***
Следующим утром, если говорить начистоту, Киоко нервничала, хотя прекрасно знала о чувствах одноклассника. Но что если всё пойдёт не так, как она планировала, пусть и кажется, что дел-то всего ничего — взяла да вручила шоколад, что в этом такого, верно? Но беспокойство терзало девушку вплоть до выхода из дома, а изменилось всё благодаря тому, что она твёрдо решила подарить этот шоколад при первой же возможности, которая подвернулась буквально через несколько минут. Кареглазый шатен, как обычно, был в шумной компании своих друзей, а направлялись они в сторону школы. Гокудера, как и всегда, был раздражён беспечностью занявшего место по правую руку от босса Ямамото. Брюнет лишь весело посмеивался в ответ на ворчание друга, ставшее уже привычным, не особо обращая на него внимание, а вот Тсуна предпринимал робкие попытки успокоить Ураган. Киоко, заранее достав небольшую коробочку кремового цвета, перевязанную жёлтой лентой, окликнула шатена, когда практически поравнялась с одноклассниками. — Можно тебя на пару слов? — с улыбкой спросила она и, получив утвердительный ответ, дождалась пока Хаято и Такеши уйдут вперёд, а затем протянула Саваде шоколад, сообщив, что он предназначен именно ему. Тсуна явно был удивлён и не совсем понимал, что происходит, хотя догадывался, но всё же не мог поверить своему счастью. — С-спасибо, Киоко-тян, — улыбнувшись, смущённо пробормотал он, поспешно и вместе с тем бережно убрав подарок в сумку, а затем они нагнали парней и поспешили в школу, дабы не опоздать на первый урок, до которого, кстати, оставалось всего пять минут. Однако никто так и не заметил одну конкретную нагло ухмыляющуюся морду лица, чьей отличительной чертой были синий и алый глаз с иероглифом.***
Учебный день прошёл в относительном спокойствии. Большинство парней ожидали хотя бы маленький кусочек вкусного шоколада, а девушки собирались группами и обсуждали между собой кто кому и какой шоколад подарит. Кто-то уходил от ответа, скромно улыбаясь, — среди таких была и наша героиня, а кто-то делился именем «того самого счастливчика», наблюдая за реакцией любопытствующего. Многие девочки дарили шоколад Гокудере, Ямамото… кто-то даже набирался смелости и шёл в сторону кабинета Главы Дисциплинарного Комитета, но на месте хозяина кабинета так никто и не застал, поэтому ходили лишь слухи о том, что случится с подаренным ему шоколадом. Мужская же половина школы делилась на две группы: те, кто светился от счастья, и те, кто готов был в парнях из первой группы как минимум просверлить дыру завистливым или же тоскливым взглядом. Впервые Тсуна состоял в первой группе и, сидя за своей партой, был погружен в мечты о том, как он откроет шоколад, о котором так мечтал, и никто ему не помешает… …Однако позже, шаг за шагом приближаясь к дому и взволнованно сжимая упаковку шоколада, Тсуна не сразу заметил, что рядом с ним идёт Рокудо Мукуро, поэтому испуганно ойкнул, когда услышал голос, который ни в коем случае не хотел бы сейчас слышать. — Ку-фу-фу, неужели босс мафии настолько бесхребетен, что девушка сама должна его завоёвывать? — почти натурально изобразил искреннее любопытство иллюзионист. — Мукуро! — констатировал очевидный факт шатен. — Ну почему сразу «бесхребетен», сегодня же праздник… — растерялся он. — Ты разве не знаешь, что сегодня день Святого Валентина? Это день, когда девушки дарят шоколад парням, — он снова с радостью посмотрел на коробочку. — Неужели тебе никто не подарил? — Тсунаёши-кун, — недобро усмехнулся Туман, — с чего ты вдруг решил поинтересоваться моей личной жизнью? — спросил Рокудо, а Савада уже начал жалеть о своих словах. Интуиция в сотый раз за сегодняшний день сообщила, что ничем хорошим всё не закончится, как бы ни желал этого её обладатель. Она оказалась права (кто бы сомневался!), потому как неприятности не заставили себя долго ждать. Мгновение, и такая желанная коробочка со сладостью вылетела у Савады из рук, оказавшись в руках иллюзиониста, что был явно доволен происходящим. Мукуро принялся с интересом разглядывать коробку, намереваясь открыть её, совершенно не обращая внимания на рядом стоящего, а Тсуна тем временем только и мог, что ртом воздух хватать из-за нахлынувшего оцепенения. — Отдай, — придя в себя, попросил Савада жалобно, с ужасом понимая, что вот оно… Не мог этот день завершиться хорошо, не у него и не в этой жизни! — А что если я не хочу? — Да ладно тебе, Мукуро, — не смог сдержать нервного смешка Десятый. — Ну, хочешь я с тобой поделюсь? Только, пожалуйста, отдай, — протянув руку за шоколадом, предложил шатен, но цели своей так и не достиг — подарок Сасагавы не был отдан. — Боюсь, его будет маловато для нас двоих, — открыв упаковку, наипечальнейшим тоном сообщил Рокудо и достал шоколад. — Поэтому я съем всё, — и, не дождавшись возмущенного «стой!», иллюзионист поспешил съесть небольшое шоколадное сердце с пожеланием счастливого праздника. — Хм. Недурно, — оценил он кулинарные навыки подруги Савады. Глядя на опустевшую в считанные секунды коробку из-под шоколада, сделанного Киоко, Тсуна с каждой минутой всё больше и больше желал, как минимум, покалечить парня, который постоянно носит на голове странную причёску, похожую на фрукт. — Мукуро! — не на шутку разозлённый Савада даже не заметил, что с иллюзионистом что-то происходит — взгляд Рокудо не был прежним, с лица исчезла ухмылка, уступая место мечтательной улыбке, которая точь-в-точь походила на недавнюю улыбку шатена. Обладатель разноцветных глаз, не обращая внимания на Тсуну, бросил едва различимое «у меня дела» и скрылся из виду.***
Сасагава Киоко, услышав звонок в дверь, надеялась увидеть того, кому дарила этим утром «шоколад с сюрпризом», и, быть может, услышать от него признание в любви, но каково же было её удивление, когда на пороге дома обнаружился совсем неожиданный гость. И ладно бы он стоял на ногах! Нет — опустился на одно колено и протянул хозяйке дома кольцо, а ещё ошарашил: — Выходи за меня замуж! Киоко хватило десяти секунд чтобы понять, по какой причине поведение этого человека столь неадекватно. Сасагава пришла в ужас от собственных выводов и предстоящих перспектив, но надеялась, что всё обойдётся, а самое главное — что малознакомый ей человек прекратит свои попытки завоевать её, получив жёсткий отпор, поэтому… — Отказываюсь! — твердо сказала она, хотя в тоне её проскальзывали истерические нотки, и захлопнула дверь перед носом Мукуро. Отвергнутый единожды не отчаялся и решил попытать счастье ещё раз, потому отправился в сторону, где должны были быть окна спальни очаровавшей его рыжей девушки. Путём нехитрых вычислений он обнаружил предполагаемые окна и при помощи своих способностей оказался на нужной высоте, намереваясь проникнуть внутрь через окно. Увидев непрошеного гостя, Киоко таки не выдержала и закричала. Сама того не осознавая, она инстинктивно попыталась прервать акт вторжения в частную собственность, и, надо сказать, её ждал успех — буквально через секунду иллюзионист, забыв обо всём, летел вниз. Но, не долетев, исчез, тем самым напугав бедную школьницу ещё больше. Она-то думала, что покалечила или, что ещё хуже, убила человека, а его и след простыл!***
На этот раз иллюзионист хотел подготовиться более основательно, поэтому было решено вернуться в Кокуё-лэнд — для дальнейшего обдумывания плана по захвату сердца Киоко Сасагавы. К тому же можно будет припахать к мысленным думам тех, кто окажется на месте — они наверняка бездельничают. Впрочем, на месте оказался только Фран, который ещё и был чем-то занят, но когда же это кого-то останавливало? Потому Рокудо оторвал от дел своего ученика и начал допрос с пристрастием на тему: «Как заполучить сердце девушки?» — Зачем Вам сердце этой несчастной? — вроде как даже с интересом спросил Фран, по привычке растягивая слова. — Чтобы съесть его, — обладатель разноцветных глаз явно не был настроен на перепалку. — Человеческая еда Ваш голод уже не утоляет, поэтому Вы решили перейти на человеческие органы? В ответ иллюзионист лишь махнул рукой и решил больше не тратить время на «советы» своего ученика, а буквально через минуту скрылся из виду, чтобы позже вернуться с гитарой и утащить единственного свободного жителя Кокуё в поход за женским сердцем. Туману Вонголы предстояла нелёгкая миссия — достичь цели и во что бы то ни стало влюбить в себя Киоко Сасагаву. Ну а Фран пошёл лишь для того, чтобы собрать компромат на неадекватного в данный момент учителя. Пробравшись на уже знакомый нам задний двор семьи Сасагава, Рокудо кинул пару мелких камешков в окно Киоко, а когда девушка появилась, затренькал на гитаре и запел непонятно где выисканный попсовый «шедевр» о любви. Он старательно вытягивал гласные и пытался верно подобрать аккорды, но, честно сказать, слушать это было невозможно — страдали ни в чём неповинные уши окружающих. Соседская собака начала громко лаять, лишь бы не слышать этого безобразия, ей вторил сосед (он, конечно, не лаял, но было очень похоже), а Фран, который был ближе всех, колко комментировал происходящее, но никто этого оценить не мог. Вот только «певец», казалось, совсем не замечал, что происходит вокруг, и даже вошёл во вкус. Киоко же, не надеясь, что всё это прекратится раньше положенного срока, была зла на свою глупость и пообещала себе больше никогда не покупать нечто неизвестное, тем более не использовать этого на людях. Она закрыла окно, подошла к кровати, взяла подушки в количестве двух штук и зажала уши. Совсем не вовремя, потому как на «дивные» звуки пришёл ничего не понимавший старший брат, тут же поинтересовавшийся, что происходит. В красках обрисовав происходящее, но упуская из виду самое важное, а именно — причину начала этого «кошачьего концерта», Киоко попросила сделать что-нибудь с неумелым трубадуром, так не вовремя вспомнившем о древнем слове «серенада» — время близилось к ночи, а многим невольным и недовольным слушателям завтра нужно было рано вставать. Рокудо Мукуро упирался. Рокудо Мукуро не хотел уходить. Рокудо Мукуро продолжал петь, нервируя тем самым всех вокруг. Рокудо Мукуро не повезло, потому что неподалёку шёл Глава Дисциплинарного Комитета, который, услышав шум, направился в сторону дома Сасагава, намереваясь прекратить этот балаган, а когда увидел его виновника, ухмыльнулся, ожидая боя. Рокудо Мукуро добился. Но не того, чего хотел. Он хотел бы забыть то, что происходило в этот день, хотел бы забыть о существовании такого праздника, как день Святого Валентина...***
На следующий день в больничной палате под номером шесть мучился от пульсирующей боли во всём теле — особенно, конечно, пострадала его голова — изрядно ощипанный, но не побеждённый (во всяком случае, так он сам считал) парень с неизменной даже в такой ситуации ананасоподобной причёской. Рядом сидела и спокойно чистила апельсин девушка, создавшая на голове нечто похожее на «ананас» начальника. Её правый глаз закрывала чёрная повязка, а худощавую фигуру идеально подчеркивала неброская, но аккуратная школьная форма Кокуё. Хром Докуро была как всегда спокойной и тихой, но всё же что-то явно изменилось. Если приглядеться, можно было обнаружить витавшую вокруг неё зловещую ауру и слишком уж невинную, скромную улыбку на искусанных губах. У кого-то после выписки будет продолжение банкета, не иначе. Правда, атаковать будут мозг, а не тело, и не физически, а морально. Надо ли говорить, кто именно?