Грешники/The wicked

«Хочу сидеть дома целыми днями Хочу, чтобы мир убрался подальше, Я жажду крови и шоколадного кекса, Я хочу быть настоящей подделкой...» - Marina and the diamonds

Отчаянный вздох сорвался с губ девушки, когда свет в бабушкиной комнате погас. Сначала Фэй поморщилась и застыла, тем самым прерывая игру на рояле. Затем к ней пришло осознание, что дело скорее всего в неоплаченных счетах за электричество. Конечно, бабушка оставила ей дом в наследство, но к сожалению, она не оставила ей ни копейки из своих сбережений. Все деньги старушки ушли в благотворительный фонд по борьбе с терроризмом в Восточных странах. Даже напоследок ей нужно было выделиться и показать, какая она великая женщина. Вот только Фэй прекрасно знала, что ее бабушку никогда не интересовал терроризм. Она облизнула засохшие губы и снова начала играть, как ни в чем не бывало. Она наигрывала «Тишину» Бетховена. Это было одним из ее любимых произведений с самого детства. Закончив играть, она на босых ногах прокралась в свою комнату и подойдя к письменному столу с рисунками, взяла с него коробок спичек и зажгла одну. Комнату немедленно залил приглушенный свет пламени. Она осторожно зажгла синюю свечу, стоявшую на том же столе и задула спичку. Взяв свечу в руки, она подошла к окну и поставила ее на подоконник. Девушка словила себя на мысли, что снова смотрит в окно, пытаясь разглядеть происходящее на улице. Но к великому сожалению, время было вечернее, почти ночное, и на дорогах Уорренвуда не происходило ровным счетом ничего. После смерти бабушки мадам Кутьяр не заходила в гости и ее вообще было почти не видно. Фэй лишь изредка замечала, как старушка выходит из дома за покупками или на утреннюю прогулку со своей таксой по кличке «Бэнкси». Печально вздохнув, девушка уже собралась отойти от окна, но вдруг заметила, как в доме напротив зажегся свет в окне. В комнате Джастина. Она вот уже неделю не виделась с ним и не слышала его голос. И ей было ненавистна сама мысль, что она может тосковать по нему. В конце концов, он был для нее никем. Обычным соседом. Нет, далеко не обычным. Но это не делало его более значимым в ее жизни. Возможно, все дело было в том, что она уже почти неделю ни с кем не разговаривала, не считая тот единственный субботний вечер, когда Питер решил навестить ее. С детства Фэй считала себя совершенно независимой от чужого присутствия. Она могла часами наслаждаться одиночеством и ненавидела, когда вторгались в ее зону комфорта. Но одно дело, когда одиночество – твой выбор. А другое, когда оно становится вынужденным. Она не особо любила новые знакомства, потому что люди ее вечно разочаровывали, а из близких у нее никого не осталось. Все либо умерли, либо предали ее, либо просто разошлись пути. Облокотившись на оконную раму, Фэй попыталась разглядеть какое-либо движение в доме напротив. Она облизала губы, возвращаясь к своим мыслям. В детстве у нее была лучшая подруга Сидни. Они были настолько неразлучными, что в третьем классе их распределили по разным классам, чтобы они смогли завести новые знакомства с другими учениками из класса, потому что ни с кем кроме друг друга не общались. Для Фэй было проблематично найти новых друзей и с тех пор в школе она могла полагаться только на саму себя. Для Сидни же, найти новых друзей было проще простого. Она была улыбчивой, дружелюбной и наивной. Фэй часто сравнивала ее с солнышком. Такое же яркое и светит всем. В любом случае, в отличие от Фэй, у Сидни вскоре появились новые подруги и это стало первой трещиной в их дружбе, которая с годами становилась лишь более хрупкой до тех пор, пока однажды Фэй совсем не узнала Сидни и их общение свелось к минимуму: к вежливым приветствиям и быстрым вопросам о досуге. Мысль об этом навела ни с чем не сравнимую печаль на Фэй. Сейчас она была одна, но так не может продолжаться вечно. Иначе в ее жизни просто не будет смысла. Она чувствовала себя совершенно бесполезным человеком, так как от нее и правда не было никакой пользы. И это угнетало ее. Наверное, она хотела стать кому-то нужной, но ей было сложно в этом признаться. Даже самой себе. Внезапно девушка замерла, заметив тень, проскользнувшую за занавесками в комнате Джастина. Он подошел к окну и выглянул на улицу. Фэй занервничала, понимая, что ее сердце забилось быстрее обычного. До этого момента она понятия не имела, что так сильно жаждала его увидеть. Хотя бы взглянуть на него одним глазком. Это не значит, что она хотела быть с ним. Вовсе наоборот. Она боялась любого учащения пульса, которое мог вызывать в ней другой человек. Но это также и не означало, что она не могла наблюдать за ним со стороны. С безопасной дистанции. В этом было гораздо больше очарования, и никто не сможет ни в ком разочароваться. Она начала взволнованно накручивать локон волос на палец, ожидая, что сделает юноша. В этот раз он не заметил рыжеволосую. В его руке оказался нож, придавая этому моменту ощущение дежа вю. Однако, в следующую секунду он начал раскладывать ножи. Их было много. Фэй затаила дыхание, наблюдая за тем, как сосредоточено Джастин раскладывает ножи перед собой и вдруг не смогла сдержать улыбку. Она поняла. Он вовсе не был серийным убийцей, а если и был, то ножи на это не указывали. Они лишь значили, что Джастин был коллекционером. Прямо как Фэй. Отличие лишь в том, что он коллекционировал ножи, а она бабочек. Конечно, она могла ошибаться, но интуиция подсказывала, что все именно так. Прикрыв рот рукой, она наслаждалась видом. Наблюдать за Джастином могло стать ее новым любимым занятием. Он был обнажен до пояса, а его волосы были растрепанными и влажными. «Наверное, после душа» подумала девушка. Ее сердце забилось еще быстрее, но пропустило удар, когда его взгляд мигом скользнул по ней. Он остановил свою деятельность и уставился прямо на нее, прожигая ее взглядом. Дрожащими руками Фэй задернула шторы и свеча потухла от сильного порыва ветра. В комнате царил полным мрак. Сделав глубокий вдох, девушка нащупала путь к кровати и улеглась в нее, пытаясь уснуть. Утром должна была начаться новая жизнь. Утром она должна была найти работу, научиться контактировать с окружающими и вежливо улыбаться, стараясь делать вид, что это искренне. Утром. Но не этим утром. Следующим. Этим утром Фэй поняла, что если она сейчас выйдет из дома, у нее снова случится паническая атака. У вас когда-нибудь бывало такое? Когда ты готов отдать все что угодно, лишь бы именно в этот конкретный день никуда не идти. Это такое чувство, по ощущениям сравнимое с тем, что испытывают люди, страдающие клаустрофобией находясь в тесном помещении или в толпе людей. Все тело сковывает и ты боишься сделать лишнее движение, словно можешь рассыпаться. Эти ощущения накрыли ее с головой. Как будто к ее ноге вдруг прикрепили отслеживающее устройство, которое взорвется, как только она покинет дом. Поэтому она решила остаться дома, в безопасности. В одиночестве… Фэй раньше часто думала об одиночестве. Ей было лет 15, когда она впервые по-настоящему испугалась того, что останется одна. Она старалась не показывать этого, но время от времени она оказывалась в таком отчаянии, что сложно было скрыть свои переживания. В такие моменты люди ей говорили «Не переживай, ты так молода, ты еще встретишь свою любовь». Но в самом деле, люди не знали, встретит ли она кого-то или возможно останется старой девой до конца своих дней. Просто в таких случаях не знаешь, что еще сказать. Она всегда думала, что дело в ней самой. Был один случай, как раз перед смертью родителей, когда девушка сидела на кухне с друзьями и все смеялись и говорили о чепухе. Илай еще тогда так выразительно обвел всех взглядом и спросил «Как думаете, если бы мы были странами, кто был бы какой страной?» и все умолкли, задумавшись над вопросом. «Руби была бы Израелем» сказал Илай. «Вечно что-то требует и всегда не при чем». Фэй ухмыльнулась и с любопытством посмотрела на своего друга «А я?» спросила она, заставив юношу задуматься. «Мне кажется, ты была бы Данией». Фэй нахмурилась «Почему?». «Такая же непонятная и не конфликтная» ответил Илай. «А почему не Канада?» спросила Руби. «Потому что в Канаде слишком дружелюбные и милые люди, а я вовсе не такая. Может Япония?» вздохнула девушка. «Это из-за суши?» с усмешкой спросила Руби. «Да, а еще японские мультики» рассмеялась Фэй. Теперь очередь дошла до Айви. Ее определили Канадой. Следующим был Илай. Его определили Голландией. «В принципе да. Я люблю побухать и покурить травку» захохотал Илай, обняв Руби за плечи. «Я Англия» внезапно произнесла Фэй, бесстрастным голосом. Все взгляды обернулись на нее. «Точно. Ты точно Англия» изумленно произнес Илай. «Такая же сырая и холодная, с напускной вежливостью и вечно любишь попить чай» продолжила Руби. «Да, я точно Англия» вздохнула Фэй и улыбнулась. Стряхнув воспоминания прошедших дней, девушка встала с кровати и побрела на кухню, чтобы заварить себе чай. Взяв кружку с горячим чаем, она вернулась на второй этаж и остановилась возле бабушкиной комнаты. Помедлив, она вошла внутрь и подошла к окну, с видом на озеро. Она выглянула и заметила, как детские ножки бегали по асфальту возле воды. Это были дети семьи Нерия Лахай. Они гнались друг за другом заливисто смеясь. Так громко, что было слышно даже в старом доме семьи Сойер. Фэй открыла окно и вдохнула свежий воздух. Даже этого было много для нее. В такие дни, как этот, ей хотелось забиться в какой-нибудь угол, рыдать навзрыд и чтобы никто не трогал. В самом деле, у всех бывают такие дни. И особой причины этому нет. Просто когда на месте души пустота – время от времени продувает и тебе становится холодно. Девушка поднесла кружку к губам и сделала маленький глоток горячего чая. Он обжигал ее горло, но ей это нравилось. Она любила, чтобы чай был как можно горячее. И когда наливала кипяток, следила за тем, чтобы вода в чайнике еще кипела, пока она наливает. Для нее это было важно. Хотя она сама не понимала почему. Страдальческий вопль донесся со стороны озера и взгляд рыжеволосой мигом метнулся туда. Один из детей, маленький мальчик лет 5 упал в воду. Его старшая сестра, девочка, года на 3 старше него, кричала что есть силы. Фэй хотелось броситься к ним, выловить мальчика из озера и сказать ему, что все хорошо и плевать на то, что она совсем не умеет плавать. Но она лишь стояла как вкопанная и наблюдала за тем, как парень в красной кофте бросился в воду и подплыл к малышу. Схватив его за руку, он вытащил его из воды и вернул девочке. Мальчик откашлялся и брат с сестрой крепко обнялись, поблагодарив юношу. Тот провел рукой по влажным волосам и снял мокрую футболку, стянув ее через голову. Фэй изумленно раскрыла рот от сцены, провернувшейся на ее глазах несколько минут назад и поставила чай на подоконник. Убедившись, что дети ушли домой, она подалась вперед, стараясь лучше разглядеть Джастина. Его волосы казались светлее на солнце, как и слегка загорелая кожа. Он повернулся и оглядел озеро, странно хмыкнув, он разогнался и прыгнул в воду. Фэй вздрогнула, задев кружку чая и та упала на пол, разбившись вдребезги и разбрызгав чай по полу. Несколько капель попали на платье девушки и она быстро начала вытирать синюю ткань, намочив при этом ладони. Раздраженно зарычала и повернулась обратно к окну. Юношу не было видно. Прошла минута и девушка начала грызть ногти, волнуясь, где мог пропадать парень. Она уже наклонился вперед, чуть не выпадая из окна и тут его голова показалась где-то в середине озера. Он вынырнул. Рукой убрав волосы назад, он протер лицо ладонью и уставился в небо. Фэй напряженно сжала оконную раму. Она отчасти считала его сумасшедшим, а отчасти понимала, почему он так сделал. И в этот момент ей хотелось оказаться там, на его месте. А возможно даже рядом с ним. Ей всегда нравилось чувствовать, как вода окутывает ее тело. Прохлада и волны, как они бьются о горячую плоть и то, как вода сковывает движения, замедляет их. Тот восторг, который она испытывала погружаясь в воду и ту панику, которая охватывала ее при мысли о том, что она в любой момент может утонуть. В ее жизни было лишь два чувства: бесповоротная непреодолимая паника и ошеломляющий необъяснимый восторг. Между ними не было ничего, кроме безразличия. Когда она не испытывала одно из этих чувств, она чувствовала себя мертвой внутри. Словно маленькая душа, заключенная в мертвом теле и не знающая, как из него выбраться. Задумавшись, Фэй не заметила, как Джастин уже выплыл из воды и теперь напряженно смотрел на нее, вставшую у окна. Когда она все же обратила на него свое внимание, ее щеки покрылись румянцем и она поспешно отошла от окна. «Нет, вот черт!» теперь он наверняка направится к ней домой и поставит ее перед вопросом, почему она на него пялилась. Она совершенно не хотела, чтобы он приходил к ней. Только не сейчас, когда она так слаба. Когда ее сердце пропускает удары. Только не сейчас, когда она готова упасть на колени и расплакаться от безысходности. Но прошло пять минут, а затем и десять и двадцать и полчаса. Его не было. Он не заинтересовался. Он проигнорировал. Это в равной мере и обрадовало и огорчило Фэй. Она вернулась в свою комнату и села за письменный стол, над которыми были развешаны ее рисунки. Она присела и в очередной раз начала рисовать, чтобы себя успокоить и отвлечь. Она всегда так делала, с детства. Лишь процесс творения мог ее отвлечь. Сверстники считали ее странной. Потому что вместо того, чтобы как все резать себе руки, ноги и все остальное, она их разрисовывала. Да, она рисовала на своем теле. Но это заставляло ее сосредоточиться и все тревоги куда-то уходили. Возможно, это и выглядело странно, но все же это неважно, если тебя это успокаивает, а твое тело остается при этом невредимым. Прикусив губу, она начала рисовать решетку, вокруг которой, переплетаясь, росли алые розы с множеством шипов. В какой-то степени такой она видела саму себя. Сложно объяснить, одновременно прекрасной и ужасной. Словно ворота вокруг ее сердца, которое заледенело много лет назад. Они как бы привлекали к себе внимание красотой и в то же время отталкивали опасностью. И никто не знал, что скрывалось за этими воротами. Никто не знал, что ее уже не спасти, что ее сердце уже непригодно к пользованию. Вечер наступил незаметно. Мрак подкрался неожиданно, как это бывает в триллерах, где убийца выбегает из подворотни или внезапно оказывается где-то в доме. Наша маленькая мисс Сойер прищурила глаза и когда голова у нее заболела, отложила изрисованные листочки в сторону и провела рукой по волосам. День подходил к концу и ей не избежать следующего дня. Она была готова принять эту участь. Не то, чтобы у нее был выбор. Внезапный звонок в дверь заставил ее замереть. Сначала она подумала, что ей показалось, но затем, прислушавшись, она снова услышала его. На цыпочках, стараясь не шуметь лишний раз, она прокралась на первый этаж и медленными, длиною в вечность, шагами приблизилась к двери. Какая-то частичка ее внутреннего «Я» на мгновение понадеялось, что это Джастин. В то же время, она чертовски боялась, что это действительно он. Открыв дверь, она выдохнула. Это был всего лишь Питер. Волна разочарования прокатилась по телу, оставляя неприятный осадок на душе. - Пит? - Собирайся! В «Demons and sinners» завезли экспонат! Гитару самого Курта Кобейна! Глаза девушки расширились. - Ты шутишь? Каким образом она могла бы там появиться? Парень нахмурился и закатил глаза, при этом колечко в его левой брови задергалось. - Слушай, я сам без понятия. Ее привезли ненадолго. Мне только что позвонил Дрейк и сообщил об этом, он был там пару часов назад. – волнение на лице парня было отнюдь не наигранным и Фэй вдруг пробило на дрожь. Гитара самого Кобейна… О таком она могла думать лишь в своих самых смелых мечтах. Она питала слабость к таким музыкантам как он, в особенности к тем, что покончил жизнь самоубийством, на что ей самой никогда не хватало духу. К тому же, она разделяла с ним свой день рождения и ей отчасти казалось, что это делало их ближе. – Ты чего застыла?! Бегом! Мне уже не терпится. – взбудоражено воскликнул Пит, выводя Фэй из транса. Она взбежала по ступенькам на второй этаж и быстро переоделась в обычные потертые джинсы, черную майку и синий кардиган. Закатав рукава до локтя, она быстро взглянула в зеркало и расправила волосы. Натянув голубые носки, она вернулась на первый этаж и поспешно обулась в старые потрепанные черные кеды. Закрыв за собой дверь, она вышла на дорогу вслед за Питером. По дороге к музыкальному магазину Пит рассказывал о какой-то поездке со своим отчимом в горы, а Фэй вежливо кивала и время от времени вставляла слова вроде «Ух ты!», «Классно!», «Впечатляет». На самом деле она умирала со скуки. Иногда она просто всерьез задавалась вопросом, почему она дружила с Питером. Точного ответа она никогда не находила, но по крайней мере она знала, что одной из причин было то, что Питер понимал ее мрачную сторону и даже каким-то странным образом заботился о ней. Наверное, именно это ее и подкупало в нем. А еще тот факт, что он всегда приносил ей новые виды бабочек. Это было проявлением внимания с его стороны и ей было приятно. Ради таких людей можно иногда и перетерпеть свои приступы раздражения. Ребята вскоре оказались возле музыкального магазина, в котором сегодня было гораздо больше народу, чем обычно. Уорренвуд не славился жителями с хорошим музыкальным вкусом, но все же здесь было достаточно молодых парней и девушек, которые интересовались внешним миром. И если в «Демонах и Грешниках» обычно не более 2-3 посетителей в день, то прямо сейчас было порядком 15 человек и Фэй вдруг почувствовала себя некомфортно. Ей хотелось раствориться, исчезнуть, стать невидимкой. Она совсем не любила внимание к своей персоне. Не то, чтобы на нее обращали много внимания. Это просто был непонятный страх на уровне фобии. Питер забежал в магазин не дожидаясь девушку и она, вздохнув, перешагнула через себя и двинулась к входу в магазин. И вот она висела, почти прямо у входа. Разбитая на кусочки в стеклянной оправе черная гитара. Затаив дыхание, рыжеволосая протиснулась к инструменту и кончиками пальцев прикоснулась к стеклу. Она никогда бы не подумала, что увидит это. Удивительно, когда в таком маленьком городе происходит что-то значительное. Это лишь доказывает, что жизнь идет своим чередом и никогда не останавливается. Люди стали толкаться и девушка, набрав побольше воздуха в легкие, отошла от гитары. Она давно не была в этом магазине и возможно пришло время просмотреть какие новые пластинки завезли. Прогуливаясь меж рядов, она разглядывала старые и новые пластинки знаменитых групп. Остановившись на пластинке легендарной группы «Nirvana» она вздохнула. Нельзя сказать, что она была большой фанаткой. Она больше интересовалась биографией главного солиста, чем его творчеством. И все же многие песни ей нравились и она была бы не прочь приобрести новую пластинку. Как жаль, что у нее совсем не было денег. Прикусив губу, она клятвенно пообещала себе завтра же отправиться на поиски работы. Ногтями проводя по верхушкам пластинок, девушка бездумно двинулась вдоль ряда, думая о чем-то далеком, пока ее кожа не покрылась мурашками, от прикосновения к чужой теплой плоти. Она наткнулась на чьи-то пальцы. Быстро отдернув руку, она подняла глаза, готовая извиниться, но слова застряли в горле, когда на ней остановился холодный взгляд шоколадных глаз. Она никак не ожидала встретить его здесь. Его волосы были как обычно взъерошены, в ушах красовались черные серьги-гвоздики, на нем была черная футболка с каким-то абстрактным рисунком, черные джинсы не слишком плотно облегали его фигуру, на ногах военные ботинки черного цвета. Сейчас он был похож на рокера или парня, который пришел на рок концерт и захотел смешаться с толпой. Фэй лишь один раз была на концерте, когда еще жила в Балтиморе. Сидни потащила ее с собой, пытаясь видимо каким-то образом наладить их отношения, но не очень-то вышло. Однако, по правде говоря, концерт понравился девушке. Ей нравились не столько музыканты, чье творчество было весьма сомнительным, а скорее атмосфера, царившая вокруг. Сплоченность людей. Джастин выгнул бровь и облизал губу, разглядывая девушку и ей тут же захотелось прикрыться. Можно подумать, она стоит голая перед ним. Скрестив руки на груди, она до крови прикусила внутреннюю сторону щеки. - Неожиданная встреча. – спокойно сказал Джастин. В руках он крутил пластинку группы «Битлз». - Что именно неожиданно? Что у меня хороший музыкальный вкус? – насупившись спросила Фэй. Лицо Джастина трудно было прочесть, он умело скрывал свои мысли и эмоции. - Нет, это меня не удивляет. Скорее тот факт, что ты сама, добровольно, вышла из дома – ответил он, делая ударение на слове «добровольно». Девушка смутилась, ее щеки стали пунцовыми и ей захотелось где-нибудь спрятаться. Ей казалось, что она не разговаривала с ним так давно, что между ними появилась непреодолимая пропасть. - Я узнала о гитаре Кобейна и не смогла это пропустить. – неуверенно пожала она плечами. Джастин кивнул. - Я смотрю, ты тоже предпочитаешь пластинки дискам? - Я старомодная. – ответила она поспешно. «Господи, ну почему же так неловко?» - Я тоже. Старомодный. Отчасти. – добавил кареглазый и его губ коснулась слабая улыбка. Они смотрели в глаза друг другу около минуты, не говоря больше ни слова. Не выдержав такой пристальный взгляд, девушка первая отвернулась. Поняв, что больше ей нечего сказать, так как при виде его дар ее речи пропал, она решила, что наверное пора возвращаться домой. Питер вряд ли будет возражать. Да и откровенно говоря, ей было совершенно все равно, что подумает Пит. Переминаясь с ноги на ногу, она поджала губы и направилась к выходу без единого слова. Но не успела она коснуться ручки двери, как ее за локоть остановила крепкая хватка. По всему телу прошел электрический разряд. Она отдернула руку и повернулась, чтобы снова встретиться с его завораживающими глазами. - Я собирался заглянуть в библиотеку, взять пару книжек. Но я там совсем не разбираюсь. Думаю, ты сможешь мне помочь. - У меня на лбу написано, что я книжный червь? – чересчур грубо спросила Фэй. Но Джастин и бровью не повел. - Я бы выразился по-другому. Но в целом, да. – усмехнулся он, обнажив белоснежные зубы и у Фэй подкосились колени. Она всегда питала особую слабость к красивым глазами и улыбкам. У Джастина было и то и другое. Да и в остальном он ни в чем не проигрывал молодому греческому богу Апполону. Обычно у таких обложек содержание внутреннего мира весьма плачевное. В этом Фэй убеждалась уже слишком много раз. Она с нетерпением и страхом ждала того момента, когда очарование, которым окутал ее образ Джастина скоро спадет. - Хорошо. Заходи за мной завтра. Ты знаешь, где я живу. Юноша покачал головой и его улыбка превратилась в оскал. - Ты меня не поняла. Я сегодня хочу попасть туда. - Но сегодня уже поздно. Библиотека давным-давно закрыта. – нахмурилась девушка. - Я знаю. В этом весь сахар. – Во взгляде парня заблестели странные огоньки. Словно сами черти устроили костер и станцевали вокруг него с радостными криками. – Так ты со мной? – спросил он, посмотрев на нее с вызовом. Прикусив губу, она задумалась. В принципе, а почему бы и нет? Ее жизнь была наполнена лишь проблемами и скукой. Иногда хочется сделать что-нибудь неправильное. Иногда людям требуется немного саморазрушения. Мысль о том, какой выглядит библиотека изнутри в ночное время суток и без единой души взбудоражила ее. - Да. – ответила она, кивнув. Парень облизал губы и отложил пластинку, которую держал все это время в руках в сторону. Взяв девушку за руку, он быстро вывел ее из магазина. Она так опешила, что даже не сообразила, что он сделал. На выходе она на секунду пересеклась взглядами с Питером, и ей даже померещилось, что он выглядел печальным, но в этот самый момент она не хотела думать о Пите. Сейчас ее руку держит Джастин и берет ее с собой на приключение. Это лучшее развитие событий, которое могло произойти в завершение дня. Городская библиотека находилась совсем недалеко от магазина. Добравшись до входа, Джастин отпустил руку Фэй и она вздохнула, жалея о том, что путь не занял больше времени. С другой же стороны, она с облегчением вздохнула. Потому что еще пару секунд и Джастин почувствовал бы, как ее ладони вспотели. Всегда, когда она нервничала, она начинала потеть. Это был еще один из ее многочисленных недостатков. Еще одна причина, не попадать в такие ситуации и держаться подальше от людей. Она вытерла ладони о джинсы и вздохнула. Парень подошел к входным дверям и дотронулся к замку. - Так мы сюда не попадем. – спокойно сказал он. Он начал прогуливаться вдоль здания и остановился возле окна на первом этаже. - Только не говори, что ты собираешься разбить окно. – смутилась Фэй. Джастин повернул к ней голову и кинул на нее леденящий кровь взгляд, заставив ее пожалеть о сказанном. - А что, ты струсила? – усмехнулся он. Она пожала плечами и покачала головой. Отступать поздно. Она не хочет выглядеть трусихой в его глазах. Да и терять ей уже больше нечего. Схватив огромный камень с земли, Джастин подкинул его в воздух и поймав, швырнул в окно. Оно с треском разбилось. Каким-то странным образом забравшись внутрь, юноша протянул руку своей спутнице, приглашая ее последовать за ним. Она смотрела на его вытянутую руку и облизала губы. Стоит ли ей ввязываться в это? Ей не страшно, что ее поймают. Она не боится выговоров. Единственный ее страх основывался на ее ощущениях рядом с этим человеком и чутье подсказывало ей бежать от него так далеко и так быстро, как только можно. Никогда не оглядываться. Никогда не вспоминать. Схватив его руку, она другой рукой помогла себе залезть внутрь. Она приземлилась на холодном полу, чувствуя какую-то боль в руке. - Ты порезалась. – как будто не веря своим словам произнес парень. Фэй недоуменно посмотрела на свою рассеченную ладонь и вздохнула. Отлично, останется шрам. Джастин вытащил красную бандану из заднего кармана своих штанов и протянул девушке. - Завяжи рану, дома обработаем. Она сделала, как он сказал, и поднялась на ноги. - Все в порядке. Какие книги тебе нужны? – серьезно спросила она его. Он пожал плечами. - Честно говоря, я об этом не очень задумывался. Я не предполагал, что ты и правда согласишься на такое. Думал, испугаешься и откажешься. Фэй скривилась. Она ненавидела, когда ее недооценивали. Считали слабой. Трусливой. Она отнюдь не была ничем из вышеперечисленного. Такое признание парня лишь заставило ее усомниться в правильности своего решения. Стоило ли рисковать ради того, чтобы что-то доказать? Ей казалось, что она здесь не просто так. А теперь получается, что она совершила недостойный поступок, да к тому же еще и повредила себе руку, ради развлечения какого-то негодяя. Видимо она была права с самого начала. За красивой внешностью скрывается пустота. Ей захотелось уйти отсюда. - Я пошутил. – улыбнулся Джастин. – Я знал, что ты пойдешь. Но ты бы видела свое лицо. Бесценно. – сверкнул он глазами, улыбаясь. Ей захотелось его стукнуть чем-нибудь. – Мне нужны «Потрет Дориана Грея» Оскара Уайлда, «Ангелы и демоны» Дэна Брауна и «Божественная комедия» Данте. Кивнув, девушка начала расхаживать меж стеллажами, рассматривая книги и выбирая те, которые назвал шатен. - Вот. – протянула она ему спустя 5 минут. – Это все? - Думаю, да. Теперь можно немного расслабиться. Он направился к лестнице и поднялся на второй этаж. В общем, этажей было три. Фэй недоумевая последовала за ним. Парень остановился возле уголка для чтения, на полу которого были развалены подушки. Видимо, для большего комфорта. Примостившись на одну из них в позе лотоса, он поставил книги возле себя и выразительно посмотрел на рыжеволосую. Та, смутившись, присела в метре от парня, вытянув ноги. - А ты не хочешь взять себе какую-нибудь книгу? – лукаво спросил кареглазый. Фэй обвела рядом стоящие книги взглядом и остановилась на одной, чье название ее особенно привлекло. Она протянула руку и посмотрев на обложку осталась довольная своим выбором. В этот момент она пообещала себе, что как только у нее появятся деньги, она обязательно вернется сюда и заплатит за то, что взяла книгу без разрешения. - «Между дьяволом и глубоким синем морем»? – с любопытством спросил Джастин. – Ты не похожа на девушку, которая увлекается триллерами. - Ты просто плохо меня знаешь. – пожала она плечами, избегая его взгляда. – Но да, обычно я предпочитаю любовные романы. - А говорила, что не романтик. – съязвил Джастин, проведя рукой по волосам. Девушка нервно сглотнула. - Вовсе не романтик. Возможно в мыслях, но не в жизни. - Книгами ты возмещаешь то, чего в жизни не хватает. – это скорее звучало как утверждение, нежели как вопрос. Фэй согласно кивнула. Чего кривить душой? Все было абсолютно верно. – Что мешает? - Я просто не создана для любви. – спокойно ответила она уже давно заученную реплику и окинула парня бесстрастным взглядом. Похоже, она действительно верила в то, что говорила. Он нахмурился и это казалось сделало его еще привлекательнее в этот момент. - Почему ты так решила? - Я просто знаю. Любовь, это как миф, что-то чудесное и необъяснимое. И если она на самом деле существует, в чем я искренне сомневаюсь, но верить все же хочется, то я рождена совсем не для нее. Некоторые люди просто обречены на жизнь без второй половинки, они не созданы для глубоких чувств и я одна из них. С этим уж ничего не поделаешь. Никаких долгих прогулок под луной, никакой свадьбы и никакого «Жили они долго и счастливо и умерли в один день». Это просто не для меня. Парень внимательно дослушал ее и в конце ее речи раздраженно провел рукой по волосам, оттягивая концы. - Что за бред? Лишь потому, что ты молода и еще не встретила свою вторую половинку, не значит, что ее не существует! Не понимаю, как ты можешь быть так уверена? Кто заставил тебя так думать? Кто сделал это с тобой? – в его взгляде проскользнули нотки отчаяния и на мгновение оттенок его глаз казался уже не таким ледяным. - Я сама. Парень, опешив, подскочил на ноги и сжав кулаки встал напротив девушки. - Ты не имеешь права так говорить! Кто ты такая, чтобы решать, создана ты для любви или нет?! Это же просто нечестно! Я считаю, что ты обманываешь себя. – приблизив свое лицо к ее, он навис над ней, пугая ее до чертиков. – Скажи, неужели ты и правда считаешь, что умрешь, ни разу так и не полюбив? Неужели ты и правда думаешь, что можешь решать, когда дело касается не только тебя, но и другого человека, который возможно где-то в этом мире нуждается в тебе? Фэй сглотнула. У нее было навязчивое ощущение, что речь сейчас шла вовсе не о ней. Но она бы все равно не решилась спросить Джастина об этом. Слишком непредсказуемы были его реакции. Оказалось, он также импульсивен, как и она. Кто бы мог подумать. - Отвечай. - Что ты хочешь услышать? - Правду. – его дыхание обдувало ее подбородок, заставив ее затаить дыхание. Его близость была настолько опасной в данный момент, что у нее казалось бы развивалась клаустрофобия и хотелось оттолкнуть его от себя. И ей не нравилось, когда ее пытались разоблачить. - Правда в том, что я не знаю. – выдохнула она. - Не знаешь, действительно ли считаешь себя непригодной для любви или нет? – спросил он серьезным тоном. Девушка кивнула. – Что ж, значит не все потеряно.