С миру по нитке

Замок встретил гостей сумраком и сыростью, как будто и не жили здесь до недавнего времени люди, как будто и не драили комнат и стен, будто не кипятили в кухне воду для чая, не топили печь, не укладывались спать, не ворчали по утрам в умывальной. Будто в этой комнате не спала, свернувшись калачиком, Петра, а в той не зачитывался до утра Гюнтер, как будто замок уже знал, что они не вернутся даже личные вещи забрать. Шаги отзывались долгим и звонким эхом, когда капрал Ривай шел в столовую, изо всех сил стараясь не припадать на поврежденную ногу. Пусть не видит никто, пусть здесь больше никого и нет, не хромай и всё тут, говорил он себе. Когда боль в щиколотке охватила горячим обручем сильнее обычного, он встал у высокого узкого окна и, упершись руками в холодный каменный подоконник, перенес вес тела на здоровую ногу и так замер, глядя на скрывающуюся в лесу дорогу. Где ты, Эрвин, черт тебя дери? Командор сразу же, не позволив себе и получаса отдыха, взялся за решение неотложных вопросов, а Риваю велел взять мальчишку и уезжать в старый замок, подальше от посторонних глаз и пересудов. Чем меньше они будут на виду, тем лучше. Сам, сказал, приедет, как только решение будет готово, как только поймет, что нужно делать дальше. А на долю Ривая, как всегда, выпало ожидание. Жди, капрал, а потом делай, что велено. Ривай знал о собственном предназначении, знал свою партию в этой игре. Пусть он не пешка, пусть он даже целый ферзь, всё равно в нужный момент его переставит на нужную клетку рука Эрвина Смита. Сейчас же Эрвин Смит думает, какой именно ход должна сделать эта его рука. Поскорее бы, думал Ривай, моё терпение тоже не бесконечное. Видимо, лекарства и эта тянущая боль всё же влияют на него. И те четыре нашивки, бережно расправленные и сложенные, тоже влияют. Скорее, Эрвин, мне нужно что-то делать, тяжело ждать. Он надеялся различить топот копыт по пыльной утрамбованной земле, но слышал только свист ветра да шорох упругих листьев. Может, и не приедет сегодня, может, всю ночь будет думать и строить свои многоходовки, расчерчивая на бумаге сложные ступенчатые планы. Черт тебя дери, Смит, бери свои бумажки и приезжай сюда, комнат полно, столов полно, свечей полно, сиди и думай здесь. Спокойнее, когда ты здесь, спокойнее знать, что в случае чего решение будет на твоих плечах. Ривай знал точно, что в планах Смита не было варианта погружения в эту задницу так глубоко. В планах Смита был беспрецедентный и быстрый прорыв к победе человечества, да не вышло. — Капрал, я могу чем-нибудь помочь? — мальчишка обеспокоенно выглядывал из-за двери, стискивая пальцами полированное дерево. — Нет. Иди в столовую, Эрен. Ждать долго, будем пить чай. — Мне вскипятить воду, сэр? — Да, пожалуйста. Он умчался вниз по лестнице, и Ривай отчетливо слышал звук его шагов, а вот топота лошадиных копыт так и не было. Да, ждать, наверное, придется долго. И лучше уж провести это время сидя и с чашкой чая. «В какое же мерзкое дерьмо ты втянул нас, Эрвин, — думал капрал Ривай по пути в столовую, стараясь не припадать на болезненно тянущую ногу, — решай уже скорее, как нам из него выбираться. И приезжай, мать твою, я задолбался ждать».