"Аризона" мэйд-кафе. (Подработка на 14-тое)

1. - Ну что, узнал? – строго спросил Шиен своего помощника. У Рейдзи характер был склизкий, не всегда было понятно, что у него на уме. - Ну да, - плюхнулся Марко на свой стул, устало зевнул, глотнул кофе, которое бухнул на стол Гаю, пролив половину. Сам напарник уселся в свое кресло, которое тут же протяжно скрипнуло, жалуясь вселенной на свою участь. - Можете быть спокойным, товарищ детектив. Эта мелкая собачка возле Хирумы та еще заноза в жопе, - Мусанокодзи поморщился. - Что ты имеешь в виду? - То, что она по своей воле с ним. И даже больше, мне показалось, что я едва ушел живым, - усмехнулся Рейдзи, разводя руки в стороны. Гаю широко улыбнулся. - В смысле? – напрягся Шиен. - Да ничего такого, - досадливо отмахнулся Рейдзи, - ты всегда все воспринимаешь слишком серьезно. – Заревновали меня и хотели отпинать. А ведь такой миленький на вид! Рейдзи положил на стол снимки, а Шиен взял их в руки. - Ты много наснимал. Но это же не весь… Кид взял в руки в карточку, где Хирума держал Сену на закорках. - А дальше ты за ними не следил? Рейдзи поднял плечи вверх. - А дальше-то что. Дальше у них наверняка все было хорошо и жили они долго и счастливо. - Совсем на тебя не похоже, - удивились внезапному порыву Маруко. Рейдзи опустил глаза в пол. - “Лис”, да? Марко дернул плечом. - Не он, конечно. Его парнишка. - Который из? - “Чиффа”. - Ясно… Ну что ж. Главное я выяснил. Нарываться на Лиса действительно не стоило. - Шеф! – Рейдзи подпрыгнул, ударил руками по стулу. - Почему нам не прищучить его? Шиен улыбнулся, глядя на Марко как на кретина. - Не говори глупостей. Чем меньше мы о нем знаем, тем больше вероятности, что сами останемся живы. Шиен надеялся, что Рейдзи это наконец-то поймет. Хирума Йомо по кличке “лис” частенько занимался устранением политически неугодных лиц, но начинал он совсем с другого. Так что связи у него были везде, где даже представить нельзя. В том числе, к его распоряжению были тысячи имен, и десятки квартир по всему миру. 2. Сена проснулся рано утром. Нервно подскочил, потому что эту спальню он не помнил. Воспоминания о вечере тоже не сразу постучались в сознание. А потом Сена поднялся, надел майку и штаны, что лежали на спинке стула, и пошел на запах кофе. Как он и ожидал, на кухне был мужчина. Стоял возле турки, напевая себе что-то под нос. - О, какой красавчик! – Сена вздрогнул, но бежать было особо некуда. - Я - Тома. Масамуне Тома – брат Йоичи. Садись, сейчас придумаю завтрак. А как тебя зовут? - Сена. Кофе пах восхитительно. Поэтому, когда перед ним тоже оказалась маленькая чашечка, Сена очень обрадовался. - У вас разные фамилии… - А… - Тома уже уселся на стул, расставляя перед ними завтрак. – Так сложилось. Я оставил фамилию матери, Йоичи – отца. Не сказать, что мы хоть кого-то из них любили или уважали, но без фамилии вообще не очень. - Ясно, - неловко сказал Сена. Ему было любопытно, но спрашивать он не решался. – А сколько вам лет? - Тридцать один. А тебе? - Шестнадцать, - промямлил Кобаякава. - Мелкий еще, - усмехнулся Маса. Почему-то Сене он очень нравился. Его общество совсем не напрягало. - А! – Маса подскочил, дошел до полок, достал какой-то старенький альбом. – Смотри. Кобаякава взял его в руки, открыл. - Это Хирума? – удивился Сена. - Совсем маленький. Мне было четырнадцать, когда он родился. - И уже вредный. - Он всегда таким был, - хохотнул Маса, принимаясь за завтрак. – На самом деле, это не так смешно, как кажется. Но все хорошо, что хорошо заканчивается. - Ничего хорошего, - заявил Хирума, появляясь на пороге спальни. – Привет, Маса. Йоичи склонился к брату, целуя его в висок. - Нет ничего хорошего в том, - Йоичи пошел накладывать себе рис, - что одному ребенку приходится растить другого ребенка. Тома немного смутился. - Садись кушать, Йоичи. - Да-да, сейчас. - Мы же справились, - мягко сказал Тома. - Какой ценой? – поинтересовался Хирума. Кажется, Йоичи собирался завести какую-то заезженную пластинку, так что Сене стало неловко. Маса тоже нахмурился. - Ты обещал мне уйти, - серьезно сказал Хирума. – Когда ты это сделаешь? - Тебе обязательно говорить об этом при Сене? – холодно осведомился Маса. – Как ты не поймешь, Йоичи. Такие как я уходят в отставку только ногами вперед. Хирума уставился в тарелку. Сена чувствовал, что грядет взрыв. Но Йоичи просто поднялся и ушел. Ничего не сказав. Маса и Сена молча смотрели друг на друга, а потом Тома тихо рассмеялся. - Йоичи винит себя в том, что у меня не было нормального детства. Да и работа моя сейчас совсем не похожа на нормальную. Что и говорить… я и его тяну за собой. Я пытаюсь сделать все, чтобы он жил обычной жизнью, был законопослушным гражданином нашей прекрасной страны. Масамуне вздохнул. - В 14-ть лет я не мог в одиночку содержать брата. Мне пришлось кое-чем пожертвовать. Но это был мой выбор. Я не мог отдать этого засранца в дет. дом, а потом счастливо улыбаться и прекрасно жить. Я бы всегда помнил, что где-то… Маса замолчал. Сена же улыбнулся. - Вы занимаетесь чем-то опасным. Хирума за вас беспокоится. Все очень просто. - Я знаю, - Масамуне потрепал Сену по волосам. – Ты хороший парень. Очень рад, что познакомился с тобой. - Масамуне это же не ваше настоящее имя? Тома кивнул. - Но всем так проще, - уверенно сказал Маса. – Я думаю, что Йоичи ждет тебя на улице. Где-то я видел твои вещи… - А-а-а! Я сам достану! Сена подскочил. - Кстати, я совсем не против, если вы будете жить здесь. Кобаякава хотел заявить, что в шестнадцать жить с кем-то как-то рановато. А потом подумал, а кому он хочет это сказать? Парню, который в четырнадцать в одиночку воспитывал брата? Брата, которому было не пять лет. А который был грудным младенцем. Эта история казалась нереальной, но Сена чувствовал, что так оно и было. - Неужели вы были одни? Совершенно одни? Маса улыбнулся, потрепав Сену по щекам. - Не совсем. Иногда мне помогал Такекура. Знаешь такого мужика? У него сын возраста Йоичи. Его матушка сидела с Йоичи, пока я делал деньги, - Масамуне хохотнул. – Знаешь… А, впрочем, ладно. Если хочешь что-то знать, лучше спрашивай брата, а не меня. Сена не хотел спрашивать. Он просто крепко сжал руку Йоичи и стоял так какое-то время. - Как зовут твоего брата на самом деле? Хирума вздохнул. - Пойдем пока что, пройдемся. Они медленно шли по парку. Время было настолько раннее, что казалось, что они одни на белом свете. - Никогда не рассказывал кому-то о своем прошлом, - усмехнулся Хирума. – Не видел в этом смысла. Все встречи будут краткими. Не надо ни к кому привязываться. Я так жил и это меня устраивало. Йоичи умолк. Ему было тяжело об этом говорить и скорее всего не хотелось. Может, он думал о том, как будет выглядеть. - Маса - хороший брат. Хороший отец. Он действительно очень сильно старается. Сена понял, что больше ничего не выудит, как ни пытайся. Йоичи всегда был замкнутым типом, и мгновенно это не изменится. - Он сказал, что мы можем жить в вашей квартире. - А ты сказал ему, что ты парень? – усмехнулся Хирума. – А то может подумал, что ты девчонка? Он тот еще ходок. Сена вспыхнул. - Да ладно тебе. Когда я сказал, что он хороший брат, я именно это и имел ввиду. Даже если руки его по локоть в крови, для меня он лучший. До Сены только сейчас дошло, что его приняли легко и непринужденно. Они сели на лавку, и Кобаякава улегся на его колени. Он чувствовал пальцы Йоичи в своих волосах. - Дети редко помнят себя раньше шести лет. Только отрывочные воспоминания о младенчестве. Я помню себя с двух. Хирума умолк. - Не заставляй себя, - попросил Сена. – Расскажешь ты или нет, ничего не изменится. - Я знаю, - пальцы Йоичи вздрогнули, а Сена уселся перед ним. - Но, если тебе действительно важно рассказать, я тебя очень внимательно слушаю, - серьезно сказал Кобаякава. Чужое одиночество, чужие проблемы – разрубленные на двое перестают быть ими. Прописная истина. - Моего брата зовут Йомо, - негромко сказал Хирума, уставившись прямо. – Сколько себя помню, только он возился со мной. Я помню крики, споры. Знаю, что мать приходила забрать меня, но брат не отдал. Сейчас я знаю почему. Йоичи передернуло, но он продолжил: - Иногда он оставлял меня с Мусаши. Ген этого не помнит, мы были слишком маленькие. Он просто знает со слов своих родителей. Но чаще всего Маса оставлял меня дома одного. Он считал, что так безопасней. Конечно, мне тогда было не пять месяцев. Но два года это тоже мало. Пойду сигарет куплю. Хирума поднялся, дошел до автоматов, запихнул монетки. А через полминуты уже закурил, усмехнувшись, когда Сена чихнул. - Не волнуйся, только на один разговор. Йоичи медленно курил. - Мне реально казалось, что мы одни во всем мире. Наверное, так воспринимают мир кошки. Есть пространство, которое медленно погружается во тьму. Включится ли снова свет? Раздадутся ли шаги? Придет ли он за мной, достанет из манежа или нет? Хирума хмыкнул. - Я помню это все, представляешь? Сена медленно кивнул. - Потом я начал понимать, что он может просто не вернуться. Потом начал понимать, чем занимается. Я хотел ему помочь, но Маса был против. - Он хотел, чтобы ты жил как все. Хирума усмехнулся. - Ну да. Как все. Как будто я могу жить как все… - А ты попытайся, - упрямо сказал Сена. – У тебя же есть я. - Угу. Эгоистичная коротышка, любящая переодеваться в девочку. - Пусть так! – упрямо буркнул Сена, а Хирума улыбнулся, отщелкивая сигарету в урну. Пока еще некому смотреть, он усадил Сену к себе на колени и крепко обнял. - Это слишком похоже на фантастику, Сена. - Вот увидишь! – Хируму так крепко обняли, что тот выдохнул. - Ладно… Буду смотреть в оба, - усмехнулся Йоичи. – Пойдем. У тебя скоро смена, а у меня дела. Хирума поднялся, поставив Сену на землю и оставляя пачку на лавке. Не так уж тяжело было то, что он рассказал. Просто говорить с кем-то на эту тему было ему еще тяжелее, чем вспоминать. Сена же, уцепившись за его майку, шел рядом. Почему-то вспомнились слова Масы: - Рано или поздно, ты встретишь человека себе по душе. И тогда поймешь, что одиночество мы придумываем для себя сами, нам кажется, что так проще жить. Но это не так. Одиночество не греет ночами, не защищает наши души от гнили. Береги того человека. Люди, способные разрушить чужое одиночество на вес золота. - Драгоценность… - Что? – поднял голову Сена. - Думаю… Приковать тебя к кровати, что ли. У меня и наручники имеются. Кобаякава рассмеялся, на секунды прижавшись к его плечу. - Я не против.