Знаете, мастер...

Знаете, мастер, успешное приручение любого дикого зверька - это совокупность четкой, верно рассчитанной стратегии и большого терпения. Я ученый, мастер, поэтому сей процесс не оставляет меня равнодушным. Знаете, в чем проблема, мастер? Это меня так захватило, что, боюсь, я не смогу отступить. Слишком интересно, как заставить его необычное сердце стучать еще быстрее, слишком восхитительно видеть, как его единоличное мировоззрение разбивается об сострадание, ведь подумать только, он чуть не погиб, защищая каких-то детей! Я не люблю чай, мастер. Но почти каждый вечер прохожу на кухню и наливаю себе чашку гадкого напитка под шум воды и звон посуды в раковине. Присаживаясь на стул, я рассматриваю напряженную спину в белой рубашке. Зверек не привык. Да, его уже не удивить дегустацией рамена или печенья, работу по дому он принимает как должное, и она даже начала ему нравиться, но все же ему сложно принять то, что так на него смотрят не только, чтобы воткнуть нож в спину. В такие моменты мне трудно сдерживать свое любопытство. Когда я протягиваю ему опустевшую чашку из-под чая, наши пальцы соприкасаются. Всего две секунды. А пальцы покалывает еще минут десять. Они хотят продлить эти две секунды, желают прикоснуться к зачаровывающему шраму на лице, откинуть серебристые пряди волос с лица и нежно потереть мочку проколотого уха. И я снова задаю себе слишком много иррациональных, глупых вопросов. Я люблю свои исследования. Я не безумец, которому важен лишь максимальный результат. Да и есть ли толк в силе, которая в считанные минуты способна разорвать тело подопытного на мелкие кусочки? Побочных эффектов должно быть как можно меньше. В идеале - не должно быть вообще. Но знали бы вы, мастер, как иногда хочется добавить в капсулу немного безвредного афродизиака или стимулятора нервной системы в качестве побочного эффекта. Чтобы была хоть какая-нибудь причина сорваться и нагло, бездумно им завладеть, как охотник, заключивший непокорного зверя в надежный капкан. Почему же я сдерживаюсь в своих порывах? Предвкушение результата, когда милый, дикий зверек будет приручен, не сравнится с минутным обладанием, связанным с болью и яростью. Когда он сам будет желать того же, чего желаю я. Когда он перестанет так истово цепляться за свое забытое прошлое, срываясь в опасные авантюры в его поисках. Ведь имена, хоть и красивы, все же бесполезны. Хоть до этого еще и далеко, и пока я могу, как искусный винодел, откладывающий вина в погреб, ожидая сладкого, исключительного вкуса, только терпеливо ждать. Но больше всего, мастер, я хочу, чтобы вы не смогли прочесть мои мысли. Или, в противном случае, были бы так добры ко мне, что не подали бы виду, что вам открыт мой внутренний темный мирок.