Последние рассветы

Гулкий отзвук шагов по дощатому полу. Взвившиеся в воздух пылинки, которые она бережно сдувает со старого микрофона. Пробивающийся через бреши заколоченных окон свет ночного города. Искусственный. Ненастоящий. То ли дело свет солнечный... Крепче сжать микрофон в тонких пальцах, осмотреться по сторонам - никого. Заброшенный театр. Пустынный зал. Нормально ли проводить репетицию в подобном месте, да ещё в такой час? Но нет, она не сумасшедшая, а только лишь актриса, для которой эта роль — не просто дань ремеслу, а нечто гораздо более важное. Мэри Джейн Уотсон всегда ощущала свою причастность к солнечным явлениям природы. К рассветам. К закатам. Впрочем, о них думать не хотелось вовсе. Закаты — они же символизируют конец чего-то, финал, скорое наступление темноты, в то время как рассветы... И снова заглянуть в листок с текстом. У этой пьесы противоречивое название. Она о рассветах... но о рассветах последних. Для кого-то. И всё-таки это явление ей милее. Оно дарит надежду. Собраться и с выражением произнести первую строчку: — Каждый достоин увидеть свой особый рассвет, когда пространство вокруг окрашивается золотом надежды и тьма... тьма... ... Автомобили со свистом проносятся мимо бредущего по обочине Гарольда Озборна. Равнодушный, искусственный, свет фонарей не может разбить кокон той тьмы, в которой он пребывает. Так странно — совсем недавно он видел закат из окон «ОзКорп». Красивое явление, от которого не возможно отвести взгляда. Жестокое явление, отбирающее у него нечто до крайности важное. Лишающее последних частичек света. Ты - Озборн. Тебе это всё ни к чему. Принимай наследие... Усмехнуться своему отражению в витрине. Горько. Очередной пронёсшийся автомобиль забрызгал грязью дорогой плащ. Такие, не стоящие внимания, мелочи. Засунуть руку в карман и вытащить оттуда зажигалку с гравировкой. Норман Озборн. Ну конечно, это его. А Гарри и не заметил, как стянул её со стола. Механически получилось. Взгляд вверх — как будто кто-то опрокинул чернильницу. Хоть бы луна выглянула... Хотя нет, её свет слишком холоден. Он не сможет согреть. Юноша предпочёл бы солнце. Да-да, рассветные лучи прямо сейчас, в час ночи! Безумие? Нарушение всех правил? Такие риторические, никчёмные, вопросы. Да плевать ему, кто и что подумает/спросит. Он погибает. Без света. Без солнца. А может уже... Бродит тут призраком. Неприкаянный. Зажигалка выбивает искру, а взгляд наталкивается на потрёпанный плакат с изображением того, что так необходимо ему сейчас. Он нуждается в этом. В рассвете, пусть даже и последнем. И он сворачивает за угол, бредёт, сам не зная зачем, вдоль стены, по проулку. Остановившись у чёрного хода, устало потирает виски, всё ещё сжимает зажигалку и слышит... голос. Проникновенный. Рифмованные строчки из уст кого-то, кто понимает всю красоту магии солнца. Этого не может быть, ведь театр на ремонте. Скорее всего, Гарри просто померещилось это. Или он просто слишком сильно хотел услышать нечто подобное. Но всё же он щелкает зажигалкой, приоткрывает дверь чёрного хода и идёт вперёд. На этот голос. К несбыточной мечте. ... И вновь она запнулась на этом самом месте, но быстро собралась и, опускаясь на колени, к пустому залу обращаясь, проникновенно повторила: — И тьма отступает, ведь не может быть иначе, пред магией солнца бессильна она. Надежда в рассветах, возможно, последних, но ради подобного стоило... Горло перехватывает, она не может продолжать. Что же это за пьеса такая, вмещающая в себе и надежду и безысходность одновременно? Мэри Джейн старалась отогнать это, второе, роковое, «последнее». Не вяжется это с рассветами. Ну никак. Мэри Джейн была упряма. А ещё она умела упорно идти к своей цели. Вот и теперь, в час ночи, в заброшенном театре репетировала роль. Необычную, светлую. И пусть ей не достанется первый план — ещё лишь только учится актёрскому мастерству — но всё же перед этим пустым залом, на заброшенной сцене, она могла попробовать воплотить мечту. И прочувствовать эти... последние рассветы. Она увлеклась. Она не замечала ничего вокруг. Не ощущала присутствия в ранее пустынном зале юноши, который не так давно наблюдал, как ему казалось, свой последний закат, а теперь вот стоит и слушает строки о последних рассветах. И эта девушка вмещает в себя их частичку. Её интонации. Её порывы. Как она играет! Хотя нет, здесь нечто большее, чем обыкновенная игра. И он непременно придёт на премьеру, если там будет она. — Каждый достоин увидеть свой неповторимый рассвет... — произносит она громче, так что усиленный микрофоном голос разносится по всем уголкам зала. А Мэри Джейн сперва слышит звук аплодисментов, и только после видит юношу, который более всего напоминает тень. Призрак, в светлом взгляде которого отражаются последние рассветы. Те, о которых был её монолог. И давно он здесь? Она не собирается оправдываться. И бежать тоже не собирается. Ну не виновата Мэри Джейн в том, что допоздна работает в кофейне, а с бушующим отчимом, во всём этом гаме, не очень-то и прорепетируешь. И да, ей необходима была эта театральная атмосфера, чтобы лучше понять... что-то он долго молчит и смотрит на неё. — А у вас солнечный свет во взгляде, — тихо произносит незнакомец и чуть улыбается. Отчего-то Мэри Джейн кажется, что это для него непривычно. — Вы и вправду считаете, что рассвета достоин каждый? Он вертит дорогую зажигалку между пальцев. Нервничает, быть может. Странный он, в общем. Юноша-призрак. Вот и репетируй после этого в ночном заброшенном театре... — Да, считаю, — произнеся это, она опускает взгляд на зажигалку в его руке и тихо представляется, — Мэри Джейн Уотсон. Местная сумасшедшая актриса, предпочитающая полуночные одиночные репетиции. Ну вот, зачем она это сказала? — Гарри Озборн... Монстр, — легкий полупоклон. Он схватывает налету. — Значит, у меня ещё есть шанс на золото надежды? Последняя фраза относилась к пустоте зала. Может, он тоже актёр? — У каждого он есть, — зачем-то уточняет Мэри Джейн, хотя Гарри, похоже, её не слышит. Ну, значит, она не будет ему мешать. Да и вообще — пора. Кофейня открывается через несколько часов. И снова гулкий отзвук шагов по дощатому полу, который возвращает Гарри в действительность. Она уходит, как солнечный свет... — Мэри Джейн, скоро рассвет, — он убирает зажигалку в карман, нагоняет её, — можем ли мы встретить его вместе? Она приостанавливается, чуть улыбается ему, и молча протягивает руку. Конечно. Ведь каждый достоин увидеть свой, особый, рассвет.