* * *
В следующий раз Итачи встретился нам с Саске, Наруто, Кибой, Чёджи и Шикамару после Академии. Он сказал, что ходил на миссию по поручению Кушины-сан. Проклятая лягушка появилась тогда, когда Саске стал упрашивать брата показать ему и его друзьям тренировку. Мне показалось, что она стала толще.* * *
Потом были воспоминания о ещё одном семейном обеде. Несколько раз — в Академии, когда Итачи наблюдал за братом, выбрав для наблюдения то же дерево, что и я. Иногда он говорил со мной. Иногда был в маске АНБУ, и делал вид, что мы не знакомы, но я подходил и тёрся о его ноги. Насколько я мог оценить моделируемые воспоминания, на которые нападала лягуша-пожирательница, ставшая уже размером с меня, дело шло к тому самому дню, когда всё изменилось. Я очутился в зловещем полумраке Леса Смерти, подсвеченном алой луной. И множество красноглазых силуэтов, которые, по всей видимости, поддерживали технику. Я увидел, как из того здания, в котором я пытался освободить Кушину, вынесли Наруто. Как кинулся тому на помощь Итачи, а его отец преградил ему путь. Эта модель была совсем нечёткая, видимо, Нэкомата-сама восстановил её по тому, что я слышал, но сам не видел. Итачи схватили, и перед ним оказался тот мужик в одноглазой маске, который помогал Минато. — Ты всё забудешь, — тихо сказал прятавший лицо под маской. Рядом снова упала та жаба. Теперь она превосходила меня в росте. Видимо, растёт, когда жрёт. Повинуясь наитию, я вцепился в её язык, который она уже было выстрелила, пытаясь слопать и это воспоминание. Жаба совсем не по-жабьи взвыла дурным голосом и прыгнула… вместе со мной на языке. Я сжал челюсть, и нас обоих вынесло в темноту. А потом мне казалось, что были скачки на родео. Мотало, словно я в стиральную машинку залез или в космонавты подался. Краем глаза я ещё умудрился заметить, что воспоминание, с которого мы спрыгнули, зависло и стало уменьшаться, постепенно всасываясь в окружающий мрак. Мной серьёзно так шлёпнули по тому, что тут заменяло пол, и жаба освободила свой скользкий язык с неприятным вкусом. Мы замерли друг напротив друга, и я заметил, что это существо напоминает жабий кошелёк Наруто: толстый и с оттопыренной от монет «кожицей». Я принимал эти неровности за бородавки или что там у жаб, а теперь чётко видел, что у неё изо рта, в который она пыталась впихнуть свой закусанный и растянутый язык, видны воспоминания, словно её набили скомканными бумажками. Сильнее кошки зверя нет. — А ну отдавай! — завопил я, сам себя подбадривая, и прыгнул на пожирательницу, выпустив когти и активируя чакру. Спина твари была скользкая, вся в каких-то противных соплях, когти едва зацепили шкуру. В первый раз я соскользнул, а потом жабка начала верещать, хитро уворачиваться и прыгать от меня. В следующие попытки я уже применял когти чакры и, наверное, взыграл охотничий инстинкт. Глаза застила кровавая пелена. Я кусался, царапался, драл эту чёртову жабу, которая, похоже, не оставила Итачи никаких воспоминаний, кроме черноты. Противное белое пузо я, ни минуты не сомневаясь, распорол когтями. Пожирательница дрыгала ногами, и из агонизирующей туши вылетали цветные комки воспоминаний. Это было мерзко, и одновременно я чувствовал прилив сил и гордость, что справился с ней. Я убивал животных ранее — птиц, мышей, обычно на инстинктах, не успевая подумать, «а оно мне надо?», но с этой жабой было не так… Не знаю. Я хотел её уничтожить. И, наверное, потому что я знаю призыв Кушины-сан и Наруто в будущем, от этого неудобно что ли. Эти жабы всё же близки к высшим разумным типа меня. А данная тварь, скорее всего, какое-то воплощение техники. Впрочем, её растерзанный труп истаял, немного утихомирив мои морально-этические терзания. Комки воспоминаний замерли и засветились, словно пытаясь подняться, как то последнее, но ничего у них не выходило. — Чёрт! — попытался как-то распрямить их, но нифига не выходило — не с моими лапами. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — я выть готов от досады. — Кто здесь? — внезапно из тьмы послышался тихий вопрос. Говорил точно Итачи. — Эй! — позвал я. — Иди сюда! Помоги мне! — это же его воспоминания, может, он сам сможет их «переварить» как-то? Чёрт бы побрал эти выверты сознания. — Кто тут мяукает? — в темноте я услышал шаги. Ага. Похоже, что даже в лабиринтах менталистики Итачи не понимает меня. Ну здорово! Я выругался. Всё равно никто не понимает, а душа просила. — Кто здесь? — внезапно рядом со мной появился Итачи. — Кот? Что ты здесь делаешь? — Да вот, бумажками играю, — я послал в него бесполезный комок, тот подкатился к его ногам, и он его поднял и развернул. — Фотография, — сказал Итачи, вглядываясь в развёрнутую бумажку. — Кто смял её и зачем? — он разгладил её на своей коленке, и я обошёл, чтобы посмотреть. Правда, как застывший кадр: мы сидим в гостиной дома Узумаки. Я — на коленях Итачи, сбоку спиной — Кушина. Саске с Наруто стоят и улыбаются. Внезапно фотка засветилась, полетела вверх и тоже растворилась. Итачи же с лёгким азартом начал выправлять другие комки, которые последовали за своими первыми товарищами. — Я тебя помню, котик, — улыбнулся мне Итачи. — Тебя зовут Тора-сан. Он потянулся ко мне и коснулся носа. В носу стало щекотно, дико захотелось чихнуть и… Я проснулся. Оказалось, лежал на тёплой груди Итачи, который вздрогнул, открыл глаза и смешно по-детски их потёр. — Тора-сан?.. — он вплёлся пальцами в мою шерсть, и я замурлыкал. Мы оказались «знакомы» и в реальности. — Итачи? Как ты? — затмил зеленоватое небо Шисуи. — Шисуи-нии-сан? — вытаращился на него Итачи. — Мне приснилось… Мне… Так жутко реально… — он приподнялся, ссаживая меня с себя, и сразу заметил свою чёрную одежду с красными облаками.— Так это… Не сон? Саске! Саске жив? Скажи мне?! — смертельно побледневший Итачи с диким взглядом вцепился в Шисуи, который явно не ожидал такой бурной реакции. Я подошёл к Нэкомате-сама, который снова стал маленьким желтоглазым котом со слегка висячими тёмными ушами. — Саске жив. Он там, — Шисуи показал Итачи на стоящих в стороне Наруто и поедающего нас взглядом Саске. Видимо, Сакуру ещё оставили в гендзюцу, надеюсь, она не узнает, что ей отрубили голову. — Нии-сан?.. — сделал маленький шаг Саске. И мне стало горько от смеси отчаяния и надежды, которые прозвучали в этом коротком обращении. — Иди сюда, мой маленький глупый брат, — срывающимся голосом ответил Итачи, поднимаясь с пола. — Нии-сан! — стремглав преодолел разделяющее их расстояние Саске и замер на расстоянии вытянутой руки перед старшим братом. Итачи притянул его ближе и крепко обнял. — Какое трогательное воссоединение семьи, — умываясь, словно смахивая несуществующую слезу, сказал Нэкомата-сама. — Ты молодец, малыш. Его настоящие воспоминания было уже не восстановить, увы. Слишком много времени прошло: уничтожены и заменены качественно. Да и когда люди в тоске, они не замечают несостыковок и не ищут их, а тут ещё и постарались хорошо. Я ту хитрую тварь, которая выползла, заметил только, когда всё началось, и отступать было поздно. Эта скрытая печать-пожиратель активировалась при попытке воздействия и стимуляции памяти. Предупредить тебя было уже невозможно — слишком далеко ты вошёл. Но ты всё сделал правильно и не растерялся. Эта «лягушка» от тех воспоминаний постепенно бы перешла и сожрала всё остальное хорошее, которое у него было, превратив в бездушного монстра… Я поёжился и вздрогнул, когда на нос упала капля. Резко хлынул дождь. Бр-р-р, ненавижу карацую! Мы с Нэкомата-сама убежали и спрятались в небольшой нише. А Учиха так и стояли, обнявшись, и по их щекам катились капли дождя. Настоящие ниндзя не плачут…