— Ты решил сражаться против меня. — Помню, когда мы были юнцами, мы часто дрались против друг друга. Разве между братьями такого нет? Они ненавидят и в тоже время любят друг друга. Викинги (Vikings)
Вессель брата был молод, по человеческим меркам лет восемнадцать-двадцать. Совсем мальчишка ещё. Светловолосый, голубоглазый, телосложение обычное, не спортивное, как у родственничков. Люцифер заглянул глубже, туда, где был заперт сам человек. И он не был похож на своих братьев. Испуганный, непонимающий, что происходит, загнанный в угол. Но одна общая черта с Винчестерами явно имелась. Он понимал важность семьи. И был одержим идеей вернуть погибшую мать, что и пообещали ему ангелы. Дьяволу даже как-то стало его жалко. Мальчонка ведь не знал, что небожители ему нагло врут. Неужели совсем не осталось ангелов, которые не забыли, что такое честность? – Ты зашёл слишком далеко, Люцифер, – удивление во взгляде брата сменилось ледяным безразличием, но в голосе слышалась угроза. Михаил старался скрыть своё волнение, но Дьявол обратил внимание, что он проводит большим пальцем по кончикам остальных, будто пересчитывая. Это означало, что архистратиг удивлён, обеспокоен или просто волнуется. Эта привычка у него ещё с детства осталась. Люцифер назвал это «пересчитывать пальцы». Падший хмыкнул и медленно, выразительно проговаривая, указал пальцем на себя. – Я? Я зашёл далеко? Братишка, вот вроде живёшь уже несколько тысячелетий, а видеть дальше своего носа так и не научился! – Михаил старался не обращать внимания на насмешливый тон младшего брата. – Твои ангелы связываются с демонами, приказывают им выбивать информацию, трусливо прячась, как саламандры под камень. Эта падаль, – он с презрением посмотрел на Зуриэля, дрожащего от ужаса. – Заслужил такую участь. Нечего было поднимать руку на то, что мне принадлежит. Да и Вельзевул не забыл своё падение. По чьей идее ему жестоким образом обрубили крылья, а? – Люцифер испытывающе глянул на бывшего ангела, ожидая его ответа. – По моей... – голос Зуриэля сорвался на хриплый шёпот. Его трясло от страха, как осиновый лист на ветру. Михаил слышал, что у его брата появилась девушка, которую он полюбил, но не думал, что это не слухи. Значит, это правда? И неужели Зуриэль мог так обойтись с Вельзевулом? Он же, хоть и не был сторонником тех, кто был за людей, но ведь они же собратья! И обрубать крылья – это слишком жестоко. Архангел нахмурился. – Ты связался с демонами? Зачем? Поведай мне, Зуриэль. Интересно же, чем занимаются мои воины втайне от меня. И бывший ангел рассказал ему всё. О том, как приказал Леонарду выкрасть девушку, как измывались над ней демоны, пытаясь выбить что-то о Люцифере, как попался Вельзевулу и как последний лишил его крыльев. Он пытался давить на жалость, описывая в подробностях, как ему было больно и страшно, и даже Михаил скривился. – Не желаю я больше тебя слышать, – Михаил поднял руку, и Зуриэль замолчал, а затем упал без чувств, но живой. – Зачем ты позвал меня? – Я тебя не звал, а он, – Люцифер усмехнулся. – Хватит. Ты прекрасно понял, о чём я. – Ой, да ладно тебе, братец, нельзя пошутить? – весело отмахнулся Дьявол. И снова его настроение резко сменилось: он в одно мгновение стал серьёзным. – Я хочу поговорить с тобой о битве. – Ты не в своём истинном сосуде, – заметил Михаил. – Да ладно? А я-то, дурак, думал, что с пьяных глаз показалось! – иронично развёл руками Люцифер. – У тебя вессель вообще молокосос какой-то. – Он одной крови с Винчестерами, – спокойно возразил архангел. – Я заметил. Ладно, хватит лясы точить. Михаил, эта битва – не выход. Помашем клинками, кто-то умрёт. И что? Ничего не изменится. А Отец не хотел бы видеть нас такими. Пойми. Давай уйдём с шахматной доски? Неужели это всё ради людей? Да не бойся, я не всех их прикончу! Оставлю только самых светлых и чистых, а остальных, как балласт – скину в Ад. Ты мой брат, и я всё равно люблю тебя, несмотря на то, что ты сверг меня в Клетку. Всё можно исправить! Давай, Михаил. Не будем сражаться, сложим клинки и оставим друг друга в покое. Михаил на протяжении всей речи брата молчал, «пересчитывая пальцы». Его терзали сомнения. Ему было сложно признавать, что отчасти Люцифер прав. Но и верность Отцу брала своё. И архангел метался меж двух огней. Он тоже любил брата, каким бы бунтарём он не был. Но и надеялся, что после смерти Дьявола вернётся Создатель, и всё встанет на свои места. И Михаил дал свой ответ: – Ты хочешь, чтобы я уподобился тебе и пошёл против Отца? Нет, Люцифер. Я исполню то, что должен. Я не хочу убивать тебя, но мне придётся это сделать. На то воля Божья! И не смей говорить о том, что бы хотел Отец. Ты пошёл против Него. Теперь не жалуйся. Битва состоится. И я надеюсь, что Сэм даст своё согласие уже в скором времени. До встречи на поле боя... брат. За спиной Михаила Люцифер видит белоснежные большие крылья, и архистратиг исчезает. Люцифер понурил голову и тяжко вздохнул. Он провёл рукой над головой Зуриэля, и тот очнулся. Дьявол схватил бывшего ангела за шиворот и, рывком подняв на ноги, переместился вместе с ним в Ад. Михаил ничего так и не понял. Остаётся единственный выход: вбить ему в голову то, что он должен был понять после этого разговора. И для этого нужно драться. – Нет, пожалуйста, нет! – верещал Зуриэль, когда Люцифер тащил его по коридорам Ада. Дьявол даже не обращал на него внимания, уставившись невидящим взглядом в одну точку и скорее по памяти и вслепую шёл по направлению к пыточной. Ему не давал покоя разговор с братом. Ему не удалось переубедить его. Михаил серьёзно намеревается сражаться. Что теперь Люцифер скажет девушке? И как она отреагирует? И ещё падший не мог смириться с мыслью, что ему снова нужно будет драться с собственным братом, а может, даже убить его. Мало что ли Габриэля? Неужели придётся пролить кровь второго брата? Бывший ангел своей истерикой выставлял себя на посмешище демонам, которые свистели, улюлюкали и бросали ему вслед оскорбления и язвительные шуточки. – Отлетался? – Подправили тебе крылышки? – А без своих цацок за спиной ты даже симпатичнее! Зуриэль старался не обращать на это внимания, но не мог. Он рвался из рук Люцифера, старался достать до обидчиков, но снова нарывался на взрывы хохота своими неуклюжими нелепыми брыканиями. Бывший ангел был в отчаянии, в каком никогда до этого не был. Михаил отрёкся от него, не помог, да и не станет теперь. После всех злодеяний, что он совершил. Зуриэль проклинал тот день, когда встретился с Леонардом. Проклятые демоны, проклятое желание выслужиться перед Рафаэлем! Дьявол зашёл в пыточную и, схватив Зуриэля за шею, с силой швырнул его на пол. Бывший ангел с глухим стоном плашмя упал, содрав колени и ладони. Он поморщился от жгучей, но не очень сильной боли. Это ничто по сравнению с тем, что ему скоро снова придётся испытать. В следующий миг вокруг его рук и ног опутываются цепи, он оказывается прижатым к стене на высоте метра от пола. Зуриэль уронил голову. Больше нет надежды. Больше нет крыльев. Больше нет сил. – Скоро к тебе придут, – сухо кинул Люцифер и захлопнул за собой дверь камеры. Но уже через несколько минут она открылась, и в пыточную прогулочным шагом зашёл Асмодей, насвистывая под нос незамысловатую мелодию и потирая руки. Он театрально улыбнулся и помахал рукой пленнику. Зуриэль испустил короткий вздох и выставил вперёд ладонь в таком же наигранном приветственном жесте.***
Михаил оказался не в своём кабинете, где он обычно сидел и занимался небесными делами, а в комнате, закрытой ото всех, кого он не ждёт. Входить сюда можно было только по приглашению старшего архангела. А сейчас он просто хотел побыть один. Комната была вполне обычной. Двуспальная кровать, стол с катающимся стулом на колёсиках, кресло, тумбочка с двумя ящиками. Сама комната выполнена в светлых тонах, даже мебель была светло-бежевой, вписываясь в общий интерьер. Архангел тяжело рухнул на кровать лицом вниз, а затем перевернулся на спину и уставился отрешённым взглядом в потолок, закинув за голову руки. Он не видел ничего, кроме образа брата, который хотел остановить то, что должно было случиться. Михаил снова начал сомневаться. Слова Люцифера больно резанули ему по сердцу, подорвали его слепую уверенность в том, что он делает. Раньше архангел пошёл бы в бой, даже не задумываясь, не колеблясь ни минуты, будучи уверенным, что поступает правильно, ведь это он так решил! А сейчас он даже не знал, что делать. Михаил любил брата, даже несмотря на то, что он такой вспыльчивый и несносный. Весь этот Апокалипсис – просто истерика обиженного ребёнка. Архангел до сих пор видел Люцифера маленьким братишкой, которого старший должен наставлять и учить, да следить, чтобы он не попал в передрягу из-за своего чересчур буйного характера. Михаил вспомнил, как он первый раз увидел своего младшего брата, когда Отец только-только создал его и наделил способностью жить. Михаил зашёл в палатку Отца, чтобы проведать Его. Мальчик, на вид лет девять, с интересом смотрел на Него, который стоял к сыну спиной, закрывая то, что было перед ним. Маленький архангел взмахнул крыльями и оказался прямо над Отцом. А Бог даже и не замечал его, увлекшись своей работой. Точнее, Он приглаживал волосы своему новому творению. Михаил заинтересованно посмотрел на существо, подобное ему самому. Голова, тело, руки, ноги, крылья. Всё это присутствовало и у малыша. Он внезапно поднял голову и радостно воскликнул и поднял ручки, когда увидел архангела. Михаил улыбнулся, посмотрев в его голубые сияющие глаза. У малыша были светлые волосы, которые Отец старательно пытался пригладить. – Познакомься, Михаил, – произнёс Творец с улыбкой и посмотрел на старшего сына, который уже спустился и стоял рядом с Ним. – Это Люцифер, твой младший брат. И теперь ты не один такой. – Люцифер... – эхом повторил имя брата Михаил. – А мне нравится. Светоносный. Несущий свет. Сын зари. Красиво звучит. – И я так думаю, – кивнул Создатель. – Люцифер, это Михаил. Люцифер с любопытством взглянул на Михаила и протянул к нему руки, явно настаивая, чтобы брат поднял его. Старший архангел бережно взял его на руки и посадил на сгиб локтя. Младший радостно гугукнул и улыбнулся почти беззубым ртом. – Миил! Создатель рассмеялся и с любовью посмотрел на своих сыновей. Теперь их было двое, и Михаил точно не заскучает. – Кажется, ты ему понравился, сын мой. А Михаил смотрел на младшего брата, не в силах шелохнуться. Люцифер был таким крохотным и беззащитным, что его могла одолеть абсолютно любая напасть. Он нуждался в защите и опеке. И старший архангел понял, что он просто обязан оберегать младшего братишку, чего бы ему это не стоило. Что-то в его душе расцветало, когда он смотрел на того, кто был младше и слабее его, но являлся ему родным. Михаил пообещал себе, что вырастит из Люцифера сильного и мудрого архангела. Это был самый первый раз, когда Михаил почувствовал ответственность за кого-то и понял, что его предназначение в том, чтобы уберечь младшего брата от беды. А когда появились Рафаэль и Габриэль, эта ответственность возросла вдвое. Хорошо, что Светоносный помогал, чем мог, иначе воспитание было бы катастрофой. Хотя, с Люцифером всё в катастрофу и превратилось. Он учил Габриэля шутить и показывал ему различные фокусы, которые юный Трикстер тут же перехватывал и мотал на ус. А потом с успехом повторял их. Например, он мог отвлечь внимание, создав свою копию, или мог создать иллюзию чего-либо. Но и была у него ещё одна особенность. Он обожал сладкое. Как-то Люцифер принёс ему мёд диких пчёл, и вот тогда Габриэль пристрастился к сладостям. Как же Михаил хотел сейчас вернуть те времена! Они все были настоящими братьями, которые друг за друга порвут и разметают по Вселенной останки, всегда придут на помощь, несмотря на прошлые обиды. И Отец тогда ещё не ушёл, затаив в душе вину за изгнание самого любимого сына. Время, когда они были дружной и счастливой семьёй, однозначно было самым лучшим временем, которое прожил архистратиг. Ему было жаль, что сейчас они грызутся, словно кровные враги. А ведь всё это из-за крутого нрава Люцифера и его нежелания подчиняться кому-то, кто ниже его рангом. Но он всё не так понял. Ангелы не подчиняются людям, они лишь помогают им, когда нужна помощь, иногда направляют на путь, который приведёт человека к его судьбе, к его счастью. Вот в чём заключалось предназначение ангелов и людей! А воинов Небес забота о человечестве научила бы ответственности, как когда-то Михаил почувствовал себя ответственным за жизнь и безопасность маленького Люцифера. Архистратиг и сам не заметил, как всё глубже и глубже погружается в воспоминания. И следующей картинкой было обучение Люцифера, который в то время ещё даже не умел летать. Счастливая улыбка расцвела на лице архангела, когда он вспомнил этот эпизод из жизни. – Давай же, Люц, у тебя получится! Люцифер подпрыгнул, но не успел вовремя расправить свои белые, с серебряным отливом, крылья, и снова тяжело приземлился на траву ступнями. Он уже поджал губы, чтобы заплакать, но тут же Михаил присел рядом с ним на корточки и положил руки на плечи ребёнка, успокаивая его. – Готовься расправить крылья ещё до того, как подпрыгнешь, понял? А потом уже раскрой и взмахни ими. Не плачь и не сдавайся. Хорошо? Люцифер кивнул. Михаил ласково потрепал его по голове, выпрямился и отошёл на несколько шагов. Крылья Светоносного шевельнулись, он подпрыгнул, взмахнул ими и... взлетел! Люцифер снова сделал взмах – и оказался ещё выше. С каждой секундой он чувствовал себя всё увереннее и увереннее, и вскоре уже летал вокруг старшего брата, то почти садясь, то резко взмывая ввысь. Он с весёлым и радостным смехом шлёпнулся на плечи Михаила и обхватил его за шею. – Молодец, Люцифер, – засмеялся архангел. – А теперь поучимся взлетать с места, не прыгая! Михаил грустно вздохнул. Как бы не было печально признавать, но такого отношения друг к другу у архангелов больше никогда не будет. Они с Люцифером воюют, Габриэль мёртв, а Рафаэль совсем отстранился от старшего брата, занимается своими делами и обращается к нему только по делу. Больше нет задушевных разговоров, когда кому-то требовалась помощь. И Михаил не знал, к кому обратиться за помощью в такой трудный для него момент, когда его душа разрывается на куски между братом и долгом перед Отцом, когда он тоже становится на путь сомнения и боится этого. Раньше он бы пошёл к братьям и выложил всё, как на духу. Или, в крайнем случае, обратился бы к Создателю. Где сейчас Отец? Он отрёкся от своих детей только из-за того, что ему пришлось заточить Люцифера. Не навсегда, но на несколько тысячелетий точно. Но зачем? Ведь Михаил и тогда сомневался. Можно было не сбрасывать Светоносного с Небес, а просто поговорить с ним или хотя бы не подпускать к людям. Но Михаил был не в праве оспаривать решения Отца и молча выполнял приказы, потому что он хороший сын. Архангел готов был закричать от собственного бессилия. Как он может быть в чём-то уверен, если Отец отсутствует и не может помочь своему сыну советом? Михаил звал его, очень часто звал, просил совета, но Творец хранил молчание и не приходил. Так же повторилось и в этот раз. Архангел обратился к Отцу, но тот оставался безмолвным. Слышал ли вообще или, что ещё хуже, игнорировал? Михаил не мог больше терзать себя. И принял решение, которое далось ему с величайшим трудом. Отец не хотел бы, чтобы Люцифер уничтожил его творения, значит, старший архангел не позволит сделать этого брату. Как бы больно не было, Михаилу придётся убить его, ведь это единственный способ остановить упрямого Люцифера. Раз Отец не даёт ответов на вопросы, Его старший сын примет решение самостоятельно, каким бы тяжёлым оно не было.