Повелитель Полуночи

- Я правда вижу то, что я вижу? – простонала Женева. Траурная черная карета Тленов, способная вместить в себя не одного мертвеца, остановилась у парадной лестницы. Лошадей или иных животных она не требовала: громоздкая конструкция перемещалась на скрипучих многоколенчатых ногах, как паук. Эти ноги отходили от дна, держали опорные ремни, и имели разную длину – самые большие, числом восемь, которыми карета разведывала путь и цеплялась за склоны, сгибались в два колена, возвышаясь над ней, как острые флигели, средние балансировали "тело" с пассажирами с двух сторон, а самые короткие были поджаты под брюхом этого транспортного средства до тех пор, пока не приходило время остановки, и тогда они выпрямлялись. Говорили, что в эту карету еще отец нынешнего Повелителя Полуночи обратил одно из священных растений, обладавших разумом и собственной душой, обрекая ее вечно странствовать по дорогам Горгоссиума. Повелитель Полуночи покинул карету первым и как только он открыл дверцу, украшенную черными лентами, на него буквально выпрыгнула девочка, и не сделай он упредительного движения головой назад, она врезалась бы лицом в стекло воротника. Но судя по тому, как крепко она держала шею своего внушительного роста родителя, это вариант был опробован много раз. Вторым из кареты появился одетый в чудесный кружевной костюм мальчик лет четырех с завитком белых волос на почти лысой голове. Повелитель Полуночи, не выпуская руки старшей дочери, принял ребенка, крепко прижав его к груди. Далее он оказался в затруднительном положении. Чтобы подать руку выходившей последней Уни Тлен, нужна была свободная рука, которые у него закончились. Кристофер несколько раз пригрозил девочке, сопровождая это словами, которые Женева не могла слышать отсюда, и помог выбраться женщине, чьи руки были заняты не менее важной ношей. Когда Уни, нетерпеливо потряхивающая головой после длинной поездки, оказалась рядом, Женева увидела, что на руках она несет самого младшего представителя быстро растущего семейства, дремавшего среди серых шелково-паутиных пеленок. - Вы не теряете даром времени. – Женева подняла глаза на старую подругу. - До сих пор не могу поверить, что с тобой это случилось. - Я тоже не могу поверить, - шепотом отозвалась сульфикарка, наблюдая, как совместными усилиями припозднившегося слуги и Кристофера их дочь снимают с дерева, где она оказалась за то мгновение, пока отец выпустил ее руку. Благо одной длины руки слуги в купе с ростом было достаточно, чтобы мягко опустить капризную принцессу в руки ее родителя. Это существо, возившееся сейчас багажем, охотнее перемещалось на четвереньках, чем ходило на двух ногах. – Кенди так похожа на Кристофера! – Женева недоумевающе посмотрела на сульфикарку. – Наша Кенди, конечно. Очень быстро научилась левитировать. Такая же любопытная и амбициозная, хочет везде быть, все знать. Прелесть, а не ребенок. Зефарио более нежный и вдумчивый мальчик. - И как он..? - Как будто он готовился к этому всю жизнь. – убежденно прошептала Уни. – Он создан для большой семьи. Ну, посмотри на него, он же такой заботливый, нежный... – воительница закатила глаза так, что стукнулась затылком о стену: в письмах подруги итак Тлена было слишком много. - О, Женева, ну как можно быть такой близорукой. – Мун обернулась, слово открывая той истину. – Он страдал от кошмаров и одиночества всю свою жизнь, искал от них спасения, но даже те кошмары, что лишали его сна, он сохранил и нежно носил их на шее, как носит наших малышей на плечах. Он полюбил даже их, а они, порожденные его разумом, способны заботится о нем, они тоже его любят. - Я уже поняла, что сейчас наблюдаю перед собой самый неисчерпаемый источник любви в Абарате по твоему мнению, Мун, - взмолилась Женева, но потом посерьезнела. – Новые черви появляются? - Нет, последняя нимфа появилась перед свадьбой, после нее Кристофер гораздо лучше спит. Когда Тлен неловко протиснулся в двери новой спальни в ночь свадьбы (он не пожелал остаться в своей, где все было пропитано меланхолией и его одержимостью), они помогли друг другу избавиться от пышных одежд, то ничего больше поцелуев между ними не произошло. Он не торопился с более чувственными компонентами брака: для счастья ему достаточно иметь понимающую его госпожу Тлен рядом, и рядом означало то, что они ложились в одну постель и не разнимали рук во сне. А за окном в бесконечной полуночи кружился багровый туман Горгоссиума, скрывая своей холодной мглой сады из живых кладбищ и Лес Висельников, по которому в тоске бродили его упавшие с веток плоды. Так он представлял себе счастье, в размеренной работе и близости больше душевной, чем телесной. Так что если кто и настоял на исполнении всех обязательств, то это была госпожа Тлен, а ее господин после задумчиво кутался в одеяла, осмысливая свой новый волнительный опыт. Астора Мун Тлен улыбнулась шагам своего обожаемого мужа, подмигнув Женеве, и покачивая дремлющего сына. Пока Тлен поднимался по ступенькам, таща за руку упирающаяся Кенди, Зефарио-младший, все это время сидевший у плеча отца, поддерживаемый его рукой, таки смог вытащить гибкий конец трубки из жидкости воротника, и она брызгала на ступеньки. Кошмары сновали, вспенивая жидкость, и временно дезориентировав Повелителя Полуночи, который, вопреки замешательству, в этот раз руки дочери не отпустил. Слуга, оставив багаж, судорожно пытался вернуть все обратно. Малыш Зефарио, осознав содеянное, тоже пытался собрать голубую жидкость по ступеням, и извиняющимся жестом предложил отцу крошечный бумажный кораблик, ради которого все и затевалось. - О, он знает, что папе нравятся морские суда, но пока я не могу убедить его, что в некоторых местах это недопустимо. – вздохнула Уни, шагая на встречу поднимающемуся семейству. - Жаль, конечно, что у нас нет старших родственников, чтобы были лишние руки, но... – глядя в потемневшее от воспоминаний лицо Женевы, госпожа Тлен тут же добавила свою мысль, - без некоторых родственников лучше обойтись. Уни подхватила руку старшей дочери, передав младшего в руки поднявшегося слуги. Каждый палец этого существа был длиннее ее ладони. Характерные складки запасной кожи... Это создание напоминало Мендельсона Острова, но должно было быть как минимум его старшим братом в силу габаритов. - Маризетта Остов помогает мне, - существо, удерживающее младенца в ветвях своих длинных и почти лишенных плоти рук, оказалось женского пола и улыбнулась полным ртом наконечников стрел. Ни одному созданию, кроме Уни, не могло придти в голову отдать младенца «Маризетте», а у Женевы возникло острое желание спасти несчастное дитя прямо сейчас, - у нее гораздо больше опыта. И она прекрасно разбирается в народном творчестве Горгоссиума. - Двенадцать сыновей. – гордо отозвалось существо неожиданно высоким голосом, расправив могучие сухие плечи бывшие в два раза шире костяка Повелителя Полуночи. – Пятьдесят четыре выйгранных боя и двенадцать сыновей. Все рыцари. Сильные, умные, здоровые! Женева тяжело вздохнула в ответ на гордую за достижения Маризетты улыбку Уни, и вспомнила высказанное Финнеганом предположение, что в тумане Гогроссиума есть какое-то вещество, от которого сульфикары сходят с ума. - Как тебе новый вид? – невинной поинтересовалась сульфикарка, следуя за своим семейством и Женевой в приемный зал. - Вид чего? - Я помогла Кристоферу сменить стрижку. Жаль, что я не могу постоянно быть зрячей, чтобы оценить. Так лучше, как думаешь? - Ты хочешь сказать, что у него есть волосы? - Да, но они очень тонкие и их... немного. Но когда уложены назад, придают ему горделивый вид, разве нет? **** - Она не полуночница, а то ли с Пайона, то ли с Абсурда, сульфикары живут на нескольких островах. Но кто бы мог подумать, что это ночное создание. Они белые и светятся. Астора Мун Тлен нежно обхватила за талию Повелителя Полуночи, беседовавшего с магами, но, почуяв какое-то беспокойство, вдруг посмотрела назад. Ее взгляд встретился с принцессой. Белые волосы Уни поднялись, как ощетинившаяся шерсть, уши плотно прижались к голове, а глаза представляли собой два белых огня. Верхняя губа оголила зубы, удлинившиеся и ставшие острыми. Защитная стойка, какой сульфикары отмечали желание скорее умереть за вожделенный объект, нежели расстаться с ним. От вспышки волшебства часть перьев, украшавших синий с красным костюм Тлена встали дыбом. Но как только Кристофер повернул голову, она имела свой обычный миролюбивый вид, приводя в порядок украшения его одежды, и было видно, насколько она ему рада Женева скептически посмотрела на свою подругу. Кенди Тлен, задумчиво переводившая взгляд с матери на Боа и обратно, вдруг также мигнула, оскалив совсем не острые зубы и вздыбив волосы, собранные в косички, и они стали похожи пушистые дреды. Приняв смущенные взгляды за победу своего пугающего облика, девочка вздернула короткий нос и отвернулась, втиснув голову между одеждами родителей. *** - Принцесса Полуночи дурно воспитана. - Маленькая или ее мать? - Ее мать скоро станет Королевой. - Только не говори, что они хотят сделать это опять... Опять война с Тленами? - Ну почему же сразу война. Они выполнили свою часть соглашения между островами. Король Полуночи сегодня возвращает себе титул, а значит его жена будет Королевой уже к концу этого дня.