Я сделаю это для тебя

- Я сейчас сдохну, Трэвис, - в который раз заныл Хоппус, страдальчески закатывая глаза, и поднося руку к лицу в трагичном движении взъерошивая волосы. - Сам виноват, нужно быть осторожнее и пить меньше. Буквально пару дней назад мы с Марком и Томом катались на скейте. Марк был чуть в подпитии, поэтому не удержал равновесие и упал, заработав при этом себе вывих локтевого сустава. Естественно, мы сразу же отвезли его в больницу, где его тут же окружили молоденькие медсестры, на которых, ему в прочем-то было плевать из-за острой боли. Он не мог даже пальцем пошевелить. В конце концов, вывих ему вправили и наложили шину. Когда он, наконец, оказался дома, мы с Томом дружно схватились за головы. Тут ему неудобно, там затекло, это ему принеси, то подай, да еще и вежливым, блять, будь! - Ба-арке-ер! – громко протянул он. А я ведь только-только отключился от мира сего и представлял, как и какие партии буду на барабанах… меня всегда это успокаивало. Представление того, как я играю. - Чего тебе? - У меня все затекло. Я уже спины не чувствую! - При чем тут спина? – начал ворчать я, поднимаясь. – На, подложи под задницу, легче станет, - я кинул в него подушкой, которую он даже не подумал перехватить. Она мягко ударилась о его грудь и перекатилась на ноги. - Сделай мне массаж! - Что-о? Опять? Ну уж нет, меня это достало. Мы с Томом, и правда, раз или два в день делали массаж этому чудовищу. Каждый из нас старался держаться как можно дальше от больного, ведь Марку было все равно, кого терроризировать, главное – нагадить. - Эй, я тут умираю вообще-то! – возмущенно воскликнул он. – И мне врач сказал, что массаж обязателен, когда отек спадет! Мысленно смирившись, я произнес: - Ладно, ложись. Глаза Хоппуса прямо налились радостью. Халявный массаж ему явно нравился. Он встал, а я помог снять ему майку и перекинул почти все подушки на кровать. Он аккуратно лег, потом еще пару минут устраивался поудобнее, чтобы руке было не больно. Я сел рядом, на край кровати, и начал сначала растирать его спину, потом уже разминать остальное. Он, и правда, был очень напряжен, мышцы были твердыми. Прошло минут пять, и теперь руки начали затекать уже у меня. Из-за не очень удобной позы мне приходилось сидеть развернувшись. - Все, Марк, хватит на сегодня. - Э, нет! Что за дела? - Мне сидеть неудобно, - пожаловался я. Тут же пожалел об этом, ведь наверняка я смотрелся довольно жалко. Хоппус начал прикидывать что-то в уме. - Ладно, садись на меня. Ты выглядишь не очень тяжелым. Но, если мне будет больно, ты сваливаешь. Я тоже для приличия чуть поразмыслил, хоть моя голова и была занята другими мыслями. Я довольно мягко приземлился на его зад, стараясь особо не двигать парня. Хоть я и ворчу по этому поводу постоянно, на самом деле очень беспокоюсь за него. Он же гитарист. Хотя, если человек связан с музыкой, руки у него вообще должны быть неприкосновенны. А у барабанщика еще и ноги. Так что эти люди должны быть вдвойне осторожны. - Че застыл? Продолжай. Я, конечно, понимаю, мой зад очень мягкий, но не испытывай мое терпение. Что я там говорил? Беспокоюсь? Я безбожно врал! К черту этого подонка с его закидонами. Но, все же, я продолжил массаж. Чуть более грубо, чем следовало бы, но от этого не менее осторожно. У Марка широкие плечи и узкая талия. Кожа там мягкая, светлая. Красота, ничего не скажешь. Я поумерил свой пыл и спросил: - Где именно затекло? – я чувствовал себя Великим Массажистом, который и так все знает, а спрашивает клиента лишь так, для проформы. Хоппус пожевал губу: - Ну, прежде всего плечи и шея, и боль уходит вниз по правому боку. Еще очень затекли руки, но их лучше не трогать, сам понимаешь, - он говорил все это очень серьезно, его брови сдвинулись к переносице. - Можно кисти помассировать, - предложил я. Нет, мне ни в коем случае не нравится возиться с этим ублюдком, смотреть, как он кайфует. Марк на это лишь кивнул, роняя голову на подушку и как можно сильнее, насколько этого позволяла шина и боль, завел руку назад. Я осторожно погрел ее в своих ладонях, растер, помассировал каждый палец, переходя к широкой и сухой ладони. Поднялся выше, легко потер кисть и выступающие косточки. - Не больно? Если что, говори сразу. Хоппус опять мотнул головой. Я продолжил. Перевернул руку ладонью вверх, вторую тоже. Большими пальцами начал делать круговые движения прямо в центре. Потом кончиками пальцев провел вверх и до плеч, тут же разминая их. Мне, кстати, всегда говорили, что у меня «просто волшебные руки». Я не учился где-то делать массаж, или что-то в этом духе, но мне самому нравилось это занятие. Я даже не знал ни одной техники, просто действовал так, как понравилось бы мне. Для меня это еще один способ поразмыслить о чем-либо или же помечтать. Интересно, о чем думает Марк? Хм, если бы я был на его месте, я бы начал описывать свои чувства про себя, как в какой-нибудь книге. К примеру: «Боль в шее и плечах уступила место расслабленности, но её отголоски ещё перекатывались по мышцам». Ох, да я прирожденный писатель. Может, написать свою автобиографию? Ну вот, опять я не о том… Тем временем я даже не заметил, как промассировал большими пальцами каждый позвонок Марка от крестца до затылка, я чувствовал, как парень с наслаждением расслаблял мышцы шеи, над которыми я работал теперь в полную силу. Потом я сдвинул пальцы с шеи вокалиста и запустил их в волосы, оставив большие пальцы на основании черепа, а подушечками других поглаживая короткие пряди и массируя кожу головы. Я заметил, что Хоппус закрыл глаза. Я знаю это всепоглощающее чувство, когда напряжение и боль утекали в никуда. Сам люблю это не меньше. Растопыренными пальцами провел, с нажимом, вдоль всей спины и остановил их на пояснице. Я разминал бока, иногда переходя на руки. Разгоряченная кожа покраснела. Я снова задумался. А что, если попробовать написать что-то? Вот лет через двадцать, когда наша группа будет популярна, я сяду и напишу автобиографию всех участников. При условии, конечно, что мы станем популярными… Тем временем я уже почти что просунул руки под Хоппуса, то надавливая, то поглаживая косточки таза. Стоп, что? Кажется, я увлекся. Только я хотел убрать руки и переместить их под лопатки, как Марк чуть согнул ноги в коленях. Из-за этого движения меня чуть приподняло, а вот Марк прогнулся в пояснице. Не сильно, еле заметно, но он это сделал. Я намек понял, продвинул руки чуть дальше и выше, начиная поглаживать уже где-то под ребрами. Ресницы Марка дрожали, губы были приоткрыты. Он что, возбудился? Блин, жаль не посмотреть… Мне нравилось доставлять удовольствие этому парню. Смотреть, как он ловит кайф из-за Моих движений. Я обхватил его бока ладонями, настолько это вообще было возможно, и повел руки вниз, а сам подался бедрами чуть вперед. Пальцы на руках парня подо мной дернулись, спина и задница напряглись. Я сполз ниже, лишь нависая над его ногами, но не садясь на них. Примерно от середины спины, медленно провожу руками. Осторожно, готовый в любой момент убрать руки, перемещаю их на ягодицы парня. Сжимаю их, чуть развожу. Марк на это лишь рвано вздохнул, подставляясь. Он согнул левую, неповрежденную руку и оперся ей, но не поднимаясь над кроватью, а лишь уменьшая давление на больную конечность. Развернул голову на тот же бок и, немного скосив глаза, посмотрел на то, что делают мои руки. Я сжал растопыренные пальцы. Хоппус прикрыл глаза, вздохнул, и положил голову обратно. Снова сжав его зад, я подхватил его и медленно, не делая лишних движений, приподнял его бедра. Он сдавленно зашипел, и повернув руку так, чтобы она не причиняли дискомфорта, немного развел колени. Сексуальный изгиб спины, призывно оттопыренная задница… он красивый. Нет, не просто красивый, он еще и возбуждающий. Я провел руками по бедрам и ниже, к икрам, чувствуя под пальцами мягкие волоски. Довольно непривычно, хочу заметить. Еще раз провел рукой по пояснице, потянулся и, шумно выдохнув, чуть прикусил кожу на боку, одновременно стягивая с него штаны. Не полностью, лишь немного обнажая светлую кожу, чуть контрастирующую с цветом спины. Прошелся укусами-поцелуями вниз, оставив пару следов. Незаметно нырнул рукой под парня и начал поглаживать его член через штаны. Хм, я думаю, так можно даже форму там, размер определить. Опять не о том… У Марка уже полностью встал, и когда я начал его трогать, он издал легкий стон, почти неслышный, прогнулся еще больше, раскрываясь. Штаны явно мешали ему. Я нащупал и расстегнул пуговицу, спустил штаны вместе с трусами до его колен. Он издал вздох облегчения. Я, не давая ему расслабиться, сложил ладонь «ковшиком» и начал круговыми движениями поглаживать головку. Тут же раздался стон, чуть громче, чуть откровеннее. Другой рукой я прикоснулся к его яичкам, приподнял их, пару раз перекатил в руке. Марк мягко вздыхал и постанывал, я никогда не слышал ничего подобного, ни от себя, ни от женщин. Я покрывал его спину поцелуями, прикусывал и засасывал кожу. Мне было довольно сложно сохранять темп руки, при этом ловя реакцию Хоппуса. Он извивался, стоя на коленях, стараясь поймать максимальное удовольствие. Вдруг Марк запрокинул голову и стал стонать в открытую, развратно, иногда с его губ срывалось Мое имя. А я просто-напросто боролся с желанием прикоснуться к себе и умолял своё тело понять, что скоро дойдёт дело и до моих нужд, но только в уединении туалета или ванной. И без Марка рядом в постели и в мыслях. Потому что я хотел Хоппуса, но я еще и понимал, что на такое он, во-первых, не согласится, а во-вторых, я получаю удовольствие уже от того, что получает удовольствие этот невозможный парень. Он извивался, иногда приподнимаясь и опираясь лишь на здоровую руку, потом опять ложился, не находя себе места. Я решился на довольно отчаянный шаг. Замедлив движения на члене Марка, из-за чего его стоны стали тягучее и протяжнее, я принял более устойчивую позу за его спиной и, нажав на поясницу вокалиста, заставил его прогнуться. Смочил палец слюной и, еле касаясь, начал кружить у входа, не проникая внутрь, но уже через минуту оказывая давление на подрагивающую дырочку. Марк дернулся, простонав: - Трэвис, пожалуйста… быстрее. Словив себя на мысли, я понял, что на лицо наползла улыбка, которую я немедленно согнал, хотя Хоппус и не мог её видеть. Дождавшись, когда он расслабиться, я скользнул в него одним пальцем. Не очень глубоко, но достаточно, чтобы достать до простаты. Я сделал движения пальцем более интенсивными, нащупывая вожделенную точку. Наконец найдя подходящий ритм, чтобы гитарист мог толкаться в мою руку одновременно со скольжением пальца, я немного потерся об него. Ткань жутко мешала, приносили дискомфорт, но хоть что-то. Я снова прижался лбом к спине Марка и почувствовал, что мы оба покрылись бисеринками пота. Я, если честно, представить не могу, что сейчас чувствует Хоппус, но картина была впечатляющая. Мне чего-то не хватало. Точно! Я убрал руку с его члена, вынул пальцы. Такого разочарования я не видел еще ни на одном лице в мире! - Перевернись, Марк, - прошептал я ему на ухо. Голос осип. Тот резко развернулся ко мне, поморщившись от неприятных ощущений, но тут же засучил ногами, скидывая остатки одежды. Я, наконец-то, поцеловал его. Вот, вот чего мне не хватало! Поцелуи – это просто превосходно. Жадно сминая его губы, я вновь принял ту же позицию и начал быстро надрачивать ему, размазывая смазку по стволу члена. Вторая рука тоже вернулась на прежнее место, я снова проник в него, ловя прежний ритм. Он сладко стонал мне в рот, вцепившись в мою спину свободной рукой. Оторвавшись от меня, он запрокинул голову, жадно хватая открытым ртом воздух. Он был уже на грани, лицо покраснело, пальцы рук дрожали. Он и сам дрожал. Я ускорил ритм, и он кончил, буквально забившись в конвульсиях. Вместе с последним содроганием Марк полностью обессилел. Он свалился боком на подушку, но я сумел передвинуться так, чтобы вынуть пальцы не резко и не сразу, ничему не навредив, только тогда, когда мышцы полностью расслабились. Пока Хоппус восстанавливал дыхание, я еще раз поцеловал его. Он отвечал лениво, медленно. Все, мой собственный член сейчас просто прорвет штаны! Я начал подниматься, но Марк удержал меня, быстро спрашивая охрипшим голосом: - Ты куда собрался, Баркер? - Да мне тут… нужно, в общем, - почему я мямлю? Сейчас уже стесняться точно нечего. - Да погоди ты! Он как-то слишком резво вскочил для больного. Спустившись с кровати, он опустился передо мной на колени. - Ты же не будешь… - Буду. Мне понравился массаж, поэтому я тебе помогаю. Парень расстегнул ширинку моих джинс и спустил их вместе с трусами. Какое же облегчение, словами не передать… Он провел по стволу теплой рукой, и я готов был кончить только от этого. Проведя языком по всей длине, он медленно водил рукой у основания. Я отдался этим чувственным губам, завершающим каждое мягкое скольжение по всей длине члена хищным посасыванием головки. Один раз Марк вобрал член особенно глубоко, жадно втягивая его в рот, и негромко постанывал. Вибрации этого невероятного голоса заставляли меня стонать и вцепляться в простыни. Я хотел лишь толкаться как можно дальше в этот вибрирующий жар, но Хоппус вжимал мои бедра в кровать, мучительно медленно сосал и вбирал член, кружил языком и массировал губами венец головки. - Боже мой, я сейчас.. блять… - я только и успел, что выговорить эти пару слов, как оргазм накрыл меня с головой. Нормально мыслить я мог только минут через пять, уже лежа на кровати и прижимая к себе Марка. Его рука, заключенная в шину, покоилась у меня на животе. Внезапно, меня осенило: - Марк, а ты… проглотил что ли? – я и правда не помню. В это время у меня даже глаза закатывались, чего уж там. - Нет, конечно! – он посмотрел на меня изумленно. Потом хихикнул: - Понимаешь, ты попал на гитару Тома, так что… - О Боже. Он убьет меня… - Да ладно. Зато, мне понравился массаж. Нужно будет повторить, ты так не думаешь? Мое сердце замерло, и, кажется, Марк это почувствовал. - Конечно, повторим.