Дон с наслаждением вынырнул из мутной воды самого прохладного бассейна терм. После длительного хождения по жаре плескаться в нём было очень приятно и вылезать не хотелось. А так как Кихот – в отличие от Георга, который направился в лазарет, едва освежившись, – никуда не спешил, он мог позволить себе расслабиться и понежиться в пахнущей аромамаслами воде.
Однако даже разомлевший Искатель не мог перестать думать – быстрые, как молнии, мысли продолжали скакать в его буйной голове в попытках разгадать, что задумали ситты и как правильно сложить факты, чтобы паззл сошёлся.
Янтарные глаза рассеянно прослеживали настенный узор из спиралей разных цветов и размеров, когда вдруг пустой взгляд озарился вспыхнувшей идеей – и Дон выскочил из воды, как будто прохладная жидкость вдруг превратилась в кипяток. Наспех обмотав полотенце вокруг бёдер и прихватив валявшуюся возле выхода одежду, он торопливо вышел из терм.
Поглощённый загоревшейся в голове идеей, жаждая пересказать хоть кому-нибудь свои мысли, Дон перешёл на бег: маршрут был ему знаком и привычен, а потому он без труда двигался по тёмному лабиринту дворцовых коридоров, уже на автомате сворачивая в нужные проходы.
На одном из таких резких поворотов малость неуклюжий Кихот и впилился в мирно идущую процессию аккадиан. Произошедшее дальше виновник событий мог описать, лишь задыхаясь от стыда и смеха одновременно. Одним неосторожным движением он сбил с ног оказавшуюся впереди принцессу, а та в свою очередь, пытаясь удержать равновесие, задела рукой обёрнутое вокруг бёдер землянина полотенце. Кусок ткани вслед за Алексаимой упал на пол.
Стражи, сопровождавшие наследницу престола Тибии, моментально выставили вперёд копья, приготовившись защищать её от пугающего чужеземца. Дон поспешно попытался прикрыться руками и с ужасом посмотрел на упавшую девушку. Она же, окинув инопланетянина чуть более оценивающим взглядом, чем пристало аккадианской принцессе, и улыбнувшись чуть более кокетливо, чем надлежало невесте Кэс’Аря, легко поднялась с песчаной поверхности пола и протянула несчастному Искателю полотенце.
Мягким, но властным голосом Алексаима что-то приказала своим воинам на аккадианском языке и с достоинством и грацией будущей царицы прошествовала мимо Кихота; стражи последовали за ней. Дон, всё ещё смущённый и ошарашенный, так и остался смотреть им вслед.
Уже почти зайдя за угол, принцесса обернулась: глаза цвета охры игриво смерили землянина с головы до ног и исчезли в полутьме. Кихот облегчённо выдохнул, когда процессия наконец-то скрылась в дворцовом лабиринте: только проблем с аккадианской знатью им сейчас не хватало! Он встряхнул всё ещё мокрыми рыжими патлами и вернулся к прерванному пути, но на бег переходить уже не рискнул: мало ли что там может быть за поворотом!
Когда Дон зашёл в обжитый товарищами зал, Габен как раз убирал свой портативный компьютер в нанокуб. Заслышав шаги, он обернулся и увидел юного штурмана с возбуждённым и несколько растерянным выражением лица. Вопреки своему обыкновению, тот не начал тараторить с порога, а просто порывисто вошёл в помещение, будто бы никого и ничего не замечая.
– Эй, всё нормально?
– Да даже не знаю… – Кихот истерически захохотал и, покраснев до кончиков ушей, пересказал произошедшее с ним пару минут назад.
Не ожидавший подобного Жан несколько раз растерянно сморгнул и недовольно покачал головой:
– Ты же понимаешь, что с твоей лёгкой подачи нам опять может свалиться куча проблем на голову? Спокойная реакция Алексаимы совершенно не гарантирует, что аккадианские власти спустят всё на тормозах. Как и её жених, который, как ты, возможно, помнишь, тут вроде как за главного.
– Да ну брось, Габен! Это же была случайность… Она объяснит им, если что… – принялся оправдываться разом поникший парень.
Мастер прищурился, глядя на растерянного Кихота, как строгий хозяин на щенка, в очередной раз сделавшего лужу на дорогом ковре, – будто бы прикидывая, приучится ли этот комочек шерсти к дисциплине или проще отдать его в более терпеливые руки.
– Но я же…
– Довольно! Тебе нужно научиться держать себя в руках… и в одежде. А то твои импульсивные выходки нам могут дорого обойтись. Куда ты вообще так нёсся?
– Ой, точно!
Дон хлопнул себя по лбу и мигом преобразился из виновато потупившегося школьника в энергичного парня с лучащимися глазами. Он быстро затараторил, посвящая Габена в результаты их с Георгом вылазки. Описывая наскальную живопись порнографического содержания, которую они обнаружили в пещере, Дон встретил настороженный и недоверчивый взгляд Жана.
– Это правда! Не веришь мне – спроси у Георга!
– Но… вы уверены, что это были именно Кэс’Арь и Бальзак?
– Да, это точно были они! Может быть, союзники из ситтов и не очень, но художественных талантов у них не отнять… Портретное сходство было абсолютно точным!
– Вы не сфотографировали?
– Что? Нет, конечно… Поверь мне, это не то, что бы ты хотел увидеть…
– Да плевать, хотел бы я увидеть или нет! – Даже железное терпение Мастера начинало сдавать, натыкаясь раз за разом на ребячливое поведение Кихота. – Это же подсказка! Ситты привели вас туда не просто так, это должно что-то значить… И если я хоть немного знаю об этих ребятах – всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд!
– Понимаю я, что это подсказка!.. И я уже нашёл ей объяснение! Смотри, картинка была перечёркнута двумя красным полосами, как дорожный знак, запрещающий стоянку. А парнишка, когда мы с ним встретились, бормотал о том, что что-то не должно случиться, потому как это «что-то» станет началом конца. Что если ситты пытаются нам сказать, что сексуальная связь между представителями нашего и их видов опасна?
– Опасна?
– Ну, сам подумай, мы же ничего не знаем о них как о биологических организмах: как они реагируют на инфекции, вирусы, как восстанавливаются… Чёрт знает, может быть, они мрут от примитивных ЗППП? Может для них обычный герпес – как для нас бубонная чума?
– Но… – растеряно возразил Жан, – они ведь действительно похожи на нас.
– У волооков с землянами тоже много общего, однако у них там эпидемия на всю планету разыгралась, после того как один из исследователей случайно занёс к ним банальный грипп.
Заметив встревоженный взгляд Габена, штурман моментально осёкся, понимая причину его волнения.
– Ну, не в буквальном смысле, но… Ну, ты понял. А может, я вообще ошибаюсь…
– Мне нужно увидеть ту фреску! Вобьёшь мне координаты пещеры в навигатор?
Кихот, мигом притихнув, молча кивнул и взял из руки Жана устройство.
– Я постараюсь вернуться побыстрее.
– Хорошо, а я пока к Бальзаку сбегаю, предупрежу его, чтобы не вздумал спать с Кэс’Арем!
– Осторожнее на поворотах, тактичный ты наш, – ухмыльнулся Габен, пытаясь скрыть за ехидством пробивавшуюся сквозь спокойствие тревогу.
Дон вручил ему навигатор с координатами и, как-то сконфуженно замявшись, очевидно, не зная, что сказать, вышел из зала. Оставшись наедине с собой, Жан мог уже не скрывать беспокойства, и взгляд карих глаз нервно заскользил по линии маршрута на экране гаджета. Пусть Гекалли и не была похожа на его Томаса, но становиться причиной её проблем Габен совсем не желал.
Следуя указаниям навигатора, он шёл как в тумане, не в силах избавиться от давящих мыслей, крутившихся в голове. Габен подошёл к пещере и с подозрением прищурился: из глубины тянулась отчётливая дорожка песка и осыпавшейся краски, как будто какой-то чудак делал в скальном отверстии ремонт. Жан нерешительно огляделся и замер, прислушиваясь: ничто вокруг не выдавало чужого присутствия. Тяжело вздохнув, он включил фонарик и вошёл в пещеру.
Яркий луч искусственного света озарил каменные своды. Габен продвигался всё дальше в темноту, шаря по поверхности стен лучиком, но каждый раз тот натыкался лишь на бесцветную скальную породу. Наконец Жан дошёл до тупика – пещера заканчивалась глухой стеной из песчаника – и растерянно развёл руками. Фонарик в его руке указал на пол, усыпанный какими-то пёстрыми крошками.
Опустившись на корточки, Габен внимательно рассмотрел находку: мелкие обломки никак нельзя было собрать, чтобы получить картинку, которая явно присутствовала на отбитых от скалы пластах песчаника. Кто бы ни избавился от живописи ситтов, он постарался, чтобы никто не мог восстановить фреску.
Жан чертыхнулся и зло пнул кучку обломков: теперь у него не было никаких шансов узнать наверняка, что же содержалось в послании местных провидцев.
***
Бальзак прищурился и, чуть наклонив голову вбок, с недоверчивым раздражением посмотрел на Дона.
– Вы там удар солнечный схватили, или ты придуриваешься?
– Да я тебе серьёзно говорю! Уверяю, там был ты и Кэс…
– Довольно! – резко прервал Оноре. – Я не знаю, что вы там с Жуковым увидели или напридумывали себе, будто увидели, но такого бреда я давненько не слышал!
– Но это правда… Слушай, ну я точно тебе говорю, я на расстоянии вытянутой руки видел рисунок, и там были вы вдвоём!
Глядя на Кихота, который с искренней тревогой пытался доказать свою правоту, Бальзак обречённо вздохнул.
– Послушай, Дон… Притом что твоя теория сама по себе заслуживает внимания и её следовало бы проверить – с чего вдруг ситты стали бы рисовать меня… э-э-эм, с Кэс’Арем? Это же абсурд…
Кихот приподнял одну бровь, чем тут же вызвал у Бальзака ещё большее раздражение.
– О боже мой! Нет, вот только не надо этого опять начинать, а? Во-первых, твоя одержимость моей личной жизнью начинает меня напрягать, а во-вторых, ничего между мной и императором нет и быть не может. Он женится тут на днях, забыл?
– Жениться он может сколько угодно, а королевских фаворитов никто не отменял, – парировал Дон, – особенно с учётом врождённой бисексуальности всех жителей этой планеты.
– Так, всё! – Бальзак поднялся с места и указал на охраняемую стражами арку. – Я тебя услышал. Я думаю, что ты бредишь. Тебе пора.
Прищурившись, Искатель внимательно посмотрел на Критика: хотя упёртость и недоверчивость были вполне его в духе, нежелание верить словам товарищей Дон без сомнений объяснил для себя личными мотивами. И всё же, услышав заверения Бальзака, что между ним и императором ничего нет, штурман несколько успокоился. Друзьям Оноре лгал нечасто, а если и лгал, то делал это с пугающим профессионализмом, не позволяя никому поймать себя на слове или усомниться хоть в чём-то. Потому Кихот решил не докапываться больше до товарища, пожал плечами и вышел из его каморки.
Оставшись один, Бальзак закурил и вернулся к расшифровке аккадианского: этот язык удивил его своей сложностью и непохожестью на арарейский. Причудливая клинопись со множеством запутанных правил и специфической лексикой в первый момент даже поставила его в тупик – неудивительно, что у Кэс’Аря возникли проблемы с изучением нового наречия, столь отличного от его родного.
Бальзак не случайно занялся расшифровкой языка. Привычное дело отвлекало его от тревог и волнения: собрание Десятинного совета планировалось уже завтра, и, хотя они с Габеном достаточно тщательно всё продумали: что и как сказать, как изложить историю человечества, как расположить к себе членов совета и сделать подозрительных чиновников своими союзниками, – никаких гарантий успеха у них не было. Из разговоров с Кэс’Арем Бальзак ясно понял, какую роль играют представители арарейской элиты, и осознавал, что именно через них придётся действовать, если земляне хотят построить здесь свой мир.
От работы его отвлекла лёгшая на голову рука арарейца: будто в очередной раз проверяя, не парик ли это у землянина, Кэс’Арь провёл цепкой лапой по его волосам. Бальзак резко дёрнулся и, увидев императора, включил переводчик.
– Я же уже сотню раз говорил: у нас у всех растут на голове волосы и, сколько ты ни проверяй, они всё равно не свалятся.
– Знаю я. – Зелёные кошачьи глаза игриво прищурились. – Красиво это.
Кэс'Арь выдержал паузу, несколько рассеяно глядя на пришельца. Он будто бы сам не очень понимал, зачем пришёл к своему телохранителю, и сейчас нарочно придумывал тему для разговора.
– Расскажи про планету ещё свою, – наконец выдал он.
Правитель присел рядом с Бальзаком – слишком близко, сознательно нарушая его зону комфорта, – и скрестил руки на груди, ожидая очередную историю.
– Ох, чёрт… – пробормотал Оноре, неожиданно для себя задумавшись о справедливости замечаний Дона.
Раньше излишнее внимание императора к своей персоне Бальзак объяснял только его необходимостью выстроить доверительный союз с землянами. Но после абсурдных обвинений Кихота сомнения невольно прокрались в разум Критика. А что если – не дай боже! – паренёк прав? И если да, то что с этим теперь делать?!
Бальзак вздохнул и максимально бесстрастным тоном принялся рассказывать Кэс’Арю о Земле.
***
В это же время в дальнем уголке дворца проходило ещё более напряжённое и гораздо менее приятное общение.
Датс’Эт, развалившись на огромной постели с тёмно-фиолетовым балдахином, попивал буалейро и смотрел, как Гекалли поспешно собирается.
– Говоришь, мир иной на рисунках в воздухе?
– Видела глазами своими я.
– Было там всё, описала что ты?
– Не поняла полностью я, но увидела как – пересказать всё я.
Датс’Эт выжидающе смотрел на плеобсею, которая не поднимала на него глаз.
– Подойди.
Гекалли недовольно вздохнула и подошла к арарейцу. Тот выдержал паузу, добиваясь от девушки ответного взгляда, – её голубые глаза, встретившись с пристальными жёлтыми, так и вспыхнули неприязнью. Начальник стражи ухмыльнулся и нежно провёл рукой по щеке плеобсеи.
– Не обмануть лучше тебе меня.
Замершая в воздухе рука арарейца выпустила длинные загнутые когти в угрожающем предупреждении.
