Изменения

«Ад пуст. Все бесы здесь» - В. Шекспир

Нет смысла что-то менять. Хакурю об этом задумывается всё чаще, когда его тёмный маги и вовсе ни о чем не думает, не ищет себе ненужных оправданий в отличие от будущего императора. Принц всё еще сомневается, ходит из одного конца комнаты в другой, бурча себе что-то под нос. — Что с тобой? — слова звенят прямо над головой. Хакурю ошеломленно отскакивает в сторону и моментально принимает боевую стойку — условный рефлекс, выработанный еще с детства. Под высоким, отделанным золотом, потолком на новом магическом посохе сидит его маги, вальяжно закинув ногу на ногу. — Джудал, ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты так делаешь. — Делаю что? — наигранно интересуется маги, пытаясь придать выражению лица как можно более невинный вид. — Это. — Нервно выпаливает будущий император, — я терпеть не могу, когда ты появляешься из ниоткуда. Маги, виновато опустив голову, покорно опускается на мраморный пол и по-дружески хлопает Хакурю по плечу, привычно ухмыляясь от уха до уха: — Тогда прости, что напугал. В ответ на это принц буквально вспыхивает: озлобленно скалится и отталкивает чужую руку. — Не смей прикасаться ко мне. Хакурю покидает комнату имперского дворца возмущенный, уставший и обиженный, сам не зная отчего. Каждый раз, когда к нему так бесцеремонно вторгается маги, вырывая принца из своего маленького мирка, Хакурю захлестывает волна противоречивых эмоций. …А Джудал вновь остается наедине с собой по-настоящему обескураженный и в кои-то веке разочарованный в себе. *** Каждый раз, когда Хакурю прибегает к помощи Велиала, тёмный маги, стоя подле принца, чувствует, как внутри него что-то ломается, как отваливаются и падают на орошенную дождем землю ненужные, по мнению принца, детали. Когда на их стороне оказывается целая армия, прежний Хакурю трещит по швам, отбросив за ненадобностью всё лишнее. Джудал молча наблюдает, как его будущий император пустеет на его же глазах, превращаясь в полое нечто, руководимое лишь гневом и желанием отмщения. И Джудал осознанно продолжает тянуть Хакурю за собой во тьму, понимая, что это путёвка в один конец. — Знаешь, вместе мы могли бы заполучить весь мир. Ты уверен, что одной империи тебе будет достаточно? — перебирая спутанные волосы лежащего у него на груди принца, как бы невзначай интересуется Джудал. — Наверное, — неразборчиво бубнит Хакурю, уткнувшись своему маги носом между ключиц.- Я не хочу об этом думать сейчас. — Дело твоё. Убирая слипшуюся челку с глаз принца, Джудал ненароком касается шрама на его лице, от чего Хакурю непроизвольно ёжится и тихо шипит: «Не трогай». Принц отползает на противоположный край кровати, поворачиваясь к маги спиной, тем самым позволяя ему всю ночь разглядывать этот самый шрам, тёмным пятном спускающийся вниз по тонкой шее. Хакурю ощущает его тяжелое дыхание на своей коже и слышит, как в груди бешено колотится собственное сердце. *** Перепады настроения будущего императора становятся всё чаще, и контраст между «старым» Хакурю и Хакурю «новым» становится всё разительнее. Но Джудал всё еще остается рядом со своим принцем то ли из-за чувства ответственности за его безумие, то ли просто от того, что умереть вместе будет лучшим исходом, чем погибнуть порознь. Принц то и дело всюду видит изменников и погибшую мать, он боится даже собственной тени, и Джудал, может быть, в глубине души жалеет, что позволил ему так просто и быстро сломаться. — Ты никогда меня не бросишь, — задыхаясь в объятьях своего маги, приказывает Хакурю. — Конечно, мой император, — после едва различимой паузы выдыхает тот, отводя взгляд. Императором Хакурю уже не станет, да и вряд ли мог бы им вообще стать. Маленький, уставший принц если даже не умрет от руки врага, то от руки Джудала уж точно. Сегодня при тусклом свете керосиновых ламп Джудал обнимает своего принца, целует его и вытворяет всякие непотребства, и принц ему отвечает тем же. А завтра пропадет на несколько долгих недель и по возвращению вопреки ожиданиям услышит: «Не смей ко мне прикасаться». …Потом началась война. Уже нет смысла что-то менять.