Heart

Однажды они встретились. Истинные. Альфа и омега. Се и Лу. Хун и Хан. Клубника и шоколад. Оба любят друг друга и «Bubble tea». Все три года, что они прожили в супружеской жизни, у них был «конфетно-букетный период». На данный момент они вместе живут в дорогущем, ужасно красивом четырёхэтажном доме, какой только можно найти в Сеуле. Выходя на балкон, тебе открывается замечательный вид на небольшой сад с фонтаном и голубое небо, на которое хочется смотреть всю жизнь. У их соседей – Чанёля и Бэкхёна, по совместительству лучших друзей, тоже офигенный, но трёхэтажный дом. Их совместная жизнь, словно волшебная сказка, которую всем читали в детстве, где принц-альфа на белом коне и красавец-омега. Вместе. Навсегда. У них куча детишек (правда их у пары ещё нет, но никогда не поздно), и они счастливы. Но, никогда нет идеальной жизни. Всегда, абсолютно всегда есть какое-то «НО». У кого-то оно маленькое, еле заметное, а у других – большое, жирное, которое никогда не скроешь…

10:22 AM

- Сехуни, может, съездим отдохнуть? – спросил миловидный омежка. - Конечно, но куда, милый? – вопросом на вопрос ответил статный альфа, поцеловав паренька с пшеничным цветом волос в висок. - Не знаю, может… на Окинаву? – похлопал своими оленьими глазками. - Как пожелаешь, Лулу, для тебя всё, что угодно. - Спасибо, любимый! – названный Лулу, чуть ли не задушил-зацеловал своего мужа. Простые невинные чмоки превратились в страстные поцелуи на столе. Се взял мужа на руки, и они перешли на более удобную поверхность. Альфа со всей своей осторожностью положил любимого на огромную кровать с белоснежными простынями. Хуну уже невтерпёж, поэтому он буквально разрывает одежду омеги и незамысловатым узором оставляет засосы на фарфоровой шейке. Боксёры Лухана летят в далёкое и долгое путешествие к тому, что осталось от его одежды. - Сними это тряпьё… - задыхаясь, проговорил Хан. Его просьба была выполнена на «Ура». Достав смазку с клубничным запахом из тумбы, (в которой их пятнадцать и ещё пятнадцать с шоколадным ароматом, просто они любят запахи друга) Сехун обильно, не жалея (а что жалеть-то? Тридцать штук таких) смазал четыре своих пальца, и вводя по одному в минуту, начал растягивать свою наимилейшую в мире пару. Когда же он получил сигнал в виде нетерпеливых стонов Лу, Се приставил пульсирующую головку своего внушающего размера члена к изнывающему анусу. Хун, не давая привыкнуть, начал вбиваться в бешеной скорости в омежку, которая стонала, подобно последней бляди, ему можно. Ночью на улице Мёндон, где проживает пара, были слышны лишь шлепки мокрых тел друг о друга, стоны, рыки и «Глубже! Сильнее! Быстрее!». - Если так будет всегда, я согласен каждый день ездить на отдых, - когда оргазм накрыл обоих, не вытащив член из ануса омеги, Се успокоил бешеное дыхание и заговорил. - Фи, извращенец, - мило сморщил свой аккуратный носик Хан. - Ну, в этом доме не один я такой. Особенно в период течки некоторых людей, - Се по-доброму ухмыльнулся. - Ну-ну, мы это еще посмотрим…

7:43 AM

- Алло… минутку, - послышалось копошение. – Да… что? А ты там для чего?! А я здесь причём? Блин, вы все издеваетесь?! – вздох. – Пришли машину к моему дому… через час, - слушая это, Лухан понимает, что его любимого вызывают на очередную внеплановую командировку. - Сехуни, только не говори что… - когда названный зашёл, Хан взволновался. Он знал, что ему осталось жить всего ничего из-за его проблем с сердцем, хотел провести последние дни жизни рядом с любимым, а тут… - Лухан, любимый, прости, мне жаль. Давай перенесём Окинаву на недельку позже? Не обижайся, малыш, - Хун начал покрывать фарфорово-белоснежное личико россыпью коротких поцелуев. – Может, поедешь со мной? – предположил он. - Нет, думаю не надо. Я буду тебе мешать, - Се не стал спорить, ведь знал, что это перейдёт в скандал, а ему это не нужно. - Ну ладно, зай, что кушать будешь? – Лу не хочет думать об этом. - Ммм, твои фирменные блинчики с клубничным джемом. - И зачем нам только прислуга и повара? - Сам не знаю.

***

Стоя на кухне и жаря блинчики, Лухан рассуждал: «Правильно ли я поступлю, если не поеду? А если приступ случится? Нет, ехать нельзя, а то буду ему мешать и отвлекать…» - Ммм, как вкусно пахнет, - только что подошедший Хун, нежно укусил мочку уха «повара-оленёнка», а тот еле заметно вздрогнул и начал улыбаться. - Мой руки и садись за стол, сейчас джем достану, - приказал, ну, если так можно сказать. - Yes, My Lord, - хихикнул Се, шлёпнув муженька по ягодице. Лухан мысленно профейспалмил, его Хуни бывает таким ребёнком.

***

- *Рыдание-шмыганье*, *рыдание-шмыганье*, *рыданье-шмыганье*, - это всё, что мог выдавить из себя Лухан, провожая мужа. - *Шмыганье*, я, *шмыганье*, буду, *шмыганье*, скууча-ать! – у омеги разрывалось сердце. «А вдруг, это наша последняя минута вместе? А если я умру, пока Се будет там?» - рассуждал Лухан. - Лухани, ну любимый, ну не плачь, - успокаивал его муж. – Это всего на неделю… «Ага, на неделю, через которую я умру…» - ЛуЛу, мне пора, пока, милый. Я буду очень скучать. Люблю тебя… - Хан внимал каждому слову, ведь, возможно, он слышит их в последний раз. - П-пока! - Я позвоню, когда прилечу, - Се поцеловал мужа и убежал. Примерно 5 минут спустя Лухан схватился за сердце и начал сильно кашлять. Он бы сейчас так и умер, но во время подоспевшие ЧанБэки успели подхватить бедняжку, достать и запить злосчастные таблетки. - С-спасибо, - откашлявшись и отдышавшись, Хан поблагодарил своих спасителей. - Дай угадаю, ты до сих пор не рассказал ему, - спросил, утвердил Бэки. - Подходящего момента не было… - отмахнулся Лу. Чанёль и Бэкхен, разумеется, поняли это, но не стали продолжать, зная характер Ханя.

*6 days later*

За 6 пройденных дней после того, как Сехун улетел в Китай, Лухан в прямом смысле не вставал с кровати. За ним ухаживал Бэкхён и капельница. Чанёль приходил только к 8 часам вечера. Только мысль о том, что его Хуни прилетит завтра, заставляет Ханя улыбаться. За 6 дней он очень похудел, хоть Хённи и кормил его. Когда же звонил Се, Бэк общался с ним, говоря, что Лухан занят. Несмотря на желание жить, Хань, втайне от его «медбрата», всё-таки написал прощальное письмо любимому. Знал же, что муж весь дом перевернёт если того не будет дома во время его приезда.

***

Продукты в холодильнике закончились, поэтому Бэк отправился в магазин на полчаса, а Ёля не хотел нагружать, так как он и так уставший с работы возвращается. - Лухан-а, я на полчасика в магазин схожу. - Хорошо… «Божечки, что же так тошнит-то?» - с такими мыслями Лухан побежал к белому другу. «Фух, вроде отпустило…» - проходя мимо входной двери, у Ханя в прямом смысле заболело сердце. Он схватился за левую сторону груди и начал судорожно кричать, что услышал Бён Пак ещё с улицы. Набрав номер скорой помощи, он орёт в трубку адрес и сбрасывает вызов. - ЛуЛу! ЛуЛу! Где же, твою мать, эта грёбаная скорая?! Хани, милый, дыши! Ты сможешь! Нет, не закрывай глаза, прошу! Ты же помнишь, что Хуни приедет завтра? Конечно, помнишь! – пищал, как заведённый, Бэк. – Лухани! Лухан! О Лухан! Очнись, не вздумай умирать! Послышался стук в дверь, которую открыл Хён. - Наконец-то! Быстрей, пожалуйста!

***

«Почему же ЛуЛу сам не поговорит со мной? Неужели что-то случилось? Или же… он готовит мне сюрприз?» - Се немного волновался. - Господин О, сообщили, что переговоры пройдут через 5 дней в Сеуле, поэтому Вы можете лететь обратно, - сказал секретарь. - Хорошо, Сухо, иди. «Отпустили пораньше, вот и хорошо».

***

Для Сехуна перелёт был ужасно долгим, он не любил ждать. И вот, когда он стоит на пороге своего четырёхэтажного дома, который строился и обустраивался под присмотром его любимого Ханя, его встречает тишина и мрак. Обойдя весь дом, он не обнаружил ничего, только записку на листе размера А4. Хун вздрогнул, его телефон зазвонил, на экране высветилась милая мордашка и появилась надпись «Любимый». - Да, Хани, - Се хочет сделать сюрприз. - Здравствуйте, Вас беспокоит Сеульская больница Shinchon Severance. - С Хани что-то случилось? – Хун аж подпрыгнул на месте. - Вы же знаете, что у пациента О Лухана проблемы с сердцем? - Коне… что? Какие проблемы? Это шутка? Мы знакомы с детства! Какие проблемы, чёрт подери?! - Прошу, будьте тише. Ваш муж лежит сейчас у нас в больнице с приобретённым пороком сердца. - … - Сехун промолчал примерно две минуты. У него был шок. – Сейчас приеду. Через полчаса Сехун уже был в больнице, где находился его ЛуЛу. Он нервно прошёл к регистратуре и быстро протараторил: - В какой палате лежит недавно приезжий О Лухан? – взглянув на спросившего, медсестра заулыбалась, строя свои некрасивые глазки глазёнки. Но когда увидела безразличное лицо напротив, она понажимала по клавиатуре своими пальцами-сосисками и издала первый звук своего мерзко-слащавого голоса. - Палата номер пятьсот двадцать шесть. Поднявшись на лифте, Сехун оказался на заветном пятом этаже. Увидев нужный номер, без стука вошёл, но там никого не оказалось. - Вы, наверное, О Сехун, муж О Лухана? – в палату зашёл доктор-бета. - Да, где он? - Сейчас у него операция, так как больше мы ждать не могли. Вы можете подождать в комнате ожидания. - Хорошо… Находясь в комнате ожидания, Сехун вспомнил про лист, что в спешке засунул в карман. Его содержание совсем не порадовало: «Прости, Хунни… Я давно хотел сказать тебе, что болен, но боялся твоей реакции, и того, что ты бросишь меня и забудешь обо мне, как о страшном сне, что снились тебе в детстве… ведь, кому нужен больной, вроде меня? Я хотел съездить с тобой на Окинаву, но у тебя внеплановая командировка… Я хотел оставить себе и тебе… нам весёлые воспоминания о последних днях моей жизни, что казалась мне никчёмной до твоего прихода. Ты влил много ярких красок в мои серые будни, да и в выходные, за что тебе огромное спасибо… Если бы не было тебя, если бы ты не ворвался в мою жизнь, словно ураган несущий счастье, я бы прожил меньше времени… всё благодаря тебе… Я точно не знаю, откуда болезнь, скорей всего, после гриппа. С того времени мы десять лет мы не виделись, а я уже тогда проходил курс лечения. Врачи сказали, что мне очень повезло, ведь из-за чувства любви к тебе я выжил. И эти десять лет мне понадобилось, чтобы восстановиться. О болезни я попросил никому тебе не рассказывать, не вини никого, прошу… мне прописали какие-то таблетки, медикаменты, вот и пил их каждый день. Даже на специальной диете сидел, говоря тебе, что у меня аллергия. Но пять дней назад сказали, что мне осталось меньше двух недель, поэтому я и предложил слетать на отдых, но у тебя командировка… Я счастлив, что встретил тебя снова, после десятилетнего расставания. Это была любовь не по контракту, чтобы укрепить обе компании, чему я безмерно рад… Прощай, Хуни… Удачи на работе… Спасибо за подаренные для меня дни… Спасибо за потраченное на меня время … Спасибо за всё… Спасибо… Я очень люблю тебя, знай это… Твой Лухан~» Сказать, что Се был в шоке – ничего не сказать. Сказать, что Се плакал – ничего не сказать. Увидев врача, Хун мигом подлетел к нему. - Какая болезнь у Лухана? - Приобретённый порок сердца, миокардит. - Спасибо, - альфа, как подлетел быстро, так и отлетел. Судорожно набирая в гугле «Приобретённый порок сердца», Се в каждом слогу ошибался. - «…на фоне бледной кожи выявляется резко очерченный лиловый «митральный» румянец щек…», «…одышку вначале при физической нагрузке…», «…слабость, повышенная утомляемость…», «…охриплость голоса (симптом Ортнера)…», - чем больше Хун читал, тем больше он ужасался. Он видел, как проявляются все эти симптомы, но ничего не сделал, не предпринял. – Дурак! Какой же я дурак! Лухан, прости, дорогой… - Сехун кричал, он не мог держать всё в себе.

***

Лицо Сехуна ничего не выражало, глаза красные, взгляд пустой, но на дне карих омутов виднелась надежда. В это время из операционной вышел врач. - Ч-что с ним? Как он? – заикался Хун. - Есть две новости: плохая и ещё хуже. Нам удалось вернуть в жизнь вашего мужа, но частично. На данное время он в коме. Если через три недели он не очнётся, кроме пересадки сердца, ничего предложить не могу. Но! У нас нет доноров сердца… а вторая новость – Ваш муж был беремен, но произошёл выкидыш. Да и с его сердцем ребёнок всё равно здоровым не родился бы, или хуже, умер сразу при рождении…

***

Счастье в том, чтоб своё сердце отдать другому. (с) Р. Тагор

Три недели спустя Лухан ещё не проснулся. В этот момент Се решил, что он станет донором сердца для любимого, а компанию передаст в руки личного секретаря - Сухо. Это был тяжёлый выбор, но он был таковым, потому что, обзвонив всех возможных доноров планеты, то группа крови не та, то не согласны… но, нашёлся один единственный человек, который обещал приехать, но, похоже, это был развод. И вот, настал день операции. Се последний раз держит за руку своего мужа. Все документы он давно переоформил. «Лухан, надеюсь, ты не будешь злиться… через два часа операция, ты очнёшься и будешь счастлив…», - думал Сехун.

*Two hours later *

Спящий под наркозом Сехун, как кто-то ураганом вносится в операционную… - Извините, опоздал, пробки, - невинно улыбается «некто».

*Несколько дней спустя*

…самая высокая радость жизни – чувствовать себя нужным и близким людям. (с) М. Горький

Лухан чувствует, как в глаза пробираются надоедливые лучи яркого солнца. С горем пополам ему всё-таки удалось открыть свои прекрасные ореховые омуты. Тут как раз в палату зашла медсестра, отдала конверт с миловидным оленёнком и быстренько ретировалась. Письмо гласило: «Прости, но я не мог по-другому поступить, ведь жизнь дана, для того, чтобы кого-то любить. Просто знай, что я с тобою навсегда, пока в тебе моё сердце бьётся и ты живешь… Знаешь, что ты дурачок? Это разве причина, чтобы я тебя бросил? Если бы ты сказал мне не ехать в эту идиотскую командировку… если бы ты сказал мне… всё могло бы быть по-другому… Бери от жизни все, что можешь, хоть даже каплю, все равно. Ведь жизнь на жизнь не перемножить, а жить нам дважды не дано. Даже если мы не вместе, я всегда буду с тобой… И… у меня только одна просьба… Пожалуйста, смотря на небо, вспоминай меня, и тогда, я буду счастлив… Прощай, Оленёнок… Люблю тебя… Твой Сехуни~» - Что? Какого чёрта вообще?! – Лу охватила паника. Он хотел рвать и метать всё, что под руку попадётся. - Лухани! Дорогой! Миленький! – в палату влетает радостный Сехун(?) - Ааа! Приведение! - Что? Лухан прикоснулся к альфе. - Настоящий! - Чо? - Ничего, а… от кого я получил письмо? Вроде там твой корявый подчерк. - *Рука-лицо* Ну спасибо… а письмо… твою мать! Забыл, кажись… - В смысле? - В прямом. Просто, когда я уже был под наркозом, приехал Кай - донор, тот, который должен был приехать, но я подумал, что меня киданули… - И письмо ты забыл забрать у той течной_в_любое_время_шлюхи, что зовёт себя медсестрой? - Эмм, да, именно так!

*Five years later *

- Паааа, а Мин заблал у меня ёпатоську, - капризничал маленький омежка четырёх лет. - Возьми другую, Чен-щи, - ласково улыбнулся Лухан своему сыну. – Минсок так выражает свою любовь к тебе. - Тц, начаёсь… - надул губки маленький омежка. - Они должны быть истинными, - только что подошедший Сехун констатировал факт. С того момента пять лет прошло, но они всё же живут, как в сказке, как принц и принцесса. А про выкидыш знал лишь Се и лечащий омегу доктор.

Давайте понимать друг друга с полуслова, Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова. Давайте жить, во всём друг другу потакая, - Тем более, что жизнь короткая такая. (с) Б. Окуджава

***The END***