Чудесный денек

То, что рекомендации врачей не всегда следует выполнять дословно, я поняла сразу. Вру. Сначала я очень обрадовалась, что схватки прекратились после того, как я погладила свой огромный живот по часовой стрелке. Раз. Еще раз. Живот ожил. Его вершина медленно и задумчиво пошевелилась влево-вправо, а потом торжественно поплыла вниз. Я стояла посреди «съемной» однушки, совершенно одна, не считая автономно существующего живота. Военный городок на краю света, кризис 1998 года, отсутствие телефонов, родни, друзей, денег, да еще муж на 3-х суточном дежурстве. А потом меня прорвало, как кран с горячей водой. Не помогли ни трусы, ни огромная ночная прокладка. Я застыла в позе «раскидистая ива на берегу лесного озера». В голове вертелась идиотская мысль: «Это мне в «скорой» без трусов что ли ехать?» Я неловко попыталась сделать шаг в сторону из лужи. И моментально испытала «де жа вю»: урок физкультуры в школе и я, прыгающая к финишу с баскетбольным мячом, зажатым между моих тонюсеньких ножек. Спортивный снаряд норовил выскользнуть, я краснела от потуг его удержать и мечтала, чтобы из моей промежности выросли руки. Хотя бы на время, пока я под громкий ржач одноклассников допрыгаю до заветной черты. Оказывается, мечты сбываются! Пусть и не сразу. Не знаю, что у меня там выросло, но меня распирало так, что шагать не представлялось возможным. А прыгать я не рискнула. С грацией коровы я опустилась на четвереньки и бодренько поползла к стене, соединяющей нашу квартиру с соседней. Даже моих скромных умственных способностей хватило, чтобы понять - дело швах, надо звать на помощь. Помощь жила в соседней квартире, бухала всю ночь, но любезно предоставила мне телефон для вызова «скорой» буквально пятнадцать минут назад. - Помогите!- звонко крикнула я, балансируя на трех конечностях, колотя четвертой об стену. - Помогите, мать вашу! Пятиэтажка мирно дремала в 8-15 утра, полностью игнорируя мои крики. - Суки! Падлы! Поликлиника же напротив! Соседкаааа! – протяжно, как ежик в тумане, подвывала я. Вскоре матерный диалог мне пришлось прекратить. Я почувствовала, что действительно рожаю. Прям сейчас. На четвереньках. Задом к входной двери и в трусах. Факт наличия последних меня ужаснул больше всего. Я быстренько стянула трусы пониже к коленям. Теперь, всех желающих зайти в квартиру, встречал мой голый зад! Но мне уж было не до этого. - Дышим, дышим, дышим, – под нос бухтела я, сконцентрировавшись на выталкивании мяча из себя. Финал был близок. -Ой, это кто «скорую» у нас вызывал? Гляди-ка, и колясочку уже приготовили! – раздалось сюсюкание от входной двери. - Быстрее!!! – жутко заорала я. Мяч замер, а потом выпрыгнул. Прямо на руки подоспевшему фельдшеру. - Переворачивайся! – скомандовала она. Легко сказать! Как можно перевернуться из положения «раком», да и еще с фельдшером, болтающимся между ног?! Продемонстрировав чудеса эквилибристики, я брякнулась на спину, съездив в полете врачихе по уху. - Тужься! – завопила она. По моим соображениям, тужится уже было нечем. Но я честно постаралась, чтобы не расстраивать тетеньку. В квартире вдруг стало многолюдно. Прибежала заспанная соседка, в чью стену я безуспешно колотила. - Ой, а я думаю, у девочки схватки, ну покричит, а что, все кричат! – виновато причитала она. Женщина с квартиры напротив суетилась вокруг детской кровати вместе с дочкой-подростком: - Воот, эта пеленка точно подойдет, и распашонку бери! Я близоруко прищурилась, пытаясь сфокусироваться на движняке в квартире. Фельдшер вела сложные переговоры по радио телефону с роддомом. Провинившаяся соседка, бормоча под нос, «Холод! Роженице нужен холод!», побежала к себе в квартиру за замороженным куском мяса. Мама с дочкой мельтешили от санузла к кровати с пеленками и распашонками. - Эй, товарищи! А мне кто-нибудь скажет, у меня мальчик родился? – наконец решила заявить о себе я. Не то чтобы меня сильно мучил этот вопрос. Мальчик у меня уже был. И я, конечно, хотела девочку. Но УЗИ два раза показывало только попу и ничего кроме попы. А подружки в один голос заверяли, что по всем приметам, точно пацан. Только супруг, как истинный военный, не вдаваясь в подробности, заявил «Будет девочка. Не обсуждается». - Ой, а ты мальчика хотела?! Бедненькая! А у тебя девочка. И чистенькая такая, как ангелочек. Я ж зашла, а голова уже торчит, а потом ее на руки мне водой вымыло! – радостно щебетала фельдшер. Из положения лежа на ковре я, наконец, разглядела сверток, покряхтывающий на двуспальной кровати в лучах июньского утреннего солнца. - Ой, кулачок сосет! – умильно сообщила соседка номер 2. - Это все здорово. Но «место» не отошло. Носилки с тобой тащить некому, мужики все или пьяные, или больные. Да и до больнички ехать час! – грустно констатировала медработник. - Ничего! Чего ж, баба бабе не поможет! – оптимистично заявила провинившаяся соседка, водрузила мне пакет с замороженным куском мяса на живот, и побежала переодеваться. Как-то в детстве, из приоткрывшейся входной двери, я наблюдала, как соседи выносят гроб с покойником. Тело разворачивали на тесной площадке над лестничным пролетом, чередуя: головой – ногами – головой - ногами. Медленно и торжественно… Меня на носилках несли также! Только покряхтывая и бодренько. - Мамочки! Мне страшно, я высоты боюсь! – визжала я, намертво вцепившись в края носилок. - И раз – развернули, понесли! И два – развернули, понесли! – командовала соседка № 2. Сразу видно – жена военного. Процессию завершали владелица замороженного куска мяса с моими документами и дочка майора с малышовым свертком на руках. Водитель «скорой» после погрузки носилок меланхолично заявил: - Мигалку включать не буду. Все равно не пропустят. Пробки. В машине всем места не хватило. И слава Богу! Тем более, что фельдшер на вызов приехала не одна, а с малолетней родственницей, ожидавшей нас внизу. Сверток с дочкой вручили медику, сопровождать меня (или сторожить свой кусок мяса?) вызвалась та самая соседка, маму с дочкой делегировали на ответственное задание: сообщить моему мужу в полк о рождении девочки и моем новом месте дислокации. Все несовершенство российских дорог я ощутила каждой клеткой своего многострадального тела. Кусок замороженного мяса подпрыгивал на кочках и ямках и больно колотил меня по животу. Уже через 20 минут тошнотворной поездки я потихоньку спихнула его с себя на пол. И вздохнула с небольшим облегчением. Но зря! - О, смотри, Лидия Ивановна на остановке стоит, генекологиня со 2-й поликлиники! Вась, тормози, давай подвезем, она все равно рядом с роддомом живет – окликнула водителя чудо-фельдшер. Я была готова ее убить! Ну что за манера из «скорой» делать маршрутку? К тому же я изрядно укачалась и только хорошее воспитание и чувство такта мешали мне облевать ноги присутствующих. - Ой, милая, как же плохо, что у тебя «место» не отошло! Операцию теперь будут делать! – просветила меня добрая Лидия Ивановна и весело принялась обсуждать общих знакомых с фельдшером. Наконец, весь этот базар-вокзал подъехал к роддому. По реакции встречающих врачей и нянечек я поняла, со мной дело плохо и немедленно засобиралась умирать! Меня быстро везли по запутанным коридорам, вокруг царила суета и даже паника. - Где ваши медицинские документы?! – обеспокоено спрашивал врач в очках. - У вас есть аллергия на препараты?! – тормошила меня молодая докторша. - Ручку, ручку давайте, не могу попасть в вену! – суетилась медсестра. - В котором часу были роды?! – интересовался лысый дядька в синем халате. - Общий наркоз когда-нибудь делали? – прям на ухо бухтел еще кто-то… - Замолчите! – взвизгнула я. – Давайте вопросы по очереди! Внезапно образовавшуюся тишину разрушила врач предпенсионного возраста, которая деловито и быстро вошла в родильный зал. Молча, она направилась ко мне и со всей силы надавила на низ живота. - Ой! – от неожиданности и резкой боли я сначала подпрыгнула, потом напряглась, а потом выродила еще что-то. - Операция-операция... Совсем работать руками разучились. Вот народ пошел, неучи, - пробухтела под нос старая докторша и сердито удалилась. Как-то незаметно рассосался и остальной персонал. - Ой, я, когда тебя увидела, подумала, все, девочка умирает! Ты ж зеленая была! – заботливо поправила на мне простынку пожилая нянечка. - Укачалась. Сама думала, что помру... А сколько весит мой ребенок? Не то, чтобы мне важно, просто любопытно, поинтересовалась я. - Три сто и… - Пятьдесят один сантиметр, - сказали мы с нянечкой одновременно. - Откуда знаешь? – округлила глаза она. - Ванька у меня точно такой. Не мама, а, блин, ксерокс! В палате, куда меня перевезли, обитала одна девушка. Она сутки, как родила, но кряхтела и сопела так, как будто это произошло только что: - Ооох! Уххх! Как же болит все! Сына родила! – гордо заявила она. - Угу, а я дочку. Сын уже есть. Для разнообразия, так сказать, - пошутила я. В коридоре раздался пронзительный вопль младенца. К громкому соло присоединился на разные голоса пищащий хор. - О, это моя дочь запевает! – сказала я и обернулась к двери. - Да откуда ты можешь знать?! – как будто с обидой высказалась соседка. Перед дверьми ор стих. - Ну и крикуха ваша лялька! – нянечка побыстрее вручила мне сверток в руки. Я осторожно убрала пеленку с личика. На меня сердито смотрели синие глаза, влажные от слез щечки топорщились над беспокойным ротиком. - Привет! – сказала я. – Ну и чудесный денек сегодня выдался! Правда?