Эй, рыжая!

— Эй, рыжая! — окликнул меня кто-то. Я вздрогнула. Повисла тишина. — Скажи мне, почему ты одинока, Когда же вдруг осталась ты одна? — Простите, а с чего Вы это взяли? Кольнули будто в сердце мне иглой, — Вы эту фразу так легко сказали, Как будто познакомились со мной. — Понять твою печаль, увы, нетрудно, Ведь могут взгляды много рассказать, Тебе как будто в теле неуютно, Ты хочешь плыть - приходится летать. — Ах, неужели все это так видно? С плеча свалился бежевый рюкзак, И стало почему-то дико стыдно, Но стыд унять я не могу никак. — Ты, милая, сама ведь виновата, Скрываешься все время и бежишь, И к людям ты относишься предвзято, И тем что есть совсем не дорожишь! Одна сидишь всегда, о жизни плачешь, Мешаешь мысли в бедной голове, Себя сама от общества ты прячешь, Ну как же не понять это тебе? Ты лепишь образ, образ одинокой, Сама судьбу творишь, никто другой, Поэтому она с тобой жестоко, Все это - вымысел, и вымысел лишь твой. Такая, неприступная принцесса, Как будто в замке ты в себе сидишь, Не вызовешь вот так ты интереса, В себе, пойми, становишься как мышь! — Простите, но какое Ваше дело? В ответ лишь смех, а я уже дрожу, Звучало это робко и несмело, Хочу уйти, но все не ухожу. Слеза вдруг почему-то накатила, И в воздухе повисла тишина. Я резко повернулась и застыла: Стояла на дороге я одна.