ххх
Поставить микрофон в середину сцены, унять предательскую дрожь в ногах. А что если кто—то заметит? Кинуть взгляд на свою группу: парней, которые сейчас настраивали инструменты. Не забыть бросить короткий, непринуждённый взгляд на публику, делая вид, что совсем не страшно. Ещё раз переставить микрофон, ибо он стоит совсем не там, не в той точке. Получить удивлённый взгляд от гитариста ДжейБи, набрать в лёгкие больше воздуха, насыщая кровь кислородом, и наконец—то, запеть: In these promises broken deep below Each word gets lost in the echo So one last lie I can see through This time I've finally let you go. Начать песню совсем не сначала — было фишкой Джексона Вана. Вроде бы простая вещь, но всем нравилось. Нагло усмехнуться, и сделать акцент на последних словах: let you go. И сразу же продолжить. Услышать громкие крики людей, которые пришли сюда только из—за тебя, чтобы послушать твой голос в сопровождении ударных и таких нужных гитар. Разойтись на всю катушку и вкладывать в слова всю свою душу, всего себя. Пройти через всё то, о чём поёт исполнитель. Было просто потрясающе, и, наверное, за это его так сильно любили. Закончить песню тем же, чем и начал, но уже не по своей прихоти, а потому что так надо. Громкие аплодисменты так западают в душу, что ты хочется ещё. Но нельзя. Всего одна песня, а если повезёт, то три, но сегодня судьба распорядилась иначе. Сделать реверанс, чтобы рассмешить публику напоследок, и сойти со сцены, с гордо поднятой головой. Джексон Ван был популярным парнем в своём университете. Ни одна вечеринка не проходила без этого русоволосого парня, с вечно подведёнными глазами. Двадцатилетний парень состоит в местной рок — группе, получая довольно небольшой доход. Хотя, выжить—то можно? Джексон имел невероятно шокирующий голос, который можно было слушать вечность. Он мог петь фальцетом и скримить довольно неплохо. Рваные джинсы и чёрная футболка, всегда с разнообразными принтами. Бывали и цветные, но не в этот месяц. Открытый гей, но это никого не отталкивало, а вызывало ещё большего интереса. Неприличные татуировки и вечные истерики матери по телефону. Возможно, именно поэтому он и съехал с родительского дома, а может и совсем другая история преследовала его. Но два лучших друга всегда поддерживали его: Им Джебом и просто БэмБэм, которые, к слову, тоже играли в его группе. Не то, чтобы Югём не был лучшим другом этих трёх парней, но их ничего не связывало больше, только некоторые пары в универе. Джексон Ван учился на психолога, что всегда удивляло окружающих. Ведь все были уверены, что этот парень должен стать легендой рок—музыки. Всё может быть. Но есть такие родители, которые сами решают. Именно такие и были у него. И он поначалу был против всего этого, но потом смирился, потому что его никто не слушает. Хорошо, что у него хотя бы есть его группа — единственное, что держит Вана в адекватном состоянии (ну почти). И не подумайте, что Джексон не любит своих родителей — он безумно любит их. Они, как говорил он, клёвые. И даже такие крутые парни как Ван, должны подчиняться им во всём. Прийти на лекцию после того, как она началась ещё десять минут назад — было ещё одной из фишек Джексона Вана. Выслушать причитания от преподавателя (а потом еще и от любимой матушки), сказать тихое «извините» и поклониться, повторить всё вышесказанное в следующий раз. Как этого бездельника ещё не выгнали. Любой бы уже поплатился за опоздания, но только не Джексон, ведь его родители к—л—ё—в—ы—е. Несправедливость, но ему плевать, если честно. Завалиться рядом с Бэмом и получить сильный, но приветственный удар в плечо. И, «айгу, Бэм, это было больно, придурок». Такой маленький. Отпить его кофе (без которого младший не мог прожить и дня), поставить обратно на парту, громко ударяя о столешницу стаканчиком. Бэм определённо ненавидел этого парня, но ему приходилось его терпеть, ведь лучший друг как—никак. Получить не совсем довольный взгляд от мистера Кима (и Бэма, не забывайте), и извиниться во второй раз. В итоге, открыть потрёпанную тетрадку, и начать записывать, сильно вдавливая ручку в бумагу, тихо матерясь, и БэмБэм уже заказывает ему место в аду (без всяких удобств). Определённо. Прийти домой около без двадцати минут десятого вечера, ведь именно сегодня должна была быть генеральная репетиция, которая происходит каждый день. И, конечно же, вспомнить, что нигде, кроме обеда в университетской столовой ты больше ничего не ел. Затуманенными глазами найти холодильник и такими уставшими руками попытаться его открыть. Найти колбасу, которая, кажется, лишится своего срока годности уже через несколько секунд (что, в общем—то, нереально). Отрезать большой кусок, без хлеба, конечно же, запихнуть в рот, и отправиться в царство Морфея. Наверное, поэтому он был такой худой, но всё равно спортивный, совершенно точно. Так и жил Джексон Ван все его двадцать лет. И он действительно не хотел ничего менять, но одному из его лучших друзей пришла мысль завалиться в ботанический сад.ххх
— Джексон, не хочешь ли ты сходить со мной в кино? — БэмБэм без всякого приглашения уселся за обеденный стол Джексона, куда хотели сесть ещё около десятка человек. Он ласково водил своими пальцами по щеке Вана, а тот даже не сопротивлялся, любил он этого малого, определённо. Такое право имели только двое — БэмБэм и Джебом. Точное местонахождение второго пока что не известно. А девицы всё крутились и крутились вокруг их стола, они были настолько глупы, что не понимали, что Джексон – гей. Гей, который никогда не обратит на них своего драгоценного внимания. Но эти девушки думали, что если смогут заполучить его, то он определённо поменяет свою сторону, свои предпочтения. Вот поэтому они были полными дурочками, и Джексон, если честно, ненавидел их, но иногда кидал незначительные взгляды в их строну, заставляя тех пищать на месте. Ему определённо нравился этот вид стёба. — Милый, а не хотел бы ты пойти на хер? — Джексон сердито пережёвывал лист салата и запивал напитком, который так сильно напоминал колу. Но это была совсем не кола, уж поверьте. А Бэм это даже немного зацепило. То, что его друг такой дерзкий и неприступный. Он ведь знал, что Джексон в тайне мечтает о своём прекрасном принце, просто скрывает это. Бэм хотел помочь ему и найти своему лучшему другу пару, но тот вечно отнекивался и «бил» его, говоря, чтоб не лез не в своё дело. Если честно, Бэм бы сам не отказался быть на месте принца, только это строжайший секрет. Но парень не остановится. Он добьётся своего. Ну а пока, всё, что он смог сказать в своё оправдание: — Какой ты грубый! — Бэм нежно провёл рукой по пирсингу Джексона, который находился над правой бровью (и который он сделал только четыре дня назад!) — Милый! Ублюдок! Убирайся отсюда! — возгласы Вана можно было услышать, находясь даже на первом этаже здания, а он на двенадцатом. Все ошарашенно повернулись в их сторону. Хотя, все уже привыкли к выходкам этих парней. — Чего кричишь, голос сорвёшь, — Им Джебом подошёл сзади и хлопнул Джексона по спине, заставляя парня подавиться этим чёртовым листочком салата. С этого дня, Джексон Ван ненавидит салат. И всё зелёное. И это официально. — Да ну вас, —Ван резко встал со стула, схватил так и недопитую «колу» и пошёл на выход под весёлый смех друзей. Ну, ничего, они еще поплатятся. Не переживайте. Ведь Джексона злить не стоит. Сколько там осталось пар, две или одна? Или может Джексону Вану сделали бонус, и его обязательно опустят? Сердито шагая по деревянному полу, Джекс находит тот кабинет, в котором и должна пройти всё—таки последняя пара. Окинув аудиторию взглядом, он заметил мальчишку, с которым он ещё ни разу не разговаривал за учебный год. А мальчишка был красив. Не во вкусе Джексона конечно, но тоже неплох собой. Рыжее волосы, большие глаза (с еле заметными мешками под ними), миленькие щёчки, ну просто прелесть, честно. Он был на полгода старше Джексона, но даже эту разницу было очень заметно. Ведь любой бы подумал, что этот парень младше, но…Стоит ли Джексону говорить на него «хён», он даже не знал этого. Решив, что может пора познакомиться, он сразу же направился к нему, от чего парень весь сжался, ведь такого расклада событий он никак не ожидал. И даже представить себе не мог, что «вау, Джексон подошёл ко мне». А Ван был даже очень во вкусе этого мальчишки (что совсем не удивительно). Но этот паренёк скрывал намного больше. — Привет, приятель! — Джексон с грохотом уселся рядом с ним, осматривая того с ног до головы. И чувство стиля у паренька всё—таки имелось. Обычные чёрные штаны, обычная белая футболка и куртка, которая была накинута сверху. «Просто, но чудесно», как любил говорить Ван. — Ты... это мне, да? — паренёк удивлённо уставился на Джексона. Младший парень повертел головой и помахал кому—то, кого однозначно здесь не было. «Он странный, и я хочу его избегать, но чёрт, он рядом» — Я говорю это определённо тому парню, — Джексон повернулся к мальчику, чьё имя он так и не знал. — Как тебя зовут, неизвестный ты мой? — Ма—а—а—р—р—к, — и «Ма—а—а—р—р—к» понял, что как глупо он произнёс своё имя. «В первую же секунду опозорился, отлично» — Ну, Марк, — медленно, произнося каждый слог, сказал Ван.— Я Джексон. И Марк готов был умереть, потому что, какой же Джексон всё—таки милый. Его сердце готово было вырваться из груди только потому, что Джексон рядом с ним. Но как же он произнёс его имя... — Мне нравится, как ты поёшь, — парень поднял свой взгляд на Джекса, и в нём читался неподдельный восторг, — я хожу на каждое твоё выступление. И вот тогда Джексон вспомнил, где видел его помимо учебного заведения. Парень присутствовал на каждом выступлении. Интересно почему. — Спасибо! Я ценю это, — благодарно улыбнулся Джексон и смешно кивнул головой. Но Марк ценил это куда больше тебя, приятель.ххх
Дождь и слякоть. Угрюмые лица прохожих, которым так и хочется врезать в лицо. Всё как в дешёвом американском фильме о никому не нужном подростке. И как—то всё равно, что ты не подросток, и всё равно, что ты не в Америке. Марк Туан шёл на работу, а его настроение было на нуле. Наверное, это первый раз, когда мальчишка не бежал туда, сломя голову. Идя медленным шагом, он волочил ногами по асфальту, а в его цветных наушниках играла громкая музыка. Парень пытался таким способом заглушить все свои плохие мысли, которые всё лезли и лезли к нему, не давая тому нормально вздохнуть. Неудачный день, неудачное утро, и можно поклясться, что и вечер не будет от них отличаться. Пролить на себя кофе — было не самой лучшей идеей Марка. Но кто виноват, что парень так сильно жестикулировал во время обеда, что и не заметил, как чашечка кофе оказалась на его брюках, сразу же опаляя кожу. Громкий визг — и все присутствующие повернулись в его сторону. Резко встать и заставить учеников валяться от смеха. Неприлично фыркнуть — бежать прочь, а это было всего лишь кофе. Просидеть оставшуюся пару, было для Марка чем—то нереальным, но чем—то, что он всё—таки мог выдержать. Но Туан сидел за самой последней партой и все оборачивались на него, не переставая смеяться. Он чувствовал себя полным неудачником. Долгожданный звонок и выбежать с учебного заведения так быстро, что ему можно было бы участвовать в гонках. Бежать так, что прицепиться через палку, и упасть лицом в лужу — было уже нормальным. Если бы не инцидент в столовой, то Марк возможно бы рассердился, но уже предостаточно "но", чтобы оправдываться. Так что лучше идти молча и медленно, наслаждаясь дождём, которым никак насладиться нельзя. Войдя в здание ботанического сада, вы можете почувствовать густой аромат роз, который так был приятен Туану. Парень, зайдя, удивился: как в здании, так и на улице, ни одного посетителя. Неужели выходной день, а Марк забыл? Найдя тетрадку с расписанием, парень быстро проверил всё, и с силой кинул её на стоящий рядом диванчик, ведь никакого выходного не было. Пройдясь по каждому уголку, Марк встретил Элизабет — девушку, которая тоже работала здесь, но ей хотя бы платили (это так, к слову). — Эм, привет, — парень запнулся, — где все? Почему ни одного посетителя? — Марк смотрел за девушкой, которая лезла по маленькой лестничке. — Нас арендовали, — Элизабет бросила быстрый ответ, не оборачиваясь, — несколько посетителей заглянут к нам, и ты должен будешь ознакомить их со всем этим. Они что—то вроде местной элиты, уверена, что ты их знаешь, — девушка протараторила это, слезла и ушла, не желая продолжать общение. И так каждый раз — никто никогда не разговаривал с Марком нормально, но он привык, и был даже рад. Ведь он лучше будет спокойно работать, чем болтать о ненужных вещах с кем—то. — Отлично... — тихо сказал Марк цветочку, который еле—еле покачивался от лёгкого ветерка, — просто отлично…ххх
Вокруг темно. Лишь неоновые огни и вспышки освещают огромное помещение и широкий танцпол. В этом клубе есть всё, что нужно для хорошего отдыха: приветливый персонал, зажигательная музыка, неординарная толпа, море дорогостоящей выпивки. Прожекторы, которые слепили до ужаса. Музыка, которая оглушала до невозможности. Но всё было так, как надо. Неизвестный парень, который решил познакомиться с тобой, но который тебя вообще не заинтересовал. Ярко розовые волосы, огромнейшие туннели, и так много пирсинга украшало лицо молодого человека, заказывающего уже пятый коктейль для Джексона. Глупое хихиканье бесило Вана настолько сильно, что он хотел уже дать по лицу этому МиньЧеню или Эдварду – это абсолютно не интересовало Джексона. Резко встав, Джекс пошёл в туалет клуба, чтобы хоть как—то остудиться. Но почему не прилечь на полу, и вообще, что он тут забыл? Нехилое, очередное выступление группы Вана, и ребята решили отметить это. В который раз. Громкие крики людей смешивались с музыкой, заставляя всех двигаться в одном направлении. Холодная вода к жаркому телу Джексона, немного странный эффект, и можно поклясться, что был виден пар. Аккуратно протереть лицо, не забывая, что глаза подведены чёрным карандашом. Пойти в бар и заказать ещё один коктейль, но сначала проверить, нет ли поблизости того приставучего парня. Пробежать словно ниндзя, алкоголь уже начал свои так называемые действия. Заказать "Buton Vecchia Romagna" и кого волнует то, что завтра учебный день? Точно не Джексона. Он часто напивался, да так сильно, что потом не мог идти сам, и Бэму (ну как всегда) приходилось его тащить на своём плече. Просто эти двое были ближе, чем просто лучшие друзья. Он танцевал прямо посередине танцпола, растолкав народ локтями. Все были ещё не совсем пьяными, и вообще, в этом месте молодёжь создавала впечатление довольно приличной. Люди послушно расступились и с удовольствием танцевали вместе с Джексоном, повторяя его движения. Многолетний стаж в танцах пригодился ему в этом случае. Стаж перед телевизором, под музыку канала MTV. Даже разукрашенные девушки были не против, чтобы парень взял себе лидерство. Ван пробежал по кругу, задевая чужие руки своими ладонями. Потом начал незамысловато двигаться, чтобы все смогли уловить «смысл» танца. Люди восторженно вскрикнули. Всем было весело и каждый наслаждался минутами, проведёнными здесь, в том числе и Джексон, а возможно совсем не он, а полбара, который он влил в себя. Шаг, и ещё один шаг, и Ван валяется на полу, но чьи—то руки, которые, скорее всего, принадлежали Бэму, его подняли. Действительно, откуда у него столько силы. — Парень, ты пьян! — орал он что—то Джексону на ухо, но он не расслышал. — Люблю тебя! — крикнул он в ответ. Парень понял всю суть ситуации, и потащил Вана на выход, расталкивая людей, которые явно не хотели отпускать его друга.ххх
Проснуться совсем не в своей постели, и, похоже, не в своей квартире. Резко встать, но снова упасть, шипя не совсем приличное слово. Услышать приближающиеся шаги за дверью, и увидеть своего уже слегка подзаебавшегося друга, который стоял с ухмылкой на лице. — Проснулась, певичка? — Бэм вальяжной походкой подошёл к Джексону и всучил ему таблетки с водой, которые он сразу и не заметил. — Дай воды, прошу, — Джекс немного привстал в постели, протягивая руки к другу, — сколько сейчас времени? — Одиннадцать часов утра, — фыркнул парень и подставил чашку к губам Джексона, немного придерживая того за спину. — Сколько?! — ну кто виноват, что всё лицо БэмБэма обрызганно водой, и, конечно же, слюной Джексона. Точно не Ван. — Нам на пары надо, дебил! — Джекс соскочил с кровати, в одних трусах. Это так, к слову.ххх
— Ребята, у нас есть предложение сходить в ботанический сад! — радостно воскликнул Югём, расхаживая по комнате со стороны в сторону. Он радостно жестикулировал, ведь парень любил цветы, а тут появилась возможность арендовать сад, да еще и с человеком, который сможет тебе всё рассказать. Джексон совсем не слушал, и о чём шла речь, но видимо его лучшего друга это сильно заинтересовало. Парень весь светился, как лесная фея. — Что это с тобой? — Ван поднял свои глаза на Бэма, обнял его покрепче и растормошил голубую чёлку друга. — Мы идём в ботанический сад! — подобным голосом Югёма, вскрикнул он, получив от Кима недовольный взгляд, и Бэм невинно улыбнулся ему и отослал парню воздушный поцелуй. — И что? — Ван опустил голову на стол, ударяясь о него со всей силы, ибо мы её рассчитывать не умеем. — Ты идёшь с нами! — Бэм резко вскочил, выпутываясь из объятий, и подбежал к Югёму, чтобы теперь обнять того и потрепать за щёчки. — Что?! Нет! – Джексон сразу же кинулся за ним, отцепляя того от Кима, хотя те стояли довольно крепко прижавшись друг к другу, — я никуда не пойду! И отцепись ты от него! — Поздно~ — Бэм щёлкнул пальцами и сел обратно на диван возле ДжейБи, крепко заключая того в свои объятия, заставляя его дико рассмеяться и ещё крепче прижиматься к тёплому другу. Ну, просто БэмБэм — любвеобильный парень, что теперь. — Ты вообще понимаешь, что творишь? И перестань ко всем лезть! — Не кипятись, певичка! — Югём ласково погладил того по спине, — и не ревнуй своего женишка. — Хватит меня обзывать, придурки! — он развернулся к ДжейБи, который тыкал в него ручкой. Просто так, для забавы. — Я тебя записал! Ты не имеешь право! Югём тряс Джексона, у которого болела голова, но кроме него самого, никого не волновало, — там никого не будет кроме нас четверых! — Отстань от меня! Достали! Друзья называются ещё! — стоит говорить, что парни опять рассмеялись? — Мне плевать, где и сколько там людей будет! — Джексон был зол. — Ты мне задолжал! Не пошёл в кино, так иди в сад! — и ничего, что они на пол квартиры, заставляя соседей слушать эту очень приятную дискуссию, — крикнул БэмБэм. Что оставалось Джексону, кроме как смириться. Но обязательно завтра случиться что—то хорошее.ххх
— И когда же они будут? — Марк расхаживал среди растений, сжимая свой фартук. — Завтра, — голос тёти по телефону казался таким родным, ведь семья Туанов так давно не собиралась вместе. — И что же я должен делать, уж простите меня? — парень дерзко спросил её, но тут же тихо добавил: «извините». — Ох, Марк, милый перестань, — женщина рассмеялась, — не стоит так переживать, просто расскажи им про растения. Я думаю, это не сложно? — Думаю, я справлюсь, — Марк нажал на красную кнопку, хотя его тётя еще что—то говорила ему, предупреждая о чём—то, но он уже не слушал. Всё самое главное он услышал. Остаётся только ждать и надеяться, что он не опозорится. Марк посмотрел на свой фартук, который был полностью мятым и грязным. Его определённо нужно постирать. Но в следующий раз. Марк успел полить каждый цветок с помощью Джуниора. Парень пришел, чтобы забрать Туана, ведь на часах уже было десять часов вечера. Но тот уже успел составить список цветов, какие он будет представлять этим мажорам, которых он уже ненавидел. Кто вообще заказывает б—о—т—а—н—и—ч—е—с—к—и—й с—а—д? Определённо безумцы с пачками денег. Марк не стал отлаживать стирку фартука, а после даже аккуратно выгладить. И даже книгу успел почитать! —Марки, я хочу домой! — Джуниор всё время зевал и тёр свои красные глаза. — Я не просил тебя приезжать, друг, — Марк сам громко зевнул, когда шёл в маленькую комнатку, чтобы переодеться. — Но если бы не я, ты бы до утра не справился, — парень улёгся на маленький диванчик, закрывая глаза. — И почему Элизабет ушла? Джуниор, если честно, сильно ревновал своего друга к этой чёртовой работе. Он уже был готов устроиться сюда сам, только бы постоянно быть рядом с Марком и поддерживать его. Они были друзьями детства и никогда не разлучались. Но потом Туан начал помогать своей тёте и их общение стало уже не таким, как раньше. Марк стал пропадать днями и ночами, а Джуниор начал волноваться. — У неё смена была до пяти, — Туан собрал свою сумку, но ключи явно не хотели попадаться ему на глаза. Туан понимал Джуниора, но не мог с этим ничего поделать. Он также скучал по их совместному времяпровождению не в этих стенах. Марк помнил, как Джуниор любил видеоигры и пиццу. Он помнил и сожалел, что больше не может быть настолько близким с ним. А он — Джуниор — единственный человек, который считал Марка своим другом. Джуниор тот, который никогда ему не дерзил и не избегал его взгяда. И Марк был благодарен. — Смена до пяти! Ты тут целыми днями! — он резко распахнул глаза, — Издевательство над несовершеннолетними! — Опять двадцать пять...Я, вообще—то, совершеннолетний. Поднимай свой зад, мы едем ко мне, радуйся (Марк всё—таки нашёл ключи), — я хочу провести время с тобой. Останешься у меня. Поправить шторы и выключит свет. Окинуть здание взглядом, которое освещалось лунным светом. Включить неяркий свет на улице и уйти. Уйти от места, где завтра кто—то снова встретит свою любовь. Проснуться от будильника и вспомнить, что когда—то обещал его выкинуть. Рядом лежащий Джуниор выглядел очень смешно. Снять пижаму, не дойдя до ванной комнаты. На полу ей гораздо интересней. Зайти по пути на кухню и поставить чайник. И дойти наконец—то до туалета, не забывая удариться о косяк, которого здесь определённо не должно быть. Тихо выругаться и посмотреть в зеркало, ничего особенного не увидеть, только рыжее волосы, которые были просто в ужасном состоянии. Почистить зубы и, конечно же, не забыть опустить крышку унитаза, а то мама опять закатит истерику. Спуститься по ступенькам подъезда, шуточно ссорясь с Джуниором. И, стоя на крылечке, позвонить маме, чтобы спустилась с двумя зонтами. Простоять минут пять и испугаться мамы, которая незаметно прокралась сзади. Быстро поцеловать щёку любимой женщины и бежать в сторону сада, ведь такая погода определённо не для его цветов.ххх
— Да, я полностью с тобой согласен, — Марк прибывал уже в ботаническом саду около часа. Марк вытирал воду, которая огромными лужами окутала землю, и которая так сильно не вписывается в атмосферу. — Вот скажи мне, что я тут делаю? — Джуниор, как обычно, расхаживал от угла к углу, с неохотой помогая другу. — Ты хочешь сказать, что тебя зря отпросили? Это полностью противопоказано для студентов, — Марк размахивал шваброй в разные стороны, совершенно случайно ударяя своего друга, — заметь, не я сижу на диване и ничего не делаю. — Я и на парах мог ничего не делать! — Туан прекрасно понимал, что этот парень делает это специально, и он рад, что находится именно здесь в этот день. — Всё, перестань и сходи на улицу, проверь палатки, — Марк, закончив вытирать пол, принялся повторять речь, которую обязательно стоит сегодня произнести перед арендующими. — Всё, перестань... — донеслось до Марка с улицы. Пак определённо хочет его вывести из себя. Повторить речь ещё столько раз, что можно забыть уже на миллион лет как тебя зовут. Сделать шаг в правую сторону, элегантно отвести руку. Получить дружеский смешок и забыть об этой идее с жестикуляцией. Залипнуть на слове, которое никак не хочет соскакивать с губ и услышать, что где—то звонит мобильный телефон, который он бросил в совершенно другое "где—то". Когда Марк узнал, что эти ребята придут примерно в пять часов вечера, он начал возиться ещё больше, что очень смешило Пака. Ведь оба парня знали, что всё идеально. Каждый цветок стоит там, где ему следует. Каждый кустик полит с правильного угла. И речь уже отскакивает от зубов так, что на обычные вопросы Марк отвечает фактами о цветах. Он уверен, что это именно его день.ххх
Утро Джексона Вана не отличалось от других прожитых в его жизни. Разве что, сегодня он выпил яйцо и не совсем привычно подвёл глаза. Но все же экспериментируют? Настольные часы вещали о том, что уже давно за восемь, и то, что Джекс давным—давно опаздывает. Быстро одевшись, он выбежал на улицу, где возле подъезда его ждали БэмБэм и ДжейБи на своих байках. Джексон быстро забежал в гараж и выкатил своё "чудо" чёрного цвета, который был совсем необычного чёрного. На бешеной скорости парни гнали по улицам, то и дело, перегоняя друг друга, но ДжейБи всё равно не хотел отдавать лидерство своим лучшим друзьям. Парни резко остановились на красном свете светофора, да так, что обычный паренёк уже давно бы валялся на дороге. Подождать ровно тридцать две секунды и снова нажать на газ. Неразлучная троица ввалилась в аудиторию, громко извиняясь, и так же громко продолжили свою беседу, которую они должны были оставить за дверьми. — Молодые люди, сколько раз вы уже опаздывали? — профессор Сон явно хотел сделать грубый голос, но у него не получилось. — Если учесть то, что сегодня двадцать восьмое ноября, то примерно... — Джексон попытался принять задумчивый вид, — эдак раз восемь. — Ван, я понимаю, что вы — местный клоун, но, увы, это не цирк, — Сон шмыгнул носом и принялся дальше вести лекцию. — Сам он клоун, — Джексон пискнул на ухо Бэму, что тому пришлось его зажать. Весёлое настроение никак не хотело приходить к Вану. Парень целое утро сидел, уткнувшись в книги, что было довольно—таки странно для него. Джексон даже попытался ответить на уроке, но возможно, не совсем то, что нужно. БэмБэм и ДжейБи, в отличие от Джекса, были бодры и полны сил, что очень раздражало парня. Быстро схватывая сумку и, так же быстро бросая взгляд на наручные часы, Джексон что есть силы побежал в свободный актовый зал. К Вану пришло невыносимое желание спеть что—нибудь. Он бежал настолько сильно, что некоторые ученики падали на пол и что—то кричали ему вслед. Добежав до дверей в актовый зал, Джексон резко остановился и посмотрел по сторонам. Не то, чтобы ему нельзя было сюда заходить, а возможно то, что его могут заметить и услышать его пение, что не очень бы его обрадовало. Убедившись, что никто не видит, он открыл дверь и сделал первый шаг, вдыхая любимый затхлый аромат затхлого дерева в зале. Именно здесь Джексон Ван мог побыть настоящим, именно здесь его никто не мог отвлечь от любимого дела. В этот день у него осталось всего двенадцать минут, а после они поедут в ботанический сад, что тоже не было по душе Джексону. Чёртов Югём. Ван уже ненавидел Кима больше всего в своей жизни. И его дурацкую розовую чёлку. Парень быстрым шагом дошёл до небольшой сцены и сел на маленький стул, что стоял прямо в центре, как будто ждал именно его. Ван втянул носом воздух и на выдохе тихо запел: Sometimes I feel so cold Like I'm waiting around all by myself Loneliness gets so old I'm in the lost and found sitting on the shelf Been stuck for way too long But I hear Your voice You're who I'm counting on Возможно, когда—то у Джексона Вана появится человек, которого он будет любить. Который будет принадлежать только ему, и они будут только друг для друга. Возможно, когда—то Ван услышит голос своей второй половинки ранним утром. И этот человек не даст ему упасть. Oh, tell me You're here That You will watch over me forever Oh, take hold of my heart Show me You'll love me forever Джексон верил, что его любовь будет вечна. Он резко подорвался, ища глазами микрофонную стойку, не переставая петь. Резко схватив выключенный микрофон, который стоял в самом углу, Джексон начал "выливать" свою душу в него. Когда—то у него всё будет, стоит только подождать. Но ждать приходилось слишком долго, слишком много. Джексон устал от одиночества. Одиночества его души. Так отдаваться пению мог только он. Любить сильно мог только он. Увлекаться пением так, что не заметить, как в дверях стоят в обнимку своих друзей, которые очень сильно гордились этим парнем. — Так, певичка, — ДжейБи хоть и не хотел прерывать душевное пение друга, но Югём, который был этим очень увлечён уедет без них, — завязывай давай, машина Кима стоит уже у входа. — Хм, ДжейБи, солнце, ты испортил такой вид, — Бэм толкнул друга вбок. — Вы никогда не отстанете, да? — Джексон спускался по маленьким ступенькам, которые возвышались к сцене и обратно, наоборот спускались вниз. — Не дождёшься, котик, — парни произнесли эти слова одновременно и Ван громко засмеялся, заставляя Бэма и ДжейБи покраснеть. Ну, все друзья такие, что уж тут.ххх
Марк Туан дико нервничал и выпил уже примерно две бутылки воды. Джуниору было, в общем, плевать, ведь ему выпала роль просто стоять рядом с Марком, и как—то незаметно его успокаивать. Он просто в который раз поправлял свои штаны, то закачивая их, то прикрывая свои щиколотки. Парни лежали на маленьком диванчике и Туан, уже в который раз, диктовал другу свою речь. — Марки, прошу, отстань, — Пак резко встал, — ты всё знаешь! — Я ничего не знаю! Я всё завалю! — Туан резко встал и сразу же сел, проводя ладонью по волосам, — вот я ещё и причёску испортил! Меня засмеют! — Да, ты прав... — хотел пошутить Джуниор. — Что ты сказал?! Предатель! — Марк снова встал и вышел на улицу. — Истеричка, стой! — парень кинулся вслед за другом. — Отстань от меня! — Марк оттолкнут от себя друга в совсем не подходящий момент, ведь уже вошли те самые ненавистные люди. — Привет! С кем я могу поговорить насчёт того, что мы здесь делаем? — парень, что вёл за собой еще трёх парней, обратился к Джуниору, приветливо улыбаясь. — Эм...Вот он, — парень неуверенно ткнул пальцем в рядом стоящего Марка. — Так это вы! Что же, прошу прощения. Я Ким Югём, — парень протянул руку Марк и тот неуверенно пожал её. Потому что, о Господи, это что, Джексон Ван?! Что он здесь делает? Неужели?! Марк еще долго не мог отойти от того случая в университете. Он ничего не рассказывал своему другу, потому что не хотел делиться своими чувствами к Вану, ведь он считал, что это довольно личное. И он, конечно же, мог рассказать своему другу всё, потому что они очень сильно близки, но всё равно не стал. И теперь Марк стоит с ошарашенными глазами, смотря на Джексона, который смотрит на него в ответ с ухмылкой на лице. Глаза в глаза. Видимо вот что хотела ему сказать тогда тётя, что это будут парни с его университета. А Марк уже успел их всех возненавидеть. Джуниор тоже узнал парней, но бурно реагировать не стал, потому что ему плевать, хоть они и «местная элита». Хотя он немного дольше затянул свой взгляд на ДжейБи. Так же он заметил, как Марк начал нервничать, еще сильней, чем тогда. Он аккуратно погладил того по руке, что, конечно же, увидел и Джексон. Парень громко фыркунул и сказал: — Ну, мы так и будем тут стоять? Может, вы наконец—то покажете свои цветочки—хуёчки, — Джексона зацепил жест Джуниора, хотя к Марку он определённо ничего не чувствовал, но всё же, что—то пошло не так, — Бэм, ты где?! — он завертелся на месте, пытаясь найти своего голубоволосого друга. Югём развернулся на пятках к Вану и зарядил тому смачного подзатыльника, а Бэм и ДжейБи радостно повторили тоже самое. — Прости за эту безкультурщину, он… — но Марк его резко прервал. — П—проходите в то здание, — парень указал на помещение, что находилось позади него, — я сейчас подойду. Парни громко зашумели (особенно всё еще ошарашенный Джексон) и поплелись вслед за радостным Югёмом, а Марк перевёл свой испуганный взгляд на своего друга. — Я...не смогу, Чжинён Я тебе должен кое—что рассказать. — Так, не надо тут ля—ля! Ты молодец! И ты всё сможешь! — Пак подтолкнул Марку к входу, но тот стоял, как будто прирос к земле, подобно одному из растений в саду. За всем этим в окно наблюдали три парня и над чем—то смеялись и Марк был уверен, что именно над ним. — Пойдём, приятель, — Джуниор забросил свою руку на плечо друга, и они всё—таки зашли в здание.ххх
Марк думал, что упадёт сразу же после того, как представится, но рядом стоящий Пак легонько придерживал его. И смысл было представляться, когда все и так знают друг друга? Но так было по плану. Бэм и ДжейБи оказались не шумными, но им, конечно, было совсем не интересно. А вот Джексон, что на удивление, был полон во внимании Марка, что привело друзей в шок, а Югём победно улыбался. Ким слушал во все уши и удивлённо охал и ахал. Бэм и Джейби разговаривали о чём—то своём, что очень бесило Джуниора, он хотел выгнать их нахер, потому что какой смысл приходить и не слушать его замечательного друга. Хотя, кхм, он бы просил остаться Джебома. Но вот Джексон вслушивался в каждое слово Марка. Не отвлекался, когда его звали друзья. Он следит за каждым движением губ Марка, за каждым его жестом с невероятной улыбкой на лице (которую Марк, к слову, оценил и умер). —... самое многочисленное семейство высших растений, насчитывающее по разным данным до 800 родов и до 35 000 видов, что составляет почти 10 % всех растений в мире, — Марк увлечённо рассказывал парням, то и дело ходил с угла в угол и так сильно смотрел на парня напротив. Глаза в глаза. Снова. — Отдельные виды и даже роды орхидей с совсем невзрачными цветками ценятся именно благодаря красоте их листьев, а представители родов анектохилус... – Марк считал бредом всё то, что он говорил, но Джексону Вану определённо было всё равно на поток слов, что соскальзывали с уст Туана. Почему он не замечал этого парня раньше? Кроме как того вечера в университете? Почему он раньше не подошёл к нему, ведь Марк, чёрт возьми, интересный. Он профессионал в своём деле. И резко стал во вкусе Вана. — Эй, перестань так откровенно пялиться, — к Джексону подошёл ДжейБи, и что—то прошептал на ухо, что Марк определённо не расслышал, кроме «откровенно пялиться». Марк смущённо отвёл взгляд и наткнулся на смеющегося Джуниора, который видимо всё услышал. Отлично. — Я не пялюсь! — шикнул Джексон на него. — Да—да, милый, — ДжейБи потрепал парня по шевелюре и ушёл снова в объятья Бэма, игриво подмигивая Джинёну. Тот лишь фыркнул. Джексон увлечённо вслушивался в слова неизвестного для него Марка Туана и даже что—то пытался конспектировать. Марк был неуверенным мальчиком, что Джексон посчитал очень—очень милым. Туан то и делал, что отводил взгляд от татуированного парня, который так смущал. — Марк, позвольте вас на два слова? — речь Туана прервал Югём, а ведь парень только начал раскрепощаться. И вообще, с чего этот Югём такой вежливый? Вы бы видели, как он дубасит по ударным. — Д—да, конечно, — он неуверенным шагом подошёл к Югёму под пристальный взгляд Джексона, который вскоре убьёт ненавистного Кима. — Понравился, да? — к Джексону подошли его лучшие друзья, смеясь над чем—то своим, — чего же ты это так раньше на Туана не смотрел, в университете, например. — Я вас действительно ненавижу, — Джексон уже собирался отойти от парней, чтобы подойти поближе к Марку и Югёму, чтобы услышать, о чём там они говорят. — Ай—яй—яй, Джекс. Как не стыдно, — ДжейБи схватил Вана за руку и снова развернул к ним лицом. — Ты ему скажи, что ты — местная певичка, и он сразу станет твоим, а хотя, он же знает, — ребята дали друг другу пять и удалились. — Достали... Джексон пристально наблюдал за Марком. Парнишка всё время сжимал в своих руках фартук, то поправлял рыжую чёлку, и очень любезно улыбался Югёму. Ван стоял рядом с большим цветком, думая, что он прикрывает его, и всё его любопытство, что плясало в его взгляде. И он уже действительно придумал, как можно напакостить противному Киму, хотя, если честно, Джексон немножко (совсем чуточку) был благодарен ему. Если бы не его настойчивость и не милые глазки Бэма, то Вана здесь бы не было, и он бы не смог стоять сейчас так, любуясь совершенством. О да, в глазах Джексона Вана — Марк уже был самым прекрасным чудом. — Ну что же, Марк, — донеслось до слуха Джексона, и он напрягся, — спасибо, что показал нам всё это, ведь нам было действительно интересно, — Югём запустил руку в свои волосы, вороша их. Марк раскачивался с пятки на носок и чувствовал себя уже куда уверенней рядом с розоволосым парнем. Он считал, что Ким Югём довольно милый ребёнок, и его поведение вообще не вписывалось в атмосферу остальных трёх парней. Марк лучисто улыбнулся ему и ответил: — Мне было приятно иметь с вами дело, — Туан не врал, — приходите ещё, — он отбил «пять» Югёму, который протянул ему руку и парни по—дружески засмеялись. БэмБэм с интересом (да неужели) рассматривал всякие фотографии, что висели на стенках здания. Он увидел, что фотографий с Марком было куда меньше, чем со стальным коллективом. А вообще, было много фотографий всё тех самых цветов. «Чудаки», — хмыкнул про себя паренёк и поспешил удалиться на улицу. Он закрутился вокруг себя, пытаясь найти своих друзей, но заметил, что они все разговаривают между собой. Джебом и Джинён разместились на диване, Бэм отрывками слышал, что ДжейБи что—то втирает про свою излюбленную гитару, а другой парень увлеченно слушает его иногда «совсем не наигранно» охая. Бэм ухмыльнулся. Чуть дальше стоял Югём и так же беззаботно общался с Марком. Но больше всего Бэма удивил Джексон, который спрятался за большой куст цветка. Бэм аккуратно подошёл на цыпочках к Вану, стараясь не шаркать своими массивными ботинками. Он резко прижался к спине парня, обвивая вокруг его талии крепкое кольцо из рук. — А подглядывать не хорошо, — громко объявил Бэм, что все присутствующее повернули к парням головы, — я так и ревновать начну, жёнушка, — он звонко засмеялся и смачно поцеловал ворчащего Джексона. Ван заметил, как лицо Марка приобрело красный оттенок, а взгляд карих глаз опустился вниз, изучая весьма интересный пол. Джексон ухмыльнулся и прижался к Бэму сильней. Ведь этот ревнивый блеск в глазах рыжеволосого, он заметил и оценил. Но он не знал, что в эту ночь его застанет бессонница, а мысли будут заполнены одним стеснительным мальчишкой.ххх
Жизнь сразу же меняется, когда ты встречаешь какого—то случайного человека (или даже не случайного?). Марк Туан все эти дни только и мог делать, как ныть на плече у своего лучшего друга — Джинёна. Сколько этому парню пришлось пережить за эти два дня, которые длились вечность: крики, слёзы и даже лёгкий укус в шею. А всё потому, что Марк, скорее всего, еще больше влюбился в парня, чье имя было Джексон Ван — парень, который просто пришёл в его ботанический сад и учился с ним в одном университете. И возможно это совсем не то, что хотел Марк. Парень хотел безумной любви, он хотел друзей и всё остальное, что хотят обычные, совсем непримечательные люди в его возрасте. Но что он имел? Загадочного в последнее время Джинёна и ботанический сад, который в общем даже не его. Он любил это место, любил настолько сильно, что однажды ему подарили шанс, но он его отпустил. И корить себя теперь уже нужно? В общем, если так посудить, то жизнь давала ему много шансов познакомиться с Джексоном, но он каждый раз пропускал их мимо себя. Он считал, что такие люди как Джексон — не для таких, как он сам. Марк Туан был совершенно обычным человеком. Но Марк считал Джексона волшебным во всех понятиях, интересным и привлекательным. Марку безумно нравились его вечно покусанные губы, которые были неприлично алого цвета. Он часто смотрел на его губы, когда Ван пел. Красноволосый парень забивался где—то в самый угол очередного кафе, где выступал Джексон и его «банда», и с упоением наблюдал за ним. Или иногда бросал не него свои взгляды в университете, он задерживался на Джексоне всего на несколько мгновений и сразу отводил взгляд. Он был уверен, что так делает половина их университета, что он был одним из многих, и это не о, чем гордился Марк. Его взгляд был слишком незаметным, чтобы Джексон мог почувствовать его. Марк хотел быть рядом с ним, держать его за руку, обнимать перед каждым выступлением Джексона, желать ему удачи. Но он всего лишь смотрел на него на лекциях. Джексон Ван – не для таких, как Марк Туан. Он не был предназначен для парня из ботанического сада. Но что думал сам Джексон на этот счёт? Ведь он, наконец—то, заметил Марка. Джексон заметил то, как парень теребил край своего фартука, когда рассказывал о его любимых друзьях—цветах, и аккуратно посматривал на него, иногда, конечно. И Ван задумался обо всей своей жизни в целом. Куда он, чёрт подери, катиться? Джексон всегда был в поисках чего—то нового, но потом ему всё надоело, он начал жить рутиной жизнью. Пение было для него единственным спасением. Он никогда не замечал ничего и никого кроме себя, ну и своих друзей, конечно. Его не интересовало в этой жизни абсолютно ничего, и он думал, что так правильно, что это его участь. Но потом он увидел его. Да, Джексон смотрел на этого мальчишку и раньше, но не наблюдал за ним. Он часто видел, как Марк пробегает мимо него. Или как в полном одиночестве ест свой обед. И всё. Больше его ничего не волновало об этом парне. Но вот его рассказ о растениях и эти глаза в глаза, что—то пробудили в Джексоне Ване. Джексон заметил в этом парне что—то особенное, то, что нет ни в одном человеке. Туан был слишком другим. Спокойным, открытым и искренним — таким он показался Джексону, и он хотел верить, что он таким и является, что это не ошибочное мнение о рыжеволосом парне. Ван долго думал об этом, так долго, что уже и наступил рассвет, и пора было идти в университет. Одно радовало, что они учатся в одной группе. И он сможет подойти к нему в самый любой момент, чтобы познакомиться. Или прийти к нему в ботанический сад, или…или—или—или. Джексон терялся и не знал, что ему делать и как быть дальше. Но то, что он имел до встречи с Марком — он больше не хотел. Теперь он хотел лишь Марка. Осталось только узнать о нём больше, но как? И Джексон Ван начал действовать. И сам удивился всему происходящему. «О, чёрт, Джексон, друзья правы — ты придурок» В мыслях Джексона Вана – Марк Туан занимал первое и почётное место. С их последней встречи (которая состоялась в четверг) прошло уже два дня, и Джексон больше не видел Марка в пятницу. И, если честно, он немного расстроился, ведь хотел, пойти к Марку и ненавязчиво поговорить, например, о погоде в Сеуле или о другой совсем не интересной, и некому не нужной бредятине. Но видимо это не судьба или Марк просто был занят, загружен работой, или даже немного приболел от чрезмерного напряжения. О последнем Джексон старался не думать, он надеялся, что с парнем всё хорошо. Тем более, впереди Джексона ждали выходные, и он собирался провести их на славу, а забивать голову плохим — он совсем не хотел, но он просто этого не от этого избавится. С его головы не выходил образ Марка. Джексон вспоминал его тихий голос, лёгкую улыбку и сияющие глаза, которые смотрели только на него. И Ван сразу же таял, потому что такое с ним впервые, он не знал, что сделать с этим, и нужно ли вообще. Он не мог уже дождаться понедельника (что, в общем—то, в первые — Ван ненавидел понедельники), чтобы увидеть Марка ещё раз. Он, конечно, мог сходить к нему в сад, но боялся. А вот чего — неизвестно. Джексон не мог дать ответа на этот вопрос, или просто не хотел. Наверное, он просто не хотел навязываться и Марк бы так сразу же рассекретил бедного рокера. Так что да, именно этого он и не хотел. План бы разрушился, так и не начавшись. Джексон лучше «спокойно» дождётся понедельника и да, Джекс, убери подушку от лица. Хватить вести себя как непонятно кто, ведь еще в среду тебе было наплевать на какого—то Марка Туана, а уже сегодня не можешь дождаться встречи. Знаете, ваш человек может поджидать вас где угодно. Вы можете видеть его по сто раз на дню, но не разглядеть в нём что—то особенное, что может привлечь вас в нём. Или вы даже можете относиться к нему не очень—то и хорошо, но в один день вас могут запереть в лабораторной, и вы, разговорившись, узнаете, что он, в принципе, очень даже ничего. Может случиться абсолютно все, и вы будете влюблены. Джексон Ван совершенно не хотел быть влюблённым. Но его, увы, никто не спрашивал. И вообще, во всём этом дерьме был виноват Ким Югём, ведь именно ему вздумалось посмотреть на цветочки. Ему, блин, что, деревьев не хватает? Безумный малый. И Джексон сразу отбрасывал от себя эти «влюблённые» мысли, потому что такого совершенно не может быть. Он ни капельки не знал о Марке. Но зато Марк знал о нём очень многое, и вообще был его «фанатом», что очень смущало Джексона. « Знаешь, как это называется? Фанатка, которой повезло» А что это? Обычное влечение? Хм, стоит подумать, но Джексон хотел от Марка лишь заботы, тепла, бесконечной нежности и невесомые поцелуи в лоб. Ой, Джекс, у тебя завтра концерт, ты должен думать только об этом, а не перескакивать это событие на день вперёд. Что может быть важнее концерта? Джексон Ван выступал на многих сценах, у него было уже много выступлений, а вот настоящей любви — нет. И Джексон не мог думать об очередном концерте. Ему было плевать, если его голос сорвется, и он не сможет петь, или он перепутает слова или даже забудет их совсем. Зато Джексону совсем не было наплевать на парня, которого не знал, и был даже счастливее от этого. Он идеализировал Марка как мог, и не очень—то хотел расстраиваться, если что—то пойдёт не так. И сейчас Джексон уверен, что пока он не будет видеть Туана — он забудет о нём. Это так, Марк — мысль, чтобы забить чем—то голову, чтобы время быстрей пролетело. Ведь когда ты чем—то занят, то время летит как сумасшедшее. Но сейчас 5:37 am и он не мог уснуть. Хотя, он спал в пределах трёх—четырёх часов утра, и он видел очень странный сон. Но Джексон не брал это во внимание, ему часто снился бред. Не вытерпев своих мыслей, Джексон пошарил рукой под подушкой, чтобы найти свой смартфон и проверить новости мира музыки, чтобы наконец—то отвлечься от надоедливого Марка Туана и его никому ненужных цветков. За окнами лил проливной дождь, заполняя собой дороги. В комнату Джексона доходил приятный запах свежей воды, и было даже немного прохладно. Ван сильней закутывался в своё махровое одеяло, чтобы согреться. Парень выглядел таким сонным и очень непривычным даже для самого себя. Не было его вечно подведённых глаз и невероятной укладки на голове. Он выглядел так по—домашнему и таким уютным. Хотелось забраться к нему на кровать, в его распростёртые объятия и провести так всю свою жизнь. А Джексон лишь лениво водил пальцем по экрану своего телефона, в поисках хоть каких—то неинтересных новостей, но увы, он ничего не мог найти, что, в принципе нереально, а Джексон просто не хотел. Он пытался отвлечься от Марка, но подсознательно он вовсе не хотел этого. Туан с каждой минутой заполнял всё больше и больше места в голове Джексона, что тоже нереально, ведь он уже полностью был там. И Джексон был слишком противоречив. Он пытался обмануть самого себя и, может, когда—то, ему удастся это сделать. Ван будет очень стараться, потому что он немного придурок, который не может разобраться в себе. Стоило ли ему кинуть вверх монетку, чтобы решить, что ему сделать, как быть? Но, если честно, у него не было вариантов, он уже знал свой ответ. Точнее, он очень хочет подойти к рыжеволосому пареньку. Джексон еще никогда не был так глуп. Чёртовы цветы. Джексон встал с кровати и босыми ногами пошёл на кухню. На улице уже светало, в окне можно было увидеть чудеснейший рассвет и осенний дождь. Джексон улыбался, смотря на эту картину. Он помнил, как в детстве безумно любил дождь и всё время просился выйти на улицу, чтобы поплескаться в воде, но ему, почему—то, всегда отказывали. И обиженный мальчик шёл к себе в комнату, чтобы хоть как—то насладиться открывавшимся видом. Включив свет на кухне, он взял чайник, который стоял на столе, и, набрав в него немного воды, поставил на плиту. Джексон никогда не наливал слишком много воды в чайник, потому что ненавидел ожидание даже в таких простых мелочах. Он не мог вытерпеть трёх минут, но готов ждать до понедельника, чтобы увидеть Туана. Неудачное сравнение, но всё же. Джексон сел за кухонный стол, складывая свои руки, чтобы положить на них свою уставшую голову. Он легонько кусал свои губы, а его глаза были закрыты. Ему хотелось выть от того, что он чувствует внутри. Но он бы никогда не отказался от этого нового опыта в его жизни. Главное сейчас — не уснуть на кухне, чтобы всё, чёрт возьми, не сгорело, но так было даже лучше, ему бы не пришлось знакомиться с Марком. И этот парень наконец—то освободит его мысли. Джексон был уже готов позвонить ДжейБи, чтобы поныть тому в трубку и услышать нецензурную лексику в свою сторону, но Вану так действительно было бы легче и лучше. Но всё же не очень—то хотелось будить ДжейБи, ведь Джексон — хороший друг и не будет мешать ему только потому, что кажется, влюбился. Свисток противно запищал, и Джексон резко подорвался, быстрее побежав выключать источник звука. Джексон ненавидел, как закипает чайник. Звук сразу же оглушал его. — Чёрт, — тихо выругавшись, он взял свою любимую чашку и сделал себе горячего чая. Парень с чашкой чая в руках, поплёлся к себе на балкон. В комнатах уже более—менее светло и не нужно было включать свет, потому что кое—что да Джексон видел. Он спокойно добрался до балкона и сел на маленький диванчик, который стоял там, ведь Джексон любил находиться на своём балконе. Ван часто писал там тексты своих песен, но никому не показывал их, потому что считал их бездарными и бесвкусными. Наверное, поэтому они были просто кавер—группой. Джексон хотел пересилить себя и показать тексты остальным парням из группы. Ван был уверен, что Бэм напишет непревзойдённую мелодию. Но он просто не мог. Всё, что ему нравилось в его песнях, это то, что они всегда были аккуратно написаны в тетрадку, которая хранилась на верхней полочке его шкафа. Он любил украшать её всякими наклейками. Она вся была в цветных наклейках разных форм. Джексон считал, что чем красивее вещь, в которой ты творишь, то и само произведение будет в разы лучше, чем оно было сделано на каком—то обрывке. Но также он считал, что правило, придуманное им сам — просто не отражается на нём. Джексон подкурил сигарету и втянул противнейший дым. Он, вообще—то, не любил курить, это и для здоровья плохо и для его голоса. Но сейчас Джексону было совершенно наплевать, к чему это приводит. Ему было чертовски плохо. Он медленно подносил сигарету к губам, вдыхал и также медленно выпускал из себя дым. Джексон чувствовал, как он разливается по его горлу, а после обволакивает его лёгкие. И он почувствовал себя лучше. Впервые за эти два безумных дня, которыми всё, что он мог делать — это думать о рыжеволосом чуде, который уж точно изменил жизнь Джексона Вана. И он обязательно поблагодарит его. Только чуточку позже.ххх
Марк проснулся около десяти часов утра. Вчера он упорно работал в саду своей тёти, и ему пришлось пропустить еще один день учёбы в университете. Марк был уверен, что это очень сильно отразиться на его оценках, но он не мог подвести любимую женщину. Которой, кстати, влетело от родной сестры за «дискриминацию детей». Туан уже устал повторять матери, что он не ребёнок, но дорогая матушка пропускала это мимо ушей, ведь Марк вечно будет её малышом. Она всегда будет оберегать его, чтобы не случилось. Её любовь к нему не имеет границ. И Марк понимает это, старается её не разочаровывать. У родителей с Марком были очень дружеские и доверительные отношения. Марк рассказывал им абсолютно всё и всегда был правильно понят. Первое, что Марк сделал эти утром — пошёл на кухню. Его преследовало такое чувство, что его желудок не может продержаться без еды даже сутки. Вообще, каждый день Марка начинался с кухни (если он не опаздывал в университет или на работу). Проснулся — значит, время завтрака. Родители говорили ему это с детства, что Марк должен был правильно питаться, чтобы вырасти достойным человеком. Честно, он никогда не понимал этого, то есть если ты не ешь, то ты не достойный человек? Странная логика его родителей. Спустившись вниз, он увидел, что они о чём—то беседуют и поглощают свои завтраки. Папа успевал ещё читать свежую газету (которую каждое утро приносит милая девочка с рыжими волосами) да и отвечать маме. Сделав шаг, Марк шикнул от резкой боли, которая неожиданно дала знать о себе. Как всегда, всё не вовремя. Мама сразу же спросила: — Марк, солнышко, всё в порядке? — она заботливо погладила его по голове и начала активно жевать. — Всё отстойно, ма, — снова шикнул Туан. Если бы честным, то родители Марка поощряли то, что он при них выражался не должным образом. Они считают, что если дети могут ругаться, когда рядом находится родитель — они им доверяют. И они правы. Марк действительно чувствовал себя в своей тарелке. Предки этого парня — законченные чудаки. Они как Джинён, только старше. — Ударился? — отец подозрительно сверкнул на сына своими строгими глазищами, но не смог сдержать улыбки. Марк очень любит, как он улыбается. Сразу счастье разливается в груди, когда ты понимаешь, что ты причина этого. Туан младший бы лучше делал всякие дурацкие вещи, но чтобы они всегда улыбались. Он никогда не хотел быть причиной слёз. В наше время, отношения в кругу семьи не такие доверительное и стоящие. Детки откровенно врут своим родителям, а у них не остаётся выбора — только вера, что их чадо никуда не влезет. Или наоборот — родители пропадают днями на своих дебильных работах, не уделяя времени детям. Хотя, они хотят как лучше для них самих! Как бы там ни было, Марк рад, что в их семье просто восхитительные отношения. — Что—то типа того, — быстро и неразборчиво пробормотал Марк, — могу позавтракать у себя? Мне нужно написать Джинёну, — говорил парень, параллельно насыпая еду в тарелку. — Хорошо, но смотри, не опаздывай. Мы сейчас уходим, — мама убрала уже пустые тарелки со стола. — Вызвали? И у меня сегодня полностью свободный день,— он счастливо улыбнулся. Родители Марка работали с проблемными подростками. С правонарушителями и теми, кто прямиком могут отправляться в тюрьму. Они сидели с ними чуть ли не целый день, выяснили, что с ними не так, в чём их проблема. Был случай, когда один из таких «цветочков» остался у них на ночь. Конечно, поначалу, Марку было даже страшно выходит из комнаты. Но потом они с ним разговорились, и Марк, если честно, не хотел, чтобы он уезжал. Это был клёвый пацан, жаль только, что с жизнью концы свёл. — Ох, тогда хорошо, ты слишком много работаешь. И да, всё, беги! — Марк быстро чмокнул их в щёки (получил от мамы шлепок по заднице), и под заливной смех папы "побежал" к себе. Точнее похромал. Сейчас все страдания Марку приносила его больная нога. Вчера он умудрился свалиться с лестницы, когда поливал цветы на верхних полках. Марк «слегка и на чуть—чуть» задумался об одном человеке, да так, что не смог удержать в руках покалеченную жизнью лейку. С громким звуком он упал на землю, и вся вода вылилась на него, конечно же, всё это сопровождалось звонким хохотом лучшего друга, который, как всегда ошивался рядом. Марк тогда очень сильно разозлился на младшего парня, и тот долго извинялся, и даже угостил своего хёна рамёном. Хоть у Марка и болела нога, он был счастлив, что хоть сыт. Знаете, Марк тоже очень сильно переживал насчёт всего этого дерьма и Джексона Вана. Но также знаете, Туан привык к этому. Его душевная боль не была такой уж мучительно убивающей. Дни этого паренька проходили абсолютно нормально, он был счастлив. Он пытался забросить мысли о Джексоне в самый дальний ящик своего подсознания, но «сам» Джексон этого не хотел, Ван всё лез и лез. Марк сердился и даже излил своему другу целую тираду по этому поводу, а тот лишь усмехнулся, и назвал бедного влюблённого парня идиотом. Марк только хмыкунул и дал по голове своему—другу—которого—он—бы—с—радостью—убил. Он просто напомнил ему, как тот смотрел на прекрасного гитариста, и дурного поведения Джинёна как и след простыл. Марк открыл дверь в свою комнату и не спеша вошёл. Его «убежище» было очень большой комнатой, с огромными окнами и приятным цветочным запахом. Да, Марк был полностью помешан на цветах. Но у него не было его любимого цветка, но он не жаловался, а Джинён всё равно продолжал смеяться над ним. Марк был очень чистоплотен, каждой своей клеточкой и всегда убирал у себя в комнате по двадцать раз на дню. А еще ему приходилось вечно убирать у неряхи Джинёна, чему тот был безгранично рад, пока сидел и писал очередную новость в твиттере. Парень лежал на кровати, набирая сообщение другу, чтобы выйти прогуляться. Открыв окошко чата с другом, он быстро напечатал: «Йо, как ты? Не сходим в кафе?» Напечатав сообщение, Марк выглянул в окно. Ему открылся вид на многоэтажку, которая была прямо перед его домом. Напротив было окно, которое, как казалось Марку, никогда не открывалось. Оно было вечно закрыто чёрными занавесками, и Туан думал, что в этом месте есть магия. Еще раз подумав об этом, рыжий засмеялся, понимая всю ущербность ситуации. «Херово. Окей. Через час» — пришло ответное сообщение. И так прошёл еще один незначительный и один из свободных дней Марка. Парни много веселились и очень громко смеялись, что из первого кафе их тактично выставила за неуважительное поведение к другим посетителям. Джинён тогда элегантно встал, достал свой потрёпанный серенький кошелёк, и с особым шумом кинул на стол купюры денег (которые он, если честно, хранил на особо важный случай, но он посчитал, что сейчас понтануться можно). Марк посмотрел на него ошарашенными глазами, но заметил утвердительный кивок своего друга, тоже гордо поднял голову вверх, и с ровной спиной они вышли из кафе, а после как кони заржали, хватаясь за животы. Дальше парни направились в кафе, где заказали безумно вкусные молочные коктейли, но на этот раз вели себя очень прилично. Дальше по расписанию был кинотеатр. В общем, всё прошло так, что Марк вернулся домой в полдесятого и сразу завалился спать, сразу думая о том, что завтра можно было взяться и за учёбу.ххх
Марк зашёл в просторную библиотеку. Она была просторная, в пастельных тонах и золотом цвете. Везде стояли стеллажи, которые донизу были заставлены самыми разными книгами: большими, маленькими, ярких цветов, и самых тёмных. Эти полки, казалось, собрали книги со всего мира! Главной особенностью этого здания было то, что ты мог заказать себе вкусных пирожных, и усесться на самые мягкие диваны, чтобы полностью погрузиться в чтение интересных книг. Марку безумно нравилась идея, что любой посетитель может заказать себе порцию макарун (или других сладостей), и чашечку любимого кофе. В библиотеки витал вкус романтики и солнца. Но Марк приходил сюда исключительно для того, чтобы полностью отдаться науке. Всё же, учится здесь было куда приятней, чем в простой комнате. И так же, здесь было безумно много научных книг, чему Марк был несказанно рад, ведь казалось, что книга собрала в себе куда больше, чем научные сайты интернета. Он сразу же подошёл к весёлой аджуме, что сидела при входе в милой комнатушке. Марк спросил её об интересуемой его книге и, получив её точные координаты, пошёл на поиски. Он незамысловато водил кончиком пальца по рядом стоящим книгам, пока шёл мимо огромных стеллажей. Когда книга была в руках Туана, парень поднялся по огромной лестнице, что шла ввысь на балкон. Ему нравилось, что эта библиотека была до жути высокой, имела один этаж и большой балкон с множеством удобных и больших столиков, за которыми была возможность и поесть и поучится. Но сегодня Марк зарядился множеством книг и чуть меньшим количеством тетрадок, которые были исписаны мелким почерком. Марк сел за большим круглым столом, с которого открывался вид на весь первый этаж. Где—то рядом парень учуял аппетитно пахнущее сладости, что слюна невольно выделилась, но он сюда пришёл совсем не для еды! Хотя, чай с жасмином можно же заказать? Большая люстра находилась так близко, что казалась, что к ней можно будет дотронуться рукой. «Действительно красивое место» — подумал парень, хотя был здесь ужасное количество раз. Свет приятно светил глаза, создавая домашний уют. На ногах Марка был накинут милый плед, который поначалу был наброшен на спинку стула, до того, как он взял его. Марк с особым интересом листал уже пожелтевшие листья и выводил в тетрадке аккуратным почерком иероглифы, чтобы после можно хорошенько заучить. Чай был уже давным—давно выпит, но есть всё еще нещадно хотелось, и всё же он не смог отвлекаться на такие мелочи, пока не почувствовал, что его кто—то сильно трясёт за рукав, а стул, который стоял напротив, отодвигают. Марк медленно поднял свои глаза, чтобы увидеть того, кто так неприлично быстро смог потревожить его, но замер. Рука задрожала и выпустила затасканную ручку с РилайкКумой. Напротив него сидел не кто иной, как Джексон Ван собственной персоной и беззаботно улыбаясь одним уголком губ. Сегодня на Джексоне была чёрная кепка, которая прикрывала все его волосы, а козырёк был «по—крутому» задом наперёд. Он был полностью в чёрном цвете, кожанка прикрывала любимые всеми татуировки, в глаза, на удивление, были не накрашены, но под очками в чёрной оправе. Джексон выглядел как обычный парень, обычный и измученный парень, который готов был разнести тут всё. Но только его улыбка говорила о том, что это всё тот же Джексон Ван. Ван нервно сглотнул, смотря на ошарашенного парня, но про себя немножко обрадовался такой реакции. (и да, давайте не спрашивать, что Джексон Ван делает утром воскресенья в библиотеке) — Привет, Марк, — Ван всё же начал первым разговор, а Марк тихо ликовал, что чёрт возьми он запомнил моё имя, — учишься? Марк немного отпрянул назад, ведь Джексон сидел, подперев рукой подбородок, непрерывно смотрел на него с опущенных очков. Ван кусал свои «неприлично красные губы» и Марк наконец—то мог видеть его так близко, что хотелось кричать от внезапного выигранного джекпота. Марк словно завороженный следил за каждой эмоцией на лице любимого (да—да—да), как тот хмурится, суживает глаза. — Эй, милый флорист, ты здесь? — Джексон пощёлкал пальцами около глаз Марка, заставляя парня смешно поёжится и наконец—то выбраться из такого ж затянувшегося ступора. Окей, если быть честным — это не случайная случайность. Джексон знал, что парень, который накрепко засел в его голове, сегодня будет присутствовать в своем любимом месте (да, Джексон даже знал, что это любимое место Марка). Просто по счастливой случайности, его лучший друг, самый лучший друг когда—либо, его самый любимый друг (не говорите Бэму) — Им ДжеБом, решил укрепить свои некоторые связи с лучшим другом Марка. Вот так вот по счастливой случайности, Джексон совсем неожиданно словил Джинёна в фейсбуке Джебома и решил написать ему. Вот именно поэтому сейчас Джексон сидит напротив Марка и пытается вытянуть с него хоть слово. — Эм, да, — неловко ответил Марк, он схватил свою ручку и начал что—то усердно выводить в своей тетрадке, совсем не обращая внимания на Джексона, чёрт возьми, его, Вана. Марк усердно листал книгу, кусал губы и запускал в свои волосы руки. Он слышал, как Джексон слегка посмеивается над ним, и Марку было безумно неловко. Марк чувствовал, что на него смотрят уже достаточно долгое время, а взгляд становился все более надоедливым. Марк, собрав всю свою смелость в руки, поднял свою голову встречаясь всё с тем же Джексоном Ваном и его нахальной ухмылкой. — Прости, конечно, но что? — Марк сказал это более дерзко, чем представлял в своей переутомлённой голове. — Ничего, — совершено спокойным голосом с хрипотцой ответил Джексон, не переставая пристально смотреть и улыбаться. Марк замялся, но продолжил допрос: — Тебе что—то от меня нужно? Я не пойму. Джексон немножко замешкался от такого напора, и, убрав руки с подбородка, переместил на рот, отвёл взгляд, — услуга за услугу: ты рассказал мне о цветах, а я хочу тебе кое—что показать. Марк залился румянцем, но всё же кивнул и принялся слушать Вана.ххх
— Вообще—то, я хотел, чтобы ты поехал со мной в аквапарк «Корабль», ты же не против, Марк? — с надеждой спросил Джексон. Марк немножко оцепенел. Что? То есть это обычные развлечения Джексона Вана? Вламываться посреди ночи в самый большой и дорогой аквапарк Сеула? Марку показалось, что Джексон делал это безумное количество раз, что не единый мускул на лице Вана не дрогнул, когда он сказал это. — Что? Нет! Я никогда этого не сделаю! Я не собираюсь ничего взламывать, Джексон Ван! — Марк остановился посреди тёмный улицы. Ему было немножечко стыдно и обидно. Его сердце билось в ускоренном ритме, заставляя кровь по венам гонять в разы больше, а пот на висках выступить. Но, вообще, Марку было холодно, и Джексон, как добрая и такая же влюблённая личность, отдал свою куртку. Вы чувствуете счастье Марка и вспотевшие ладошки Вана? Сейчас было 01:32 am, а парни стояли возле гаража Джексона Вана. Марку повезло, что его родители сейчас на работе, ведь им попался особый случай поведения подростка (хм, зачем им ехать на работу и заниматься кем—то другим, ведь вот он, их родной сын не лучше). И вот так вот получилось, что Марк сейчас рядом с Джексоном, который затеял эту идею, «услуга за услугу». Когда они говорили в библиотеке, Джексон ни разу не сказал о том, что им придётся куда—то вваливаться и нарушать закон. Он просто предложил ему покататься, а Марк, влюблённый и глупый человек согласился и пошёл за своим сердцем. А теперь Джексон преподносит ему такой сюрприз. — Я бы не назвал это взломом, а просто мы посетим его ночью. Ну же, Марк—и, соглашайся! Переставай быть таким тихоней! Ах, это не взлом. Тогда всё меняет дело. — Да как ты смеешь, Джексон Ван! Как ты можешь предлагать мне не/ВЗЛОМАТЬСЯ в аквапарк?! Я — Марк Туан, который ухаживает за цветками и ведёт жизнь обычного неудачника! — Марк, в прямом смысле этого слова, закричал. Да так громко, что Джексону пришлось закрыть рот парня рукой. Он чувствовал горячие и шершавые губы парня под ладонью, которые шевелились, дотрагиваясь до кожи. — Давай просто проведём время вместе, ты интересный. И Марк успокоился. Он может дать слабину, чтобы почувствовать жизнь Джексона Вана на себе. — Ладно, — тихо сказал он. — Ладно? Точно? — Ван недоверием посмотрел на парня, Марк не мог скрыть своей улыбки и снова прошептал: «ладно». Если Джексон хочет провести с ним время — то Марк совсем не против, даже если их после этого закроют. Джексон сел на свой мотоцикл, усадив Марка за собой. Он завёл мотор и они рванули. Дорога была практически пустая, редко когда проезжали машины. Во всех домах свет выключен, признаки жизни были отключены. Марк влюбился в такой Сеул, но еще больше он влюбился в Джексона Вана, чья спина была под его щекой, и чью футболку он сжимал на его груди. Джексон остановился на красном свете светофора и довольно громко сказал: — Тут ещё немножко будет забор, через который мы пройдём, — он слегка повернул голову к Марку; Джексон чувствовал стойкие кулачки на своей груди и влюблено улыбался. Как он мог не замечать такого малыша, который учился с ним в одной университете. Безумец. — Это не взлом, — тихо сказал Марк. — Это не взлом, — повторил Джексон, когда они с новой силой рванули по ночному Сеулу.ххх
Перед парнями оказался ОГРОМНЫЙ СТАЛЬНОЙ забор, как его перелезть — Марк не знает. Он лишь испуганно посмотрел на Вана, а тот, поправив свою кепку, сказал: «Ничего, я и похуже видел». Он остановил свой байк, парни слезли, подошли к забору и остановились. «Если бы Джинён узнал — убил бы» — Если нас поймают, я беру всю вину на себя, — Джексон подмигнул Марку, заставляя того смутится и отвести глаза. — Ну...спасибо. — Держись крепко. Джексон умело подсадил Марка, чтобы тому было удобней. Он легко поднял его и сказал: «Как приземлишься, откатывайся в кусты и жди». Марк не успел не согласиться, как его отпустили, и он покатился по обрыву в те колючие рощи. Главное было — не кричать. Быть пойманным собакой —совсем не то, чего паренёк желал. Спустя некоторое время Джексон оказался возле зашуганного Туана. Ван ухватился за его руку, так он сказал удобней, и они начали путь. Дыхание Марка сдавало на нет, но они шли медленно, но страх полностью окутывал его. Туан крепко впился в руку Джекса, и подумал, что там останутся следы, но рокер ничего не сказал, шёл молча. Иногда он что—то бормотал себе под нос, но потом снова замолкал. Его глаза были сужены, а рот приоткрыт, он тяжело дышал. Парни крались через большой обрыв и аллею, мокли в воде и грязи, и только после этого оказались у очень сомнительного входа. Джексон шикнул, чтобы Туан вошёл. — Ну чего ты, хён, давай, не бойся, — Ван легонько подтолкнул его, чтобы тот наконец—то вошёл. Это был тесный и тёмный тоннель. Всё было сыро, не очень приятный запах витал вокруг них. Кажется, ещё чуть—чуть и они смогут найти тут склад мёртвых людей и животных. Джексон держал Марка за руку, но он шёл сзади него. Юный флорист чувствовал себя до ужаса неловко, ведь фиг его знает, что Джексон может учудить, и главное, что мог учудить сам Марк. Джексон, кажется, стал дышать ещё тяжелее. Да что с этим парнем не так? Он крепче сжал его руку, заставляя её сжаться чуть ли не пополам, а это очень больно. — Джексон! Джексон! Больно же! — Марк попытался выдернуть руку, но он не дал, только немножко спустил хватку. Ответа не последовало. Они всё шли и шли. Воздух становился лучше, но Марк всё ещё задыхался. Джексон потихоньку успокаивался, больше не цеплялся за бедную кисть Марка, как за спасательный круг. Туан тихонько напевал только ему известную мелодию, Джексон, путём импровизации, ему подпевал. Это хоть как—то скрашивало ситуацию. Их ноги предательски болели, а голод отчётливо давал о себе знать. Марк надеется, что в странном рюкзаке его похитителя найдётся пару батончиков. Всё же, даже спустя некоторое время, он не мог привыкнуть к внезапной близости с Джексоном. Все его мысли были это: Джексон, Джексон, Джексон и Джексон. О чём же думал Джексон? Пускай Марк не переживает, все его мысли — только о нём. И Джексону также было неловко и вообще, ему показалось, что он зря всё это затеял. Ведь Марк спокойный, лёгкий, в его мыслях не было того, что вечно мешала Джексону нормально жить. И Ван не хотел портить этого цветочного мальчика, но он решил податься порыву, и чтобы не сидеть дома, сложа руки, думая какой Туан расчудесный, держать его сейчас за его руку и вести на поиски приключений. (спустя время) — Ну, что, добро пожаловать, хён! Мы сделали это! — он крепко прижал измученного Туана, но Марк не обнял его в ответ, потому что ему было очень неловко, и он, вообще, не мог пошевелиться от нахлынувших чувств; Джексон не придал этому значению. В ночном аквапарке было воистину красиво. Множество аквариумов, где утром уже будут вести свою жизнь различные животные. Они сейчас были спрятаны в своих домиках, видимо спали. Играла тихая мелодия, которая убаюкивала бессильного Туана. Джексон же носился от аквариума к аквариуму, он бил руками по стёклам, чтобы поприветствовать животных, но они внаглую игнорировали его. Марк стоял и наблюдал за этой довольно милой картиной, Джексон весь такой увлечённый в поиски морских животных. Увидев поблизости лавочку, Марк сел на неё, но всё ещё смотрел на, опленённого морской красотой, парня. Рокер уставил свой взгляд вверх, смотря на ночное, усыпанное блесточками—звёздами небо. — Знаешь, хён, — сказал Джексон, не отрываясь от неба, Марк вздрогнул, — ты напоминаешь мне солнышко, — парень смотрел на Марка, подходя ближе. Кожа рыжего вмиг покрылась стаей маленьких мурашек. Но сейчас же солнца не было видно. — П-почему? — спросил Марк, когда рокер присаживался рядом со мной. — Можно, я сохраню этот секрет? — он запустил свою руку к нему в волосы, а Марк подался ей, ведь совсем не был против. Точнее, Марк был полностью растерян, ведь это Джексон Ван, — парень на которого он всё время смотрит, парень, который имеет невозможно чудесный голос. Марк уже выиграл в этой жизни? И этот парень сравнил его с солнышком. Играющая тихая мелодия на фоне, убаюкивала Марка. Ночью аквапарк был по-особенному хорош. Ни единой души, только Марк и Джексон. Они могли бы тут остаться до утра, а утром бы смешались с толпой народа. Никто бы не заметил, что двое чудаков переночевали здесь. Они бы улеглись на искусственной траве, которая была полной противоположностью той, июльской, летней. Марк бы со всех сил прижимался к Вану, а он, в свою очередь, шептал ему на ушко всякие милые речи, перебирая рыжие пряди волос. Всё могло быть так, как Марк представлял себе в особо ужасные дни. Но кажется, что в жизни Марка много "бы", всё не могло быть правдой. Джексон аккуратно взял за руку озадаченного Марка, слегка переплетая пальцы, не в крепкий замок, а так, что ветер мог легко играть между их ладошками. Кожа руки Марка была чересчур нежной и тёплой; Джексон улыбался, потому что ему сейчас было до совершенности хорошо. Он впервые чувствовал влюблённость, но любовью называл только свой микрофон и музыку, что он творил. А тут вот, маленький человечек, который пленил его с помощью цветочков. И Джексон уверен, что ни за что не отпустит его. Джексон встал с лавочки, не отпуская руки смущённого Марка, и прошептал: — Станцуй со мной. Джексон обнял его крепко за талию, а Марк так и остался столбом. Ван заливался диким хохотом, он кружил ошарашенного парня со стороны в сторону, и Марк, наконец-то, улыбнулся. Искреннее, ярко, как солнышко. Это было довольно весело и невообразимо влюблённо. Они неумело перебирали ногами, и, по правде, даже один раз упали. Марк светился от радости, а с его лица не сходила улыбка, а Джексон только прижимал его крепче. Они не говорили, что чувствуют, они просто ощущали то, что им хорошо вместе, и оба знают, что не отпустят друг друга. Джексону нравились неуверенные движения Марка, то, как он смущается, поправляет на себе его курточку, или прикрывает глаза, когда вдыхает полной грудью. Джексон уверен, что Марк другой, он отличается от него, его друзей, от всех людей в мире. Марк оказался особенным парнишкой, которого просто не захотели замечать. Один взмах ресниц сводил Вана с ума, а одно тихое слово заставляло его сердце биться в бешеном ритме. А поцелуй в щёку был равен внезапной смертью. Просто в один день, Джексон стал вставать рано утром, идти в ботанический сад и быть рядом с ним, своим парнем. В один день, Джексон стал по уши влюблённым в одного неловкого флориста. И в один день, он показал ему все свои стихи/песни, начал посвящать что-то новое, бесконечно любовное. Просто в один день Марк понял, что может обнимать Джексона перед его концертами, дарить своё тепло, целовать в тёмную макушку и постоянно быть рядом. Все желания Марка сбылись как по щелчку пальцев, и он стал беспредельно счастлив. Один неприметный флорист, стал целым миром для Джексона Вана. Они как разные цветы, которые пожизненно влюблены друг в друга.