*****
Перевалило уже давно за полдень, когда на вершине песчаного бархана появилась размытая маревом длинная тень. Сидевший на иссохшем дереве у подножия холма гриф, едва завидев возможную добычу, взмыл в горячий воздух и закружил над ней. Цепкий взгляд птицы смог разобрать высокую фигуру, замотанную в длинный плащ. Голова путника была укутана в покрытую пылью материю, оставляя открытой лишь небольшую прорезь для глаз, а спину оттягивал внушительных размеров потрепанный рюкзак и прикрепленный к нему дробовик. Человек шел уже довольно давно, неуверенная походка и тяжелое, хриплое дыхание были явными признаками сильной усталости, и спуск с бархана в его исполнении больше напоминал катание с ледяной горки. Чуть не влетев в мертвое дерево, на котором раньше сидел гриф, он тихо выматерился и попытался подняться на ноги. После третей неудачной попытки, он плюнул на это дело и стащил с плеч рюкзак. Было самое время отдохнуть. Перебравшись ближе к иссохшему стволу, где была хорошая тень, он со стоном вытянул вперед гудящие ноги и глянул на наручный компас. Поднял голову вверх, щурясь от палящего солнца, утвердительно кивнул своим мыслям. Тень от парящего в небе грифа на миг пронеслась по нему, снова заставив поднять голову. — Не дождешься, только не сегодня! — хрипло выдохнул, поднимая подрагивающую руку вверх с весьма неприличным, но красноречивым жестом, адресованным нахальному грифу. Мужчина на миг затих, стараясь отдышаться. — Черт. И почему мой верный кавасаки решил заглохнуть именно в такое время? Мало что ли я его холил и лелеял? Всего шестьдесят чертовых километров, до чертова города… Врешь, не достанусь я тебе, пустыня. Четыре года не могла меня убить, и сейчас не дамся! — в оправдание своих слов, человек с трудом поднялся на ноги, закинул на плечи тяжелый рюкзак и вновь двинулся в путь. Времени до захода солнца оставалось еще много, силы были практически на исходе. А воды не было вовсе, как и припасов. И путник это прекрасно понимал. Шаг за шагом, ноги уже почти не поднимались, попросту загребая раскаленный песок, что значительно усложняло передвижение. Закат золотил край мертвой земли, и, кажется, на горизонте уже виднелись смутные силуэты построек. Это давало надежду, что он все же сможет дойти. Но с каждым шагом она угасала, искорёженные остовы далеких высоток никак не хотели приближаться, только маячили где-то на периферии сознания, вынуждая всерьез задуматься: а не мираж ли это? Мужчина никак не ожидал, что ему придется по пути обходить зыбучие пески, кажется, он все же сбился с направления, хоть и старался придерживаться севера, как единственного четкого ориентира… Язык распух и прилип к небу, воздух со свистом входил и выходил между иссохших, потрескавшихся губ. Нутро скрутило кашлем, и человек с горечью ощутил металлический привкус во рту, грудь сдавило от жгучей боли, и каждый шаг сейчас был как подвиг. Тело двигалось скорее рефлекторно, на одном упрямстве, и уже не контролировалось затуманенным сознанием. И момента падения путник почти не заметил, только отдаленно ощутил, как горячие песчинки взметнулись, попадая на закрытые веки. «Неужели это все? Как же жалок…» — в мозгу промелькнула последняя адекватная мысль, прежде чем сознание окончательно угасло…Часть 1. Вступление.
10 февраля 2015 г. в 21:52
Ветер гонял раскаленный воздух, поднимал с земли мелкие крупицы песка, закручивал их спиралью и тут же рассеивал вновь, создавая в знойном мареве причудливые миражи, манящие усталого и заблудшего путника своими призрачными обещаниями отдыха и безмятежности. В пустыне подобное явление было привычным и доставляло немало хлопот тому, кто рисковал отрываться от редких оплотов цивилизации и пересекать омертвевшие земли в поисках того, что могло бы принести пользу или можно выгодно продать. Таких смельчаков было немного, но именно они являлись основной связью между сохранившимися городами. Они были одновременно и исследователями, и почтальонами, и негласными корреспондентами, не гнушающимися продавать не только свои трофеи, но и свежую информацию из других поселений за точный прогноз погоды с небольших метеостанций, оборудованных практически в каждом городе.
Свидетелей тех ужасных дней глобальной катастрофы, будто слизавшей с планеты практически весь плодородный слой почвы вместе с большинством городов, уже давно не было в живых, а потомки, принявшие в наследство умирающую землю, давно потеряли счет дням, время как таковое перестало иметь хоть какое-то значение. Какая разница? Часом позже или нет, если в конечном итоге все равно жить оставалось недолго. Развитие человечества отступило на много ступеней вниз, вынуждая людей бороться за выживание, в надежде хоть как-то приблизиться к рассказам о былых временах, давно превратившихся в легенды.
Год 2148 был таким же, как и предыдущие, он во всем копировал своего предшественника. Земля постепенно умирала, забирая с собой те маленькие поселения, из которых уходила вода. Карты, и так довольно неточные и грубо сведенные хоть в какую-то систему, менялись быстрее, нежели пустынники, в основном их и составляющие, успевали наметить новое или убрать уже не существующее. Когда город начинал умирать, начиналось вынужденное переселение. Дорога в пустыне была опасна не только жарой и засухой. Темнота ночи таила в себе немало неизвестного человечеству страха и ужаса. Порой пустынники приносили в поселения этих тварей, похожих на гигантских червей. Путешествуя в своих подземных пещерах, они передвигались на весьма внушительные расстояния, атакуя внезапно и точно. Выжить после столкновения с ними могли далеко немногие.
Этому поколению досталась горькая участь.