теперь, спустя пять лет, наконец-то набралась сил подать на развод, но ушедший цивилизованный мир всё испортил: теперь, кажется, если она скажет Диксону, что разводится с ним, он застрелит и её, и всех кто попытается ему помешать в придачу. Так ведь теперь работают новые законы? — Послушай, может не надо? Не едьте. Дэрил удивлённо поднял голову, и арбалетный болт выскочил из паза, в который он его заправлял. — Ты шутишь? Он мой брат! И твой муж. — Он ублюдок! — не сдержалась Т/И, сразу же испугавшись своего голоса. — Он избивал нас обоих. Говорил, что из тебя делает настоящего мужика, а из меня хорошую жену, но хрень всё это. Не ходите туда, прошу. Мужчина тяжело вздохнул, но сомнений хватило лишь на три секунды — она считала. — Хочешь уйти от него — скажешь ему это в лицо. Все в лагере тебя прикроют. Дэрил сказал что-то ещё, уходя к фургону, но Т/И его не слышала. Ноги подкосились, она упала коленями в траву, а сердце забило знакомый панический ритм. — Тише, милая, — Кэрол оказалась рядом, прижала, погладила по голове. — Найди в себе силы. Пусть хоть у кого-то из нас они будут, чтоб покончить с этим. Утерев слёзы, они обе отправились заниматься готовкой, и едва ли за весь день Т/И произнесла хоть слово. Избитый Эд лежал в палатке, не показывая носа, и теперь уже Диксон радовалась за Кэрол — ей бы тоже хотелось, чтобы кто-то избил её мужа, объясняя, как ему стоит себя вести. А возможно так и будет: Мерл вернётся в лагерь, закатит истерику, его начнут утихомиривать. Или наоборот, сначала полезет к ней, требуя внимания и ласки после пережитого стресса. Но Т/И будет кричать. Она больше не даст ему до себя дотрагиваться. Откуда-то появилась уверенность, что остальные всё-таки её защитят. Но дающие надежду размышления у костра прервались криком. Сначала одним — со стороны палаток — затем другим — женским, где-то рядом. Ходячие чёрной смердящей тучей повалили на поляну, ломая кустарники. Т/И отскочила в сторону, прижавшись боком к Лори, но пятясь споткнулась обо что-то, едва не упав. Пистолет. Кто-то выронил его сейчас, или он давно тут лежит? Диксон стреляла из такого пару раз — первый раз когда упившийся вусмерть Мерл шёл на неё с топором, второй — когда Дэрил решил после того случая показать, как это делать правильно, ведь не будь пистолет так безответственно снят с предохранителя, отпугнуть взбесившегося мужа ей бы не удалось. Зыркнув на идущих ходячих, Т/И поняла, что, в отличии от остальных женщин (кроме Андреа, пожалуй), у неё есть представление об оружии. Сделав выпад вперёд, схватила пушку, сняла с предохранителя и пальнула перед собой. Отдача согнула в локтях выпрямленные для прицеливания руки, но, кажется, гнилая тварь упала. Это придало уверенности, и Т/И встала в полный рост, прицеливаясь в следующего, но больше не потребовалось. На поляну, окружённую мертвецами, ввалились уехавшие в Атланту мужчины, и Диксон вскрикнула, когда мимо пролетел арбалетный болт, впиваясь к череп ходячего слева, которого она даже не заметила. От волнения стало трудно дышать, и, едва последний мёртвый умер окончательно, Т/И заплакала, снова рухнув на колени. Рик и Шейн подбежали к Лори, Андреа села подле умирающей сестры, Кэрол бросилась в палатку. У Диксон не осталась сил встать, и она даже не заметила, как возле неё на корточки присел Дэрил. Вытерев грязные ладони о траву, он схватил Т/И за предплечья, покрутил, нервно осмотрел беглым взглядом с ног до головы, а когда понял, что она совсем не реагирует, похлопал по плечу. — Я спрашиваю, тебя не кусали? Не царапали? — Нет, — тихо ответила женщина, и голова её медленно повернулась к Дэрилу. — Мерл, он… — Мы его не нашли. Говнюк отрезал себе кисть и сбежал на нашем фургоне у нас же из-под носа. Мы хотели… Т/И не дала договорить. От внезапно появившихся сил она бросилась на шею Дэрила, едва не повалившись вместе с ним назад, обняла так крепко, как могла, не позволяя оттолкнуть. Диксон опешил, оглянулся по сторонам, но никому не было дела — все беспокоились о своих семьях. И только тогда он слегка приобнял её. Едва заметно, одной рукой и всего на секунд, но Т/И почувствовала, как тяжёлая ладонь ложится меж лопаток. — Ладно, ладно, хорош, вставай уже, — беззлобно бросил Дэрил, пытаясь отодвинуться. — Будь на виду, мне нужно поговорить с Риком. Т/И не сдвинулась, провожая его взглядом. Вокруг суетились, рыдали, причитали, но на Её душе теперь был штиль. Оковы рассыпались. Мерл сбежал. Эд умер. Обе пленницы оказались свободны, но запуганная Кэрол пока не может понять момента. Тяжело поднявшись, Т/И медленно, словно сама превратилась в ходячую, направилась к подруге. Блаженная едва заметная улыбка коснулась губ.