Ходи по разбитой Урны осколкам Возвращайся После разрыва Коли героин Ржавой иголкой Люби До нервного срыва
— Дэвид, ты все еще любишь меня? — Его теплый шепот проникал сквозь мою рубашку, и, стоило только губам парня вновь зашевелиться, что-то в груди, казалось, плавилось от ностальгичного трепета. От трепета, давно угасшего под тяжестью обид и гневных изречений. От трепета, безжалостно растоптанного и задушенного. От трепета, вновь кровоточащего. — Ты спрашивал минуту назад. — Откликнулся с сухостью в тоне. Не так быстро, малыш. Выжимай по капле. — Я хотел еще раз услышать. — Он прижимался ко мне. Нет. Он вцепился в меня, точно я падаю в пропасть: сквозь легкую ткань рубашки я ощущал, как его ногти впиваются мне в спину. Я схватил Бри за запястье и поднес его дрожащую ладонь к своему лицу. Брайан приподнял голову, в тревоге уставившись на меня, точно я собрался его укусить (или еще что-нибудь в этом роде). Я лишь хотел посмотреть, осталась ли в этом Брайане — повзрослевшем и поумневшем — хотя бы крупица того Бри — мальчика, которого я когда-то полюбил. На его ногтях красовался облупившийся черный лак. Мои губы растянулись в ухмылке. Я не знаю, зачем впустил Бри в дом. Он заявился на порог и сказал, что хочет отметить со мной день всех влюбленных. “Что за бред, дорогой? Ты в своем уме? Пошел к черту. Если ты решил поиграть, подавить на больное, то проваливай, пока я собственноручно не придушил тебя”. Но это его не остановило. Он сказал, что будет спать под дверью, если я его не впущу. Наши расставания всегда сопровождались скандалами, истериками, оскорблениями… Но последняя ссора поставила точку. Год назад, когда он сказал, что ненавидит меня…и выстрелил. И у него были на то причины, потому что я был ужасен. Я и после этого обходился с ним ужасно, пользуясь своим положением и авторитетом, пользуясь тем, что он не мог себя защитить. Но это вовсе не потому, что я хотел отомстить. Меня пугало безразличие. Я знал, что не добьюсь его любви. Тогда пускай ненавидит меня. Еще сильнее. Насколько это возможно. О, он ненавидел. Он боялся и презирал. Называл безумцем, ублюдком, насильником. Пытался отбиваться, кричать и угрожать. Умолял оставить его в покое. Но разве закоренелый преступник оставит в покое свою жертву, даже если она будет давить на жалость? Не думаю. Жалость — это роскошь для слабовольных глупцов. Бри знал, что ему не выползти из преступной грязи: однажды попав в нее, уйти ты сможешь лишь с пулей в затылке. Своеобразный ритуал. Сито для предателей. После расставания я вынудил его работать на нас, ибо теперь о нем знают слишком многие. Не каждый осмелится выстрелить в босса мафиозного клана. Его здесь не приняли. Я знал это. Конечно, Брайан не замечал, но я старался сделать все, чтобы никто не причинил ему вред. Возможно, он понял это несколько месяцев назад.***
— Дэвид, тут произошло одно недоразумение. — Напротив меня сидел седой Итальянец с дымящей толстой сигарой между желтых зубов. Один из представителей дружеского клана. Так и не пробился в боссы, хотя его выпяченная вперед грудь и орлиный взор могли подмять под себя любого, даже самого харизматичного лидера. — Одна из твоих крысок набросилась на моего сына на глазах у всего бара. Ты их что, не кормишь? — Рядом со своим папашей важно восседал крупный юноша лет так тридцати. С фонарем под глазом и расцарапанной рожей. Жалкое зрелище. — И кто же это сделал? — Я знал, чей это прием. Просто решил удостовериться. — Его зовут Брайан, кажется. Такой маленький и с дубу рухнувший, — уже предвкушая месть на кончике языка, пролепетал наш обиженный “сынок”. Я услышал смешок Стефана и метнул в его сторону суровый взор. Тот сразу же вытянулся и уставился в потолок. — И что ты от него хотел? — Я знал ответ. Что еще может понадобиться такому смазливому ублюдку от моего мальчика? — Это не имеет значения. Пускай заплатит за то, что сделал, — рявкнул седой мужчина, отчего я невольно нахмурился и снова обернулся в сторону Стефа. Тот делал вид, что ничего не слышит, но, стоило ему поймать на себе мой взгляд, он сразу же понял, что нужно делать. Через десять минут парень запихнул извергающего возмущения брюнета в кабинет. Сначала Бри, стряхивая со своего плеча какую-то невидимую пыль, пригрозил кулаком Стефу, но, стоило ему обернуться и увидеть, кто восседает за столом, как в его взгляде моментально заплясал ужас. — Иди сюда, Брайан, — скомандовал я и для вида поманил парня пальцем. Он на ватных ногах дошагал до меня и присел рядышком. — Итак. — Я немного облокотился на спинку своего мягкого кресла и, переведя взгляд на наших “посетителей”, продолжил обращаться непосредственно к Бри. — Что же произошло? Брайан, кажется, посинел от нехватки кислорода: он раскрыл было рот, но сказать ничего не решился. — Может, кто-нибудь объяснит, что, мать его, произошло? — Мой голос уже трещал раздражением. Конечно, Брайан не скажет, что кто-то его домогался, а этот ублюдок начнет нести какую-нибудь чушь, типа того, что он, якобы, кормил бездомных щенят под собственноручно выращенной клумбой ромашек, а тут, откуда ни возьмись, выскочил этот психопат и всадил ему каблук в шею. — Простите, сэр. Я не хотел, — промямлил Брайан, и я еще больше захотел навалять этим индюкам. — Я не знал, кто вы, и испугался. Такого больше не повторится. — Бри сверлил глазами ладони на своих коленях. Он не чувствовал, что кто-то сможет его защитить и, похоже, уже мирился со своей судьбой. — Ну уж нет, — с усмешкой в тоне прогремел юноша. — Ты заплатишь за это, можешь не сомневаться. Тогда я бы не причинил тебе вреда, но теперь мне хочется тебя помучить. — Он наклонился поближе к Бри, но тот даже не думал поднимать взгляд. — А это я люблю больше, чем секс со всякими резвыми шлюхами. Я чувствовал его дрожь и был уверен, что он даже не надеется на защиту. Он был убежден, что мне будет только за радость избавиться от бельма бывшего парня на глазу. Не отрывая взгляда от юноши, я уместил свою ладонь на ладони Брайана, отчего тот судорожно вздрогнул, будто только что проснулся после кошмара, и впился в меня взглядом, полным безграничной растерянности и смятения. — Боюсь, это вам придется ответить. — Я старался не растерять контроль над собой, сверкая невозмутимым льдом во взгляде. — За что это?! — вякнул юноша, моментально получив от своего отца суровое “замолкни”. — Он мой, ясно? Отец с сыном переменились в лице, а Брайан снова уставился на меня так, будто я только что предсказал апокалипсис. Я продолжил: — Считайте, что это, — я указал на разукрашенную физиономию юноши, — вы получили авансом. — Дэв… — хриплый голос Брайана заставил мои внутренности вращаться вокруг своей оси. — Выйди, — скомандовал я, на что парень отреагировал моментально. Как только дверь хлопнула, старик напротив сразу же сменил дерзость на жалкую лукавость: — Все-таки, произошло недоразумение. Я не знал, что у тебя кто-то есть. Я слышал, что ты расстался… — Это вас не касается. — Я перевел взгляд с одного идиота на другого. — Имей в виду, сынок, если я хоть где-то, хоть краем уха услышу, что ты тронул его… — Этого больше не повторится, — заверил меня его папаша. — Уверяю. Я коротко усмехнулся и сложил ладони на уровне своего носа. — И поверь мне, я тоже очень люблю мучить. Брайан пытался поблагодарить меня, но я сказал, что сделал это не ради него. Я сказал, что никому не позволю трогать людей из моего клана. Я солгал. Мне плевать на большинство людей, которые меня окружают. Через несколько недель в порыве очередного скандала я сказал Бри, что все еще люблю его, и, видимо, у него снесло крышу.***
— Дэвид, ты так сильно похудел. — Бормотание моего мальчика заставляло таять, пожалуй, не только сердце. Мне хотелось утонуть с ним в этой постели, хотелось прикоснуться к нему, хотелось приласкать, хотелось завернуть его в одеяло и больше не отпускать никуда и никогда, но я боялся. Боялся, что все испорчу. В горле стоял комок путаных фраз: извинения, просьбы, признания.. Изящно выпячивая худые пальцы и демонстрируя мне свой незамысловатый “маникюр”, Брайан не прекращал обдавать тяжелым дыханием мою грудь. Точнее, мою рубашку. Она уже становилась мокрой в тех местах, куда он произносил свои заклинания. Дрожь больше не гуляла по его телу: он чувствовал себя в безопасности. Тем временем в моей голове уже вовсю мелькали картины разгоряченного, раскрасневшегося Брайана, кусающего подушку и скулящего, как будто так я не услышу, что задал нужный темп, как будто не почувствую, как он неосознанно толкается навстречу и так бесстыдно подставляется, что просто глупо с его стороны скрывать от меня стоны и желание поскорее позволить ему… Ох, черт, мне так нравилось заставлять его терпеть. Я закрыл глаза и коснулся губами его ладони, на что он только выдохнул в блаженстве и пролепетал: — Хочется приготовить тебе что-нибудь. Ну, как раньше. Хочешь, я приготовлю? Я научился готовить за это время, честно. Больше никто не отравится. — Я люблю тебя, — на выдохе выпалил я, изучая губами каждый миллиметр кожи на его ладони. — Больше не спрашивай, ладно? — Я не ожидал, что прозвучу так жалостливо и так неуверенно. И да, Бри прав. Я похудел и очень устал от своего образа жизни. За все это время я не видел ничего, кроме ненависти и заговоров. Мне так не хватало этого тепла, этого шепота в постели, этой робости перед лаской… Что бы я там ни говорил, я нуждаюсь в нем. И секс с другими никогда не принесет мне того, что я испытывал, будучи с ним. Конечно, я бы мог бесконечно принуждать его после расставания, но и это не приносило истинного удовольствия. Лишь удовлетворение от мысли, что я вызываю у него хоть какие-то чувства. Я упивался его ненавистью, точно терпким виски. Но я больше не хочу этого. Не хочу его ненависти… Брайан повзрослел. Он больше не светит своей несоизмеримой харизмой в сторону каждого встречного, не ведет себя как разбалованный гомик (только в шутку), черты его лица теперь не спутать с женскими, и даже его голос… Я слышу в нем мужество, как бы он сейчас не пытался сыграть свою прошлую копию. Я чувствовал теплую, исцелованную ладонь на своей щеке и даже не замечал, как он заглядывал мне в глаза в ожидании согласия на его “ужин”. Я только устало вздохнул в ответ. Вообще-то, я не хотел есть. Я изголодался по мальчику, но не знал, позволит ли он зайти дальше. Он ведь больше не мой… Не успела эта мысль промелькнуть у меня в сознании, как Бри, словно чувствуя мою нерешительность, осторожно прильнул к моим губам и, страхуясь, уместил ладонь на моем затылке, как бы заранее прислоняя к себе поближе и не позволяя отстраниться. — Ш. Не говори ничего, хорошо? — шепнул он мне в губы и прикрыл глаза. Я стиснул его в объятиях и понял, что это сигнал. Он тоже хочет, и это просто какое-то безумие. Я моментально принялся стягивать с него футболку, жадно отвечая на поцелуй и чувствуя, как он с поразительной легкостью справляется с моим ремнем и добирается до ширинки, пальцами надавливая на ноющий от недостатка ласки член и заставляя вздрагивать от каждого последующего прикосновения. Однако стоило только мне попытаться привстать, Брайан увалил меня обратно на кровать и бесцеремонно уселся сверху, продолжая стягивать с меня одежду с еще большей уверенностью и нетерпением. Я вдохнул поглубже, пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд на припухлых от поцелуев губах Бри, но он уже был полон решительности. Его грудь напряженно вздымалась: тяжелый вдох, хриплый выдох. Его томное дыхание шелестело в ушах. Его глаза изучающе гуляли по моему торсу. Его губы подрагивали в предвкушении. Его пальцы гладили меня по груди. Его возбуждение… Я будто впитывал его в себя. Боже, малыш, разве я мог позволить кому-то причинить тебе вред? Разве я мог позволить кому-то надругаться над тобой? Позволить кому-то довести тебя до слез… напугать… Я бы не позволил. Никому. Никогда. Ни за что. И ты должен был догадаться. Я ведь защищал тебя. Все это время. — Малыш, если ты хочешь сверху, то дай мне сначала тебя приласкать и растянуть. — Я отвлеченно погладил его по спине, почувствовав, как он выгибается под моей рукой. — У тебя ведь давно… я… надеюсь… — Я знал, что не было. Не могло. Он не такой. Бри сделал глоток отяжелевшего от нашей хронической недосказанности воздуха и заправил выбившуюся прядку темных волос за ухо. Он наклонился, расставив руки по обе стороны меня, и, все еще пытаясь отдышаться, совершенно серьезным тоном провозгласил: — Да, я хочу быть сверху. Во всех смыслах этого слова. Мои глаза невольно расширились, и я по инерции принялся убирать его руки от себя, но Бри даже не думал отступать: — Дэвид, не отказывай мне. — Он требовал. — Нет, Бри, я не могу быть снизу. — Я уже терял контроль над ситуацией, и в нотках моего голоса изредка проскакивала паника. — Ты не понимаешь… — Я знаю, что это больно. Ты ведь когда-то тоже лишил меня девственности. — Он перехватывал мои запястья и прижимал их к подушке. Серьезность его тона не предвещала ничего хорошего. Это уже не тот смазливый Бри… — Бри, послушай, — пытаясь успокоиться, бормотал я, на что Брайан еще крепче прижал мои руки к подушке и принялся впиваться в меня требовательным орлиным взглядом. — Я уже был снизу чертову тучу лет назад, и тот парень не был особо нежен. Я не могу. У меня отвратительные воспоминания, и я не хочу их связывать с тобой. К тому же, тебе вряд ли приятно будет осознавать, что кто-то уже… — Мне плевать, ясно? — процедил он и наклонился к моему уху, продолжив уже шепотом: — Просто доверься мне, хорошо? Я хочу, чтобы ты был моим. — Но… — Я подавился кислородом, как только губы брюнета коснулись моей шеи, а одну мою руку вдруг освободили, переключившись на бугорок в районе моей ширинки. Он скользнул ладонью мне под белье, и я, наконец, ощутил его ласку. Я просто изнывал по этим ловким пальчикам… Он ведь умел все. Он знал, как сделать приятно, и для этого ему даже не обязательно было брать в рот. И это всегда пугало меня, ведь я знал, что если Бри достанется кому-то еще, тот точно не будет таким идиотом, чтобы так просто его отпустить. Наверное, он бы каждый день кувыркался с ним и... о, нет. Так нельзя. Я не позволю ему снова уйти. — Но я уже твой, Бри. А ты мой… — Нет, ты мне не доверяешь. Как мы можем быть вместе, если ты мне не доверяешь? — Он отпустил вторую мою руку, дабы было проще стащить с меня джинсы. Я все-таки присел и позволил ему закончить начатое, тем самым оставшись в одном нижнем белье, которое, судя по всему, Бри снимать пока не торопился. Он в последний раз метнул на меня вопросительный взор. — Дэвид, ты позволишь? Я несколько секунд утопал во взгляде его болотно-зеленых глаз, впитывал их силу, их притяжение… Я не знал, как ему отказать. Но и не знал, готов ли я терпеть. Вдруг он захочет мне отомстить и сделает больно? Вдруг он попробует надругаться… Нет. Бри не такой. Он держит обещания, правда ведь? — Бри… Ты же не сделаешь больно, правда? — Бри в ответ на это лишь прикрыл глаза и, на мгновение просияв теплой улыбкой, прильнул губами к моему лбу, продолжая тем самым дарить ласку и все основательнее подходя к тому, чтобы обхватить мой ноющий член в плотный кулак. Я понял, что уже не смогу воевать с ним, поэтому, снова перехватив его руку, я вынудил его сесть и наклонился на уровне его собственной ширинки, которую, как ни странно, он себе так и не расстегнул. Поэтому мальчик так тяжело дышал... — Ты хочешь взять в рот? — Он уместил ладонь на моей шевелюре, заранее зарываясь пальцами в волосы на моей макушке. Я действительно собирался, поэтому не стал отвечать на этот вопрос. Голос Брайан уже заранее насытился нотками блаженства: — Только учти, я не собираюсь кончать, пока не буду в тебе. Понятно? — Да, Бри, — шепнул я и коснулся губами его возбужденной плоти, заранее обхватив ее в кулак, чтобы можно было постепенно принять в рот и не оставить его с чувством неудовлетворенности. Но он и так знал, как я это делаю. И всегда был доволен.***
— Нет-нет. Тише, потерпи. — Одной рукой приобняв меня, а другой — придерживая за бедро, Бри шептал и легонько покусывал меня в шею, только бы я хоть на секунду отвлекся от ощущений ноющей боли после каждого его толчка. Я старался не смотреть ему в глаза. Он сдерживался, как мог, и я был благодарен ему за то, что он еще не сорвался не поставил меня раком. Я бы, наверное, уже давно перестал заботиться о его комфорте, даже если бы он скулил и умолял меня остановиться. Собственно, я и не особо церемонился с ним, ибо парень был достаточно растянут для хорошего секса. Я не просил останавливаться, но и расслабиться полностью тоже не мог, поэтому и Бри было больно толкаться. — Дэв, послушай. — Его губы снова касаются моего уха, и я ловлю его тяжелое дыхание каждой клеточкой своей кожи. — Дэв, я не тот парень. Я не делаю больно, почему ты не хочешь меня принять? — Что? — Я еле выдавливаю из себя речь. И его ногти впиваются мне в зад, и я понимаю, что он вряд ли сможет себя сдержать. — Бри, не возись со мной. Мне все равно будет больно. Я потерплю. — Я уместил руки на его плечах и зажмурился, пытаясь выгнуться в спине, как только его толчки стали грубее и чаще, а парень стиснул зубы от ощущения невыносимой тесноты внутри меня. Я помню, как тяжело было проникать в Бри в наш первый раз. Помню, как долго я потом успокаивал его… Кажется, нам даже не удалось избежать всхлипов во время секса. Теперь он придерживал меня за бедра обеими руками, и я снова проклял его манеру подолгу не стричь ногти. Но я был готов терпеть, я был готов принять его и доверять ему, потому что он — не я. Он заботливый и чуткий. Он проницательный и настойчивый. Он никогда не причинит боль тому, кто не желает ему зла. Даже мне, тому, кого он… ненавидит?.. Нет... — Бри, — хриплю я сквозь болезненные стоны и ловлю его обеспокоенный и затуманенный взгляд на себе. Он был уже близко, а мне с каждой секундой становилось все приятнее чувствовать в себе его крепкую плоть и рваные, почти разряжающие толчки до упора. — Бри, ты меня ненавидишь? Брайан раскрыл рот от изумления и, нахмурившись на мгновение, вогнал в меня с такой силой, что я уже просто не смог сдержать болезненного вскрика: перед глазами все помутилось, и его ногти уже царапали меня до ссадин. — Ты придурок, не смей так говорить! Никогда!***
Я лежал на кровати и, кутаясь в теплое одеяло, вдыхал свежесть стираного постельного белья. Пришлось поменять, потому что сегодня мы не обошлись без крови. Сейчас я действительно врос в кровать, потому что после душа у меня не было сил даже сходить на кухню. Брайан, походу, тоже не торопился со своим “ужином”: он валялся где-то рядом и суетливо шуршал по дну своей сумки. В моем горле снова забился рой недосказанных фраз. — Чертова зажигалка! Думала, от меня так просто скрыться?! Я усмехнулся куда-то в подушку и вдруг почувствовал терпкий запах любимых сигарет Брайана. Не скажу, что я был на вершине блаженства, но, черт, этот запах был слишком родным, чтобы его не любить. Он был столь же приятен, как запах шампуня Бри, как запах его геля для душа, его парфюма, его любимого кофе… Это все по праву мое. И ничье больше. Надоедливые фразы все-таки жалят меня в язык: — Только не думай, что теперь я буду разрешать тебе меня иметь. В отношениях должен быть один ведущий… — Мне плевать, — перебил Бри, выпустив густую струю дыма в мою сторону. — Плевать на все ваши правила, ясно? Мы равны. Ты мой, а я твой. И все на этом.