Синица или журавль

В сорок шестом полицейском управлении Нью-Йорка всего одна завалящая кофемашина, древняя, как сам город, и через каждые три приготовленные чашки её нужно мыть. Некоторые предпочитают кофе из автомата. Выходит плоше и дороже, но зато без лишней нервотрёпки. Детектива Кастиэля Новака это расстраивало редко. Он предпочитал чай. Вот только сегодня у него упало давление от духоты и разболелась голова, и всю дорогу до участка он мечтал о чашке крепкого гадкого кофе; дома у него этой отравы, конечно, не водилось. Ясное дело, пока он добрался до кофемашины, её поддон был уже полон мутной жижи, которую предыдущий угостившийся не счёл нужным убрать за собой. Кроме того, морганием красной лампочки прибор требовал сервисного обслуживания; видимо, уже многие до Кастиэля её требование игнорировали, но ему совесть обмануть машину не позволяла. Значит, его ждёт ещё около получаса головной боли. Если он в двадцать шесть так подыхает, что будет лет через двадцать-тридцать? Хорошо, что на сегодня у него запланирована одна бумажная работа. Можно будет усесться в одной позе, не вставать со стула и отвлечься на монотонное рутинное занятие. Оставалось надеяться, что со всем, что выпадет сегодня на их долю, Джо справится сама. Кастиэль ненавидел выезжать на место преступления. Ему нравилось быть полицейским, он не задерживал отчёты, как остальные, у него была хорошая статистика раскрываемости, но он предпочитал думать, сидя над уликами и фотографиями подозреваемых. А добычей этих улик пусть бы занимались другие. Что? Нет ничего плохого в том, что ему не очень-то нравится разговаривать с людьми. Что со свидетелями, что с коллегами. Но, кажется, этого мнения придерживался он один. Он аккуратно вынул полный до краёв поддон и медленно двинулся к раковине, пытаясь не разлить жижу и не дёрнуть лишний раз головой. Боль слегка поутихла. - Детектив Новак. Кастиэль дёрнулся от голоса капитана Джонс и разлил жижу по полу; он успел отскочить и не заляпать брюки, но головная боль вспыхнула с новой силой. Чувствуя себя невероятно глупо, Кастиэль развернулся. И замер. Рядом с капитаном Джонс стоял Сам Дин Винчестер. Кастиэль сразу узнал его: Дин был очень похож на свою фотографию с заднего оборота книг. Те же насмешливые искорки в зелёных глазах и улыбка – весёлая, широкая, но обезличенная. Дин улыбался не своим читателям и не Кастиэлю лично, а своей счастливой жизни. Ему было столько же, сколько и Кастиэлю (он проверял по Википедии), но он был совершенно другим. Он как будто излучал свет, и сейчас, когда он стоял так близко, Кастиэлю отчётливо показалось, что сам он этот свет поглощает. И не только его – вообще весь свет. Поэтому, наверное, ему было так трудно общаться с людьми. А вот веснушек на фотографии не было видно. Кастиэль разозлился. Какое право имеет этот мистер Совершенство заявляться к нему в участок и снисходительно-дружелюбно смотреть на устроенную им лужу, да ещё и когда у него так болит голова? - Кастиэль, это Дин Винчестер, - сказала Наоми, и Кастиэль сделал вид, что слышит это имя впервые. – Он писатель и будет твоим напарником… как гражданское лицо. Мистер Винчестер, это детектив Кастиэль Новак. Как вы уже поняли, работать вы будете с ним. Наоми поспешно развернулась на каблуках и удалилась, пока ни у одного из них не появилось вопросов и недовольства. Кастиэль свирепо ткнул грязный, зато уже пустой поддон Дину и помчался за ней. Она даже не успела закрыть дверь своего кабинета, когда он туда внёсся. - Капитан Джонс! – прошипел он. – Что происходит? - Я же сказала, - Наоми небрежно пожала плечами, опускаясь в кресло. – Он писатель. Он как раз убил своего постоянного героя (на этом месте Кастиэль скрипнул зубами. Какого чёрта во всех газетах уже раструбили о смерти Дженсена Эклза сразу после выхода книги в свет? Он ещё не успел дочитать книгу! Он растягивал удовольствие! А теперь из-за них он знает, чем всё закончится! Хотя вообще-то книга по-прежнему его захватывала. Всё-таки Дин умел писать. Правда, иногда он увлекался и вместо краткой ремарки в скобках вмещал туда целый роман, прежде чем вспоминал, что скобку нужно закрыть. Это неправильно. Это просто неуважение к читателю, который имеет полное право после такого хамства забыть, что там происходило до появления этих скобок, и которому придётся возвращаться к началу предложения и перечитывать его – или разозлиться и отставить книгу на полку) и ищет вдохновения для новой серии романов. Он хочет начать писать полицейские детективы без прежнего сверхъестественного налёта. - И что? – спросил Кастиэль. Ну, пусть кино посмотрит про полицейских. - И то, - сурово отрезала Наоми, - что сегодня мне поступил звонок из офиса Майкла Блумберга. Слыхали про такого? Про мэра Нью-Йорка Кастиэль слыхал и потому приуныл. Видимо, Дин приходился ему каким-нибудь лучшим другом племянника. - Но почему я? – спросил он. - Ты знаешь, почему, - сказала Наоми, но всё же продолжила, видимо, просто из желания поиздеваться. – Никто не может с тобой работать. У тебя единственного нет напарника. - Сейчас я работаю с Харвелл, - напомнил Кастиэль без особой надежды на успех. - Да, пока её напарник болен. Кастиэль вздохнул и поплёлся прочь. Впрочем, если до сих пор никто не мог с ним сработаться, этот Винчестер уж точно не сможет. Он ещё сам попросится домой. Дин встретил его у кабинета и, широко улыбаясь, протянул ему две чашки с кофе. - Я не знал, какой ты любишь, - сказал он, - и сделал покрепче и послабее, - он поочерёдно приподнял чашки. - Какой ты будешь? - Ненавижу их одинаково, - буркнул Кастиэль и взял ту чашку, которую Дин обозначил как «покрепче». Дин озадаченно моргнул, но улыбаться не перестал. Он терпеливо дождался, пока Кастиэль допьёт свой кофе, и не лез со своими глупостями. Но стоило отставить чашку – и он тут же спросил: - Чем мы сегодня будем заниматься? Его голос был полон энтузиазма и энергии, и Кастиэль поморщился. - Бумажной работой, - ответил он. – И, поскольку ты вряд ли мне сможешь помочь с отчётом по последнему делу, можешь пойти домой. - Нее, - протянул Дин. – Я подожду. Наверняка что-то появится. Каждый день убивают миллионы людей. Наверняка с минуты на минуту раздастся телефонный звонок, и… Раздался телефонный звонок. Кастиэль одарил Дина свирепым взглядом и поднял трубку. - Новак. - Это Джо. У нас тут убийство. В Гринвич-Виллидж. Кристофер-стрит, 301, - и она отключилась, считая, видимо, что этого достаточно. А ведь могла бы и добавить «Справлюсь сама, не приезжай».