Не допускал: не то берег, Не то берегся – тоже тайна. Сэнта
Дворец спал. Уже час как смолкли голоса и звуки приглушенных шагов. Не хлопали двери, и не звенели кубками припозднившиеся с гулянкой стражи, которым в эту ночь не выпало стоять в карауле. Те, кому выпало, шума тоже не издавали. И по коридорам теперь бродили только сквозняки да несколько придворных котов, отправившихся на привычную прогулку. Юный лихолесский принц, вроде как спящий в своей теплой постели, приоткрыл левый глаз и посмотрел на дверь, будто опасаясь, что сейчас кто-нибудь войдет. Никто не вошел, но мальчик на всякий случай еще раз досчитал до десяти дюжин и только потом решительно отбросил одеяло. Дремавший под кроватью щенок тут же проснулся и, виляя хвостом, запрыгал подле хозяина, восторженно повизгивая и норовя поставить лапы ему на колени. - Тише, Лоссэ! – зашипел Леголас, нашаривая на полу мягкие башмаки. – Ты всех разбудишь, и нас поймают. Щенок прижал уши и притих, словно поняв всю значимость момента. Мальчик на всякий случай для убедительности погрозил ему пальцем и, оправив смявшееся под одеялом платье, вытащил припрятанный в наволочке ключ на длинной цепочке. Саму подушку он тщательно прикрыл одеялом, создав подобие мирно спящего на положенном месте самого себя. Если кто-то все-таки войдет, то насторожиться ему будет не с чего. - Идем. Дверь неслышно отворилась и так же неслышно закрылась, а по коридору отправились в путь две тени – маленькая и еще меньше. Задуманное дело было нешуточным. После непонятного маленькому принцу внезапного отъезда королевы прошло почти полгода. За это время он порядком соскучился и извелся. Да и не он один – лихолессцы бродили по дворцу мрачные и угрюмые, а угрюмее всех сделался их король. А еще как-то сразу затеяли какое-то строительство, позвали гномов, расковыряли в дальней пещере новый проход и поставили там большую, окованную железом дверь. Ключ от нее король носил на шее и на все вопросы сына отвечал в лучшем случае отговорками о том, что принцу знать положено, а что нет, и повторял строжайший запрет приближаться к непонятной комнате. В худшем… В худшем случае Трандуил просто молча смотрел на сына холодным немигающим взглядом, отчего мальчику сразу хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Что он и делал до недавнего времени. Недавнее же время закончилось на том, что после очередной отцовской отповеди за нерадивость сына - который, между прочим, принц и наследник трона - в учебе, Леголас призадумался. Выходило, что ему полагается быть умнее, решительнее и серьезнее, чем обычным детям, и получалось, что король сам вынудил ребенка пойти на чрезвычайные меры. Ключ удалось стащить не сразу. Был придуман хитрый план, в котором участвовала сыновняя покорность, нарочитое любопытство, толстая книга с дориатскими еще летописями и кусок магнита. Особая трудность заключалась в том, чтобы осуществить изъятие, узнать необходимое и вернуть утянутое на место в одну ночь. Потому что если все вскроется, то одним осуждающим взглядом он явно не отделается… В дворцовых коридорах было прохладно и темно. Леголас, конечно, видел в темноте прекрасно, но уверенности это придавало не намного больше, и, внимательно прислушиваясь, он осторожно крался вперед, скользя по стене вытянутой рукой и про себя повторяя фразу о принце и наследнике. Присмиревший Лоссэ трусил рядом и даже устоял перед тем, чтобы с лаем погнать высунувшегося из каких-то покоев кота. Пока все шло как надо, и до напряженного слуха Леголаса не долетал звук приближающихся шагов. Успешно ориентируясь в ночном лабиринте, он быстро вышел к нужной лестнице, спустился, отыскал поворот и поспешил к темнеющей впереди загадочной двери. Караула у нее, как можно было опасаться, не стояло, и это нехитрое наблюдение добавило юному принцу смелости, хотя сердечко в его груди трепыхалось все так же быстро. Сорвавшись на бег, мальчик оказался у заветной цели и, дрожа от возбуждения, приложил ухо к замочной скважине. Оттуда не долетало ни звука, и только Лоссэ крутился под ногами, заинтересовавшись происходящим. Увидеть сквозь небольшое отверстие что-то, кроме черноты, тоже не удалось, поэтому Леголас глубоко вздохнул и, сняв с шеи спрятанный под одеждой ключ, поднес его к скважине. Тихий скрежет металла о металл заглушил жалобный писк щенка, внезапно спрятавшегося за ногами принца, и мальчик от неожиданности разжал руки – выпавшая из гнезда железка громко брякнула о каменные плиты пола. Больше звуков не было, и Леголас замер, вжав голову в плечи и глядя на то, как запотевает от его нервного дыхания металлическая пластинка вокруг замочной скважины. Тишина тяжелым холодным взглядом смотрела ему в спину, пока не произнесла голосом отца: - Когда ты успел стащить ключ? - Я… Папа, прости меня… - Когда? – повторил Трандуил, подходя ближе и за плечи рывком разворачивая сына к себе. Принц еще больше съежился, снизу вверх глядя на бледное бесстрастное лицо короля. - Вечером. В библиотеке. Король опустился корточки, и теперь его огромные неподвижные глаза оказались перед глазами Леголаса, сковывая пронизывающим до дрожи взглядом. - Зачем? Замерший мальчик испуганно сглотнул, вжавшись спиной в окованную дверь, и закусил губу. - Зачем? - снова повторил Трандуил, еще ближе придвигаясь к ребенку и стискивая на его локте пальцы. – Я ведь запретил тебе приходить сюда. - Я хотел… Почему ты запрещаешь мне? – наверное, количество страха на одного перепуганного маленького эльфа было чрезмерным и вызвало обратную реакцию. Леголас мотнул головой и, упрямо сжав руки в кулаки, топнул по каменному полу: – Я хочу знать, что там! Ты ведь говорил: я должен быть смелее и умнее всех! А сам мне ничего не рассказываешь! Где мама, куда она уехала? И что это за комната? – Поток накопившихся возмущенных вопросов вырвался, будто сам собой, и опомнившемуся Леголасу стоило труда, что не закусить опять губу и не зажмуриться, ожидая отцовского гнева. Трандуил же молчал, глядя сыну в глаза. Но в какое-то мгновение что-то в его взгляде изменилось, он нашарил на полу ключ и поднялся, выпустив, наконец, локоть сына. - Хорошо.***
Дворец все еще спал. И Леголас чувствовал, что тоже засыпает. Слезы больше не текли, он даже перестал судорожно всхлипывать, и теперь разом накатила усталость от бессонной ночи, увиденного и услышанного, осознание которого (он это понимал, несмотря на возраст) пришло еще не до конца. Они с отцом сидели на полу. Вернее, на полу сидел Трандуил, а принц сжался у него на коленях, приникнув головой к груди и вцепившись в ткань намокшей рубашки. Лоссэ лежал в сторонке, спрятав грустную морду между вытянутых лап, и поблескивал в полумраке понимающими глазами. В небольшом пустом округлом помещении было так же холодно и тихо, как снаружи, и только прибавилось света. Смотреть было не на что, и Леголас устало наблюдал, как зябко дрожат вдоль стен язычки свечного пламени, и украдкой утирал влажное лицо, боясь излишне пошевелиться. Отец крепко обнимал сына и уже давно, будто забывшись, размеренно гладил по спине, а мальчик боялся отвлечь его, чтобы не видеть снова, как текут слезы по лицу взрослого мужчины и как играют тени на застывшей за его спиной мраморной фигуре женщины, умиротворенно спящей на каменном ложе.