***
Растерянный (а скорее, раздраженный и немного злой) Хань старался передвигать ноги так быстро, как только мог. Потому что солнце светит, птички поют, а косматые волосы, затуманенный взгляд опухших глаз, распахнутый пуховик, под которым растянутая футболка, и черные спортивки, закатанные до колен, в сумме со старыми кроссовками не могли позволить застать его таким с утра пораньше хоть кому-то. Он запыхался. Температура тела выше, чем должна быть. В голове только две мысли: 1) поскорее добраться до аптеки и купить эти чертовы таблетки; и 2) заткнуть твердым членом текущую дырку в своей заднице. Казалось бы, зачем нужна мысль номер 1, если есть мысль номер 2, верно? Ведь по сути, Лу мог бы отдаться первому попавшему в поле его зрения альфе, как он обычно, в принципе, и делает. Но на эти несколько дней у парня наметились другие планы, выполнение которых абсолютно невозможно без реализации мысли номер 1. Поэтому Хань скользит по заледенелому асфальту, словно какой-нибудь хренов серфер, в сторону аптеки и старается совсем не замечать, как кто-то окликает его уже добрых минут пять, если не дольше. Источник голоса, похоже, омега. И это странно, потому что во время луханевской течки ни один омега не согласится приблизится к нему даже под дулом пистолета, со связанными за спиной руками, кляпом во рту и привязанным к ногам мешком цемента в качестве акваланга, угрожающим искупаться в реке Хан, на глубине, скажем, самого дна. Поэтому Хань не сбавляет темпа и тогда, когда голос оказывается вблизи почти в метре от него. - Эй! – голос казался знакомым, - Эй, Бывший-моего-нынешнего! - Ну охуеть, - плюнул Хань, когда понял, что его под локоть только что взял Бэкхен. Бен, мать вашу, Бэкхен. Нет, неприязни Лу Хань к нему не чувствовал, он ему даже нравился. Наверное. Немного. Может быть? - Классный видок, - присвистывая улыбается Бен, - Слушай, Бывший. Подожди. Да подожди. Ты же в аптеку? - Меня зовут Лу Хань, - раздраженно поправляет китаец. Бэкхен загадочно улыбается, глядя прямо в глаза, и говорит с не злой насмешкой: - Я знаю. Хань. Так ты в аптеку? - С чего ты взял? – Хань пытается изобразить удивление. - Ой, да ладно тебе! От тебя за версту несет! – Бен манерно закрывает нос двумя пальцами и смеется, - Как только ты вышел, вся общага плакать начала. Честно. - А ты чего за мной поперся? Тебе заняться нечем или у тебя иммунитет к текущим дыркам? - Воу! – искренне восхищается Бэкхен, - Я слышал, конечно, что ты на язык острый, но верилось с трудом. На секунду Лу Хань даже улыбнулся. Но тут же вспомнил, что у него температура под сорок, сердце отплясывает самбу, а из задницы течет горячая смазка, пачкая изнутри темные (слава яйцам) спортивки. Он попытался ускорить шаг, но Бэкхен вдруг резко остановился, тем самым затормозив Ханя, так как держал его под локоть. Только Лу хотел что-то возразить, как Бэкхен достал из кармана куртки белый пузырек и помахал им перед Ханем, вскидывая брови. - Что за? – сощурился Хань, но не потому что не понял, - Ты что реально за мной от самой общаги тащился, чтобы дать мне их? Только для этого? - Нет, - Бен пожал плечами, - Просто мы с тобой «Друзьяшки По Течке». - Кто блять? – лицо Лу Ханя невозможно описать словами, разве что «что за хренотень ты сейчас сморозил». - У меня тоже течка, - пояснил Бэкхен. - Хэй, а давай без вот этого? Я еще не настолько ебнулся, чтобы друзей по течкам заводить. - Ха-ха! Чанни говорил, что ты тот еще засранец! Ты мне нравишься. Хань на секунду закрыл глаза и глубоко вдохнул. Не так он себе представлял это утро. Сначала игнор Кенсу, потом поход до аптеки в стиле аля «бомж-это-фэшн», а теперь еще и ненормальный бойфренд парня, с которым ты когда-то трахался, говорит, что вы какие-то «Друзьяшки По Течке». - Вообще-то, аптека еще не работает, - Бэкхен улыбнулся так, словно извинялся за то, что знал это с самого начала. Он еще раз встряхнул пузырек с таблетками, всучил его в карман луханевского пуховика и со словами «До встречи, «ДПТ» умчался в сторону общежития. - Заебись, - подитоживает Лу и разворачивается в том же направлении.***
Лу Хань едва успевает залететь в аудиторию, как раздается противная трель звонка. Омеги тут же морщатся от отвращения, стараясь уткнуть носы куда угодно, лишь бы не слышать запах течки, альфы же возбужденно ерзают на месте, но разочарованно вздыхают от понимания, что Хань уже принял блокаторы, потому что запах хоть и был ярче, чем обычно, но все же не на столько будоражил, чтобы ширинки самцов разрывались от химических реакций. Бетам же было попросту наплевать – природа у них такая, плевать на все и вся. Собственно, как и Кенсу. Сейчас он сидел за своим обычным местом, в своей обычной позе, только вот его рюкзак лежал не на своем обычном месте (а обычно он лежит где-то в ногах Кенсу), а рядом с ним. На месте Ханя. Лу помялся на месте какое-то время и, когда вошел преподаватель, все-таки прошел мимо До и сел рядом с двумя бетами. Бетам хоть и все равно, но цокать языками они не перестают, все-таки делясь пространством. Физически Хань себя ощущал довольно хорошо, но затылок друга, выражающий сейчас просто каменное безразличие, заставлял его моральное состояние слегка пошатнуться. Кенсу никогда не бросал Лу во время течки, если нужна была помощь, поэтому да, ему немного обидно. До прекрасно знал, что таблетки китайца закончились, ибо лежали они в одном ящике в ванной (разделенном на две половины: для Кенсу и для Ханя, ибо вместе с блокаторами Лу еще хранил противозачаточные), но мало того, что не осведомил, так еще и поделиться отказался. Согласитесь, жопа? Что-то в последнее время Кенсу в Хане сильно раздражало, бесило и он просто от него устал. Он же тоже человек, у него есть чувства, и эти чувства сейчас он старался засунуть куда-нибудь поглубже, дальше, чтобы они не мешали ни кому бы то ни было, ни ему самому. До конца пары Лу Хань пялился то на затылок друга, то на цифры на дисплее сотового телефона. Преподаватель так нудно рассказывал что-то про социальные отношения, что, казалось, еще чуть-чуть и он сам задаст храпу в унисон с последними рядами. Когда уже больше половины группы погрузились в сонное царство, раздался звонок. Хань мигом взбодрился, и его так быстро унесло из аудитории, что он даже забыл о Кенсу. Немного запыхавшись, он, наконец, остановился у спортзала. Одна выпускная группа только что отстрадала свое на паре физкультуры. Нет, ну надо же! Выпускники, им дипломы еще дописывать, а они тут вынуждены мячики с утра гонять... Лу стоит, облокотившись о стену в проеме, и улыбается, когда его замечает пара глаз цвета крепкого чая. Капитан улыбается в ответ, сдержанно и почти холодно, подходит к омеге и убирает выпавшую прядь отросших волос Ханю за ухо: - Что ты здесь делаешь? - Ты разве не знаешь, как мне нравится баскетбольная форма? - приподнимая бровь, говорит Хань. - Я знаю, как тебе нравятся потные парни, которые ее носят, - отвечает альфа и Лу прыскает со смеху, - А если серьезно? - У меня тут «каникулы» на ближайшие четыре дня нарисовались, - Хань подпрыгивает на месте, поправляя съехавшую лямку рюкзака, и запинается, - И, ну... - Предлагаешь провести эти «каникулы» с тобой? – Капитан старается выглядеть серьезно, но все равно улыбается, как-то мягко и, кажется, тепло. Лу тоже улыбается - так широко и искренне. Потому что альфа знает, что ему он себя «продавать» не станет. Только не ему. Хань не себя предлагает, а время, которое они могут провести вместе. Капитан снова поправляет его волосы и говорит: - И когда начинаются «каникулы»? - После занятий. - То есть не прямо сейчас? – он удивляется и выгибает густую бровь. - Сейчас ты весь... потный, - смеется Хань. - Но разве тебе не нравятся потные парни в форме? – парень усмехается и омега сокращает расстояние между ними в один шаг, привстает на носочки и шепчет в самое ухо: - Именно. Твой запах такой яркий, что я могу залезть на тебя прямо здесь, и никакие блокаторы не помогут остановиться. Томный шепот пробежался мурашками по телу Капитана, он, повернув голову, чуть касаясь мазнул губами по щеке Ханя и вдохнул еле уловимый запах розмарина и вина. Лу задержался так на несколько секунд дольше, чем нужно, после чего встал ровно, выдохнул и снова улыбнулся. - Забери меня после третьей на истории, - закусив губу, сказал Хань, прошел чуть больше метра, пятясь задом, и уже развернувшись ускакал на следующую пару.