Королевство Солнца

Рингалат бездумно плелась по берегу, не разбирая дороги. Уже вечерело, с моря дул холодный ветер. А ведь при ней не было даже плаща – порванная рубаха, почти ставшая лохмотьями, едва высохнув, снова липла к телу, а изрядно укороченные штаны годились лишь на то, чтобы прикрыть причинные места. И кольцо потерялось… Да как оно могло не потеряться – при такой-то буре немудрено было. И все мертвы… все. Кроме Аннатара. Но с чего вдруг щуплый мальчишка стал рослым мужчиной, красотой затмевавшего всех известных ей эльдар? Или это снова магия. Тиннаро прикрыла глаза, воскресив в памяти образ, освещенный зенитным солнцем. Мимолетное забвение оборвалось жутким звуком. Желудок свело судорогой и он снова пронзительно заурчал, сворачиваясь в узел. Рингалат выдохнула – она и совсем забыла в смятении, что во рту ни зернышка со вчерашнего вечера. А о нем вспоминать не хотелось – понабрались дориатского полусухого и легли на голых досках, позабыв об осторожности. А наутро только щепки напоминали о давешней беспечности. Во рту сухо так, что, казалось, горло набито раскаленным песком и его жар высушивает всю полость. И как назло – ни души вокруг. Тиннаро свернула прочь от берега и поплелась вглубь приютивших её земель – трава недалеко от береговой полосы была стоптанной, сухой и ломкой. Впереди – безводная, чахлая степь с покореженными колючими кустарниками, в поздних сумерках казавшиеся скрюченными, изувеченными когтистыми лапами, тянущимися к небу из бездны, отбрасывающими длинные, чернильные тени. Если днем было невыносимо жарко, к наступлению ночи здесь едва ли не выпадал снег. К утру трава поседеет от инея, и Рингалат разживется какой-никакой, а водой. Она выдохнула – изо рта вырвался клубочек пара. Лишь бы ветер не подул. Она брела куда-то вперед, надеясь увидеть какой-нибудь более милый сердцу пейзаж вроде небольшого леса, озерца с буйной растительностью или речки. Но впереди горбились только холмы, чем-то напоминавшие те, что кольцом окружали холм повыше - крепость Маэдроса. При мысли о холодных зимних вечерах в дядиной крепости Рингалат лишь плотнее укуталась в остатки рубашки, потирая ступней одной ноги обнаженную голень другой. Вот если бы развести костер… Но как назло – позади остались хрупкие замерзшие кустарники, а в море – огниво. Внезапно её окликнули. Девушка замерла и обернулась. К ней приближалась высокая, но знакомая фигура. Аннатар. Лжец, предатель и, как бы ни иронично это не звучало, это спаситель. Дважды. И тот, кого она хотела видеть меньше всего. Тиннаро заскрежетала зубами, но не позволяя ярости охватить свою сущность. Но само его присутствие напрягало её – будет ли, а главное, сможет ли честный эльда менять облик? Да и не каждый сможет. Обман Финрода был быстро раскрыт Гортхауром. Гортхауром… Тиннаро замотала головой, отгоняя навязчивую мысль. Подняла голову и встретилась со знакомым, пытливо-насмешливым взглядом янтарных глаз. - Вам холодно, миледи? – учтиво спросил он. Рингалат только фыркнула в ответ, почти вырывая из его рук протянутый шерстяной плащ и кутаясь в него. А некоторое время спустя уже грелась у разведенного Аннатаром костра и гордо хранила молчание, вглядываясь в пляшущие языки пламени, волнующие воздух и искажавшие черты сидящего напротив мужчины с солнечными волосами. Он что-то говорил, но Тиннаро его не слушала. - А вы неблагодарны, леди, - заметил он с усмешкой. - Уж какая есть. - Я спас вам жизнь. Дважды, - он склонил голову набок и заглянул Рингалат в глаза. Маняще, завораживающе. - Я не просила этого. - Вы приняли плащ, - она раздраженно цокнула языком. - Чего ты хочешь от меня, - Тиннаро повернула наконец к нему голову и с нажимом произнесла, - Аннатар? - Мы не выживем здесь одни. Ты не выживешь, - он тоже выделил обращение и уже смаковал её реакцию – заигравшие желваки на остром лице девушки и яростное, обжигающее неприступным холодом пламя в серебристых глазах. Но она быстро обуздала гнев. - Тебе-то какое дело? На сердобольного не тянешь, - Аннатар только развел руками. - Не могу же я оставить девушку в беде – одну, голодную и холодную посреди безжизненной степи. Тиннаро лишь фыркнула в ответ, снова отвернувшись к костру. *** Аннатар тоже чем-то напоминал пламя костра. Эти обжигающие, лижущие языки огня – то дарящие тепло, то оставляющие на вздутой коже уродливые ожоги. Его слова, его голос так же завораживали, так же манили и заставляли воздух колыхаться, плавными, невидимыми волнами раскрашивать мир в иной цвет – пламенный, багряный с длинными причудливыми тенями и золотыми искрами. Тиннаро казалось, что она задыхается – у него были горячие сухие руки. Когда он обхватывал своими длинными твердыми пальцами её запястье и помогал подняться на холм по осыпавшимся, словно песчаник, уступам. Тогда она одергивала руку, потирала ошпаренное чужим огнем запястье и бросала недовольные взгляды исподлобья. Аннатар был снисходителен и не обращал внимания. Он и так знал, что еще немного и… - Уж не думаешь ли ты, что на столь хилый крючок попадется нормальная рыба? – Рингалат стояла позади Аннатара, уперев руки в боки и нещадно критиковала его самодельную удочку. Тот сидел, стянув с себя свой щегольский и не приличествующий данному месту камзол и закатав брюки до колена, удил рыбу в небольшой, встреченной ими речке. А на недовольные реплики спутницы только отозвался раздраженно: - А нормальной здесь и не водится. Так, мелкая сошка. - Так чего мы здесь тратим время? - Если мы его не потратим, ты сдохнешь с голоду. - Как мило, - скривилась девушка и опустилась на траву, разглядывая какую-то травинку. - Костер разведи. - Не буду. Раз уж вызвался заботиться о моем ужине – изволь не утруждать даму, - Рингалат перевернулась на спину и раскинула руки, созерцая ослепительно-голубе небо с неспешно ползущим по нему облачком. Аннатар не ответил. Уже после, когда Тиннаро впивалась острыми зубами в прожаренное, слегка солоноватое мясо какой-то рыбешки и счастливо жмурилась, она решила сменить гнев на милость. Может, он и не так уж плох? Даже не ворчит, как её собственные братья, сделай она что-то не так. А тут она беспечно и нагло поглощает его добычу, к которой он сам и не притронулся, полностью пожертвовав голодной, как стая варгов, Рингалат. Саурон и сам понимал, что еще немного – и её ледяная раковина затрещит по швам. Они скитаются по этой земле уже около месяца, насколько можно доверять здешнему солнцу. Оно было круглым, оранжевым и напоминало перезревший сладкий апельсин. Он помнил, как дичилась эта взбалмошная леди поначалу, как игнорировала, а после не жалевшая, как и сейчас, едких и жестоких слов. Но что они ему? Придет время, и Тиннаро Рингалат, дочь Канафинвэ, узнает иную сторону слов. А пока следует подождать. Саурон опустился на жесткое ложе из колючих трав и твердой, непаханой земли и уставился в небо. Камзол и смятая камиза валялись где-то в стороне. Легкие порывы ветра приятно холодили тело. Слышалось отдаленное шлепанье мокрых ног и бурчание Тиннаро. Еще немного…Еще немного. Саурон прикрыл глаза и погладил большим пальцем пару колец, покоившихся в кармане закатанных брюк.