Естественный закон

      Выпуклые рельефные точки на стенах секретной комнаты делали её обманчиво бесконечной. Харрисон Уэллс проводил своё время, наблюдая за маркерами возможного будущего, их изменением и неизменностью, регулируемыми значимой переменной: развитием способностей Барри Аллена.       Времени было недостаточно. Уэллс задействовал всё имеющееся терпение и выдержку, чтобы не пытаться форсировать течение событий раньше, чем они должны были произойти. Выигрывает тот, кто умеет ждать. И своевременно действовать. Барри Аллену ещё не раз предстоит превзойти себя. А его реакция в ключевые моменты показывает, что он способен на достаточное самоизменение, даже если известный ему мир рушится и летит к чертям. То же самое Уэллс мог сказать и о себе.       Абсурд. При всей исключительности Барри, Уэллс не мог закрывать глаза на очевидные вещи. Не мог позволить парню очертя голову играть собственной безопасностью. Барри Аллен, на которого Уэллс смотрел сейчас, был беспечным выпендрёжником, только начинающим открывать пределы своих способностей. Абсолютно не представлявшим, что удачливости и поддержке друзей внезапно наступает конец. Не имеющим и тени мысли, что когда-то ему придётся выбирать и, как и Уэллсу, ставить на кон две жизни против миллионов. И как бы ни хотелось отнестись спокойно, равнодушно или отстранённо — до тех пор, по крайней мере, пока всё не станет по местам, Харрисон не находил сил остановиться и сдержать нарастающее раздражение.       «Ты не герой. Ты просто мальчишка, в которого ударила молния.»       И пусть напоминание для него будет едким и болезненным, это лучше, чем соскребать с асфальта ошмётки красного костюма и казнить идиота, который в этом виноват. Грубого, вспыльчивого, высокомерного дурака, не ценящего людей. Но очень ценящего Барри Аллена.       И вместе с тем, Харрисон видел и другую черту, Флэша — решительного, бескомпромиссного, талантливого молодого мужчину, готового идти на риск и сражаться за тех, кто ему дорог, за тех, кто нуждается в его молниеносной помощи. Барри в этом настоящем как-то сказал, что он не воин. Воинственность бывает разной, и Харрисон был готов дать руку на отсечение, что если кому и быть на острие сражения за этот мир и его будущее, то уж точно Барри Аллену.       В это же время Уэллс станет стороной, обеспечивающей Барри преимущество в этой войне. Своими методами.       Доктор снял очки и рассеянно потёр переносицу. Убеждая себя, что сохранение этого смехотворного камуфляжа необходимо, во всяком случае, до поры до времени. Компенсацией служили последние минуты желающих разрушить его проект и ошибочно недооценивших опального учёного в инвалидном кресле. При всём изяществе ситуаций выбора, не оставляющих свидетелей, Харрисон чувствовал, что скоро сорвётся.       Более чем достаточное количество раз он оставался "парализованным", не используя сверхскорость, даже когда его планы подвергались наибольшей угрозе. Тогда, при ускользающей возможности стабилизировать ситуацию силовым путём, наилучишим решением оказывался тонкий рассчёт. И превентивный удар — с минимальными затратами энергии, одним молниеносным движением. Поэтому Харрисон шёл ва-банк, используя голос как свой основной инструмент влияния и убеждения. И в нужный момент ему всегда удавалось отыграться и перехватить инициативу — не то потому, что доктору сказочно везло, не то благодаря другой веской причине в лице присутствующего рядом задиристого парня, быстрого, как вспышка.       Харрисон улыбнулся своим мыслям.       — Гидеон. Открой дневник и сделай новую запись…       «Ни одно моё действие до сих пор не обходилось без жертвы. Будто служа напоминанием, что я являюсь гостем в этом отрезке времени. С другой стороны, то же самое можно сказать и о норме научного эксперимента. Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Естественный закон. Жизни нескольких людей за возможность узнать, что именно чуть не отняло силу спидстера. Идеалы Хартли Рэтэуэя за возможность следовать своей неизменной цели. Тахионный прототип за возможность поступить человечно, сохранив жизни двоих учёных и веру третьего.       Безопасность Барри будет стоить мне гораздо большего, но это необходимая жертва. Это будет шанс для нас всех. Ощутить себя по-настоящему дома.»