не молчи.

Акаши вовсе не злилась. Она просто медленно по-немногу закипала от ярости. Что же могло ее до такого довести? Причина внутренней нестабильности капитана лежала на другом конце кровати, закутавшись в одеяло с головой и отходя после первого в своей жизни оргазма. Причина лежала так уже около десяти минут, никак не реагируя на обращения теперь уже любовницы. - Коуки, - девушка с красными волосами склонилась над импровизированным коконом. Из кокона в ответ послышалось только тихое шмыгание. - Коуки, - на этот раз настойчивее позвала Акаши, коснувшись рукой ткани. Тело под одеялом вздрогнуло и прекратило свои всхлипы. Не выдержав, Сейджуро с силой потянула мешавшее одеяло и смогла, наконец, увидеть лицо шатенки со слегка покрасневшими глазами. Пару мгновений спустя Фурихата попыталась хоть как-то прикрыть свою оголенную грудь, но ее действие было прервано. Прижав руки баскетболистки по сторонам от ее головы своими, Акаши усмехнулась: что она там не видела? От тела затворницы еще исходил соблазнительный жар, и капитан уж было хотела продолжить их "состязание" второй четвертью, однако в последний момент передумала: сначала следовало дождаться объяснений. - Я... - Начала тихо Фурихата, но дальше не продвинулась. - Ты? - Сейджуро хотела сказать это менее холодно. Не вышло. - Я... - Вновь начала лепетать девушка, но и на этот раз ничего связного услышать не удалось. - Коуки, - устало выдохнув, произнесла Акаши. - Что-то не так? Тебе не понравилось? Скажи мне, - и лучше бы было девушке ответить, так как еще немного, и то, что, не сдержавшись, сотворит капитан приобретет насильственный оттенок. Коуки молчала. Молчала, потому что ей было стыдно. Ей, безусловно, понравились откровенные ласки со стороны девушки, но признаваться в этом было страшно... Нет, не себе. Самой Акаши. И страшно хотелось продолжения. Хотелось вновь ощутить ее прикосновения там, кому для других доступ закрыт. Но еще больше хотелось узнать какова на вкус кожа красноволосой, исследовать ее языком, выводить узоры мучительно медленно. Так, чтобы уже Императрица шептала тихое "еще". Коуки не знает, как это лучше сказать, поэтому не находит ничего лучше, как просто совершить рывок, приподнять туловище и робко чмокнуть Акаши в губы, с замиранием сердца ожидая реакции. Сейджуро все понимает, и рычаг-ограничитель опускается вниз в одно время с еще одним, на этот раз влажным и глубоким поцелуем.