На твоей Земле

На Твоей Земле сейчас зима. За несколько месяцев бегства от Солнца, планета снова приближается к нему, медленно и тихо, будто прося прощения за столь истеричное и необдуманное поведение. Знаю, этот ежегодный метаморфоз жутко Тебя раздражает, а именно: моменты наивысшей страсти - в июле, и период застоя отношений - в январе. Интересно, каково это ждать весну, выживать летом, встречать осень и ненавидеть зиму? Каково менять пальто на футболку, набивать ботинки газетами и доставать сандалии из коробки? Чем пахнет весна, и как понять, что близится осень? Мне нравится кружить по своему крохотному спутнику, изо дня в день перемещаясь на тысячу миль, туда, где светит Солнце, ведь тогда есть шанс, что Ты, где-то за триста пятьдесят шесть тысяч километров, захочешь посмотреть на скромный диск в небе. Зачастую меня посягает разочарование - запыхавшись, вытряхнув из-за пазухи камушки и пыль, бросая взгляд на Землю, вижу, как равнодушные облака затянули половину континента, причудливо рябя кремовыми волнами. Сегодня пасмурно. Помнится, однажды эгоистичная туча разлучала нас на протяжении полутора месяцев - тогда я впервые задумался о том, чтобы прекратить свои пробежки, но - нет, уступать Тебя капризной атмосфере было бы крайне глупо. Иногда, а именно дважды в месяц, мне становится очень страшно. Разгоняясь и разгоняя свой спутник, так старательно пытаясь не отстать и показаться тебе на глаза, я не нахожу света - всё в тени, ни километр поверхности не отражает поцелуев Солнца, кругом темнота. В эти два дня мне хуже всего, Твоя Земля играет злую шутку, не давая ни единого шанса. В такие дни, я малодушно злорадствую, когда вижу, что над Тобой весит одеяло облаков, значит никто, не единая звезда не сможет показать себя и покрасоваться. Двое суток в начале месяца и в конце я попросту лежу, иногда, кажется, что если бы у меня было сердце, оно бы замирало на это время, только ради того, чтобы понапрасну не гнать кровь по венам. А было же время, когда под моими ногами было что-то кроме лунной пыли, помнится, как это тяжело — дышать и делать шаг за шагом по поверхности. Это снится, иногда, но снится. Счёт лет давно прекратился - честно сказать, я даже не помню какой сейчас век, навряд ли прошло тысячелетие, но парочка сотен лет точно. Ты всегда был очарован Землёй, всегда, а когда пришло наше время, когда наши хрупкие тела превратились в сгустки энергий, когда можно было рвануть куда угодно, предпочёл проживать жизнь за жизнью... А я, так иронично, не оглядываясь, но с надеждой, отправился дальше. Забавно осознавать, что за тобой никто не следует, забавно оборачиваться назад и видеть целое ничего, видеть, как ты зарываешься в облака, просачиваешься в воздух и растворяешься, в ожидании нового человеческого рождения. Было обидно. Тогда по пути и представился этот кусочек камня, подвешенный силой гравитации и кружащийся вокруг твоей нестерпимо любимой планеты. Теперь это мой спутник, с редкими гостями, но мой. Да-да, иногда сюда заглядывают такие же энтузиасты, удивлённо рассматривают меня и следуют дальше, а я только спрашиваю: «Человечество человечное?». Последний путник ничего не ответил, это пугает. «Че-ло-веч-ное…» Откинь два первых слога и откроешь секрет этих путешествий, ведь будучи таким, Вселенная предоставляет свободу выбора и путешествий, даёт визу на бегство из этой теплицы. Не знаю, человечный ли Ты сейчас, мужчина, женщина ли... Но здесь, с поверхности импровизированного вокзала, я наблюдаю, знаю и чувствую тебя, а глубоко внутри, иногда, украдкой, провоцирую твоё лицо, каким я тебя запомнил. Всё реже выходит, учитывая, что о своей принадлежности и внешности я забыл в первый же год, совершенно и бесповоротно, но это не играет никакой роли, ведь я Луна, молчаливый спутник, тщетно впитывающий в себя остатки солнечного тепла, пытающийся излучать свет, но способный лишь только отражать. Когда-нибудь, очень надеюсь, мы встретимся, я перестану бегать, скину с себя это смешное определение «Лунатика», поднимусь высоко-высоко и рвану, далеко и быстро, но главное, оглянувшись, увижу, как ты мирно летишь и осматриваешь всё кругом, робко цепляясь за мой хвост. Надеюсь. А сейчас, на Твоей Земле зима. Твои промокшие ботинки стоят у батареи, на плите стоит кастрюлька, в которой бурлит вино, сухофрукты и палочка корицы. Почти уверен, что за все прошедшие жизни, тебе не удалось создать семью, обзавестись детьми и кучей родственников. Абсолютно уверен, что ты всё так же пытаешься спасти всех и всякого, вот только какими средствами, увы, предугадать я не в силах. В любом случае, из тебя вышел бы отличный врач, а если и не он вовсе, что вероятнее всего, то ещё более великолепный писатель или философ, спасающий души, предварительно распахивающий, а после взращивающий в них райские сады мыслей и человечности. Тихо. А в трёх с половиной сотен тысяч километров шумно. Я жду - подожду, ведь на ближайшей планете, ещё не собрав все кусочки воедино, не собрав чемоданы, не собравшись с мыслями, не забрав и не сорвав все плоды своей любви к ней, к этой людской колыбельке, мечешься Ты, будто опаздывая и забыв, куда оставил ключи. В путь, на освещённую сторону спутника, к спутнику, радовать неровной поверхностью души.

А на твоей Земле сейчас гудят машины.