***
Мы гуляли вдоль нашего любимого парка, чтобы дойти до его входа и попасть внутрь. Всю дорогу Тао рассказывал мне очередные истории, которые происходили у него в школе. Я практически не слушала друга и думала о том, как мне приятно находиться рядом с ним. Он был моим лучшим другом сколько я себя помню: мы качались на одних и тех же качелях, он учил меня кататься на велосипеде, мы ходили в одну и ту же школу, сидели за одной партой, проводили все школьные ланчи за одним столом, делились друг с другом самыми сокровенными мечтами, мы могли доверить друг другу самые темные секреты; не было человека на этой планете, который бы знал меня лучше, чем Тао. Он был тем самым, кто проходил со мной через все радости и горести моей никчемной и скучной жизни, и только он делал ее немного ярче своей улыбкой, своим дурачеством, своими наивностью и непосредственностью. Мне казалось, что жизни без него не бывает. Просто не бывает. Как бы я жила без него? Наверное, я бы завяла без него, как цветок без воды. Он был братом, подругой, моей совестью, в конце концов. Я знала, что могла доверить ему все что угодно. Наверное, я настоящая счастливица, что в моей жизни есть такой человек, как Тао. — Йа! Исыль! Ты меня хоть слушаешь? — Ой, прости, Тао... Я задумалась... Так что ты там рассказывал про ЁнМин? — ЁнМи, Исыль, ЁнМи! Она согласилась погулять со мной сегодня вечером! — Я не могла оторвать взгляда от его счастливой улыбки. — ЧТО? Та самая ЁнМин? — получив строгий взгляд, я быстро исправилась. — ЁнМи, ЁнМи. Прости. Ну так, это та самая? За которой ты бегаешь со второго класса? — Он радостно закивал. — Серьезно? — Он опять закивал и громко засмеялся. — Ты вообще можешь себе это представить? — Он посмотрел в небо и практически подпрыгнул от счастья. — Я нет. — Он опять задумался, но быстро пришел в себя. — Исыль, ты должна мне помочь! Что мне надеть? Что мне делать? Что сказать? — Я заметила, как он начал паниковать, поэтому я поспешила его успокоить. — Тао, успокойся! Ты же... Ты же Хуан Цзытао! Все девушки школы хотят быть с тобой! Хватит паниковать, пожалуйста. — Да, ты права, Исыль, нужно взять себя в руки. Я просто очарую ее своей красотой. Ну вот опять. Я закрыла лицо рукой, давая понять, что меня уже достало его вечное самолюбие, которое иногда действительно выходило за рамки приличия. Он не обратил внимания на мой жест и продолжал идти рядом со мной, весело рассуждая вслух, что же сегодня ему надеть. Я опять отключилась от его болтовни, задумавшись о чем-то своем, и просто наслаждалась тем, что он шел рядом. *** От моих воспоминаний меня опять отвлек звук моего телефона; второй раз за день. — Тао? — ответила я, после того как прочитала его имя на экране. — Привет, — его голос звучал не как обычно, что-то его беспокоило, и я могла понять это только по одному его слову. — Что-то не так? — спросила я, переживая за лучшего друга. — Эмм... Нет-нет, Исыль, все хорошо, — он издал небольшой смешок, чтобы скрыть его ложь, но я сразу поняла, что он врет. — Что ты хотел? — Я решила не расспрашивать его; если его что-то беспокоит, он мне обязательно расскажет об этом рано или поздно. Он немного замялся и тяжело вздохнул. — Исыль, мы можем встретиться сегодня? Твои родители еще не вернулись из отпуска? — Эмм... Нет, они приезжают послезавтра, а что? — Я заскочу к тебе часов в семь вечера. Это нормально? Мое сердце громко стучала, и с каждым стуком, мне казалось, оно вот-вот сломает мои ребра. Мои переживания и страхи только увеличились, когда он, не дождавшись моего ответа, выпалил: — Исыль, мне надо идти. Я позвоню, — и положил трубку. Целый день я не могла спокойно сидеть на месте: мало того, что я все-таки опоздала даже на второй урок, так еще и Тао засел в моей голове на целый день, не давая мне думать о чем-то другом, кроме как о том, что у него что-то случилось. Последний раз таким встревоженным я слышала его голос, только когда он получил серьезную травму, и доктор сказал, что он больше никогда не сможет заниматься боевыми искусствами. Славу Богу, тогда все обошлось, и сейчас он занимает первые места на всех соревнованиях в своей категории. В семь часов вечера я уже сидела на диване перед телевизором и нервно отстукивала пультом ритм какой-то песни по своей коленке. Я особо не всматривалась в то, что происходило на экране, несмотря на то, что мой взгляд был устремлен именно туда. Все мои мысли занимал только он и его проблемы: в моей голове все еще прокручивались разные сценарии развития событий – от самых безумных до самых нелепых. Наконец, в дверь позвонили и я побежала открывать дверь. По моему телу побежали мурашки, и меня чуть-чуть зазнобило от волнения. Я дрожащими руками открыла входящую дверь и пустила его внутрь. Он не сказал ни слова. Он просто вошел в квартиру и начал снимать обувь и куртку. Я тоже молчала, я ждала пока он первый начнет говорит. Как только он разделся, он прошел в гостиную и сел на диван перед телевизором, точно туда, где я сидела минуту назад. Я встала рядом, сложила руки на груди и продолжала испепелять его взглядом. Наконец я не выдержала: — Так ничего и не скажешь? Что происходит? — Я старалась сохранять спокойствие и не поднимать голос. Он тяжело вздохнул, посмотрел на меня и похлопал по дивану рядом с собой, приглашая меня присоединиться к его «посиделкам». Ладно, как скажешь. Хочешь поиграть в молчанку? Я принимаю твои правила. Долго не думая я села рядом и уставилась в телевизор, делая вид, что мне абсолютно наплевать на его проблемы, хотя на самом деле в моей голове творился полный хаос, а в душе—– переполох. Казалось, мое сердце не находило себе место от волнения и прыгало из груди в пятки и обратно. Мы сидели и молчали, и было не понятно, кто кого испытывает: то ли он меня, то ли я его. Наконец, он сказал: — Это сложно..., — но я не дала ему закончить предложение. — Что значит сложно?! — Я вскочила с дивана, больше не выдерживая этого напряжения, и уровень громкости моего голоса значительно повысился. — Что это может быть, что тебе так сложно сказать? Я тут места себе не нахожу, а ему, видите ли, сложно! Говори уже, черт тебя возьми! Я была в ярости. Он никогда ничего не скрывал от меня, и эта неизвестность выводила меня из себя, так как это был первый раз за все время нашей дружбы, что я чего-то о нем не знала. Неужели, он перестал доверять мне? Что это может быть такое, что ему настолько сложно мне об этом сказать? Он последовал за мной и тоже вскочил на ноги. Я заметила, как от злости краснота появилось на его шее, поднимаясь все выше, и вскоре еще щеки горели алым цветом. Его ноздри расширялись с каждым выдохом, на его челюсти играли жилки, а брови нахмурились. Я видела, как он злится, но сейчас с ним произошло что-то новое: он был в ярости. Но почему? Разве это не я, кто сейчас должен свирепеть и испускать дым из ушей? Несмотря на возрастающую во мне злость, я немного отступила, боясь раздразнить зверя. — Если я говорю «сложно», значит это, черт возьми, сложно! — Закричал он, от чего мое тело затряслось, и я сделала шаг назад, подальше от него. — Наберись немного терпения и подожди, пока я соберусь с мыслями! Неужели это так сложно, Пак Исыль?! Он назвал меня полным именем. Он никогда не называл меня полным именем, потому что он знал, что меня это раздражало. Я откинула весь страх быть разорванной голыми руками, и ярость захватила мой разум, разгоняя адреналин по всему телу, и я сделала шаг вперед, наступая на него. Мне хотелось побить его, рвать волосы на его голове, расцарапать его глаза за его эгоизм. Неужели он даже на минутку не может представить, насколько мне сложно находиться в неизвестности? Он знает, что я не из терпеливых. — Йа, Тао! Прекрати на меня кричать сейчас же! Я не одна из твоих девок, на которых ты можешь поднимать голос! Думай, с кем разговариваешь! — Я не могла сдержать крик, мне хотелось высказать все, что я о нем думаю. — Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? — Он был в отчаянье. — Что ты несешь, Исыль? — Он схватился за свои волосы, будто хотел выдрать их все из своей тупой головешки. — Не говори со мной так, пабо! — Закричала я и стукнула его по руке. Он тут же отреагировал, как профессиональный борец: сделал блок и схватил оба моих запястья, предотвращая последующие удары. — Успокойся и выслушай меня, Исыль! — Его голос стал намного спокойней, и он немного встряхнул меня, чтобы успокоить. Я брыкалась и пыталась выбраться из его крепкой хватки, но в конечном итоге успокоилась, глядя в его глаза, которые будто гипнотизировали меня. Буря в моей голове немного успокоилась, и теперь я могла стоять спокойно. — Хорошо, — уже тихо сказал он. — Теперь выслушай меня, хорошо? — Я легонько кивнула; он тяжело вздохнул, а затем, будто срывая пластырь с раны, быстро выпалил: — Я уезжаю. И? — Куда? — Спросила я, не понимая, о чем он говорит. Он ослабил руки, не выпуская мои запястья, и посмотрел вниз. — В Америку. Меня посылает тренер, как лучшего спортсмена... — Так это же здорово! — прервала я его, расплываясь в улыбке. — Почему ты так боялся сказать мне об... — Исыль, дослушай меня! — он опять крепко сжал мои руки, а тон его голоса опять поднялся. — Я уезжаю на пять лет. Я могу поклясться, что услышала звук битого стекла? Что это? Мое сердце, душа, надежда? Что-то, что определенно находиться в моей груди, так как я сразу почувствовала, как что-то оборвалось внутри меня, как будто у лифта перерезали трос, и он упал вниз, оставляя пустоту на том месте, где он раньше стоял. Я смотрела на него с широко раскрытыми глазами и не понимала, как мне на это реагировать. Как подруга, я должна была порадоваться за него, но я не могла. Я не могла физически улыбнуться, подбодрить его, потрепать по плечу и сказать «Поздравляю, дружище!». Слишком тяжело. Невыносимая боль в груди сжимала меня, и, мне казалось, я становлюсь меньше и меньше под ее грузом. Я почувствовала, как в моем носу что-то защипало, а глазам стало горячо, и вскоре лицо Тао превратилось в одно белое пятно, после чего слеза скатились по моим щекам. Все это время он смотрел на меня, ожидая хоть какую-нибудь реакцию, и как только он увидел мои слезы, он отпустил мою левую руку, и поднял свою, нежно смахивая их пальцами с моих щек. Я заметила, как его нижняя губа задрожала, что предвещало его слезы, но мне было все равно. В тот момент я думала только о том, что я остаюсь одна, и он бросает меня тут на произвол судьбы, в лапах моей серой и скучной жизни, которая не отпустит меня, пока я полностью не утону в ее болотной рутине. — Когда? — тихо спросила я и заметила, как сильно трясется мой голос. — Завтра. Я думала, что больнее мне не будет, но я ошибалась. Все боль этого мира в тот момент собралась тут, у меня в сердце, и, мне казалось, я не способна ее выдержать, и оно сейчас разорвется в моей груди, не оставляя мне выбора. Неужели он не мог сказать мне раньше? Почему сейчас? Почему он не дал мне свыкнуться с этой мыслью? Моя боль пыталась найти выход из моего тела и нашла его, превратившись в полнейшую ярость, которую я готова была вылить на этого парня, который стоял передо мной, и которому, на самом деле, было не легче, чем мне. — Как ты мог?! — закричала я, вырывая вторую руку из его хватки, и начала стучать кулаками по его груди, чему он не сопротивлялся. — Как ты мог мне не сказать об этом раньше? Ты меня совсем ни во что не ставишь, что ли? Кто я для тебя? Личный психолог? Консультант? Ты только и делаешь, что спрашиваешь у меня советы, но ты никогда не думал обо мне, как о человеке! Я тоже умею чувствовать! У меня тоже есть мысли и чувства? Почему ты такой эгоист? Почему? — я яростно колотила его грудь, срывая голос. Мне хотелось сорвать его до боли в горле, мне хотелось разбить руки в кровь об него, чтобы не чувствовать этой боли внутри. Слишком тяжело. Тао обхватил меня двумя руками и крепко прижал к себе, чтобы успокоить но все тщетно: я вырвалась из его объятий и начала кричать его громче: — Почему ты никогда обо мне не думаешь? Почему?! — Это не так, Исыль! — он тоже опять перешел на крик. — Я всегда думаю о тебе! — Ты врешь! Ты думаешь только о себе! Ты самый эгоистичный и самовлюбленный человек, которого я когда либо встречала! Для тебя нет никого важнее, кроме тебя самого! Он подошел ближе так, что, мне казалось, он, еще чуть-чуть, и начнет со мной бодаться, но мне было плевать. — Ты думаешь, мне сейчас легко? Ты думаешь мне так легко бросить все и тебя тут и уехать, оставив все позади! Ты ведешь себя не менее эгоистично сейчас, чем я! — Почему ты не сказал раньше? Почему? Я не могу просто так принять это! Я ненавижу тебя! Ненавижу! — я не могла остановить свой крик, который, казалось, исходил из самой души. — Ненавижу за то, какой ты эгоист, самовлюбленный болван, идиот, который только и делает, что думает о себе! Ненавижу твою нахальную ухмылку, твои постоянные издевки над другими, твое высокомерное отнош... Я не успела сообразить, как он наклонился ко мне и резко накрыл мои губы своими. Одной рукой он держал меня за затылок, а другой прижимал за талию, чтобы я не могла отвернуться. Я стояла и ничего не могла сделать, пока его губы неистово двигались на моих, пытаясь привести их в действие. Наконец-то осознав, что происходит, я начала бить кулаками его плечи и мычать сквозь поцелуй в знак протеста, пытаясь оторваться от него. Но он не отступал: он только сильнее сжал меня и начал наступать, пока я не соприкоснулась спиной с ближайшей стеной, после чего он схватил мои руки, прижимая их к твердой поверхности по обеим сторонам моей головы, зажал меня своим телом, чтобы я не смогла выбраться. От неожиданного удара я разжала губы, и, воспользовавшись моментом, его язык скользнул внутрь, и мои губы были полностью захвачены в плен. То ли от адреналина, который все еще находился в моей крови после вспышки ярости, то ли от головокружительного ощущения, которые дарили мне его губы и язык, по всему моему телу пробежал разряд электричества, разливая приятное тепло внизу моего живота, от чего мне захотелось прижать его тело ближе к своему. Сама того не осознавая, я ответила на его поцелуй и теперь билась в неравной борьбе за доминацию. Он осторожно отпустил мои руки, давая понять, что он доверяет моим действиям, и что он знает, что теперь я наслаждаюсь каждой секундой с ним. Как только мои запястья оказались на свободе, я обняла его за шею, прижимая его еще ближе к себе и углубляя поцелуй. Еще, еще, недостаточно близко, надо еще ближе. По всему моему телу побежали мурашки, как только он начал гладить мои бока, и в тот же момент, я почувствовала его холодные пальцы на своей обнаженной коже, которые ловко пробрались под мою футболку. Я же утонула пальцами в его светлых волосах, то и дело прижимая его лицо ближе к своему. Наш поцелуй был резкий, страстный, полный ярости, но в то же время желания, которое мы оба не в силах были отрицать. Его руки поднимались по моей спине все выше и выше, пока я не поняла, на что он намекает, я на секунду оторвалась от поцелуя и подняла руки надо головой, чтобы он смог стянуть с меня футболку. В этот момент я посмотрела в его глаза. Я никогда не чувствовала настолько сильных эмоций: страх, ярость, боль не идут ни в какое сравнение по своей силе с тем, что я испытывала в тот момент. Я хотела раствориться каждой клеточкой своего тела в нем, быть частью его, быть им. Не владея собой, я потянулась к нему, и наши губы возобновили свой безумный танец любви, не желая существовать отдельно друг от друга. Мои руки автоматически потянулись к его пуговицам на его рубашке, а пальцы начали ловко расстегивать каждую из них, не жалея нитки, которые грозились вот-вот порваться от моих резких действий. Как только я дошла до последней, я вернулась обратно к воротнику, проводя ладонями по его гладкой кожи живота и груди по пути вверх, и стянула с его плеч ненужный предмет одежды. Как только она оказалась на полу, он обнял меня за талию, гладя меня по спине, и, нащупав застежку моего бюстгальтера, умело расстегнул его одной рукой, тут же снимая его с меня так, что я даже не заметила, как осталась абсолютно голая сверху. Моя уже чувствительная грудь тут же соприкоснулась с его разгоряченной, и я простонала в поцелуй от нового ощущения. Спиной я все еще была прижата к стене, и Тао, взяв меня под бедра, поднял меня и завел мои ноги за свою талию так, чтобы я смогла его обхватить ими. После этого он тут же прижал меня своими бедрами обратно к стене, и мы застонала в унисон сквозь горячий поцелуй, как только наши самые чувствительные места соприкоснулись друг с другом, и я почувствовала его твердое возбуждение, от чего я задрожала всем телом. Держа меня за бедра, Тао оторвал меня от стены и понес к дивану, на который он уложил меня, накрыв меня своим телом, разрывая поцелуй, и посмотрев мне в глаза. Я знала, что в этот момент что-то поменялось: его до этого темные глаза, наполненные похотью, смягчились, и я прочитала нежность и заботу в его чертах. Я ласково провела ладонью по его лицу, и он закрыл глаза, пытаясь насладиться моим прикосновением, после чего он повернул голову и прислонил губы к моей ладони, нежно поцеловав ее. Я легко улыбнулась, когда он вновь посмотрел на меня и улыбнулся мне в ответ. В этот момент все перевернулось: исчезла та страсть, та звериная похоть и тот напор; на его место пришли ласка и нежность. Он медленно наклонился ко мне, но вместо того, чтобы воссоединиться со мной в поцелуе, он провел языком по моей шеи от ключицы к уху и нежно прикусил мочку, от чего я охнула от неожиданности, но позволила ему продолжить. Он вернулся к моей ключице, нежно покусывая и посасывая нежную кожу. Я вся дрожала в его руках, то и дело всхлипывая от удовольствия. Его руки гладили мою талию, в то время, как его губы спустились ниже, покрывая легкими поцелуями мою грудь. Я выгнула спину и зарылась руками в его локоны, прижимая его губы ближе к чувствительным участкам своей кожи. Спускаясь ниже, он расцеловал мои ребра, и я выпустила пару смешков от щекотки и почувствовала его ухмылку на своем теле. Наконец его руки добрались до молнии на моих шортах, и медленно начали их расстегивать, в то время как его глаза наблюдали за моей реакцией, я лишь тяжело дышала, и пыталась скрыть стоны удовольствия, закусив нижнюю губу. Когда они наконец-то были расстегнуты, он захватил их за край и потянул вниз вместе с моим нижнем бельем, снимая с меня последние предметы одежды и оставляя меня полностью обнаженной перед ним. Я почувствовала, как мои щеки загорели, и я скрыла свое лицо в руках, чтобы не показывать ему, насколько я была смущена. — Не надо, — я услышала его хриплый и тихий голос над своим ухом, когда его руки убрали мои с моего лица; он начала рассматривать его, от чего я покраснела еще больше. — Ты такая красивая. Я не успела никак отреагировать, когда он наклонился и поцеловал меня так чувственно, что я готова была умереть от нежности, которая в тот момент переполняла мое сердце. Я ответила на этот поцелуй с такой же лаской, гладя его щеки и шею. Одной рукой он придерживал себя на весу, а второй он гладил мою грудь, ребра, талию, бедро, внутреннюю часть бедра, пока я не застонала, разрывая поцелуй, когда почувствовала его пальцы там, где никак не ожидала их почувствовать. Я автоматически развела ноги, давая больше доступа его руке, и обвила их вокруг его бедер. Я притянула его обратно для поцелуя, потому что жаждала вновь почувствовать его вкус. Его пальцы творили невероятные вещи там внизу, доводя меня практически до края, и когда он убрал руку, я готова была взвыть от потери потрясающих ощущений, понимая его намерения. Он встал с дивана, быстро избавившись от своих джинсов и боксеров, представ передо мной во всей своей красе. Я быстро отвернулась, чтобы он не подумал, что я пялюсь, и услышала тихий смешок от него. Он быстро вернулся на свое место между моими ногами, поглаживая меня по бедру. Его лицо находилось в пяти сантиметрах от моего, и он нежно смотрел в мои глаза, ища там одобрения его действиям. — Т-тао... Я д-дев... — Я знаю, — перебил он меня. — Я буду осторожен, хорошо? Я смотрела в его глаза и понимала, что я могу полностью довериться ему, и я осторожно кивнула, давая ему зеленый свет. Он прикоснулся своими губами к моим в нежном поцелуе, когда я почувствовала, как он осторожно начал входить в меня. Он вошел только наполовину, а я уже взвыла от боли и вцепилась ногтями в его плечи. Он тут же остановился, давая мне время привыкнуть, в то время как его губы покрывали мое лицо нежными поцелуями, убирая с моих щек непрошеные слезы. Спустя какое-то время я привыкла к боли и кивнула, давая ему понять, что я готова к следующему шагу. Он начал входит все дальше и дальше, пока не вошел полностью и опять остановился. Я всхлипывала, надеясь, что скоро это пройдет. — Потерпи немного. Сейчас станет легче, — сказал он и поцеловал меня, пытаясь отвлечь от боли; и ему это удалось. Вскоре, я забыла о ней, и полностью погрузилась в поцелуй, давай ему понять, что боль прошла. Он начала осторожно двигаться внутри меня, и я не смогла сдержать стон наслаждения, когда волна удовольствия пронеслась по всему моему телу. Я слышала, как он рычал, целуя мою шею, наслаждаясь каждой клеточкой моего тела. Я знала, что он не хотел сделать мне больно, но его медленная скорость просто убивала меня. Мне хотелось быстрее, больше, ближе. — Быстрее, — выдохнула я между стонами. — О боже, Тао, быстрее, пожалуйста! — я больше не могла выносить эту пытку. Он легко укусил кожу на моей шее, пытаясь сдержать громкий стон, когда стал интенсивнее двигать бедрами, посылая мне бесконечные волны наслаждения, в которых, казалось, я вот-вот захлебнусь. Меня уже не волновало насколько громкой я была, я просто отдалась ощущением и ни о чем не думала, полностью погрузившись в экстаз. Вдруг странная тяжесть появилась внизу моего живота, когда он еще больше увеличил скорость. Я превратилась в один большой комок нервов, который грозился вот-вот разорваться от удовольствия. С моих губ все чаще и чаще срывалось его имя, так же, как и с его – мое. Узел в моем животе завязывался все туже и туже, но я не знала, куда это ведет, пока не почувствовала как он резко лопнул, и я закричала, как только новая волна удовольствия, которая не шла ни в какое сравнение с предыдущими, накрыла меня с головой, перед глазами все побелело и я думала, что умерла и попала в рай. Все мое тело дрожало в эйфории, и я молилась, чтобы это никогда не заканчивалось. Тао в последний раз выкрикнул мое имя, и я почувствовала, как что-то теплое начало наполнять меня изнутри, а он стал мягче внутри меня. Я спустилась со своей высоты, и Тао упал на меня, тяжело дыша и уткнувшись лицом в мою грудь. Я обняла его за плечи и начала поглаживать спину, успокаивая и свое и его дыхания. Спустя какое-то время, когда мы наконец-то могли нормально дышать, он перевернулся и лег рядом со мной. — Что. Это. Было? — тихо спросила я, не веря в то, что только что произошло. — Это был самый лучший секс в моей жизни, — так же тихо ответил он. В моей голове кружился целый вихрь вопросов, но я была слишком довольна, чтобы думать об этом сейчас. Тао повернулся ко мне лицом, обнимая меня за талию и прижимая спиной к своей груди. Я положила свою руку на его, которая лежала на моем животе и прошептала: — Не уезжай. Он молчал. И молчал. А я ждала, что он скажет «Конечно, Исыль, куда я теперь уеду. Ты моя!». Но он молчал. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, но он никогда не увидит ее. Я начала потихоньку засыпать и уже практически погрузилась в сон, когда услышала тихое «Я люблю тебя». Я не поняла, было ли это начало моего сна, или он действительно сказал это, но я улыбнулась и полностью провалилась в царствие Морфея. Мы подумаем об этом завтра.Часть 1
28 января 2015 г. в 22:22
Боже, как жарко. Этот месяц выдался аномально теплым, так еще и эти полуголые потные тела в автобусе, которые так и норовят к тебе прикоснуться. Я стояла среди этой толпы, держась за верхний поручень для опоры, и смотрела на до противного сладкую парочку, которая сидела передо мной, и нежно лобызалась. Фу, как можно прикасаться друг другу в такую жару? Как вообще можно находиться друг к другу так близко? Снимите комнату!
От моих негативных мыслей меня отвлек рингтон моего телефона. Вытаскивая его из кармана и отвечая на звонок, я посмотрела на время и громко выругалась, испугав голубков, которые оторвались наконец-то друг от друга и посмотрели на меня. Скорчив рожу, я нажала на кнопку «ответить».
— Исыль-а! Ты где? — подруга зашипела в трубку. — Я жду тебя у входа в колледж! Осталось три минуты до начала занятий!
— Онни! Прости прости прости! Я еще в автобусе. Буду только минут через пятнадцать.
— Айщ... Вечно ты опаздываешь! Я больше не могу тебя ждать, Ли Сомбе-ним и так уже меня недолюбливает!
— Ну, онни! Ну пож...
— Нет! — резко оборвала она меня. — Все! В Следующий раз не будешь опаздывать! Пока, Исыль, — сказала она, и я услышала короткие гудки, обозначающие конец разговора.
Вот блин... Я опоздаю не меньше, чем на двадцать минут, так что меня вряд ли уже пустят на занятие.
— Вы выходите? — спросил меня молодой человек, которому я закрывала проход к выходу.
Я покачала головой и подвинулась ближе к сладкой парочке, вставая на носочки. Превосходно. Главное не задеть коленками этого извращенца, чья рука была уже под юбкой бедной девушки. Стоп, что? Боже, кто-нибудь, остановите это безобразие средь белого дня! Не желая больше лицезреть эту мерзкую картину, я быстро выскочила из автобуса, как только двери открылись, сшибая на ходу бедного парня, которого пару секунд назад я так любезно пропустила к выходу. Я бросила быстрое «извините» и не спеша пошла в сторону колледжа — на этот урок я все равно не успеваю, а пока дойду пешком, как раз успею ко второму.
Достав плеер из кармана и засунув наушники в уши, я пролистала свой плейлист и выбрала самую подходящую к моему настроению песню. Знакомый пейзаж отправил мои мысли в свободное плавание, в то время, когда моя жизнь кардинально изменилась.