Запятнанный щит, окровавленный меч.

Просторное помещение с высоким потолком. Белым, как и стены. Белым, как лицо человека, стоящего посередине комнаты. Вокруг него в бешеной круговерти беснуются потоки силы. Мужчина притягивает их к себе, впитывая. Излишки с неприятным чавканьем соскальзывают с бледной кожи и возвращаются в материнскую колыбель – чтобы совершить ещё одну попытку. Так до бесконечности… Больше… Больше. Адская тёмная материя кружит над головой учёного. Жуткая, мрачная сила, из которой когда-то было создано Чёрное копье. Она проникает в клеточки, вирусом растекаясь по телу, заполоняя собой все его уголки. Общая кровеносная система. По единым сосудам циркулирует жизненная энергия, смешиваясь, сливаясь с другой, мёртвой и умертвляющей, но всё же пополняясь за её счет, увеличивая свой объём. Да. Так и надо. Впитать её до последней капли, какую эта телесная оболочка сможет выдержать. Не прекращайся, поток! Наливай смертельное вино в подставленные ладони! Ор, вой, крик и стон, скрутившиеся в одной какофонической песне. Являемое свету Чёрное Копье тоже кричит. Кричит голосом тёмной силы, для которой этот мир изначально враждебен. Давай же! Франкенштейн взывает всё громче. Сила не может не откликнуться. Какой хищник откажется от добычи, когда она сама запрыгивает ему в пасть? Вот только добыча вовсе не так проста. У неё есть и клыки, и когти. И она активно ими пользуется. Контакт с Силой – обоюдоострый меч. Терзает обоих, обоих выматывает и убивает. Но и притягательность его обоюдна. Сладкий яд, наркотик, вызывающий привыкание. Вирус, внедряющийся в основы и подменяющий кирпичики энергетического фундамента своими производными. Неумолимое и беспощадное гниение, подтачивающее опоры сознания. Мужчина чувствует, как опаляются кончики его волос – этот жар доходит и до кожи головы. По лбу стекают капельки пота; он же льётся по ложбинке между лопатками, липким холодком соскальзывая ниже. В руках человека – уплотняющийся с каждой секундой сгусток энергии. Он является эпицентром этого сумасшедшего водоворота, именно к нему магнитом тянутся силовые ручейки. … О тёмная Сила! Если бы она сокращала жизнь, если бы!.. Нетленная по своей натуре, бессмертная, но так неосторожно выпущенная в этот мир Франкенштейном, она и его подчиняла своей бессмертности, и его затягивала в свой зияющий омут вечности. Учёный знал: уж в этом омуте не будет ничего. Только он и тьма, окутывающая его, невесомым до тяжести дымом просачивающаяся в сердце. Знал, но не отступался. Никогда. Больше! Больше силы… Мужчина увеличивает притяжение энергии. Голова взрывается, ноги подкашиваются от этого невообразимого давления. Хочешь больше? Получи. Звуконепроницаемые стены впитывают в себя крики. Да, эта сила всегда кричала – сейчас вместе с ней, разрывая голосовые связки, кричит и Франкенштейн. Больше, больше! Тёмная материя не спрашивает, зачем. Зачем – больше. Мужчина не отвечает. Чтобы не сгореть, чтобы не распасться на кванты, он швыряет сгустки лишней энергии по стенам. После столкновения с ними в верхней облицовке остаются дымящиеся проплешины, но Сила всё равно стекает на пол, воспаряя к потолку, к материнскому истоку. Она никогда не растрачивалась зря. Материализовавшись в этом мире, Сила могла спрятаться только в обгоревшей душе человека, призвавшего её – только там для неё находилось достаточно места, только туда она возвращалась раз за разом, чернея и очерняя. Больше, ещё больше!!! Под напором адской материи разлагается человеческая сущность. Плевать! Франкенштейн готов стать самим сатаной, дьяволом, лишь бы получить больше этой проклятой Силы и с её помощью оградить, защитить. Защитить Мастера, защитить подопечных, детей! Чтобы не видеть, как они погибают один за другим, воплощая его кошмары в реальность. Больше силы, чтобы не было даже возможности того, что перед ним встанет этот выбор, страшный выбор, протыкающий сердце сотней, тысячей тупых ржавых гвоздей, вновь и вновь гремя во сне! Пока во сне. Каждую – каждую! – ночь Франкенштейну снилось, как они умирают друг за другом: его подчинённые, ноблесс, школьники. Каждую ночь он видел, как бьются в предсмертной агонии их истерзанные тела, как закатываются глаза, как опускается грудь от последнего выдоха. Каждую ночь он видел, как струйка крови вытекает из уголка Его рта, видел эту подрагивающую мраморную ладонь, стирающую алое с лица. Каждый раз он смотрел, как Мастер, высвобождая свою силу, не выдерживает и разлетается на миллиарды багровых капель крови. Смотрел и понимал, что будь он, Франкенштейн, хоть чуточку сильнее, этого бы не произошло! Но он слаб. Слаб, и поэтому ночь за ночью к нему приходит этот кошмар. Кошмар, в котором его ставят перед выбором. Страшным выбором. Они – или Мастер. Школьники, модифицированные подопечные – или Мастер. А самое страшное – Франкенштейн знает, кого выберет. И потому видит ИХ смерти еженощно. Но этого не произойдёт! Это не должно произойти!!! Нет, он сумеет защитить – всех. Сам сдохнет, но не будет бездыханных тел, не будет этой струйки крови, стекающей по бледному подбородку! Мне нужно больше силы!!! Тысячи воплей, слившихся в один звук – звук, который навсегда останется в ушах. Тысячи топоров, миллионами ударов рубящих душу на куски. Тысячи лет, несколько секунд и невыносимое грядущее бессмертие. Ликующая ухмылка, свивающаяся в воздухе из дымки адской энергии. Действительно ли ты этого хочешь? Да. Продать душу дьяволу, самому стать дьяволом. Готов. Лишь бы получить больше этой чёртовой мощи, лишь бы защитить, спасти! Так дай же мне больше силы!!! <…> – Франкенштейн. Страх. Заметил? Почувствовал? Молчание. Удары колокола в ушах. Раз, два, три. Вздох. Черные ресницы опускаются, прикрывая глаза. Глаза алого цвета – того самого, который скапывал на белоснежное одеяние, багряной змейкой пробегая по подбородку. – Ты слишком много работаешь. Мастер… Простите меня. Простите за ложь. Лгать вам – одна из самых страшных мук для меня. – Мастер, не стоит беспокоиться. Со мной всё в полном порядке. Невозмутимость на лице. – Франкенштейн. – Да, Мастер… – Ещё чашечку. – Сию секунду. Конечно, понял. Конечно, почувствовал. И, как всегда, оставил свои мысли при себе. … Мне нет прощения. Нет прощения за ложь и ослушание. Но я всё же попытаюсь. Простите меня, Мастер. Простите. Всей моей крови не хватит, чтобы смыть хотя бы дюйм этой грязной лжи, расползшейся на площадь Земной поверхности. Моя душа – мизерная плата дьяволу за Вашу защиту. Мой мир, мой разум, моя сила… Всё это – для и ради Вас. Простите за то, что ваш щит такой запятнанный… Простите за то, что ваш меч так окровавлен. Это моя вина – я не вижу другого выхода. Только так я могу оградить вас. Только так. Вряд ли я когда-нибудь смогу снискать прощение. Заслужить его в этом мире попросту не успею. Надежду на него при шествии по огненной дорожке, ведущей в преисподнюю, придётся оставить… Простите, Мастер… Я не умею защищать иначе. Простите за бездарность вашего непокорного слугу…