Быть зергом

Зачем я собираю эссенцию? Простой вопрос. Странный вопрос. На него есть много ответов. Ты должна знать их сама. Я собираю эссенцию, потому что я – зерг. Каждый из нас понимает это при рождении. Мы, изначальные, не появляемся на свет зергами – мы ими становимся. Лишь самые древние существа на Зерусе помнят о том, как зародилась наша раса, однако любой зерг повторяет тот древний путь: нападает, побеждает, поглощает. Я помню, как это все началось… Я видел это своими глазами. …рывок, удар когтями. Жертва не сопротивляется. Слабая. Недостаточно упорная. Хороший панцирь, неплохая подвижность. Но все же слишком слаб. Этот зерг недостоин будущего – у него нет надежды протянуть на планете достаточно долго, чтобы накопить эссенцию для перерождения. Его разорвут клыки, раздавят лапы, превратит в бессловесный фарш удар могучего хвоста – зачем ждать дольше? Почему не оказать ему услугу, не сделать частью большей силы… малой, неизмеримо крошечной, но все же частью? Для зергов это столь же естественно, как дышать. Слабый становится пищей для сильного. Закон выживания, закон продолжения. Каждый существует, как может. Кто-то вовсю наращивает толстую броню, кто-то развивает кислотные железы, кто-то бесконечно множит число себе подобных. У каждого – свой путь. Своя история. Своя стратегия. Для кого-то она оказывается успешной. А для кого-то – нет. Ведь порой клыки и когти – далеко не главное… Так что Нага допустил единственную, но весьма грубую ошибку: не учел возможностей противника. Он и представить себе не мог, что это хрупкое существо – почти личинка – внезапно перестанет убегать и, резко спружинив, винтом вонзится ему в широко распахнутую пасть и пробьется в пищевод, немедленно выпустив острые роговые крючки: попробуй выдрать! Старший зерг тут же попытался нарастить прочную оболочку на собственные внутренности, однако дело оказалось не такое простое – враг успевал продвигаться дальше прежде, чем Нага добивался приемлемой толщины панциря, и вот уже тонкие, как иглы, конечности вонзились в спинной нервный узел. Это был выверенный удар, не случайная прихоть. Юный зерг был умен не по размеру, и потому прекрасно знал, что у округлых насекомоподобных хищников, напоминающих жуков, нервная система устроена иначе: не крупный головной мозг и длинная плеть спинного, заключенного в прочный позвоночник, а серия узлов, подобно давшим корни семенам оплетавшим все тело хозяина. Узнать, где находится спинной узел зерга-жука было нетрудно – в этой местности их водилось немало, а противник был слишком самоуверен, чтобы перекраивать свою анатомию по сравнению с оригиналом. Видимо, он считал, что один только размер обеспечит ему абсолютную неприкосновенность, тогда как мощные жвалы, острые когти на лапах и длинные, венчающие панцирь шипы разорвут в клочья любого глупца, осмелившегося подойти достаточно близко. И кому какой интерес, что за мышцы приведут в движение всю эту массивную тушу, как именно будут двигаться тяжелые челюсти, по каким нервным путям сигнал мозга достигнет всех шести конечностей?.. Как оказалось – интерес был. И, едва запустив в чужое тело несколько капель драгоценного, с трудом выработанного яда, маленькая личинка уютно свернулась в брюшной полости поверженного врага, собираясь от души выспаться перед сытным обедом. О, Наге предстояло еще долго щелкать челюстями, ворочать шеей и на все корки распинать своего противника – победителю не было дела до внешнего шума, пока вся эта груда мяса, надежно парализованная единственным уколом, оставалась неподвижной, беспомощной… и неизменно свежей, конечно же. Малютка ел аккуратно, не хватая все, что на зубы попадет – начав с жировых запасов и перекинувшись на внутренние органы, зерг осторожно выедал своего врага изнутри, при этом не торопясь окончательно убивать его. День, два, десять дней, месяц – живой мешок с провизией таял на глазах, сморщиваясь и увядая, тогда как его убийца становился все крупнее и сильнее. Настолько сильнее, что, когда на запах мяса все же явились первые нахлебники, хозяин туши не стал отсиживаться внутри и вытащил голову из приоткрытых жвал Наги, заставив нескольких зерглингов пугливо шарахнуться в сторону, щелкая и переминаясь с лапы на лапу. Зерглинги. Трусоваты, конечно, но, сбившись в стаю, они представляли угрозу даже для могучих ультралисков! Другое дело, что удержать их в таком состоянии было непросто – агрессивные и драчливые, они подчинялись лишь по-настоящему сильному лидеру, так что поначалу появление готовящейся окуклиться личинки – будущего вожака Дехаки – было встречено на редкость неприветливо, сверканием зеленоватых глаз и жадно распахнутыми челюстями. Допусти он хоть малейшую ошибку – и тут же стал бы десертом на их обеденном столе. Вкусной закуской для оголодавших падальщиков… Только вот ему ошибаться было не с руки. И когда, переродившись, Дехака разорвал пустую шкуру Наги и вышел наружу, точно из гигантского яйца, он совершенно не удивился гибкой хищной тени, набросившейся на него сверху – напротив, почти обрадовался. Ведь недаром же он нарастил панцирь и острые когти на всех шести лапах! Та схватка положила начало моей стае. Зерги увидели, что я силен, увидели кровь других зергов на моих когтях. Они поняли, что я могу за себя постоять. Они последовали за мной на следующую битву. И они получили свою часть эссенции. Договор был заключен: пока я мог сражаться, они сражались рядом со мной и подчинялись моим приказам. Нет, не так, как это происходит внутри Роя – я могу повелевать другими зергами потому, что они согласились меня слушать. Истинные зерги никому не служат просто так. Мы признаем чужую силу, но не более. Они идут за мной, а я – за тобой, потому что мы все хотим этого. Ты не дождешься от нас слепого подчинения, но ты можешь завоевать наше уважение. Я – сумел. Моя стая росла. На мою сторону вставало все больше зергов. Они были подобны растениям, тянулись туда, где больше света. Но по мере того, как они признавали мою власть, росла и моя гордыня. Я начал считать себя непобедимым. Я поверил, будто стал достаточно сильным, чтобы заставить уважать себя всех прочих зергов. А в конце концов, я допустил ту же ошибку, что и предводители стай, которых ты поглотила: забыл, что на каждого сильного найдется кто-то сильнее. Правда, мне, в отличие от них, все-таки повезло… …и он очнулся, и открыл глаза, и тяжело перевернулся на бок, постанывая от боли. Все тело горело после кислотных ожогов, большая часть брони оказалась расколота и превращена в мягкие ошметки, перебитые кости вопили о себе мириадами крошечных иголочек… но он был жив. Он удрал. Он оставил ужасного Ягдру позади и, в отличие от остальных зергов из своей стаи, все еще дышал, а значит… а значит!.. Едва заметное шевеление где-то на периферии. Слишком незначительное, чтобы принадлежать одному из преследователей, так что Дехака лишь слегка повернул голову, дабы увидеть крошечного, размером не больше ладони, зерглинга, сидевшего на задних лапках и внимательно разглядывавшего пришлеца темными бусинами глаз. Выглядел этот малыш совершенно безобидным, даже учитывая внушительные когти, подрагивающие над головой, так что, какое-то время понаблюдав за ним, Дехака перевернулся на другой бок, оказавшись на несколько сантиметров ближе. Странный зерглинг остался сидеть на месте. Если только удастся приблизиться и протянуть лапу… Да, не слишком надежный способ, особенно учитывая теперешнее состояние, но выбора нет: для полного восстановления организму нужна пища. Та еще проблема, когда находишься на голом скалистом плато, затерянном в чаще джунглей, так что нет смысла привередничать – бери, что дают. И Дехака продвинулся вперед еще на пару метров. Зерглинг почесался. И зевнул. Такой… слабый. Даже на вид. Как же он выжил в этом месте, не способный даже задрать жестоко израненного врага, с которого клочьями свисала порванная плоть? Догадка мелькнула где-то на краю сознания. Странная, необычная. Дехака отмахнулся от нее, продолжая путь. Еще немного. Глупое создание продолжало лупиться на него своими невинными глазками, еле заметно постукивая по земле хвостом. Не знало об опасности? Высокое плато, далеко забрался… есть ли тут враги? Есть ли хоть кто-нибудь, кто оказался столь же отчаянным и выбрал в качестве места для житья голую каменную пустошь, лишенную даже намека на растительность? И, может быть, сам Дехака был первым – и единственным – чужаком кого занесло на эту безрадостную землю?.. Еще один рывок вперед. Близко, близко. Приготовиться. Уцелевшая в бою с Ягдрой лапа наготове. Готова выброситься вперед, схватить, смять, подтащить. Это действие не займет много времени – никто еще не обвинял Дехаку в заторможенности реакции. Он успеет. Точно успеет добраться до цели прежде, чем та отшатнется в сторону. Вот… еще немного… еще… Сейчас! …И мимо. Маленький зерг оказался проворнее своего громадного собрата, и, когда лапа Дехаки оказалась прямо перед ним, прыгнул вверх, пропуская чужую ладонь под собой. В тот же миг когтистые пальцы рванулись следом – охотник не собирался отпускать намеченную добычу, и он был почти уверен, что вот-вот костяные лезвия проткнут тонкую броню и доберутся до сердца! Но нет. Нет! Отчаянный зерглинг успел раскусить его замысел, после чего воспользовался тыльной стороной ладони Дехаки в качестве трамплина, успев метнуться в сторону до того, как враг схватил его поперек туловища. После этого он отбежал в сторону на несколько шагов и… снова уселся в ту же позу, наблюдая за обставленным противником с, как могло показаться, насмешливым любопытством. Маленький ублюдок! Дехака почувствовал, как его грудь распирает, как глубоко в горле зарождается свирепое рычание. Это крошечное существо обхитрило его! Вынести подобный удар от Ягдры – это было одно, но поддаться столь слабому, столь незначительному зергу – совсем, совсем другое, и, преодолевая боль, раненый изо всех сил пополз следом за зерглингом, намереваясь поймать его – и разорвать на куски! Такой слабый, такой жалкий – станет частью большей силы! Положит начало возрождению стаи! Научит, как двигаться быстро. Как выживать в каменистой пустыне!.. И как заманивать огромных глупых существ в ловушку, притворяясь легкой добычей. О да, я помню. Зубы, когти… В отличие от приманки, другие зерглинги из той стаи были во всем подобны собратьям, и мне повезло, что я не дошел до конца. Я остановился вовремя. И только потому – выжил. Они спасли меня. Они дали мне силы. Потом я научился играть по их правилам, и та стая превратилась в мой новый панцирь, новые шипы. Они были сильны. Они были хитры. Но они забыли кое-что важное: невозможно оставаться неизменным, если ты – зерг. Питавшиеся только горными иглобразами, которых они заманивали в свои сети, эти зерглинги лишили самих себя притока новой эссенции. Когда они встретили меня, то не смогли измениться – а потому погибли. Но не напрасно. Они помогли мне. Они научили меня. И с тех пор я никогда не забывал, что нужно делать, если хочешь уцелеть. Посмотри на меня. Наверное, тебе интересно, почему я так выгляжу? Мои руки, мои клыки. Другие зерги смотрят только на них. Они думают, что я слаб. Что у меня не хватает эссенции. Я позволяю им так думать. И когда они, обманутые своими мыслями, приходят за мной, я доказываю, что они неправы. Понимаешь? Сильным можно быть по-разному. Я стал сильнее уже потому, что стал хитрее. Я научился скрываться и наблюдать издалека. Я научился побеждать, нанося удар в самый неожиданный момент. Я научился распознавать, с кем из моих врагов стоит иметь дело – и избегать всех остальных. Именно так я нашел тебя. Ты ведь помнишь?.. …Рой. Странный. Пугающий. Его появление на Зерусе было подобно огромному всплеску: вечно меняющийся, но остававшийся неизменным по сути мир оказался под угрозой. Космические странники, прислужники Амуна вернулись туда, откуда вышли. Еще более свирепые, еще более опасные. Разнообразные. Гротескные. Нелепые. Многие из этих существ, возникнув в ходе естественного развития, долго не протянули бы, но их боевые качества были великолепны. Дехака был в числе тех вожаков, что наблюдали за пришельцами. Он искал новую эссенцию, а потому шел по следу Роя, ибо всюду, куда приходили новые зерги, рекой лилась кровь. Благодаря своему умению оставаться незамеченным хитрый зерг пользовался плодами чужих трудов: расщеплял на кусочки метательные шипы убитого гидралиска, изучал разорванного в клочья муталиска, принюхивался к следам разрушений, оставленным взорвавшимся гиблингом. Новые виды тянули его к себе, как магнит, но вступать в прямое противостояние с этими существами было опасно, так что, даже когда разведчики Роя обнаруживали его на своей территории, Дехака предпочитал немедленно уходить под землю и скрываться из виду, не давая чужакам подойти вплотную. Он еще не решил, стоит ли доверять этим измененным зергам. Не окажется ли так, что, поглотив их эссенцию, он заразится скверной и станет безмолвным рабом их предводительницы? Да, маленькая Королева, несмотря на внешнюю хрупкость, была сильна, хитроумна и упорна, но, как и все истинные зерги, Дехака ценил свободу, и не расстался бы с ней даже за всю эссенцию мира. Поэтому он выжидал. Он наблюдал. Он думал. Он видел, как пробудился Древний, как старейший из всех зергов показал пришельцам путь к Изначальному омуту рождений. Стоя на скалах высоко над ульем Роя, Дехака был свидетелем того, как пробудилась новая Королева, сияющая подобно солнцу… И именно тогда он принял решение последовать за Роем. Разумеется, он рисковал. В случае, если бы Керриган напала на него, увидев на своем корабле, или если бы попыталась взять его разум под контроль – что ж, ему бы осталось лишь погибнуть бесславной смертью… Однако он не зря считался одним из наиболее прозорливых лидеров стай. Поэтому он выжил. А Ягдра, некогда посмеявшийся над его слабостью и лишь заставивший его стать сильнее – погиб. Равно как и Зурван, старый упрямец, что польстился на столь редкое лакомство, как Королева Клинков. Когда-то Дехаке казалось, что нет силы во Вселенной, могущей сломить этого огромного монстра, повелителя всего Зеруса. Оказалось – есть. И теперь он следовал за этой силой к звездам, к новым мирам, к новым возможностям – под защитой величайшей из зергов. И если когда-нибудь предводительница Роя все-таки посчитает его угрозой… …надеюсь, я сумею измениться, чтобы избежать этой схватки. Теперь понимаешь? Недооценить противника – значит, умереть. Переоценить свои силы – значит, погибнуть. Остановиться в развитии – значит, исчезнуть. Мы живем, пока изменяемся. Такова наша природа. Этому научили нас зел′нага. Этому научил нас Зерус. Первые подтолкнули наше развитие, второй дал причину так поступать. Амун видел наш потенциал. Он решил, что сможет с нашей помощью уничтожить своих собратьев. Но мы отказались. Мы не могли поглотить эссенцию зел′нага. Не видели смысла нападать на них. И тогда он решил нас подчинить. Лишить свободы воли, превратить в оружие. А когда он вернется – кто знает? – может быть, твои зерги вновь окажутся на его стороне?.. Я последую за тобой, пока мы не встретимся с этим врагом. Я не позволю, чтобы Амун поработил нас – или уничтожил всю эссенцию мира, чтобы остановить наше развитие. Я буду сражаться с ним. Может быть, я погибну. Может быть, нам никогда не выиграть эту схватку. Но есть такие битвы, от которых не уклониться – если хочешь выжить. Поэтому я готовлюсь. Я смотрю, запоминаю, обдумываю. Я собираю, поглощаю, перерабатываю. Я улучшаю, изменяюсь, развиваюсь. Тягу к совершенству тела нам привили с рождения, и это единственное, что объединяет нас – истинных и измененных. Что дает нам право называться зергами. Ради этого мы живем. Ради этого убиваем. Ради этого собираем эссенцию. Ты спросила, зачем я это делаю. Я ответил: потому что я – зерг. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, Королева?

Конец.