В болезни и здравии

На самом деле, Дженсен не был таким невнимательным. Просто все дело в том, что сегодня особенный день. Сегодня, а если быть точным: через 14 минут, должно пройти собрание директоров, и, чтобы показать перед начальством все, на что способен, Дженсен готовился к нему почти месяц. Он тщательно скомпоновывал все свои идеи в одну стоящую, чтобы добиться повышения и занять место креативного директора компании, ради которого усердно работал уже несколько лет. Если честно, Дженсен чувствовал, что его разработкам чего-то не хватает, но никак не мог понять, чего именно. Однако времени на раздумья у него уже не осталось, но это никак не помешает Дженсену выступить перед начальством так, как будто он лучший кандидат на пост креативного директора в этом мире. Это не помешает, но может помешать что-то другое. Например, тот факт, что Дженсен уже пять минут не мог найти папку со всеми своими документами. На самом деле Дженсен не был таким невнимательным, просто он немного (совсем чуть-чуть) волновался, потому что через 14, Дженсен бросил взгляд на наручные часы: уже 13, минут начнется собрание, а все разработки Дженсена магическим образом куда-то испарились! Дженсен закусил губу и сделал глубокий вздох. Что бы ни случилось, не нужно впадать в панику, верно? Нужно всего лишь вспомнить, куда Дженсен Росс Идиот Эклз умудрился засунуть свои вещи. Итак, вспоминаем: всем уже известный идиот, то есть Дженсен, вышел из дома со своим кейсом, затем понял, что до совещания еще есть время и вышел из такси у кафе рядом с офисом, там он в последний раз пересматривал бумаги, и так увлекся, что когда посмотрел на часы, до совещания оставалось всего полчаса, тогда Дженсен бросил на стол несколько купюр, поднялся и вышел из заведения… без кейса!? Действительно, ну что за идиот! Так, здание кафе буквально через дорогу, Дженсен еще вполне может успеть! Развернувшись на каблуках туфель, он бросился к лифту, нервно поглядывая на часы. Спустившись на первый этаж, он стремительно понесся к дверям, в которых столкнулся с мокрым, и большим, и вкусно пахнущим, и… в общем, с Падалеки. Дженсен резко отпрянул от него. Падалеки был в длинном черном плаще, на котором блестели капли воды, его волосы промокли и падали на лицо мокрыми сосульками. На секунду Дженсен остановился, глядя на него, и хотел было сказать, чтобы тот высушил волосы, иначе подхватит простуду, но вовремя вспомнил о том, что Падалеки, по сути, был его конкурентом на должность креативного директора и сегодня наравне с ним должен был представить свой проект. А разве можно заводить дружбу с конкурентами? Ты знаешь ответ, Дженсен Росс Эклз. Поэтому, что нужно сказать? Правильно: - Смотри, куда несешься, лось, - закрывая глаза на то, что ты сам, по сути, врезался ни в чем не повинного человека. Впрочем, это мелочи. Дженсен уже собирался обогнуть гору «мокрый Падалеки» (не думать о том, как это звучит, не сметь!) и выбежать на улицу, как эта самая гора схватила его за локоть, останавливая. - Эклз, ты с ума сошел? У нас через 10 минут совещание, кабинет немного в другой стороне. - Падалеки, - раздраженно прошипел сквозь зубы Дженсен, - отцепись. - На улице начался дождь, а ты собираешься выбежать туда даже без зонта, в одном костюме. - Не твое дело! – Дженсен отвоевал свой локоть и, наградив коллегу гневным взглядом, толкнул главные двери офиса, покидая здание. - Ты ведь простудишься, придурок! – услышал он немного растерянное и беспокойное за спиной. - Не твои заботы, сучка, - пробормотал себе под нос Дженсен, не обращая никакого внимания на предупреждение Падалеки. На улице действительно разошелся дождь, но разве это может стать преградой на пути к долгожданному повышению? Дженсен быстро направился в сторону кафе, отплевываясь от льющейся с неба воды. Когда капли затекли за шиворот, Дженсен подумал, что, может быть, Падалеки был прав и стоило попросить у охранников хотя бы зонт? Однако его натура была такова, что просто физически не могла согласиться сделать то, чего от него просили другие. Особенно это отражалось на Падалеки. Ведь если бы у Дженсена не было конкурента, он бы затратил гораздо меньше сил на подготовку своего проекта, а так, ему важно обойти своего соперника, поэтому он из раза в раз заталкивал свою лень куда подальше и принимался за работу. Вообще-то, Падалеки был неплохим парнем, насколько знал Дженсен, а его внешность и фигура вообще порой сводили с ума, однако жизнь сделала их соперниками, а значит, Эклз готов был сделать что угодно назло ему. Нет, Дженсен не вел себя с ним, как последняя сучка (ну, может быть, изредка), но общение «Эклз, классный галстук, выбирал его, когда был в бреду? – Падалеки, твой бы длинный язык да в другое место, цены бы тебе не было!» стало для них привычным. Забежав в кафе, Дженсен бросил взгляд на столик, за которым сидел несколько минут назад и увидел там группу ребят, которые что-то весело обсуждали. Он хотел уже было подойти к ним, но его окликнула официантка, которая его обслуживала: - Мистер! Дженсен обернулся и увидел у нее в руках свой кейс. - За этим вернулись? – улыбнулась она. Он готов был поцеловать её, только вот ледяные капли, стекавшие по его спине и минутная стрелка, которая настойчиво указывала на то, что времени у Дженсена в обрез, отобрали у него все настроение дарить поцелуи. Так что он благодарно улыбнулся девушке, схватил кейс и выбежал из кафе. Когда Дженсен вошел в здание, то увидел Падалеки, который стоял с большим бежевым махровым полотенцем в руках (откуда достал?). Он, заметив промокшего коллегу, бросился к нему, набросил полотенце на плечи и потащил к лифту. - Собрание через 5 минут, а ты решил пошляться под проливным дождем? Романтические фильмы в голову ударили? - А ты, как я вижу, любишь романтические фильмы, дылда? Откуда полотенце? – стуча зубами от холода, поинтересовался Дженсен. - Отобрал у уборщицы, - раздраженно ответил Падалеки. - Нет, серьезно, у тебя с головой не все в порядке. - Это у тебя с головой не все в порядке, - заметил Дженсен, красноречиво глядя на его все еще мокрые волосы, - за это время мог бы высушить волосы или подготовиться к совещанию, чтобы не завалить проект. - Я завалю его только в том случае, если ты будешь отвлекать меня своим безостановочным чиханием, - буркнул парень, запихивая Дженсена в лифт и нажимая на нужную кнопку. - Сучка, - огрызнулся Эклз. - Придурок, - не остался в долгу Падалеки. Он взял край полотенца и стер со щеки Дженсена стекающую с волос холодную каплю. Его взгляд остановился на губах Дженсена. Температура в лифте почему-то повысилась, иначе как объяснить то, что Дженсену стало ужасно жарко, несмотря на то что тело била мелкая дрожь от ледяного костюма, неприятно прилипавшего к коже. На несколько долгих секунд они замерли, не отводя друг от друга взгляд, а затем… Дженсен чихнул. Да, именно. Он чихнул. Падалеки поднял на него взгляд, в котором уже не было ничего того, что показалось Дженсену секундами раньше, в нем было лишь невысказанное: «Ну, и кто здесь был прав?». Дженсен раздраженно фыркнул и заявил: - Буду только рад испортить твое выступление своим чиханием. Падалеки закатил глаза и отвернулся. Дженсен тяжело вздохнул. *** Глаза. Невозможно открыть глаза. Слезятся. Горло жжет. Опухли гланды. Дышать трудно. Жарко. Лицо горит. А плечи трясутся. Морозит. Голова раскалывается. Хочется умереть. Это то, что ты думаешь? Нет, конечно. Кто-кто, а Дженсен Эклз не сляжет с температурой после пяти минут под слабым дождиком. Нужно только подняться, выпить кружку (две? три?) горячего крепкого черного кофе, принять душ и как новенький. Правда, ведь? Дженсен попытался вытащить себя из постели, но тело как будто не хотело его слушаться. Руки и ноги сковала такая слабость, что трудно было вообще шевелиться, не то что куда-то вставать и идти. Эклз выругался про себя и слабо застонал. «Ты ведь простудишься, придурок!» - вспомнил он вчерашнее предупреждение. Неужели. Этот. Чертов. Падалеки. Не мог. Держать. Свой. Язык. За зубами. Вообще-то, Дженсен неплохо вчера представил свой проект, и, хотя Падалеки оказался не хуже, все-таки ждал, что повышение получит он. А теперь он вместо того, чтобы идти на работу и доказывать свою компетентность, валяется в постели и умирает. Превосходно! Дженсен протянул руку к тумбочке и схватил телефон. Кое-как разлепив глаза, он нашел в списке контактов простое и короткое «ДДМ» и нажал вызов. Шеф взял трубку уже через пару секунд. - Дженсен? Что случилось? - Шеф… - прохрипел Дженсен и не узнал свой голос: что за прокуренный престарелый пьяница? - Эклз? Что с тобой? Ты что, пил всю ночь? Тебя еще никто не повысил, ты рано начал праздновать, - усмехнулся Джефф. - Про… Кхм… Простуда, - сокрушенно выдавил из себя парень. - Черт, парень, выбрал же ты время разболеться! – хотя по его тону было прекрасно слышно, что он не злится, скорее, просто расстроен. – Ладно, получишь оплачиваемый больничный. Выздоравливай и лети в офис, тут куча работы. - Есть, шеф, - Дженсен отключился и болезненно застонал. Казалось, что его голову разрезают ручной пилой. Ну, хотя бы на работе его теперь не ждут, можно свернуться под одеялом и тихо отдать концы. Но как только Дженсен собрался воплотить свое решение в действительность, раздался телефонный звонок. - Да? - с раздражением отозвался Дженсен. - Любимый, сегодня в 7 вечера мы ужинаем в ресторане, ты не забыл? Впрочем, если забыл, у тебя всегда есть я, чтобы напомнить тебе это, - заливисто рассмеялись из динамика. Том. Его бойфренд. - Прости, сегодня не получится, - также прохрипел он. - Что? – мигом разозлился тот. – Но мы же договаривались! - Видимо, у простуды свои планы на этот счет, - нашел в себе силы усмехнуться Дженсен. - Неужели ты не поужинаешь со мной из-за какой-то температуры? Серьезно? - Неужели ты все еще думаешь, что весь мир крутится вокруг тебя одного? Серьезно? – он попытался спародировать интонацию Тома, но из-за ужасного хрипа это вряд ли было заметно. - Прекрасно! Как хочешь! В трубке послышать короткие гудки. Кажется, даже они были злы на него. Но Дженсену было плевать. Том не значил для него ничего особенного, хотя с ним он встречался уже почти два месяца, а для него это был большой срок. Том был красив: высокий голубоглазый брюнет с отличной фигурой, он умел рассмешить Дженсена и у них был неплохой секс. С ним было удобно, поэтому Дженсен закрывал глаза на его дурацкий характер, а может быть, ему было просто плевать. Вообще-то, Дженсен очень редко болел, но если это случалось, то каждый чертов раз он думал, что не переживет это. Любые слабости были им ненавистны, а что уж говорить про физическое недомогание. Чувствуя себя слабым и беспомощным, Дженсен становился просто невыносим. Даже хуже, чем обычно. Во много раз хуже. Каждый раз он хотел умереть, а не терпеть все эти мучения в виде ужасной головной боли, насморка и слабости во всем теле. Кроме того, ему всегда начинали сниться кошмары, из-за которых было проще вообще не ложиться спать, чем забываться беспокойным сном на час-полтора. Его горло распухало и болело, и Дженсен порой не мог даже влить в себя что-нибудь горячее, что уж говорить о еде. Дженсен ненавидел болеть. Всей душой. Но сейчас это повторялось снова. *** Потолок белый. Да, действительно белый. Просто белый. В принципе, Дженсен был не против. Ему даже нравилось. Этот цвет каким-то образом успокаивал. Возможно, Дженсен смог бы даже насладиться своим белым потолком, если бы не умирал от головной боли. Дико хотелось пить. Но для этого нужно было поднять себя с постели и дотащить до кухни. Это выше его сил. Дженсена окатило волной жара, и он откинул с себя одеяла. Он знал, что буквально через несколько минут ему станет дико холодно, но не мог перестать то укутываться, то сбрасывать с себя его. Дженсен шумно вздохнул и тут же мучительно застонал – холодный воздух обжег воспаленное горло, которое тут же отозвалось вспышкой боли. Сколько он уже так мучается? День? Два? За что ему все это? Долго ему еще страдать? Дженсен задавал себе этот вопрос снова и снова, хотя сам знал ответ – долго. Его болезни всегда длились неделю-две, а по ощущениям растягивались на месяцы. Он хотел забыться сном, но знал, что никакого облегчения это ему не принесет. Тогда он все-таки решил доползти до кухни, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. В тот момент, когда он, укутавшись в одеяло, тащился мимо гостиной с выражением глубокой печали и несчастья на лице, в дверь постучали. Милая старушка по соседству решила, что он умер? Джефф приехал сообщить о том, что им не нужны такие слабаки на работе и он его увольняет? Том приехал извиниться за свое поведение? Мама как-то узнала о том, что он болен и примчалась первым рейсом? Возможно всё, но маловероятно. Дженсен поплелся к двери, в которую не переставали негромко, но настойчиво стучать. Голова кружилась, он поплотнее укутался в одеяло, оперся плечом о стену, чтобы не упасть, и открыл дверь. Он сказал, что все вышеперечисленное маловероятно? По сравнению с тем, кого он перед собой увидел, все вышеперечисленное должно было произойти в самом скором и неотложном порядке. За дверью стоял Падалеки. Который Джаред. Который его коллега. Да, тот самый Падалеки. Дженсен разжал руки, державшие одеяло, чтобы ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не какой-то очередной кошмар. Одеяло тут же упало на пол, а следом за ним начал падать Дженсен, потому что потянулся поднять его, но голова закружилась еще сильнее, и он просто не удержал равновесия. Но, конечно же, в мире должна быть какая-то справедливость: если рядом стоит большой и теплый Джаред Падалеки, а вы падаете на пол – вас должны подхватить его теплые и большие руки. Не то что бы Дженсен когда-либо этим пользовался, просто он в это искренне верил. И, между прочим, не ошибся. Его тут же прижали к большому и теплому, к тому же пахнущему конфетами телу. - Дженсен, черт, не пугай меня так. - Хочу и пугаю, - прохрипел он в ответ. Хоть в руках Падалеки было тепло, но пора и честь знать: - а теперь отцепись от меня и скажи, что ты забыл в моей квартире? - Позволь заметить, что это ты в меня вцепился, - усмехнулся тот. – А сюда я пришел… Ну, я должен был проверить, что ты в порядке. - С чего такое внимание? – не понял Дженсен. - Просто. - Просто? - Да, именно. Ты несколько дней не появлялся на работе, шеф сказал, что ты расклеился, и я просто решил проверить, как ты себя чувствуешь! – немного обиделся Падалеки. - Проверил? - Да. - Молодец, пока, - Дженсен взялся рукой за дверь, показывая, что незваному гостю пора уходить, однако, Падалеки и тут его удивил. Он спокойно снял обувь, и прошел в квартиру. - Падалеки… - растерялся Дженсен от такой наглости, - между прочим, ты не вписываешься в интерьер, проваливай. - Знаешь, если бы не я, ты бы сейчас расплылся бессознательной лужицей по полу, так что твой интерьер потерпит меня здесь, грубиян. - Знаешь, если бы не ты, мне бы вообще не пришлось вставать с постели, и риск моего падения на пол составлял бы ноль целых ноль десятых, - немного приврал Дженсен. Но надо же как-то выставлять этого лося из своей квартиры? - Слушай, - печально (с чего бы?) вздохнул Падалеки, - ты ужасно выглядишь. Такое чувство, что передо мной стоит зомби, или призрак, или кто-то типа того,.. - Вот спасибо! – возмутился Эклз. - …так что я просто хочу убедиться в том, что у тебя все нормально и ты лечишься, а не лежишь и страдаешь под одеялом. Откуда Падалеки так хорошо его знает? - Хочу и страдаю,- не уступал он. - Я не хочу. Дженсен тяжело вздохнул. Он ведь сейчас не серьезно? Как оказалось, Падалеки был настроен решительно. Дженсен немедленно был укутан в одеяло, обложен подушками, напичкан лекарствами (а их-то откуда достал?) и с горем пополам напоен горячим чаем. Что ж, было бы логично полагать, что после этого Падалеки должен был испариться из квартиры Дженсена с чувством выполненного долга. Дженсен так и думал. Но не тут-то было. После того, как Падалеки обнаружил, что у Дженсена температура за 39 (даже не хочется знать, где он откопал градусник, поскольку даже сам Дженсен не помнил, где он был запрятан), он твердо заявил, что не бросит своего горе-коллегу в таком состоянии. Настоящая сестра милосердия, чтоб ее! Наверное, отпаивая Дженсена лекарствами и бульонами, меняя мокрые от пота футболки на сухие и занимая его голову постоянной болтовней, Джаред думал, что делает Дженсену лучше. Но самому Дженсену казалось, что Падалеки задался целью довести его до нервного срыва. Да, Дженсен должен признать, что после того, как Падалеки стал проводить в его квартире практически 24 часа в сутки, ему стало гораздо легче. Даже кошмары почти не снились, что позволило Дженсену спать дольше и крепче, чем обычно. У него даже находились силы запускать в Падалеки подушки, ведь никто не отменял его ужасного и вредного характера, верно? - Дженс, тебе нужно выпить это, иначе ты никогда не поправишься, - в сотый раз упрашивал его Джаред. - Пей сам. - Я не болею. - А я не хочу. Оставь меня в покое, что ты привязался ко мне!? Я сам могу о себе позаботиться, понял? – злился Дженсен, угрюмо глядя из вороха подушек, которыми был обложен. - Не ври мне, - устало улыбался тот. - Джаред, неужели у тебя нет больше дел? А как же работа? Друзья? Семья? - Работа вполне может подождать, как и все остальное, - отводил взгляд Падалеки. - Нет, я все-таки не понимаю… - Дженсен! – перебивал его тот. – Может быть, ты все-таки выпьешь лекарство? - У меня уже ничего не болит, а оно горькое! Как ты не понимаешь? Оставь меня в покое, ты меня уже достал! – шипел Дженсен в ответ. - Уже ничего не болит? А ничего, что у тебя температура 38 и 9 и ты всего 15 минут назад стонал, что кто-то бьет тебя по голове изнутри!? - Это было 15 минут назад! Ты бы еще вспомнил, что пять лет назад было! - Эклз, как же ты меня бесишь! - Как и ты меня! Падалеки злился, он вскакивал и вылетал из спальни, громко хлопая дверью, а Дженсен еще глубже зарывался в подушки и укрывался одеялом с головой, не обращая внимания на жару: он чувствовал себя жутко несчастным, хотелось спрятаться от всех и от всего. Падалеки возвращался через несколько минут с банкой нутеллы в руке, протягивал Дженсену и примирительно говорил: - Выпьешь лекарство – разрешу съесть хоть полбанки, все равно горло не болит после обезболивающих. И горько не будет, и температура спадет. И улыбался, гад, так, что не оставалось сил спорить и упираться, тянулись руки сами к горькой гадости. Хотя дело, естественно, не в его улыбке, просто Дженсен знал, что Падалеки не отстанет. Иногда, когда Дженсен долго не мог уснуть и ворочался из стороны в сторону, он отчаянно хотел позвонить Падалеки. Ну, знаете, просто, чтобы обвинить в чем-нибудь. Не оставил второе одеяло на случай, если Дженсен замерзнет ночью, например, или забыл закрыть входную дверь, хотя Дженсен и не проверял, или проводил с ним весь день, а потом уходил и оставлял его одного в пустой квартире. Разве не прекрасные поводы обвинить человека? Дженсен тяжело вздыхал и переворачивался на другой бок в очередной раз. Никому он звонить не собирался Хотя на следующий день, когда Джаред снова открывал входную дверь его, Дженсена, ключами, которые он взял без разрешения, и входил в квартиру, он снова посылал Падалеки домой и заявлял, что ему и без него тут было прекрасно. Тот только вздыхал, улыбался, протягивая градусник, и говорил, что он совершенно не умеет врать. Но Дженсен ведь не врал. Скорее всего, эта дылда ударилась лбом о какой-нибудь слишком низкий дверной проем и отшибла себе все мозги. Да, именно так Дженсен и думал. *** - Падалеки, ты светишься, как гирлянда, - раздраженно бросил Дженсен, хотя у самого губы уже разъезжались в идиоткой лыбе при его виде. - Дженс, мои старания и твои страдания не прошли даром – температура 36 и 6! – он победно вскинул кулак с градусником вверх. - Неужели! – воскликнул Дженсен, чувствуя себя как-то странно из-за этого. – Не прошло и года. - Полторы недели, лапушка. Еще не конец света. - Хватит меня так называть, - нахмурился Дженсен. - Прости, но когда ты хмуришься, на ум приходит только это, - усмехнулся Джаред. - Тогда я буду называть тебя деткой! – не остался в долгу парень. - А я и не против, лапушка,- заливисто рассмеялось это лохматое чудо. – Ну, думаю, ты уже в порядке, верно? Голос похож на человеческий, на то, что тебя кто-то бьет по голове изнутри, ты тоже больше не жалуешься, да и есть стал нормально, так что, думаю, я могу со спокойной душой оставить тебя в покое. - Что? – растерялся Дженсен. – Но… Постой. - Что? – обернулся Джаред. - А если мне станет хуже? - Нет, я так не думаю. ( Сам прогонял меня все полторы недели) - А если все-таки станет? (Но теперь же не прогоняю, истеричка) - Ну, в таком случае на кухне есть еще лекарства. (Кто из нас еще истеричка, истеричка? Ты уже здоров) - Я их перепутаю и умру. (Если ты уйдешь, мне снова станет плохо) - Не думаю. (Температура спала и уже точно не поднимется, не психуй, лапушка) - А я точно тебе говорю. (А я говорю не про температуру, придурок) Джаред захлопнул рот и внимательно посмотрел на Дженсена. Под его взглядом тот почувствовал, как внутри что-то переворачивается. Есть, что ли, хочется? - Хорошо, побуду здесь до вечера, чтобы кое-кто не умудрился умереть от безобидных лекарств, - наконец, усмехнулся Джаред, развернулся и вышел из спальни. – Сегодня по ТВ идет «Сверхъестественное», что думаешь? – раздался его голос из глубины квартиры. Дженсен счастливо улыбнулся. - Что угодно, лишь бы не слышать твоей болтовни. *** - Дженсен… я… сейчас… умру от смеха, - задыхался на полу Джаред, корчась от хохота. - Придурок, ты просто не понимаешь хода моих мыслей, - сдерживал смех Дженсен, пытаясь оставаться серьезным. - Конечно, - отсмеявшись, улыбнулся Джаред, - и вообще, тебе бы стоило занять место Дина Винчестера, ты бы одним своим надменным взглядом поставил всех демонов и ангелов на место. - Ага, - поддакнул Дженсен, - а тебя на место Сэма Винчестера, чтобы всегда меня доставал, как последнюю неделю. - А что, было бы неплохо, - пробормотал Джей с набитым остатками ужина ртом, - хотя меня вполне устраивает моя жизнь. - Не сомневаюсь, - широко зевнул Дженсен. Он поудобнее устроился в постели и посмотрел на Джареда, который тщательно отряхивал с себя попкорн, который сделал для просмотра сериала. Его волосы падали на лицо, но не скрывали смешное выражение лица Падалеки. Это было так мило, что Дженсен тихо усмехнулся и с усилием открыл глаза, несмотря на то, что они закрывались против его воли. Дженсен не хотел, чтобы этот вечер заканчивался: ему было так уютно и хорошо с Джаредом, как ни с кем давно не было. В этот момент Джей отряхнул с себя все, что можно, и поднял на него взгляд. - Эй, мистер Эклз, да у вас глаза уже слипаются, - с нежностью улыбнулся он. Джаред поднялся с пола и подошел к Дженсену. - Ложись-ка ты спать, а завтра увидимся на работе, - тихо проговорил он. – Шеф без тебя рвет и мечет, да и без меня тоже, ведь я там уже почти не появляюсь. Дженсен еле улыбнулся уже не в силах открыть глаза. Однако, пусть и сквозь сон, нужно было сказать Джареду кое-что важное, пока он может: - Джей, - тихо позвал он, впервые называя коллегу так. - Да, лапушка? – усмехнулся Падалеки. - Спасибо тебе за… за все, - пробормотал Дженсен, окончательно засыпая. Он не видел, как вздрогнул Джаред при этих словах, не видел, с какой нежностью он посмотрел на него, и, конечно же, ему показалось, что он почувствовал на своих губах теплый и нежный поцелуй. Приснилось. Сегодня Дженсен спал крепко, без единого кошмара. Утро Дженсен встретил с хорошим самочувствием, что несказанно удивило его. Новый день без головной боли и температуры? Кажется, жизнь решила, что с него хватит мучений. Дженсен улыбнулся своим мыслям, потянулся и сел в кровати. Настроение было на высоте, ему не терпелось вернуться на работу, к своим проектам и документам: лежать на этой кровати ему конкретно надоело. В это время раздался громкий и настойчивый стук в дверь. Дженсен нахмурился: чего это Джей не открывает ключом? Он вышел в прихожую и заметил ключи, лежавшие на тумбочке. Открывая двери, Дженсен собирался сказать, что пора бы завести свои ключи, если так нравится захаживать к нему в гости, но, увидев утреннего гостя, быстро захлопнул рот и удивленно уставился на него. - Дже… Том!? - Привет, любимый, - быстро чмокнув Эклза в губы, молодой человек без приглашения зашел в квартиру. – Ты уже в порядке? Я подумал, что нам, наверное, стоит уже помириться, и решил сделать первый шаг. Разве я не прелесть? – шутливо рассмеялся он. – Как насчет романтического ужина, скажем, часиков в 8? Ты, между прочим, кинул меня в прошлый раз. Странно, до этого дня Дженсен ни разу не испытывал настолько сильное раздражение к этому парню. Впрочем, всё когда-то бывает в первый раз. - Знаешь, «любимый», думаю, ужин будет, - Том удовлетворенно улыбнулся, - только не с тобой, а с тем, кому действительно есть до меня дело. - Что? – растерялся парень. – Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду, что тебе следует пойти туда, где ты был эти полторы недели, не вспоминая о моем существовании, и сделай доброе дело: больше не звони мне. - Эклз! Ты… Да как ты смеешь!? – возмутился Том. Видимо, его в первый раз отшивают в такой грубой форме. - Уходи, Том, у меня нет никакого желания с тобой разговаривать, - устало пробормотал Дженсен. Никакой злости уже не было, хотелось лишь поскорее вернуться на работу, увидеть Джареда и сделать то, что следовало сделать уже давно. Том, в бессильной злости хватая ртом воздух, развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Дженсен улыбнулся и пошел варить кофе. *** На работе как всегда туда-сюда сновали люди, раздавались телефонные звонки, кто-то что-то шумно обсуждал, и, вновь окунувшись в этот шумный мир, Дженсен почувствовал себя гораздо лучше. Все-таки он действительно любил свою работу. Поднявшись на нужный этаж, Дженсен сразу же принялся искать взглядом высокую фигуру, которая обнаружилась недалеко от своего кабинета. Джаред болтал с Сэнди, секретаршей, улыбаясь и разнообразно жестикулируя. Дженсен улыбнулся и направился к ним. - Падалеки, заигрываешь с симпатичными сотрудницами? – усмехнулся он. Джей вздрогнул и обернулся на его голос, неуверенно и робко улыбаясь. Скорее всего, он не знал, как вести себя с Дженсеном после того, как он практически спас ему жизнь. - Ах, если бы, - с притворной грустью вздохнула Сэнди. – Ладно, мальчики, мне нужно отправить Моргану кое-какие бумаги, так что я побежала, - она послала обоим воздушный поцелуй и упорхнула на свое рабочее место. - Как ты? – проводив девушку взглядом, повернулся к нему Джей. - Прекрасно, спасибо, - Дженсен покосился в другой конец офиса, где располагался кабинет шефа. – Был у Джеффа? - Да, кстати, об этом, - потупил взгляд Джей. – Тут такое дело… В общем, начальству понравились наши проекты, поэтому было решено дать нам работать вместе, чтобы мы смогли совместить наши усилия. - Что? – опешил Дженсен. – Ты серьезно? - Да, - слабо улыбнулся Джаред. – По словам Моргана, моим работам не хватает хорошей технической проработки, а твоим более живого и широкого взгляда на вещи. Что-то еще наплел про то, что мы как две противоположности, которые могут устранить недостатки друг друга и в итоге выдать что-то совершенно грандиозное. - Надо же, - ошарашенно выдохнул Дженсен. – Так что же, ни один из нас не получил это повышение? - Наоборот, - улыбнулся Джей, - мы с тобой оба добились того, чего хотели. - Это… Круто! – обрадовался Дженсен, счастливо глядя на Джареда. - Правда? – немного недоверчиво посмотрел на него тот. - Конечно! - Слушай… - неуверенно начал парень, - я знаю, как ты относишься к конкурентам и к своей работе, и я понимаю это, но раз уж мы теперь будем работать вместе, то я подумал, что может быть… может быть, мы закончим эту «войну» и сможем стать друзьями? – Джей поднял на него взгляд, в котором читались вопрос, робкая надежда и что-то еще, от чего сердце Дженсена забыло, как нужно биться. - Серьезно? Стать друзьями? Ты издеваешься надо мной, Падалеки? – расплылся в улыбке он. - Ну… Я думал… - совсем растерялся Джаред. Он выглядел таким растерянным и несчастными, что Дженсену тут же стало стыдно, захотелось обнять это большое чудо, так что парень поспешил продолжить: - Прости, но если я буду просто твоим другом, я сойду с ума и буду убивать каждого кандидата на роль твоего парня. Поэтому у меня есть предложение получше. С этими словами Дженсен взял Падалеки за галстук и притянул к себе, чтобы наконец-то поцеловать. Как только он почувствовал его теплые и мягкие губы, он непроизвольно коротко застонал, забираясь второй рукой в волосы Джея и притягивая его ближе. Тот в свою очередь застыл, по всей видимости, соображая, что вообще происходит, а когда разобрался, что к чему, сам прижался ближе и ответил на поцелуй так, что у Дженсена колени начали подгибаться. Оторвавшись на мгновение от губ Дженсена, Джаред прошептал: - Да, после этого ты точно не отделаешься дружбой. Дженсен счастливо рассмеялся и снова поцеловал Падалеки. Если каждая его болезнь будет нести за собой что-то такое же приятное, Дженсен согласен болеть постоянно. Ведь у него есть тот, кто справится с его ужасным характером, вылечит и, к тому же, поцелует в конце, теперь Дженсен это точно знает. ~the end~