Несовершенная вещь

- Налей еще, - Иван придвинул инвалидное кресло поближе к столу. - Ну давай, - доцент кафедры высшей математики Главного университета Федерации плеснул из графина в мутный граненый стакан. - Я уже сам как этот графин, Рома. Смотри: оба лысые, в обоих по четверть литра водки, - инвалид понюхал содержимое стакана и поморщился. – И оба, значит, ни я, ни графин, ничего не делаем: не думаем, не производим… Только графин, он стеклянный, неодушевленный, значит. И ему за это неделание, недумание – ничего и не будет. А вот мне… - Иван залпом опустошил стакан. - Ты графин, а я – старая собака, - невесело усмехнулся Роман. – Такой же лысый, так что с паршивой овцы клока шерсти уже не возьмешь… - оба захихикали. - Убрать бы эту штуку железную из моей головы… Хуже рабов. Сколько там времени осталось, Иван? - Пятнадцать минут. И все, ждет меня эта, как ее… Мера по вынужденной анигляции. - Аннигиляции, - машинально поправил доцент. – Вань, мы же с тобой еще ковры на стенах и телевизоры размером с ящики помним, что же они с нами так? Вживили, получается, каждому в мозг систему сложнейшую, и пошел отсчет. Раньше жили, как жилось, а сейчас каждую неделю – казнь. Мыслительную деятельность она измеряет, ага. А у кого не мыслительную – те ручками работают, только нам с тобой ручками работать уже поздно… - Роман подлил в стаканы. - Смотри, Рома. У нас даже это не по уму сделали. Вот там, - Иван неопределенно махнул рукой вдоль висящей на стене карты, - вот там мысли отслеживают по-настоящему. Полностью. А если я думать буду, но думать не о правильных, нужных вещах, а, скажем, о бунтах и революциях? При том интенсивно, чтобы утром субботы можно было проснуться. Или вот мы сейчас за столом так нафилософствуемся, что на тридцать жизней вперед хватит. - Мне в голову вот что пришло, - доцент подпер рукой подбородок. – Раз они смогли такую штуку придумать, неплохо бы к ней индикатор. Смотришь на дисплей и видишь: осталось выложиться на столько-то единиц. Закончил – и живешь спокойно хоть несколько часов. А тут… Сидишь и гадаешь, хватило твоего труда, физического и умственного, или не хватило… - Рома, ни один нормальный человек таких физических норм не выдержит. Те, у кого голова совсем пустая, покупают всякую дрянь за большие деньги. Вытягивают себе лишнюю неделю… Только зачем оно? Посмотри-ка на часы, кстати. - Две минуты. Налить? - Спрашиваешь… Грохнув пустой стакан на стол, Иван поболтал в банке рассол: - Огурцы закончились… Ром, подвинь сюда конфеты. Доцент фыркнул. - Поздно уже. Тридцать секунд… Оба замерли. Ладони инвалида будто вросли в стол, а сам он превратился в статую. - Десять… - Роман накрыл его холодные руки своими, теплыми и пропахшими табаком. Иван закрыл глаза. Время остановилось. Он ждал этого мига давно, но последние секунды оказались длиннее прошедших лет. Раздался тихий щелчок. Теплые ладони дрогнули и обмякли. По телу Ивана пробежала дрожь, и он открыл глаза. - Вот, значит, как… - он печально посмотрел на обмякшее тело доцента. – Несовершенная вещь…